Как же я жалел, после того как убили родителей, что не могу с ним поговорить. Не раз думал о том, как же сейчас мне хватает отцовского совета, а сейчас Даже грустновсе чего я желал, чтобы он мне не мешал и не лез со своими советами.
Думая об этом, я прямо так в банном халате на заправленной постели и уснул.
Сколько я проспалнеизвестно, кажется несколько раз заходила мама и пыталась меня разбудить, чтобы позвать есть, но я каждый раз отказывался и снова проваливался в мир сновидений.
И сны мне снились такие странные, бессмысленные и где-то даже абсурдные, несвязанные между собой отрывки. То мне снилось, что я убивал отца, точто бабка Фрайда пыталась меня утопить в болоте с мертвой ойрой, а я почему-то сначала был взрослым, но потом стал младенцем.
После мне снилась Инесс. Она была так свежа и весела, сидела на корточках в углу моей комнаты и щекотала маленького и лохматого с головы до ног человечка, и почему-то называла его Егоркой. Этому лохматому человечку так нравилось, что Инесс его щекочетон весело и заливисто хохотала, а потом вдруг Инесс повернулась и уставилась на меня, улыбнулась и спросила:
«Проснулся, княжич?»и тут я проснулся.
На дворе была ночь, полумесяц висел высоко в небе и заглядывал ясными лучами в мою комнату. Странный смех Егорки из сна вдруг раздался в дальнем углу комнаты, заставив меня вздрогнуть. Я решил, что видимо еще не до конца проснулся.
Я встал с постели, желая сбросить остатки сна, но из угла комнаты раздался вздох. А затем я отчетливо услышал женский смех. Очень знакомы смех.
Настороженно я уставился в тот угол. Решил, что, наверное, домовой снова шалит, и стоило мне об этом подумать, как на невероятной скорости через всю комнату прокатилось черное и лохматое пятно и топоча по ванной ухнуло куда-то словно бы в трубу, а после все затихло.
Домовой,заторможено зачем-то сказал я вслух, сбрасывая нахлынувшее наваждение, но оно почему-то никуда не девалось. Мне по-прежнему казалось, что я не один в комнате.
У тебя замечательный домовой, зря вы ему не уделяете должного внимания. Он славный и помогает вам,голос Инесс раздался словно через толщу воды, снова заставив меня вздрогнуть. Очевидно я еще не проснулся, но и все же голос был таким четким и реальным, что я засомневался, что это сон.
Графиня?шепотом спросил я, и в эту минуту мозг судорожно пытался придумать логическое объяснение тому, как королеве вурд удалось выжить, а главное: как ей удалось сбежать от Тайной канцелярии и императора.
Глава 5/2
Да, это я, княжич,словно далекое эхо раздался снова голос Инесс.
Теперь мне показалось, что звучит он у меня прямо в голове.
Где ты? И как тебе удалось выжить?спросил я, выискивая ее взглядом, решил, что нужно включить ойра лампу, но только потянулся к ней как голос Инесс меня остановил:
Не делай этого, призраки боятся света, я потеряю силу.
Какое-то время я стоял в замешательстве, переваривая услышанное. С призраками мне никогда не приходилось общаться, но и их существование никто не отрицал, сильные ведьмы могли видеть застрявшие между мирами души, но я едва ли был ведьмой и даже не был колдуном.
У меня мало времени, Ярослав,сказала Инесс, теперь ее голос прозвучал так близко, словно бы она шептала мне на ухо.
Я резко повернулся, но снова не смог ее увидеть.
Где ты?
Ты не сможешь меня увидеть, я слишком слаба, только в полнолуние в полночь я смогу проявиться.
Что тебе нужно?продолжая находиться в замешательстве, спросил я.Почему ты здесь? Разве ты не должна быть в Навьем мире?
Должна, но я не умерла. Точнее не умерла до конца. Император решил отомстить мне за измену и не дал спокойно уйти в мир темных.
Инесс прервалась, зло и одновременно горестно засмеялась.
Что он сделал?
Он не отрубил мне голову, не сжег тело, как положено поступать с древними вурдами,вздохнула она.Он спрятал меня, желая, чтобы я веками мучилась бестелесным духом, не имея возможности упокоиться и воссоединиться с близкими. Чертов мерзавец! Ты даже не представляешь, Ярослав, на сколько это паршиво быть призраком!
И? Не понимаю? Что тебе нужно от меня?
