Мацуока ответил, что предложение Советского правительства передал японскому правительству. Так как у Японии с Манчжоу-Го не союзные отношения, то Мацуока считал, что лучше о Манчжоу-Го и МНР сказать в декларации.
Сталин сказал, что все равно где и заявил, что разногласий по этому вопросу нет. Остаются разногласия относительно протокола о ликвидации концессий.
Против пакта у Мациока так же никаких возражений не было, кроме редакционных поправок. Что же касается протокола о ликвидации концессий, то он считал, что так как в скором времени будут заключены торговый договор и рыболовная конвенция, то создастся хорошая атмосфера для разрешения вопроса о концессиях, а пока что он хотел бы ограничиться передачей Молотову конфиденциального письма и подписать пакт о нейтралитете, без протокола.
Сталин заявил, что все беседы, которые вел Мацуока с Молотовым, и его беседа убедили его в том, что в переговорах о пакте нет дипломатической игры, а что действительно Япония хочет серьезно и честно улучшить отношения с СССР. В чем он раньше сомневался. Теперь у него эти сомнения исчезли. Сталин сказал, что не хотел бы затруднять положение Мацуока, который вынужден довести до конца борьбу со своими преемниками в Японии, и готов облегчить его положение, чтобы он, Мацуока, добился здесь дипломатического блицкрига.
Мацуока заявил, что по концессионным вопросам лучшим и коренным способом его разрешения была бы продажа Японии северной части Сахалина, но так как советская сторона не принимает этого предложения, то нужно найти иной способ разрешения вопроса о концессиях. Мацуока не мог взять на себя обязательства по ликвидации концессий в 23 месяца, так как ему нужно вернуться в Японию и там работать, чтобы правительство и народ поняли необходимость этого. Он имел инструкцию, где говорилось о продаже Северного Сахалина, но так как СССР не соглашается, то ничего не поделаешь.
Сталин подошел к карте и, указывая на Приморье и его выходы в океан, сказал: «Япония держит в руках все выходы Советского Приморья в океан, пролив Курильский у Южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи. Теперь Вы хотите взять Северный Сахалин и вовсе закупорить Советский Союз. Вы что, хотите нас задушить? Какая же это дружба?»
В ответ Мацуока сказал, что это было бы нужно для создания нового порядка в Азии. Кроме того, Япония не возражала против того, чтобы СССР вышел через Индию к теплому морю. Ему непонятно, почему СССР, имеющий огромную территорию, не хочет уступить небольшую территорию в таком холодном месте. Это создаст спокойствие в этом районе.
Сталин ответил, что это даст спокойствие для Японии, а СССР придется вести войну в Индии. По его мнению, это не годилось. Сталин считал, что желание японцев взять Северный Сахалин сродни желанию мешать жить Советскому Союзу.
Далее уточнялись поправки, решались различные технические вопросы.
В заключение беседы Сталин, Молотов и Мацуока договариваются о выделении представителей обеих сторон для уточнения текста пакта, и составления совместной декларации относительно МНР и Манчжоу-Го и т. п.
13 апреля 1941 г. пакт о нейтралитете между Японией и СССР был подписан. Однако этот шаг можно рассматривать как очередной маневр японской дипломатии. В Японии полагали, что в случае агрессии Германии против СССР, несмотря на заключенный договор о нейтралитете, Япония выступит на стороне Германии. Мацуока в беседе с германским послом в Японии Отту заверил, что в случае конфликта между Германией и Россией Япония нападет на Россию.
Необходимо отметить, что Япония заблаговременно была информирована о намерении Германии напасть на СССР. Более того, японское военно-политическое руководство ждало этого нападения, связывая его с собственными планами по захвату советских территорий на Дальнем Востоке и в Сибири.
