5 октября 1930 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос о японском «Чосен-банке», который был замешан в незаконных валютных операциях на территории СССР. Было решено поставить судебный процесс против арестованных японских валютчиков. Разрешалось привлечь к ответственности банковских сотрудников. Закрытие «Чосен банка» предлагалось провести в административном порядке. 16 января 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет предъявить «Чосен банку» через Наркомфин требование об окончании его ликвидации не позже 15 марта. При этом было высказано предупреждение, что в случае просрочки этого срока ликвидация будет произведена принудительно органами Наркомфина.
15 сентября 1927 г. Политбюро ЦК ВКП(б) разрешает НКИД заключить соглашение с Японией о рыбной лойле. Постановлением Президиума ЦИК СССР 7 мая 1928 г. была ратифицирована советско-японская рыболовная конвенцию между Союзом ССР и Японией, подписанная 23 января 1928 г. При этом НКИД поручалось совместно с НКЗемом РСФСР установить перечень тех постановлений конвенции, которые не могли бы быть введены в жизнь в текущем рыболовном сезоне и согласовать указанный перечень временных изъятий с японским правительством.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 28 марта 1929 г. предлагало торги по вопросам рыбной ловли закончить 5 апреля. НКИД должен был дать директиву полпреду СССР в Японии А. А. Трояновскому о более твердой политике в вопросе о рыболовной конвенции.
4 апреля 1929 г. Политбюро ЦК ВКП(б) рассматривает вопрос о борьбе с нарушением японскими судами территориальных вод СССР, необходимости сокращения японской и увеличения русской рабочей силы на Дальнем Востоке и ужесточения концессионной политики в отношении Японии.
Это было связано с частым нарушением японцами правил плавания военных судов и ввиду вторжения японских судов в территориальные воды СССР. Предлагалось вести самую решительную борьбу с этим, поручив НКИД регистрировать такие факты и каждый раз энергично протестовать дипломатическим путем, а также через прессу.
В 1929 г. в Японии по инициативе рыбопромышленников, добивавшихся расторжения рыболовного договора с Советским Союзом и провозглашения свободного лова в советских территориальных водах, была начата кампания в пользу разрыва отношений с СССР. Однако японское правительство не стало обострять обстановку и не пошло на конфликт с Советской Россией.
14 июля 1931 г. заместитель наркома иностранных дел Л. М. Карахан сообщил И. В. Сталину о хищническом лове рыбы и крабов японскими судами в советских территориальных водах. Он писал, что японцы возобновили в этом году самовольный лов лосося с судов в водах СССР перед портом Усть-Камчатск. Лов производится с помощью неводов-гигантов, преграждающих фарватер, мешающих нормать-ному судоходству, перехватывающих рыбу, идущую к береговым участкам. Неводы мешали доступу рыбы в реку Камчатку для икрометания, что грозило уменьшением рыбных запасов вообще и уменьшением ловли на береговых участках.
С начала рыболовного сезона появились японские военные суда, которые охраняли японский краболовный и рыболовный промысел судов в пределах 12-мильной зоны СССР. В трехмильную зону японские военные суда заходить избегали, но они фактически прикрывали хищнический промысел в трехмильной полосе, поскольку мешали рыболовному надзору СССР преследовать и задерживать хищников.
По имеющимся данным, краболовные суда были также вооружены винтовками и даже пулеметами и готовы были к вооруженному отпору рыбопромысловому надзору, который был крайне малочислен и не обладал реальными средствами борьбы с хищниками.
Год назад японскому правительству предлагалось в целях устранения конфликтов заключить специальное соглашение о режиме японских рыболовных судов в 12-мильной зоне. Японцы дали в декабре формальное согласие вступить в переговоры, но фактически от этих переговоров постоянно уклонялись.
В связи с тем, что не была исключена возможность серьезных провокаций со стороны японских рыбопромышленников, коллегия НКИД считала необходимым заявить японскому послу протест против выявленных нарушений о хищническом лове японскими судами лососевой рыбы и крабов у берегов Камчатки и нарушении ими рыболовной конвенции.
