Гораций ГолдИскривление
Искривление
1
ЛЭНС резко поднял голову и на мгновение застыл, ошеломленный. Его рука, зависшая над стопкой исписанных бумаг, дрожала. Удивление в его растерянном взгляде постепенно сменилось страхом. Из груди вырвался низкий, вибрирующий присвист.
Все еще дрожа, Лэнс торопливо обернулся на Уортинга, который с изумлением наблюдал за странными телодвижениями своего обычно флегматичного друга.
Ты веришь в Бога?неожиданно спросил Лэнс.
Что? Не понимаю?удивился Уортинг.
Возмездие,пробормотал Лэнс.Обычно это называется возмездием. И, вероятно, это недалеко от истины.Он подернул плечами и откинулся в кресле, издав короткий, иронический смешок.
Что-то случилось?спросил Уортинг
Пока еще нет!
Уортинг немного расслабился.
Кажется, я сошел с ума,продолжал Лэнс.Я все проверил на сто раз. И всегда один результат. Не то, чтобы здесь много чего проверять,он выразительно покачал вытянутым пальцем перед Уортингом. В голосе его звенело отчаяние.Хотя это было бы лучше. Тогда я бы мог подозревать ошибку. Но, похоже, я
Уортинг не прерывал его, позволяя другу высказаться. По его мнению, Лэнс дошел до ручки, был измучен финансовыми проблемами и отсутствием признания, а еще и работой сверх меры. Астрофизик был молодне более тридцати,но его редкие волосы уже тронула седина, заметны были морщины на осунувшемся лице.
Если бы только Лэнс согласился провести месяц в егоУортингалетнем домике в горах, он бы хоть немного поправил свое здоровье и в тысячу раз острее ощущал прелести жизни.
Если бы Но Лэнс чересчур независим и любит повторять, что всегда выбирает свой путь.
Взгляни на эту фотографию,Лэнс придвинул к Уортингу большой квадрат глянцевой бумаги.
Ярко белый круг занимал почти всю фотографию; вокруг окружности равномерно растекался черный фон, за исключением того, что было световым рефлексом. Уортинг вначала подумал, что видит Солнце, но, осмотрев фотографию повнимательнее, решил, что все же это Юпитер.
Старое доброе Солнце,поспешил сообщить Лэнс.А вот еще снимочек, только зимой.
На фото были добавлены три линии, одна по центру и две по краям. Уортингу потребовалось какое-то время, чтобы осознать их важность. Что-то было не так с этой фотографией. Он как следует присмотрелся. Ну, конечно! Линия слева была проведена по касательной, параллельно центральной линии, правая пересекала крут в четверти дюйма от края окружности. Затем Уортинг обратил внимание на две двуглавые стрелки, отмечающие радиус с каждой стороны. Расстояние, указанное этими стрелками от внешних линий до центра, было равным, с этим соглашался и взгляд. Но если это так, значит, Солнцеискривилось!
Верно!кивнул Лэнс, заметив изумление в глазах друга.Что-то заставляет Солнце изменять форму. Какая-то гигантская сила.
И ты знаешь, какая?выдохнул Уортинг.
У меня есть ошеломляющая идея. Выслушай, а если она покажется идиотской и фантастической, не торопись осуждать. Никакого другого объяснения у меня нет. Сила, которая могла деформировать Солнце, должна быть либо чрезвычайно огромной, либо опасно близкой, либо то и другое вместе. Но откуда она взялась? У меня есть фотографииснимки из Маунт-Вилсоновской обсерватории, сделанные за последние три недели,всего небосвода, даже самых далеких участков, которые не могут объяснить силу, искажающую Солнце. Я решил ничем не пренебрегать. Но там ничего нет. Тем не менее, эти снимки показывают изменения. Как ты видишь, вот контур Солнца. Вотискривление. Как это происходит: если смотреть на Вегу, которая является примерно центром нашей вселенной, каждый астрономический объект во вселенной вращается справа налево или с востока на запад и двигается вокруг Веги в том же направлении. Поэтому обычная сила, которая могла бы так исказить Солнце, сначала оторвала бы планеты, так как она должна приближаться справа, а планеты в тот сезон, когда сделана эта картина, находились в основном в этом направлении. Таким образом, как положено любому нормальному объекту, эта колоссальная сила должна двигаться справа, приближаясь к Солнцу, постепенно срывая каждую из планет со своей орбиты, прежде чем сможет достичь его. Но этого не происходит. Эта сила движется с противоположного направления. Ты понимаешь, что это значит? Я тоже не понимаю, но могу предположить. Учти тот факт, что ни одна звезда не исчезла ни в одной из областей вокруг Солнца или за ним. Кроме того, период солнечной активности закончился пять лет назад и не должен наблюдаться еще шесть лет. Учитывая это, солнечных пятен должно быть немного. Но смотри на снимок. Пятна обширны, и каждый день они увеличиваются и поглощают друг друга, так что становятся похожими на красные пятна Юпитера. А теперь следуй за мной и послушай это.
