Нет! Через мгновение он увидел источник крика, вода буквально кишела от бултыхающихся в ней людей. Несвязные, безумные вопли ужаса долетали до его ушей. Некоторые лица повернулись к нему. Пока он смотрел, онемев от ужаса, сотни их уходили под воду, оставляя только пузыри, которые разбивали мощные гребни волн.
Он задрал нос, чтобы подняться на восемьсот футов и в отчаянии посмотрел вокруг. Повсюду, куда хватало взгляда, все пространство, что открывалось под ним, было заполнено плавающими людьми, миллионами их.
Бессильными пальцами он щелкнул тумблером радио. Затем неуверенно стал звать своего диспетчера в Сан-Франциско. Мгновением спустя ему откликнулся неразборчивый голос.
Говорит капитан Грей,сказал он.Я над Каролинскими островами, 8°30' северной широты, 158°23' западной долготы. Здесь масса тонущих людей вокруг. Что мне делать?
Радио беспорядочно захрипело на разных языках. Долго он слушал непостижимый рев слившихся воедино голосов, с тоской глядя на миллионы обреченных людей, которым он не мог помочь.
4
ИНДЕЙЦЫ были уже у подножия холма и шустро взбирались по пологому склону. Лэнс бежал к дому, призывая на помощь, сердце его дико билось. В то же время он ощущал некую отстраненность, не веря в реальность кошмара. Слишком безумно, чтобы быть правдой.
И все же, он мчался во весь дух. Его короткие ноги бешено молотили воздух, при этом он непрестанно оглядывался назад, на индейцев, которые быстро сокращали расстояние. Полагая, что уже достиг двери, он протянул руку, чтобы схватиться за ручку.
И ничего не почувствовал, никакой двери. Сначала он решил, что еще не дотянулся до нее и машинально сделал еще несколько шагов, как вдруг оказался в доме, за плотно закрытой дверью, за которой остались атакующие индейцы. Очевидно, он прошел сквозь нее. Не было никакого другого способа, которым он мог войти в дом, не открывая дверь. Но он отказывался верить в это.
Он остановился, тяжело дыша от напряжения и слыша крики бегущих индейцев. Пусть бегут! У него не было сил двинуться с места.
Внезапно трое мужчин как ни в чем ни бывало прошли сквозь противоположную стену дома. Это было уже не смешнота решительность, с которой они миновали стену. В их руках были предметы, утешительно походившие на револьверы.
Даже не взглянув на него, они подошли к двери, распахнули ее и встретили индейцев лицом к лицу. Единым жестом резко подняли руки, из их оружия вырвались крохотные клубки дыма. Лэнсу хотелось упасть на пол и заплакать, сделать хоть что-то, что подтвердило бы несерьезность этой сцены. Как в детской игре, трое прошли сквозь стену, чтобы нацелить на индейцев свои пугачи.
Он был поражен видом краснокожих, которые резко остановились: их очерченными скулами, торсами с тугими мускулами и натянутыми как бечева сухожилиями. В глазах каждого застыл наполняющий до краев ужас человека, который увидел перед собой костлявый лик смерти.
Затем они повалились наземь и скатились по склону.
Троица вернулась в комнату. Лэнс хотел поблагодарить их. Но их суровые лица остановили его. Он позволил им заговорить первыми.
Что вы здесь делаете?спросил старший из них.
Лэнс был ошеломлен.
То же самое, что и вы, вероятно,сказал он.
Так все же,поинтересовался один.
Живу здесь,ответил Лэнс.
Вы знаете, какая сегодня дата?снова спросил старший.
Лэнс пожал плечами.
Насколько я помню, было 5 июня 1942 года. Единственное, что является бесспорным, это то, что сейчас лето. А вот год Что ж, это в зависимости от того, в каком году вы жили, когда это все произошло.
Когда что произошло?поинтересовался старший.
Когда время пошло наперекосяк.
Они перекинулись взглядами.
Я не понимаю,сказал самый молодой.Если это касается четвертого измерения, мы в этом не разбираемся. Мы всего лишь механики.
Вы можете поговорить с нашими экспертами,предложил старший.В этом здании их несколько.
Внезапно в комнату вошел Уортинг. Он окинул гостей изумленным взглядом.
Это ваш друг?спросил один Лэнса.
Лэнс кивнул.
Тогда вы оба можете пойти с нами. Он тоже эксперт по Эйнштейну?
Нет,ответил Лэнс.Он просто богатый человек.
Они не поняли.