В проекте заявления советского правительства от 14 июля 1931 г. в частности говорилось, что японские подданные возобновили в текущем году перед Усть-Камчатским незаконный промысел, препятствуя нормальным морским сообщениям с Усть-Камчатском и даже угрожая оружием судам, приближающимся к японским сетям. Так, 10 июня японский катер «Саки», команда которого была вооружена, остановил катер «АКО», а 12 июня пароход «Свирьстрой» был остановлен таким же образом, причем ему было предложено идти определенным курсом, удлиняющим путь этого судна.
В то же время японские военные корабли и японские правительственные шхуны, принадлежащие Министерству земледелия и лесов, позволяли себе не только крейсировать в водах СССР, но и стремились осуществлять в этих водах функции административного надзора. В частности, требуя от сторожевых судов СССР совместного рассмотрения дел японцев, нарушающих законы и правила, действующие в СССР, каковые требования приняты быть не могли.
Из вышеизложенного следовал вывод, что с японской стороны не предпринималось никаких мер, способствующих предотвращению конфликта.
Заявляя протест против этих нарушений, союзное правительство снимало с себя ответственность за весь ущерб, который могли понести предприятия и граждане, занимающиеся морским и рыбным промыслами, в результате вышеуказанных действий японских граждан и поддерживающих их японских властей. Вместе с тем союзное правительство возобновляло сделанное ранее предложение и выражало надежду на получение скорого и благоприятного ответа японского правительства.
Тем не менее, хищнический лов рыбопродуктов и шпионаж с использованием рыбопромысловых судов продолжался. В октябре 1936 г. Н. И. Ежов направил Л. М. Кагановичу письмо, в котором сообщал о задержании на Дальнем Востоке пограничной охраной 22 японских судна различных типов. Часть этих судов, в отношении которых было установлено, что они зашли в воды СССР вследствие шторма, тумана, порчи моторов и т. п., были отпущены.
Суда, в отношении которых было установлено, что они занимались хищническим ловом или умышленно нарушили границу, задерживались, а их капитаны предавались суду. По решению суда на капитанов налагались денежные штрафы в размере от 100 до 300 золотых рублей.
В августе на Дальнем Востоке были задержаны 4 японских рыболовных шхуны «Футаби Мару», «Киракатэ Мару», «Синью Мара» и шхуна без названия, принадлежащая японцу Ясумуро Кентаро, с командами общей численностью в 17 человек. Шхуны были задержаны за нарушение границы и хищнический лов рыбы в водах СССР. Суд над ними был задержан в связи с арестом японцами нашего парохода «Терек».
11 и 17 сентября на Дальнем Востоке за нарушение границы и хищнический лов рыбы в нашей трехмильной зоне были задержаны шхуны «Дай Эй Мару» и «Отамейцзу Мару» с командами общей численностью в 17 человек. На шхуне «Дай Эй Мару» кроме вещественных доказательств лова (6,7 тонны свежевыловленной рыбы) были обнаружены шпионские материалыкарты советского побережья с нанесенными на них данными о численности и дислокации частей ОКДВА и НКВД, баз подводных лодок и угольных баз.
Ежов считал необходимым:
«1. Капитанов шхун "Футаби Мару", "Киракатэ Мару", "Синью Мара" "Отамейцзу Мару" и шхуны без названия, принадлежащей японцу Ясумуро Кентаро, судить за нарушение границы и хищнический лов рыбы в наших водах.
2. Капитана шхуны "Дай Эй Мара" судить за шпионаж и хищнический лов рыбы в наших водах.
3. Судебное рассмотрение провести после того, как станет известным решение японского суда по делу задержанного японцами советского парохода "Терек".
4. Ввиду настойчивых требований японского консула о свидании с командами задержанных нами японских шхун в Посьете суд провести во Владивостоке».
Б. С. Стомоняков не возражал против предложений Ежова, но просит добавить еще один пункт, поручающий ему и Ежову договориться о размерах наказания каждого из капитанов задержанных шхун. Это было связано с тем, что по полученному сообщению ТАСС японский суд приговорил капитана «Терека» к уплате штрафа в 1500 иен. Однако, прокурор опротестовывает приговор, настаивая на конфискации парохода. Для того, чтобы оказать давление на японцев, он предлагал довести до сведения японского консула во Владивостоке о предании суду капитанов всех шхун. Если высшая инстанция японского суда подтвердит приговор над «Тереком», то надо будет вынести приговор об освобождении части японских шхун без уппаты штрафа, а на остальное наложить штраф. 17 октября 1936 г. Политбюро, рассматривая вопрос о задержанных японских шхун, принимает предложения Ежова и поручает ему и Стомонякову наметить меры наказания каждого из капитанов задержанных шхун.