УОРТИНГ отправился за ним в гостиную, нервно ожидая, пока Лэнс настраивал радио. Тот крутил ручку верньера бесцельно, переходя от одной волны к другой. В промежутках между станциями мощный приемник взрывался устойчивыми помехами, походившими на стенания и вопли миллионов мучимых демонов, заглушающих большинство фиксированных радиостанций.
Ты ведь прежде не слышал таких помех,сказал Лэнс, отключив питание.И это еще не все.Примерно с пять часов вечеракаждый деньдаже в Мэриленде, люди наблюдают полярные сияния. А ведь такое крайне редко наблюдается в широтах южнее верхней границы штата Нью-Йорк, даже во время самого пика солнечной активности, когда на Северном полюсе бушуют мощные электромагнитные бури,
Это я знаю,тревожно оборвал его Уортинг.Все газеты только и пишут об этом.
Разумеется! Они же не позволить себе оставить без внимания такие важные явления. Но разве они выдвигают рациональное объяснение? Конечно, нет. Да и не могут.
Теперь, деформация Солнца,продолжал Лэнс,это первый ключ. Напомню, что колоссальная приливная волна надвигается на обратную сторону Солнца, в противоположном направлении, от которого должна действовать сила. Еще напомню, что объект, вызывающий деформацию, абсолютно невидимэто даже не «темная звезда», поскольку такой объект все равно можно было бы обнаружить, поскольку он закрывал бы на своем пути другие звездные области. В нашем случае ничего такого не происходит, даже по прошествии времени, в прежде закрытых Солнцем участках ни одна звезда не пропала. Все это довольно удивительно. Но факт есть фактобъект движется в направлении, противоположном движению любого астрономического тела во вселенной. Итак, я объединил все эти факты и отложил рассуждения на некоторое время, пока не смог установить небольшие отклонения в орбитах Меркурия и Венеры, а также интенсивности солнечного излучения. В итоге я обнаружил, что объект сопоставим размерами с Солнцем, находится на неизвестном расстоянии, но, во всяком случае, меньше чем в миллиарде миль, и движется с неизвестной скоростью.
Ты не смог рассчитать скорость?удивился Уортинг.
Я же не Мэрлин,раздраженно ответил Лэнс.Звезда невидима, так что я не могу сделать измерения даже в инфракрасном спектре. И орбитальные отклонения, и солнечный поток остаются постоянными. Как я еще могу вычислить скорость? Но позволь мне закончить. Я сложил два и два и получил астрономические двадцать два. И потом,он протер уставшие глаза,так много всего, что противоречит тому, что мы привыкли называть фактом. Лучшее, что я мог предположитьто, что эта невидимая звезда, которая движется в неправильном направлениизвезда четвертого измерения!закончил он и в ожидании уставился на Уортинга.
Уортинг разрешил себе полуулыбку недоверия.
Ты, конечно, шутишь.
Лэнс поднял свои ноющие, уставшие плечи и безвольно опустил их.
Будь по-твоему,пробормотал он.
Но, послушай, ты же не серьезно!воскликнул Уортинг.
Разве это забавная шутка?сердито ответил Лэнс.Думаешь, я решил потратить на это больше полугода, раскошелился на десятки снимков с Маунт-Вилсона, работал как собака, ломал голову над задачкой, и только ради того, чтобы увидеть твою улыбку? Не будь дураком! Я еще никогда в жизни не был так серьезен.