Он богатый человек,объяснил Лэнс,потому что другие люди работают на него.
Вы подразумеваете, что они делают работу, которую он должен выполнять по праву?
Не обязательно. Он платит им за это.
Платит им?переспросил один.Чем?
Вопрос был слишком глубоким. Едва ли Лэнс мог бы объяснить им экономическую теорию своего времени. Он сменил тему, спросив, как работает их оружие.
Они равнодушно взглянули на свои небольшие механизмы.
В них заправлены никотиновые капсулы,сказал молодой.Капсулы содержатся в крошечных стальных иглах, которые доставляют чрезвычайно быстро растворимое вещество в кровоток. Никотин немедленно проникает в сердце и легкие, задерживая кровообращение и дыхание приблизительно через одну секунду.
Уортингу понравилась идея. Это оружие было несравнимо лучше примитивного огнестрельного, которое он знал. Задача револьвера в том, чтобы проделать большое отверстие в теле, надеясь убить немедленно, поразив жизненно важный орган, в ином случае вызвав смерть из-за сильной потери крови. Эта же расправа выглядела благороднее, гуманнее.
Идя по бесконечным коридорам к лифтам, Лэнс изучал своих новых друзей. По крайней мере, он надеялся, что они друзья. Все трое были белокурыми, высокими и сильными. Одеты одинаковозеленые шорты из ткани вроде шелка, зеленые майки, которые оставляли руки и большую часть мускулистых плеч голыми, короткие зеленые носки и сандалии.
У вас все блондины?спросил Лэнс.
Они изумленно взглянули на него.
Конечно. Мы скандинавы, разве не видно?
Несомненно.
Они проходили мимо множества высоких белокурых обитателей гигантского строения, преимущественно мужчин, но встречались и женщины, те были столь же высокими, как мужчины, но более ладно и пропорционально скроенными. Все внимательно разглядывали невысоких мужчин двадцатого века, с настороженным любопытством, которое Уортинг и Лэнс не могли понять.
Нам здесь не очень-то рады, верно?спросил Лэнс.
Высокий молодой механик посмотрел на него сверху вниз.
Вы узнаете позже,ответил он тоном, который мог означать все, что угодно.
5
КОМАНДА из двенадцати человек ловила рыбу у Монтаук-Пойнт на Лонг-Айлендетунца и меч-рыбу. Было раннее утро 5 июля. Солнце едва поднялось над горизонтом, воздух был свежим, вода неподвижной и теплой. Все двенадцать прекрасно спали ночью, несмотря на кратковременное головокружение, вероятно случившееся, как они посчитали, из-за дрянного импортного скотча, которым они наклюкались вечером.
Владелец, доктор Альберт Кроуфорд, был готов поспорить с этим пунктом, но так как и он пострадал вместе со всеми, оставалось лишь ругаться на то, что Америка стала помойной ямой для дешевого алкоголя.
Но теперь все было в порядке. Случившееся не помешало им крепко выспаться и мечтать о большом улове.
Капитан Крири и его помощник «Морской Сухарь» Макнатт поставили свое маленькое судно, переделанное из катера береговой охраны, на якорь в трех милях от берега. С этого момента двенадцать мужчин, не обремененных супружескими и финансовыми обязанностями, отдались поднятию духа до олимпийских высот.
К тому моменту, когда капитан Крири увидел стаю молодой сельди, взбудоражившей воду,что предвещало появление большой рыбы,все уже снова были навеселе. Двое очутились в корзинах для наживки, которые сбросили за борт, и с отвращением обнаружили себя в неприятной мокроте. Остальные, хохоча над забавным зрелищем, кто согнулся в три погибели, кто попадал на скользкую палубу.
Вот и мы, джентльмены!капитан Крири, разрезав косяк неистово скачущей серебристо-яркой сельди, теперь неторопливо подплывал к барахтающимся недотепам.
Морской Сухарь вытащил обоих из корзин, как тут же воду за бортом вспучила огромная белая масса. Позабыв о прежнем страхе, напуганная молодь сельди направлялась прямиком к судну.
Рыболовы вскочили на ноги, чтобы приготовить снасти к тяжелому сражению. Когда они взялись за леера, вмиг сдуло все признаки их опьянения, кроме пошатывающейся походки; но годы опыта приучили глаза и руки к четкой координации, и каждое движение их было безошибочным.
В течение часа они ловили рыбу, без результата. Они следовали за сверкающей стаей безумствующей сельди, бросая наживку точно в ту часть косяка, где волнение было особенно бурливым, но безуспешно.
