Эти слова поразили меня в самое сердце. Нет, я до сих пор хотел надавать ей по заднице за то, что она меня ранила, а потом ещё и за больное плечо дёрнула, но теперь я бы мог обойтись без розги. Да, рукой было бы сподручнее. Ей не так больно, а мне приятно.
Стоять! То есть лежать! Лежать, я сказал!
И не стучать так сильно, рискуя проломить рёбра, мне и без того ран хватает!
Кажется, не только мой младший друг начинает бунтовать против меня, но и сердце. Что за непорядок?
Алёна
Я чувствовала себя не в своей тарелке. С одной стороны, мне нравилось, что мы не ругаемся, а сидим и обсуждаем Илью, вот только вся сущность Зигвальда вызывала дикое напряжение. Он слишком давил на меня, нет-нет, но я ловила себя на том, что вспоминаю его обнажённым. Удивлялась самой себе, затаптывала пятками это воспоминание, старалась концентрироваться на происходящем.
Пока взгляд не зацеплялся за ворот рубашки или пряжку ремня. Тогда я выдыхала, переводила взгляд на Илюшу и приходила в себя.
Очень не хотелось доводить этот разговор до конфликта, хотя пара предпосылок возникла. Я старалась действовать мягко, пока старший король спокоен, более того, старается держать себя в руках. Правда, судя по его очень выразительному взгляду, мы все ходили по краю.
Нет, вот чего не надо, так это нового приступа бешенства! Во-первых, Илюшу жалко, он только-только совершил колоссальный скачок, ну а во-вторых, в этот раз лука со стрелами под рукой нет.
Последнее меня особенно удручало.
Поговорив ещё какое-то время о том, как Илюша выживал в моём мире, мы вернулись к теме химер. Причём привёл нас к ней сам Илладар - он внимательно смотрел на Урлуха, окончательно потеряв интерес к беседе. Наверняка то была защитная реакция мозга - не сосредотачиваться на негативном прошлом. Так вот, он настолько увлёкся этим самым отвлечением, что снова начал трансформироваться, в этот раз скопировав лицо Урлуха.
- Что это? - от неожиданности Зигвальд потянулся к мечу, но лишь положил на него руку. Хвала местному богу, вытаскивать не стал!
- Я так понимаю, супер-сила Илладара, - меня так и распирала гордость. - Он у вас особенный.
Он смотрел на Илладара и молчал. Его лицо выражало массу эмоций, которые так быстро сменяли друг друга, что я устала их отслеживать. То изумление, а потом понимание (видимо, вспомнил, кто его мать, и что все эти химероидные примочки - нормальны), то гнев, от которого у него сжались кулаки, а у меня затряслись поджилки, то усмирение его.