18 сентября 1931 г. Квантунская Армия Японии начала вооруженную оккупацию северо-восточной провинции КитаяМаньчжурии. Советский Союз вынужден был начать подготовку к войне с Японией. Предпринимаются меры по укреплению границы. 6 октября 1931 г. было принято специальное решение ЦК «О партийном руководстве в отрядах погранохраны и ОГПу», где были определены меры по укреплению партийного влияния на ОГПу. 26 ноября был сделан доклад о погранохране Дальнего Бостока.
Полученные сведения подтверждали тревожные ожидания приближающейся войны. Так, 19 декабря 1931 г. заместитель председателя ОГПу В. А. Балицкий направил И. В. Сталину копии документов, отражающих японскую политику в отношении СССР. Так, согласно записки, составленной японским военным атташе в Москве подполковником Касахара по итогам беседы 1-го июля 1931 г. с генерал-майором Харада, командированным Генштабом в Европу с особыми заданиями, следовало, что посол Японии в СССР Хирота считал необходимым, «чтобы Япония стала на путь твердой политики в отношении Советского Союза, будучи готовой начать войну в любой момент. Кардинальная цель этой войны должна заключаться не столько в предохранении Японии от коммунизма, сколько в завладении советским Дальним Востоком и Восточной Сибирью».
В конспекте своего доклада, составленного Касахара для Харада, было отражено общее положение в Советском Союзе. По его мнению, пятилетний план строительства социализма ляжет в основу грядущего развития Советского государства.
Он отразил следующие особенности советского государства: Система политического правления в СССР является самой настоящей абсолютистской диктатурой и поэтому правительство может бросать все финансовые и людские ресурсы на выполнение центральных моментов своей программы. Производительность в Советском Союзе низка, но вложение капиталов проводится исключительно с точки зрения развития государства. Возможность консолидации антиправительственных выступлений исключается. В дальнейшем в области внутренней политики станут вопросы о сепаратистском движении (Украина, Кавказ, Туркестан) и о разногласиях внутри партии. Эти вопросы будут гангреной советской государственности и особенно пагубную роль могут сыграть во время войны. Вооруженные силы организуются исходя из принципа самозащиты. Советский Союз питает страх перед иностранной интервенцией.
Основной целью пятилетнего плана является усиление вооруженной мощи. Вооружение Красной армии развивается в стремительных темпах. Центральное внимание сосредоточено на моторизации армии. Имеется: 500 танков. Пять мотомеханизированных соединений: 4 отд. бригады и 1 пехдивизия. Химическое вооружение Красной армии, по его словам, достойно изумления. Воздушные силы: от 1.700 до 2.000 самолетов. Ориентировочная цельорганизовать 200 авиационных рот.
Военный бюджет СССР увеличился вдвое по сравнению с 1929 годом.
По мнению Касахара не «подлежит никакому сомнению, что Советский Союз в дальнейшем по мере развития экономической мощи, роста вооруженных сил начнет переходить от принципа пассивной обороны к агрессивной политике. Рассматривая общее состояние страны, можно заключить, что в настоящее время СССР не в силах вести войну. Настоящий момент является исключительно благоприятным для того, чтобы Япония приступила к разрешению проблемы Дальнего Востока. Западные государства, граничащие с СССР (Польша, Румыния), имеют возможность сейчас выступить согласованно также с нами, но эта возможность постепенно будет ослабевать с каждым годом».
Подробно Касахара отразил также вопросы, требующие внимания со стороны японской армии. Резолюция Сталина: «Т. Гамарнику. Важно».
22 декабря 1931 г. секретарь Далькрайкома ВКП(б) С. А. Бергавинов направил Кагановичу копию доклада командующего японскими войсками в Маньчжурии на имя японского военного министра. Пакет был подкинут председателю Благовещенского горсовета. Каганович после прочтения переправил его Сталину.