Еще 10 июня 1941 г. оно разработало документ под названием «Курс мероприятий по разрешению нынешних проблем», где было зафиксировано, что в ходе предстоящей германо-советской войны, когда складывающаяся обстановка станет выгодной для Японии, против Советского Союза будут применены вооруженные силы. То есть подразумевалось, что политика Японии в отношении советско-германской войны будет носить выжидательный характер. Японские вооруженные силы будут готовы выступить на Советском Дальнем Востоке в зависимости от успеха действий немецко-фашистских войск против обороняющейся Красной армии.
С 25 июня 1941 г. в Японии стали регулярно проводиться заседания координационного комитета и императорской ставки. На них Мацуока настаивал на принятии политического решения в пользу немедленного выступления Японии против СССР после нападения Германии на Советский Союз. Он считал, что Японии необходимо успеть выступить еще до победы Германии, чтобы не оказаться обделенной. Если Германия победит и завладеет Советским Союзом, Япония не сможем воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для этого. Мацуока полагал так же, что не следует опасаться возможного выступления США на стороне СССР в противоборстве с Германией. Он считал, что Соединенные штаты не захотят помочь России, так как они ее ненавидят. Доказывал, что успешные боевые действия японской армии против СССР ускорят окончание японо-китайской войны. Эти действия смогут повлиять на Чан Кайши, подтолкнуть его на заключение мира с Японией.
К 25 июня японский генеральный штаб, осуществляя подготовку нападения на Советский Союз, разработал график практической реализации этого плана, который быт утвержден ставкой японского военного командования. Он вклю-чал в себя следующие позиции: принятие решения по мобилизации28 июня; издание директивы о мобилизации5 июля; начало переброски и концентрации войск20 июля; начало военных действий29 августа; переброска четырех дивизий из Японии5 сентября; завершение операциисередина октября. Анализ этого графика свидетельствует о том, что командование японских вооруженных сил, планируя нападение на Советский Союз, рассчитывало, как и германский вермахт, осуществить против СССР «молниеносную» войну, аналогичную немецкому плану «Барбаросса».
Однако недавнее поражение на Халхин-Голе несколько скорректировало планы японского правительства. Что сыграло свою роль в отказе Японии нападения на Советскую Россию в декабре 1941 г., когда войска Германии стояли под Москвой. Это позволило в самые трудные дни обороны Москвы перебросить с Дальнего Востока до двадцати стрелковых дивизий и несколько танковых соединений, сыгравших важную роль в обороне Москвы, что позволило в дальнейшем Красной армии перейти в контрнаступление.
Из телеграмм итальянского посла в ЯпонииИнделли Марко, направленных им 2 июля 1941 г. в Министерство иностранных дел Италии, следовало, что министр иностранных дел Японии Мацуока вызывал к себе послов Италии и Германии. Им были сделано устное и строго конфиденциальное сообщение в отношении политики японского правительства перед лицом войны, проходящей между Италией и Германией, с одной стороны, и Советской Россией с другой. Министр заявил, что Япония готовится соединить свои силы с силами Германии и Италии, чтобы активно бороться с коммунистической угрозой и намерена наблюдая за развитием ситуации, со всей своей решительностью уничтожить коммунистический режим, который там установлен.
В то же время сообщал итальянский посол, японское правительство хотело обеспечить себе во французском Индокитае опорные пункты, дающие возможность Японии усилить свой нажим на Великобританию и США. С этой целью Япония осуществляла постоянную бдительность на Тихом океане, включая юго-западную часть океана, с целью сдерживания этих держав и будет продолжать эти свои усилия, интенсифицируя их там, где это необходимо. Инделли полагал, что японское правительство не замедлит действовать сообразно с целями и духом трехстороннего пакта.
В ходе второй мировой войны военно-политические верхи милитаристской Японии лелеяли планы создания в пределах Советского Дальнего Востока марионеточного образования со столицей в гор. Чите. Из сообщения Харбинской резидентуры НКГБ СССР относительно видов Японии о создании на Советском Дальнем Востоке буферного государства от 15 июля 1941 г. следовало, что Квантунским штабом был разработан план создания на Советском Дальнем Востоке буферного государства в рамках территории бывшей Дальневосточной Республики.