Что ты не понимаешь?!язвительно произнесла Инесс.Я не умерла, яд не убил меня мгновенно, я слишком сильна, чтобы так просто отойти в Навий мир. Но в этом есть плюсзначит меня можно вернуть к жизни. И ты поможешь мне это сделать.
Да почему я-то?!в недоумении уставился я темноту.
А кто еще, как не ты, княжич?голос Инесс стал слабее, словно она говорила из-за стены.Все мои люди мертвы, их тела император уничтожил, конечно же, как полагается. Остался только Якобза него, кстати, спасибо. Но ему закрыта дорога обратно в Славию. Кроме тебя мне больше не к кому обратиться, к тому же, если ты не забылты мне должен.
Какое-то время я молчал, обдумывая все за и против. Душа желала вернуть Инесс к жизни, но вот логика подсказывала, что это плохая идея. О-о-очень плохая идея.
Я и так сильно рисковал, пытаясь помочь Якобу, и в благодарность за это он так поступил с Марфой. Я зарекся хоть раз еще помогать темным!
А тут просьба и вовсе Вернуть Инессэто нарушить волю императора, предать его и преступить закон. Я не для того вернулся из мертвых, чтобы так по-глупому отправиться к праотцам, так ничего толком и не сделав.
Я от тебя не отстану, Ярослав,поторапливал меня с ответом Инесс.Буду приходить и сводить тебя с ума до тех пор, пока ты не вернешь меня к жизни.
Это вряд ли,зло усмехнулся я.Моя бабка довольно сильная ведьма, стоит только попросить, она вмиг тебя отвадит.
Ты этого не станешь делать,вздохнула Инесс.Ты единственный, с кем я вообще могу связываться в этом мире, не считая конечно потусторонних существ, вроде вашего Егорки.
И почему же не стану?усмехнулся я.Рассчитываешь на мое милосердие? Зря. И как тебе вообще удается со мной общаться? Я не темный и я не призывал твой дух. Так же я не колдун, чтобы видеть духов.
Инесс ответила не сразу и мне пришлось напрягать слух, чтобы слышать, что она говорит:
Я не простой призрак, я древняя вурда и ментальных сил у меня куда больше, чем у любого призрака. К тому же общаться с мертвыми призракам куда проще, а ты тоже по сути призрак ты вернулся из мертвых. Поэтому мне удалось установить с тобой связь без проблем.
Значит, я тоже призрак,задумчиво протянул я, потом в голову пришла еще одна догадка:Ты больше не забываешь, что я тебе рассказывал о будущем?
Инесс сердито шикнула, этот звук раздался отчетливо в отличие от слов, больше похожих на шелест.
У меня мало времени, княжич, я и так потратила немало сил, чтобы сейчас говорить с тобой! И мы не будем обсуждать законы времени! Ты вернешь меня?
Я решил пока не говорить ей категоричное нет, а узнать побольше.
Где твое тело, графиня?
В запретном лесу.
Я выругался.
Нет,твердо ответил я.Я не пойду в запретный лес, придется тебе подыскать для этой миссии кого-нибудь другого. Проси своих вурд, они ведь тоже по сути мертвецы, вот и устанавливай с ними связь.
Ярослав, прошу. Кроме тебя мне больше некого об этом просить,бесконечно печальный голос пронесся по комнате, и столько в нем было боли и мольбы, что не выдержал даже домовой и жалобно заскулил из трубы.
Но как я это сделаю, Инесс? Ты в своем уме? Ты просишь от меня невозможного.
Мое время вышло, Яр. Но я еще вернусь,напоследок ее голос прозвучал так чётко, словно бы она сидела жива-живехонька в кресле у окна. На миг, буквально на доли секунды, мне показалось, что я увидел ее. А потом все стихло, развеялось, исчезло.
Я, еще не до конца веря, что это все только что происходило на самом деле, какое-то время стоял, таращась на кресло, где мне померещилась Инесс. И пытался понять, приснилось ли мне это или происходило на самом деле.
* * *
После прошедших событий жизнь потекла подозрительно спокойным, мирным чередом. Инесс мне больше не мерещилась и не приходила по ночам, но я подсознательно ждал, что она вернется. Я ждал полнолуния, которое должно произойти в предпоследний день зимы, но до него оставалась неделя.