Наконец, у адвоката Сауэрса лопнуло терпение.
У тебя в холодильнике есть кусок мяса побольше?крикнул он.
Капитан Крири недолго подумал.
Большой бараний окорок,ответил он,Но для этой чертовой рыбины, что на один зуб.
Да плевать!бросил Сауэрс.Тащи!
Возмутился Морской Сухарь, у него были виды на этот кусок, который планировался в качестве главного блюда, к тому же он заплатил за него немалую цену. Но Сауэрс был настойчив.
Капитан Крири вынужден был принести бараний окорок. Он с тоской взирал, как Сауэрс, неуклюже насадив мясо на большой стальной крюк, швырнул его за борт, насколько далеко сумел.
Наживка даже не успела упасть в самый центр бурления, как огромная черная голова вынырнула и заглотила ее прежде, чем та погрузилась в воду. Два небольших глаза по бокам слизистой черной кожистой головы, длинные зубы цвета слоновой кости, которые вспыхнули в солнечном свете,все, что они успели увидеть, прежде чем голова исчезла, утащив добычу.
Сауэрс взволнованно потянул свое удилище, цепляя крюк поглубже в пасть. Секунду спустя сильный рывок потянул стальную лесу в синеву моря. Сауэрс позволил ей пробежать сто ярдов или чуть больше, прежде чем решился замедлить движение.
Все пришли в ужас, увидев, как он взлетел над перилами и с тучей брызг шлепнулся в воду. Даже бултыхаясь, он не отпускал удилище.
Сделав круг, стая сельди понеслась дальше, оставив его одного. Недолго его тянуло в море, затем движение замедлилось, и он медленно плыл, все еще держа удочку.
Брось ее!закричали ему.
Доктор Кроуфорд кинул спасательный круг и веревку. Сауэрс схватился за них, побелевший от страха.
Никто не мог говорить или кричать в первые секунды, последовавшие за этим. Все потеряли дар речи от ужаса.
Черное бочкообразное тело в двадцать футов длиной и с такой же длинной шеей, надвигалось на несчастного Сауэрса, которому только и оставалось, что таращиться на тварь.
Кроуфорд первым прервал молчание.
Это ихтиозавр!крикнул он.Плыви! Он ест только рыбу.
Но едва ли можно было ждать, что крохотный мозг рептилии осознает данный факт. Потребовалось ровно две секунды, чтобы растерзать Сауэрса на куски и проглотить. Затем чудовище занялось суденышком, опрокинуло его и сожрало всех, кроме Морского Сухаря Макнатта, очевидно, набив свой огромный желудок.
Морского Сухаря, плавающего на обломках, позже подобрал необычный дирижабль. Весьма странный, при виде которого, учитывая кошмарную историю, он окончательно тронулся умом.
6
КОМНАТА, в которую ввели Лэнса и Уортинга, была довольно большой. Их три гида проявили чрезвычайное почтение четырем мужчинам, сидящим за отдельными столами: очень низко поклонившись, они молча ушли.
Вы из девятнадцатого или двадцатого века, не так ли?спросил один, внимательно рассмотрев их одежду.
Двадцатого,ответил Лэнс.
Он осмотрел комнату, пытаясь прочитать названия книг, выстроившихся вдоль стен, но расстояние было слишком велико, и, кроме того, книги имели непривычную особенность выворачиваться будто наизнанку, чтобы он мог разглядеть отдельные страницы. Казалось, он словно смотрит на магические кубики, наблюдая, как они перекладываются от основания к вершинам.
Вы эксперты по четвертому измерению?
Что ж, можно сказать и так. Мой другпросто богатый человек.
Услышав это, они стали более доброжелательными и поделились двумя стульями, дозволив присесть рядом с их столами. Лэнс и эти четверо вступили в быстрый жар непостижимого разговора, из которого Уортинг мог разобрать только отдельные слова: конечное замкнутое пространство в бесконечном пространстве, расширение измерения, гипер-время и немногие другие.
Разговор растянулся на часы. Уортингу становилось все более скучно. Наконец, Лэнс повернулся к нему.
Я ощущаю себя ребенком по сравнению с этими людьми,сказал он.Существуют сотни явлений, которых мы не могли понять, но теперь это совершенно ясно.
Но вы должны помнить,сказал один с улыбкой,мы основывались на ваших началах. Объем работы, который вы проделали с такими ограниченными возможностями, положительно удивителен.