Ошеломленный Уортинг некоторое время сидел притихший. Крошечное рабочее помещение казалось гнетущим. Ему хотелось выбраться на свежий воздухвзглянуть на Солнце и убедить себя, что со вселенной все в порядке.
Что произойдет?тихо спросил он.
С горьким видом Лэнс уставился за окно. Дымка грязного желтого света пробивалась сквозь узкое пространство между двумя многоквартирными домами. Его взгляд остановился на пыльном красном кирпиче.
Кто знает?Он повернулся к Уортингу, его уставшие слезящиеся глаза под толстыми стеклами очков казались огромными.Есть все шансы на то, что мы будем полностью уничтожены, и практически ни одного на спасение. Что случится, когда столкнутся две звезды?Он развел руками.Возможно, незначительное число атомов заполнит освободившееся пространство, или появится солнце в несколько раз большее, чем две отдельные звезды. В любом случаесмерть!
Оба не двигались некоторое время, думая о ближайшем будущем. Внезапно Лэнс откинул голову и засмеялсягогочущим хохотом чистого отчаяния.
Ничто больше не имеет значения,глухо произнес он.Деньги слава Давай отправимся в твой летний домик, о котором ты прожужжал мне все уши. Мы там славно прожаримся до корочки, когда старушка смерть выбьет землю из-под наших ног.
2
ЛЭНС почувствовал на своих плечах теплые лучи солнца. Они всегда будили его рано утром. Обычно он не открывал глаза, наслаждаясь ласкающей теплотой, которой не был избалован в городе. Этим утром он не открывал глаза по другой причине.
Он ощущал себя так, будто его тело вывернуто наизнанку, а мозги сдавила горячая, потная ладонь. Он смутно вспомнил, как ночью его разбудил необычный, преисполненный смятения ужас перед скручивающейся, как показалось, вселенной. Все перевернулось вверх ногами и наизнанку. Он обнаружил себя на полу, дрожащим от холода. С головокружением и слабостью, он забрался обратно в постель и погрузился в мучительный сон.
Наконец он открыл веки, боясь того, что может увидеть.
И, хрипло закричав, спрыгнул с кровати. Обезумевший взгляд передавал мозгу картинку, которой просто не могло быть. Хотя разум его оставался холодным, убеждая, что это всего лишь нечто вроде солнечного удара, он бросился в мокрой от пота пижаме сквозь дом.
Гарри!безумно вопил онГарри! Я сошел с ума!
Когда он вбежал, спотыкаясь, в спальню, Уортинг сидел на краю своей кровати, с ужасом глядя вокруг.
Лэнс кинулся к нему, схватив за плечи.
Я сошел с ума!резко крикнул он.Я вижу прямо сквозь тебя. Я вижу сквозь стены!
Он мог видеть каждую вену, каждую артерию, каждую мышцу и орган в теле Уортинга. Оглядевшись, он увидел пустые комнаты: жена и мать Уортинга с изумлением сидели в своих кроватях, внизу на первом этаже слуги готовили завтрак, хотя их тоже лихорадило от ужаса. Он мог смотреть и за пределами дома, и то, что он видел там, наполнило его страхом за собственный рассудок. Уортинг вздохнул, с очевидным облегчением.
Я думал, что я один такой,сказал он.Но раз ты видишь сквозь, как я, значит все еще не так плохо.
И с тобой то же?воскликнул Лэнс.Хорошо! Будем считать это нормойвременно, по крайней мере.
Он тут же отпустил плечо Уортинга и помчался вниз по лестнице, выскочил во двор. Ошеломленный, остановился. Ничто здесь не могло убедить его в собственном здравомыслии. Напротив, то что он увидел, только укрепило его в том, что он обезумел.
По утрам он привык выходить на лужайку сразу после завтрака, чтобы насладиться приятным теплом. Дом находился на вершине небольшого холма, окруженный высокими деревьями, растущими в ста ярдах от подножия. Подъездная дорожка медленно поднималась по склону, проходила вдоль ярко освещенного газона мимо фасада дома и вокруг гаражей к задней части.
Теперь он мог видеть небольшое озеро посреди леса, хотя деревья окружали его непроходимой чащей. Вокруг холма торчали конические вигвамы, пронзенные деревьями. Индейцыон был поражен, что видит их так отчетливо без очковоцепенело застыли небольшими группами в своем лагере.