Решиться на то, чтобы помочь ейсамая бредовая идея, которая только бы могла прийти мне в голову. Если Михаил Алексеевич и вправду спрятал ее тело в лесу чудовищ, то отправляться туда в одиночку истинное самоубийство. Но день ото дня я невольно возвращался к этим мыслям, прокручивая в голове разные варианты ее спасения. И только ловил себя на этом, старался тут же эти мысли гнать взашей.
Нарушить волю императора, вернуть к жизни вурду, объявленную предательницей на всю империю, да еще и переться в запретный лесэто нужно напрочь лишиться мозгов. Да и каким образом я это сделаю, если даже на одну ночь сбежать из дома для меня было большой проблемой. А чтобы съездить туда и обратно в запретный лес это по меньшей мере нужно три дня, а по-хорошему неделя. Инесс попросту требовала от меня невозможного.
Через четыре дня после обыска Арнгейеры вернулись в Варгану, словно бы ничего и не произошло. Стефан приступил к вверенным ему полномочия, возглавив счетную палату. О былой дружбе между нашими семьями и речи быть не могло. Но и вражды не было. Интуитивно отец и Стефан теперь сторонились друг друга. Я все гадал, куда делся Милош Арнгейер: казнили его или теперь император использует его так же, как Инессшантажирует им Арнгейеров? Но у императора все же имелись и другие рычаги давления на нихих собственные жизни и Милана. Скорее всего о судьбе Милоша мне теперь никогда не узнать.
Оставалась и еще одна нерешенная проблемаГлеб Быстрицкий. Как я и полагал, он не выдал Родомира. Отец ездил к нему несколько раз уговаривая и по-хорошему, и по-плохому, но тот стойко молчал. А допрос Родомира конечно же ничего не дал. В то время, когда меня подстрелил Родомир был в Карпосе, у него было много свидетелей, что он не покидал своего графства несколько месяцев. Теперь нам оставалось только дождаться приговора.
Дни были похожи друг на друга, как близнецы: я ходил в школу, каждый день тренировал и тело, и чародейскую силу. К концу недели отметил, что моя категория подросла еще на одну шкалу.
В школе без Григанского и Быстрицкого стало спокойно, и даже слишком. Все вокруг стали до противного приветливыми и дружелюбными, та же Жанна Клаус то и дело пыталась зазвать меня к ним за стол во время обеда.
Деграун и вовсе в первый день моего возвращения пытался завести со мной разговор о произошедшем на дуэли. Говорил со мной так, словно мы если уж не друзья, то точно старые приятели и кажется даже нацелился на то, что теперь его другом буду я. Но мне его общество едва ли было интересно, поэтому без всякого зазрения совести я его отшил. Мне вообще общество кого-либо из одноклассников было теперь не интересно. Все что меня волновалодоучиться последние четыре месяца и сдать экзамен.
С Милой мы не общались и даже не здоровались. Она теперь сидела с Жанной Клаус, после той вечеринки они теперь стали не разлей вода. Мила несколько дней то и дело бросала в мою сторону молчаливые, печальные взгляды, наверное, ожидала, что я захочу обсудить тот конфликт или возможно помириться, но мне этого делать не хотелось.
На третий день она таки решилась и подошла ко мне во время обеда, робко посмотрела и нерешительно села рядом, за столом сидело еще несколько одноклассников и стоило им наткнуться на мой взгляд, как они интуитивно отодвинулись подальше от нас. И когда мы остались почти наедине, Мила грустно произнесла:
Мне грустно из-за той нашей ссоры. Не хочешь поговорить?
О чем тут говорить?пожал я плечами, чувствуя себя совершенно неловко.
Обсуждать отношения я никогда не любил, да и в общем-то не умел. Женщины каждый раз как-то умудрялись вывернуть все так, что я невольно ощущал себя мало того, что по-идиотски, да и еще виноватым во всем. Вот и сейчас Милана с ее грустным взглядом заставляла испытывать чувство вины, но упрямство не позволяло мне это показать, потому я привычно прятался за маской равнодушия.
Все ведь было хорошо,Мила жалостливо приподняла брови, положила ласково руку мне на плечо.Такая нелепая ссора. Ты не находишь? Мы ведь были друзьями, а теперь даже не здороваемся. Знаешь,она помешкала, опустила глаза,мне плохо из-за этого. Я не могу ни о чем думать, кроме как о той ссоре. Но это все такая глупость, Яр! Может быть я была не права, может наговорила лишнего, и ты еще вспылил
Она замолчала, так и не закончив мысль. После подняла свои голубые глаза и с такой наивной, практически детской нежностью и надеждой уставила их на меня. Я в этот миг и жевать перестал. Только она умела такое вытворять со мной, только Мила могла заставить одним взглядом меня забыть, как дышать. Я смотрел на нее, как зачарованный, потом резко одумался и вспомнил кто я, где я, и кто на самом деле передо мной. Тут же вспомнились и все те непримиримые противоречия во взглядах на жизнь, которые имеются между нами. А также то, что она дочь метрополийских шпионов и сестра чернокнижника, который меня чуть не убил. И это все меня моментально отрезвило, я выдохнул и, наконец, ответил:
Все в порядке, не бери в голову. Это и вправду глупость.