Лэнс покраснел от удовольствия. Это была первая похвала, которую он когда-либо получал от тех, кого уважал. Словно вино ударило в кровь, и он смутился, хотя прежде речь его была ясной и краткой как письменный трактат.
Мы пытались разобраться, что происходит со вселенной,объяснил он Уортингу.Эти четверо мужчин, Кант, Бассингтон, Рид и Руссосамые выдающиеся эйнштеновские эксперты двадцать шестого столетия. Они собрали множество данных, которые мы едва ли могли понять с нашими нынешними знаниями.
На самом деле,прервал Руссо,вероятнее всего, нам никогда не удастся понять последствия этого катаклизма. Или в лучшем случае ничтожные попытки разобраться перевернут большинство наших фундаментальных законов.
Лэнс кивнул, соглашаясь.
Я думаю, что это не совсем верно,возразил Рид.По всей вероятности, мы обнаружим, что к изменившейся среде будут применимы те же самые законы, но с некоторыми поправками.
Кант и Бассингтон пожали плечами.
Мы знаем так мало о наших новых условиях, что лучше избегать всех предыдущих теоретизирований,сказал Кант.
Так что, черт возьми, происходит?Уортинг был окончательно сбит с толку.
Лэнс развернул свой стул к нему.
Я постараюсь объяснить как можно проще, насколько это получится, хотя ты можешь и не понять многого, потому что и мы в таком же положении. И я полагаю, мне следует избегать двойных толкований; все и без того слишком сложно, чтобы с этим разобраться. Начнем с начала. Нашу вселенную можно сравнить с газом, это мы берем лишь за аналогию, а не в качестве факта. Причина, по которой мы можем сравнить структуру вселенной с газом заключена в огромном расстоянии между молекулами, равно солнечными системами. Опять же, насколько эта аналогия допустима. Как известно, молекуласамая маленькая частица вещества, которая сохраняет свойство целого. Если это верно, то наша вселенная, которая состоит из девяноста двух элементов и их комбинаций, не соответствует этому определению. И только потому, что субмикроскопическая молекула и наша космическая молекула повинуются фактически тем же самым физическим законам, я потрудился напомнить тебе об этой теории; главное же обстоит в томчто катастрофы, подобные случившейся, в атомном мире происходят миллиард раз в секунду. В броуновском движении молекул мы можем наблюдать, как эти частицы мчатся друг к другу, соударяются и отлетают на сумасшедшей скорости. Пути, которым они следовали, меняются, а потеря энергии настолько мала, что мы вправе утверждать, что эти взаимные отталкивания происходят фактически без потери энергии, из-за идеальной упругости тел. Мы не можем определить физический результат на двух молекулах, но мы знаем, что они не разрушаются. Это все, что касается сходства. Теперь о том, что случилось в нашей вселенной: звезда четвертого измерения приблизилась к Солнечной системе, двигаясь с такой невероятной скоростью, что наши восемнадцать миль в секунду ничтожно малы; другими словами, если сопоставление скоростей или энергии делает одну скорость или энергию настолько бесконечно малой, что это не оказывает никакого эффекта на результат, мы можем пренебречь этой скоростью или энергией. Таким образом, наша Солнечная система по отношению к звезде четвертого измерения была зафиксирована в пространстве. Чужая звезда, движущаяся почти со скоростью света, следовательно, с бесконечной массой, на самом деле не ударила по Солнцу, она исказила гиперпространство, разделяющее две системы, так, что фактически ее бесконечная скорость была передана без потерь Солнечной системе. То, как это случилось, не так уж сложно понять. Гравитация, говорит Эйнштейн, объясняется искривлением пространства; поэтому искривление межзвездного гиперпространства в течение короткого времени было сопоставимо с изгибом космической катапульты, которая швырнула нашу солнечную систему от звезды четвертого измерения, со скоростью, с которой приближалась гостья, почти со скоростью света. Вероятный результат, поскольку передача энергии и скорости от четырехмерной звезды нашему Солнцу сопровождалась практически без потерь энергии или скорости, заключается в том, что вторгшаяся звезда оттолкнулась в противоположном направлении, и теперь плывет там, где была Солнечная система, со скоростью восемнадцать миль в секунду. Другими словами, нам были переданы скорость, энергия и пространственные атрибуты миронарушителя. Наши энергия и скорость достались другой звезде, так что она не может ни двигаться быстрее восемнадцати миль в секунду, ни иметь больше трех измерений. Помимо принятия бесконечной скорости, массы и энергии мы приняли на себя величественное бремя четвертого измерения.