С занятием немцами Москвы планировалось сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части ввести на территорию СССР, поднять восстание и независимо от размера захваченной территории провозгласить антисоветскую власть. Временным наместником на Дальнем Востоке планировался атаман Семенов, который должен был обратиться за помощью к Японии и Квантунской армии. Предполагалось, что японцы должны были ввести войска на Дальний Восток, начав действия против Красной армии. Тем самым японцы избегали объявления войны. Центр буферного государства мыслился в Чите.
В связи с этими планами русский отдел японской военной миссии имел задание выяснить дислокацию советских войск на Дальнем Востоке и подготовить воззвание к русскому населению Дальнего Востока с призывом к восстанию.
В это время, 24 июля 1941 г. секретарь Хабаровского крайкома ВКП(б) Г. А. Борков направил И. В. Сталину шифртеле-грамму в которой сообщал о том, что Военному Совету Дальневосточного фронта Правительством предписано провести большие учебные сборы приписного состава. По его мнению, командование в основном правильно решает эту задачу.
Его во всем этом деле смущало то, что военные руководители спешат с вопросами эвакуации семей начальствующего состава. Он указал, что в шифровке Генштаба РККА от 21 июля в пункте 10 сказано: «Семьи начсостава из угрожаемых районов эвакуировать в восточные области СибВО, и в первую очередь семьи начсостава частей, убывших в другие округа».
22 июля на имя начальника краевого управления НКВД поступила шифровка за подписью Чернышова, адресованная органам НКВД Хабаровского, Приморского краев, Бурят-Монгольской, Якутской АССР, Читинской и Иркутской областей, в которой приказано вывезти из угрожаемой прифронтовой полосы в тыловые районы семьи работников НКВД и 30 июля сего года доложить об исполнении этого указания.
Борков понимал, что готовиться к эвакуации из прифронтовой зоны некоторых семей, и тем более детей и престарелых, необходимо. Но не ожидал, что так быстро надо от планов перейти к действию. В связи с этим просил Сталина дать указания по этому вопросу.
Сталина написал ответ: «Хабаровск. Секретарю крайкома Боркову. Семьи пограничников и комсостава нужно эвакуировать из прифронтовой полосы. Отсутствие такого мероприятия привело к уничтожению членов семей комсостава при внезапном нападении немцев. То же самое может случиться при внезапном нападении японцев».
Ожидая оккупации японскими войсками Дальнего Бостока, свою выгоду в будущем военном конфликте искали третьи силы. Из письма резидента НКВД СССР в Чунцине об отношении гоминьдановцев к нападению фашистской Германии на Советский Союз и подготовке Японии к войне против СССР от 30 июля 1941 г. следовало, что эту войну с нетерпением ожидал Чан Кай-Ши. По его расчетам за германским выступлением против СССР последует японское. Это должно было повлечь за собой общее ослабление СССР и Японии. Отсюда неизбежный вывод японских войск из Китая и в перспективе, почетный для Китая мир.
Выступление Японии против СССР способствовало разрешению и внутреннего вопроса в Китаекоммунистической проблемы. Ибо, как заявляли гоминьдановцы, войска КПК обязаны были защищать свое пролетарское государство, т. е. СССР. С этой целью, развивая боевые действия в северном направлении, КПК вынуждена будет покинуть занимаемый ею пограничный район Шеньси-Ганьсу-Нинсян и уйти в Маньчжурию.
Борьба СССР против фашистских захватчиков также расценивалась этой же реакционной частью правительства как положительный фактор для Китая еще и потому, что она позволяла разрешить Китаю в свою пользу так называемый синьцзянский вопрос и проблему Внешней Монголии.
Чан Кай-Ши на заседании узкого круга военных руководителей 23 июля заявил, что Япония выступит против СССР в течение ближайшего месяца. Однако его прогноз не оправдался. Поэтому ожидаемое и желаемое для правительства гоминьдана ослабление позиций Советского Союза в этом регионе на тот период не произошло.