Это значит, ты больше не злишься?неуверенно улыбаясь, уставила она на меня полный надежды взгляд.
Нет,мотнул я головой,не злюсь.
Значит мы снова друзья и общаемся как раньше?
Ни о какой дружбе между нами не могло быть и речи, максимумшкольное приятельское общение, но Милана явно рассчитывала на что-то другое. И мне совесть не позволила грубо отбрить ее, с юными девицами надо помягче, тихонько-тихонько, постепенно и незаметно просто свести все общение на нет.
Да,буркнул я, уткнув взгляд в тарелку.Все как раньше.
Я так рада, Яр!радостно воскликнула Мила и неожиданно прильнула, крепко обняв меня за шею.
Ее мягкие светлы локоны щекотнули мне нос, близость и запах ее тела на миг заставил забыть где мы находимся. Сам того не осознавая, я тоже приобнял ее за талию, а опомнившись, мысленно выругался и отпрянул. Мила зарделась, пряча глазанаши объятия и впрямь оказались слишком жаркими.
Ну, увидимся еще,смущенно улыбаясь, произнесла она и покосилась на Жанну Клаус.
Та, сощурив глаза, все это время пристально сверлила нас неодобрительным взглядом.
Мила упорхнула, вся такая легкая и смущённая, обратно к подружкам, а я остался сидеть, и в недоумении вопрошать самого себя: почему я веду себя как сопливый юнец, когда она рядом?
Может все дело в теле? Разум-то у меня хоть и взрослый, но тело едва ли. А тут и гормоны, и эмоциональные всплески на этом фоне и прочая подростковая ерунда, заставляющая бродить мозги на пустом месте. Решив, что предателем является все-таки тело, я успокоился и продолжил обедать, переключившись мыслями на предстоящий заседание по делу Быстрицкого, которое должно состояться завтра вечером.
На удивление Верхний имперский суд весьма быстро принял решение по этому делу. А это могло значить только одноГлеба признают виновным.
* * *
На следующий день вечером мы с отцом и Олегом отправились в главный Варгановский суд, куда и пришло решение по делу из Китежграда. Наш же судья должен его огласить. Мать и бабуля тоже хотела ехать с нами, но отец не позволил им. Он вообще был в этот день крайне напряжен и взвинчен, потому что он, как и все мы, понимал, каков будет вердикт судьи.
По закону мы должны были выбрать наказание для Глеба. Мы это обсуждали с отцом на протяжении последних дней не единожды. Отец настаивал на кровной мести, желал, чтобы Быстрицкому нанесли такие же раны, как мне. Но мне не позволила это сделать совесть.
Я понимал, что отец зол из-за того, что мы не сумели добиться справедливости, но я все же отговорил вымещать всю злость на Быстрицком, который и сам в данном случае оказался жертвой. Поэтому мы решили затребовать денежную компенсации, ее размер уже заранее должен был назначить Верхний имперский суд на случай, если мы не выберем кровную месть.
Мы приехали в муниципальный сектор раньше назначенного времени на пятнадцать минут. Отец припарковал тетраход на стоянке у здания суда, здесь уже стоял еще один тетраходновейшая скоростная модель изумрудного цвета. Она здесь, на серой муниципальной стоянке поблескивала, как драгоценное колье на старой деве. Такой тетраход невольно приковывал взгляды всех окружающих своей нарядностью и шиком. От наших взглядов он конечно же тоже не ускользнул. Но после мы увидели родовой герб на боковых дверях этого тетраходабуква Б в вензелях и два золотых коня, вставших на дыбы. Герб Григанских.
Выпендрежник,зло усмехнулся Олег, окинув тетраход оценивающим взглядом, когда мы вышли наружу.
Отец бросил в сторону Олега мрачный взгляд, а потом снова перевел его на тетраход, словно бы ожидая, что из него должен кто-то появиться.