Он был поражен масштабом разрушенийища их причину, предположил, что ветер мог повалить деревья друг на друга. Здесь были миллионы их, поваленных вперемешку, или с вывернутыми корнями висевшими на чужих ветвях.
Солнце светило как обычно, и все же что-то загораживало его лучи.
На тысячу футов в высоту, и на четверть мили в обоих направлениях от подножия холма, гигантское здание обступало дом и лес полностью, так, будто вся эта местность и все, что в ней находилось, было игрушками в детской.
Он посмотрел наверх. На этажах, бесконечно уходящих в небеса, он мог видеть тысячи людей, глазеющих на него и на безумную обстановку вокруг.
Сквозь стены он видел огромный дирижабль, его экипаж неприкаянно плыл в поисках безопасного места, ошеломленный, как и все остальные на земле.
Все было прозрачным для его всевидящих глаз. Лэнс даже мог глядеть сквозь колоссальный фундамент здания, возвышающегося перед ним.
Индейцы вышли из оцепенения первыми. Свирепо размахивая своими копьями и луками, они побежали прямо на него. Он засмеялся, поскольку их разделяли стены гигантского здания. Но те прорвались свозь них так легко, будто бетон был воздухом.
Тогда он с пронзительным криком помчался назад в сомнительную безопасность дома.
3
ЛОУРЕНС ГРЕЙ хотел пристукнуть себя. Капитан пообещал исполнить этот каприз, как только сможет безопасно покинуть тесную каюту своего гидросамолета. В этом было даже что-то забавное, признался он, когда буквально вчера в нем воспылал патриотический огонь и желание сделать что-то героическое для своей страны.
Это действительно был храбрый патриотический жестсовершить беспосадочный перелет в Африку на 4 Июля. Теперь он оказался в положении идиота, бессмысленно рискующего жизнью, без особого шанса приземлиться в нужной части Занзибара, на расстоянии двадцати пяти тысяч миль от Сан-Франциско, его отправной точки; и не имело никакого значения, преуспеет он или потерпит неудачу.
Он окинул взглядом указатели топлива и масла, высотомер и радиокомпас. Затем сделал несколько быстрых расчетов в уме, что пробудило дикий страх.
Он мог держать крейсерскую скорость в триста десять миль в час. Весь полет потребовал бы четыре дня, с шестью или семью часами сна в любое время, когда захочет, каждые двадцать четыре часа, пока автопилот будет держать курс и заданную высоту.
Но масла и топлива было едва ли достаточно, чтобы закончить полет. Если он попадет во власть небольшого ветра, то, вероятно, до Занзибара не дотянет.
Хороши же парни, профинансировавшие полет! Будь он проклят, что согласился рискнуть. Он мог бы выбрать Сингапур, без риска. Во всяком случае, теперь ничего другого не остается.
И он взял на два румба севернее. Вместо того, чтобы пройти над Новой Гвинеей и голландской Ост-Индией, как предполагал его старый маршрут, теперь самолет направлялся в Микронезию, архипелаг между Гуамом и Новой Гвинеей. Он шел с отличным временем. Через двадцать девять минут пополудни миновал сто восьмидесятый меридиан, и вместо того, чтобы догонять вечер 5-го июля, оказался в 6-ом. На часах было без двадцати трех минут шесть, когда он пролетел над Каролинскими островами.
Принятое решение приподняло его настроение. Он даже позволил себе фальшиво насвистывать песенку. К этому времени нового дня он уже был на подлете к Сингапуру. Теперь ему не терпелось посмотреть, как выглядит эта адская бездна мира.
Что-то показалось ему странным, когда он отвел взгляд от приборов и всмотрелся в воду. Быстро помрачнело внизу, хотя небо оставалось чистым. И, несмотря на то, что единственным звуком был гул пропеллера, море выглядело беспокойным и неровным, поднимая высокие волны с белой пеной.
Он опустился настолько низко, насколько осмелился, скользя на бреющем полете в сотне футов от волнующейся воды. Сдвинув рычаг, отодвинул левое окно.
Внезапно, сквозь рев, над бурунами волн ему послышались вопли тысяч голосов. Он в сомнении покачал головой, подумав, что это сказалось долгое сидение за штурвалом.