В докладе японского главнокомандующего Квантунскими войсками Хон Дзио на имя японского военного министра Минами от 3 августа 1931 года «О занятии всей Азии и о планах против Америки» поражают масштабы. Сообщалось, что в целях сохранения существования Японской Империи и укрепления положения Японии как первоклассного государства, необходимо пользуясь моментом нынешнего экономического кризиса всего мира взять Монголию и Маньчжурию в свои руки. Также необходимо взять в свои руки те районы Советского Союза, которые были интернировали в 19191921 гг. Японская империя только тогда будет прочна и крепка, когда все вышеуказанные районы с собственной частью Японии соединяются в одно целое.
«Для предотвращения проникновения американского влияния на Восток, прежде всего нужно обеспечить оборону страны с суши и достигнуть самостоятельности материального положения. Вследствие этого, до войны с Северной Америкой империя во что бы то ни стало должна получить преимущественное положение в Китае и СССР. Для этого необходимо парализовать Китай и СССР навсегда. Если это невозможно, по крайней мере нужно, чтобы в сравнительно короткий период времени они не имели возможности принять по отношению к нам какие-либо наступательные действия или быть сильными государствами. Таким образом, наша империя сможет опереться на неограниченные богатства новой оккупированной территории и использовать их для укрепления обороны страны на суше и на морях с таким расчетом, чтобы вытеснить САСШ за остров Савайи на восток. После этого управление филиппинскими островами, безусловно, останется за империей, и Япония явится на западном Тихом океане единственным хозяином. Тогда никто не посмеет оспаривать нашу гегемонию в указанной части океана. Без Северной Америки английские Сингапур и Гонг-Конг перестанут быть грозными для нас, и мы в скором времени своими морскими силами сумеем справиться с ними. Тогда Китайское южное море тоже перейдет к нам, и Китай, оказавшийся в нашем окружении, никак не сможет нам противостоять. Таким образом, план объединения Европы нетрудно будет осуществить».
Далее излагался план осуществления этого.
Делается вывод, что исходя из такого положения, можно будет выступить за завоевание всей территории Китая, всей Азии, всей Европы вместе с Африкой, составляющих восточную половину земного шара и разделить последний с Северной Америкой.
С захватом Маньчжурии Япония реализовала планы по созданию военного плацдарма для осуществления своих агрессивных намерений в отношении Советского Союза. Японский Генеральный штаб и штаб Квантунской армии с конца 1931 г. приступили к широким мероприятиям по строительству в Маньчжурии военных сооружений, созданию складов продовольствия, амуниции и боеприпасов. Одновременно к границам Советского Союза и Монгольской Народной республики прокладывались стратегические железные и шоссейные дороги.
На территорию Маньчжурии с островов перебрасывались дополнительные воинские части, которые в основном сосредоточивались на границе с СССР. Для обеспечения этих войск вооружением и боеприпасами на захваченной территории началось активное строительство новых военных предприятий. В Мукдене был построен танковый завод, завод по производству боеприпасов и фабрика военной амуниции. В Корее в городах Дзиосен и Хойд-зиооружейные заводы.
По всей видимости, Сталин считал проблемы, касающиеся так или иначе Японии и региона Дальнего Востока, весьма важными, так как лично контролировал всю информацию. Об этом свидетельствует заметка редактора газеты «Известия» И. М. Тройского В. В. Куйбышеву, которому поручили готовить план второй пятилетки: «Международная часть хороша. Замечаний у меня нет никаких. Думаю, что ее следовало бы показать т. Сталину, т. к. все, что касается Японии и Дальне-Восточных дел, проходит через него».
28 февраля 1932 г. заместитель председателя ОГПу В. А. Балицкий направил И. В. Сталину «соображения» военного атташе Японии Касахара, где тот писал, что СССР в последние годы проводит неуклонное увеличение своих вооруженных сил. Красная Армия превосходит японскую по организации и степени вооружения. По его мнению, вооружение СССР в дальнейшем будет развиваться еще более стремительными темпами. Красная армия по части оснащения и обучения достигла требуемого уровня и превосходит армии блока Польши, Румынии и прибалтийских государств. Однако экономическая мощь СССР, военная промышленность и единство нации еще не достигли требуемой степени.