Информация советской внешней разведки содержала важные сведения и о серьезных внутриполитических противоречиях, касающихся проблем территориального устройства Китая, а также экспансионистских устремлениях гоминьдановцев в отношении территории Монгольской Народной Республики. По мнению руководства гоминьдана, прибрать к рукам МНР можно будет только лишь после серьезного ослабления конкурента в лице Японии и гаранта территориальной целостности МонголииСоветского Союза.
За разворачивающимся конфликтом между СССР и Японией внимательно следили ее партнеры по осиГермания и Италия. Видимо, эта тройка, полагая победу на Востоке делом решенным, заранее подготавливала позиции для будущего раздела Советского Союза.
После краха попыток компромисса и нажима на Англию и Америку Япония начала войну на Тихом океане, решив во избежание одновременной войны на две стороны сохранить в силе советско-японский пакт о нейтралитете от 13 апреля 1941 г.
3 апреля 1946 г. МВД СССР направило И. В. Сталину, протокол допроса военнопленного генерал-лейтенанта японской армии, бывшего командующего 3-й Квантунской армией Мураками Кэйсаку, который 14 февраля 1946 года написал собственноручные показания. Эти показания так же являются исключительно ценным источником в плане отражения политики Японии в отношении СССР в рассматриваемые нами годы. Они подтверждают и дополняют ниже сказанное.
Мураками в своих показаниях говорит об агрессивной политике японского империализма по подготовке войны против Советского Союза, показал об увеличении Квантунской армии, строительстве Японией стратегических железных дорог, укрепленных районов и военных заводов в Маньчжурии.
Так он сообщил, что в 1917 г. после крушения царизма в России и установлении революционного правительства, японское правительство оказывало поддержку контрреволюционным вооруженным силам, замышляя создание на русском Дальнем Востоке дружественного ей буферного государства.
В 1918 г. Япония направила в Приморье сначала одну дивизию, а затемдве. Общая численность вооруженных сил достигла 60 тысяч человек. Авангард японских вооруженных сил доходил до озера Байкал.
Несмотря на помошь, оказываемую Колчаку, Семенову и Калмыкову, первоначально рухнуло колчаковское правительство, а затем потерпело поражение контрреволюционное движение Семенова и Калмыкова. Таким образом, замысел японского правительства лопнул как мыльный пузырь.
Подробности военной интервенции Сибири японскими войсками Мураками Кэйсаку не знал, так как в 1919 г. был командирован в Польшу и другие европейские страны для изучения истории военных действий первой мировой войны. Однако, будучи в Варшаве, через капитана Ямаваки, исполнявшего обязанности военного представителя Японии в Польше, получал полную информацию о состоянии Красной армии и ее боеспособности.
Эти данные были получены от агента японской разведки Штерна, которому в то время было около 30 лет. Он являлся студентом какого-то института и имел большие связи с белогвардейцами и польской агентурой. Полученные от него данные о боеспособности Красной армии переправлялись в Токио генеральному штабу.
С момента интервенции Сибири Япония в 1918 г. стала активно проводить разведывательную работу на территории России. Была создана разведывательная сеть для деятельности против Советского Союза и в других странах: в Варшаве ею руководил капитан Ямаваки; в ЭстонииРевеле капитан Комацу Бара, в Берлинеполковник Фуруя. В разведывательной деятельности обращалось особое внимание на изучение действительной мощи Красной армии.
18-го сентября 1931 г. в районе Мукдена возник инцидент подрыва железнодорожной линии Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД). Используя этот случай, Квантунская армия, насчитывавшая всего 13.000 человек, начала всеобщее наступление на Чжан СюэЛяновскую северо-восточную армию.
Первоначально операции велись только на полосе железной дороги, но затем они распространились на другие районы. В 1932 г. на всю северную Маньчжурию, в 1939 г. на Жахэйскую провинцию. А летом того же года, перейдя через Великую китайскую стену, войска достигли Северного Китая.