Почему она думала, что могла его спасти? Она? Она была просто дочерью изобретателя, которая подобралась слишком близко к монстрам.
Она сжала юбки дрожащими руками. Охотничий домик мог укрыть ее. Они не станут искать там, под своими носами. Не смогут.
Спеша уйти, Амичия не заметила столик с подсвечником. Ее бедро задело стол, и подсвечник загремел.
Она схватила его, останавливая шум.
Все затихло.
Она услышала бы, как булавка падает на пол, и это было хуже воплей боли Реми, который тоже притих и слушал.
Голос в ее голове шептал:
«Беги».
Амичия устремилась к кухне, когда вопль раздался из комнаты за ней. Охотники погнались за ней.
Глава 5
Ее сердце грохотало в груди, легкие раздувались, перед глазами появились темные пятна. Они охотились на нее, словно на добычу, которую могли поймать когтями.
Стук ее шагов был слишком громким даже для ее ушей. Они отыщут ее, если она не спрячется. Она могла забиться в нишу и провести хоть пару минут в безопасности. Этого хватило бы, чтобы понять, как выбраться отсюда в лес.
Огонь Жаль, что она потеряла факел.
Амичия ворвалась на кухню, замерла у двери, не дав ей хлопнуть о стену. Она повернулась и закрыла дверь за собой. Громкий щелчок ручки был гвоздем в ее гробе.
Они услышали звук. Раздались голодные рыки, их когти стучали по полу, и крылья тихо шелестели в воздухе.
Она развернулась и прижалась спиной к твердому дереву. Замка не было. У нее было лишь пару мгновений на спасение.
Она могла выбежать за дверцу в снег, но тогда ее ничто не закроет от атаки с неба, они найдут ее. Они будут охотиться сверху, как делали в ее поселении.
Реми Он мог быть с ними. Может, она его даже не узнает.
Значит, ее народ был еще жив? Вряд ли. Она сожгла город, послушавшись отца. Никто не мог там выжить. Наверное, Реми поймали до того, как огонь полился по улицам, лишая их шансов превратить жителей города в монстров.
Узел вины внутри нее стал слабее. Она понимала теперь, почему ее отец просил сделать это. Ее народ умер бы ужасной смертью в любом случае. Но с огнем их души хотя бы сгорели чистыми.
Она покачала головой и отошла от двери. Ее отец не одобрил бы ее онемение от страха. Задняя дверь не была вариантом, но в таких старых зданиях было много секретов. Может, тут были коридоры для слуг.
Ей нужно было найти такой до того, как существа отыщут ее. Если она была права, она проживет всего пару мгновений как человек. Если нет
Она задрожала, вспомнив, как Жуть провел когтями по спине Реми. Если она не была права, то жизнь, какую она знала, закончится, но тело останется.
Она подбежала к стене с кастрюлями и сковородами, провела пальцами по камням. Должно что-то быть. Скрытый рычаг или кнопка, открывающие тайны здания.
Топот ног существ звучал за дверью. Когти царапали пол, но она вздрагивала от шороха крыльев по двери кухни. Пока что они не заглянули в крыло слуг, но эта удача точно была с ней ненадолго.
Ее плечо подвинуло сковороду.
Она слетела с крюка, крутилась, будто стрелка, отсчитывающая время до ее последнего вдоха, падая на пол.
Грохот точно сообщил Жути, где она была. Амичия застыла, но уже знала, что еще сильнее сократила свое время. Вопль раздался в коридоре, и охота изменила направление.
Дверь выгнулась, что-то сильное ударило по ней с другой стороны. Амичия упала на четвереньки, забралась под стол ниже кастрюль и сковород. Она сжалась в комок, желая, чтобы тут были не только корзины с гнилыми овощами, среди которых она спряталась.
«Прошу, если кто-нибудь слушает, помогите мне».
Дверь содрогнулась, треща. Ладонь с когтями появилась в дыре, желтый глаз смотрел из-за двери. Он дико двигался, пока не опустил взгляд на нее, их взгляды пересеклись. Глаз пропал, больше существ собралось у двери.
У нее оставались мгновения власти над телом, осознания, что онаэто она. Амичия подвинулась, отталкиваясь пятками, пока не уперлась спиной в стену. Она уловила тихий щелчок, и маленькая панель в стене открылась под столом.
Она затаила дыхание. Это точно не был проход для слуг. Туда влез бы ребенок или худая женщина.
Время для раздумий прошло. Амичия толкнула панель, камень подвинулся, и она забралась туда, вползла на животе в узкий туннель.
Она смогла устроиться там на корточках. Камень давил со всех сторон, задевал ее голову и спину. Но она могла двигаться дальше.
Она оттолкнулась ногой, задела камень, который открыл панель. Он встал на место, дверь разбилась, и существа ворвались в комнату.
Амичия двигалась. Странный туннель заполняла паутина. Тонкие нити липли к ее волосам, лицам и губам, путались в длинных юбках, тянущихся за ней. Пауки бегали по ее рукам и спине, злясь, что она беспечно испортила их труд.
Она подавляла скуление, собравшееся в ее груди.
Амичия постепенно ползла по маленькому туннелю в стене, пока он не привел ее в место между комнат. Скрытое пространство, куда слуги, наверное, приносили еду, напитки или послания аристократам, которые предпочитали уединение.
Амичия выпрямилась, тело болело, словно она постарела на годы за пару минут. Страх покинул ее тело, оставив пустую оболочку, которая не знала, что делать.
Ее отец.
Реми.
Болотце.
Что у нее осталось? Только она, дыхание в ее легких и осознание, что ее отец не хотел бы, чтобы она сдавалась.
«Живи, как-то раз сказал он ей. Когда тьма подступает, ты можешь одолеть ее только так. Жить дальше, не сдаваясь теням, которые хотят тебя подавить. Храни свет в груди».
И у нее оставалось только это.
Амичия выдохнула. Тут было не просторно, но хватало места, чтобы дышать, не ощущая, как давит камень. Балки скрещивались над ее головой, пропадали в тенях, увешанные паутиной так, что было сложно понять, сколько пауков считали это место домом.
Тусклый серебряный свет проникал в мелкие дыры в стенах, откуда слуги могли смотреть на аристократов в дни, когда это поместье было роскошным, а не жутким. Несколько квадратных камней не хватало, и ей пришлось пригнуться, чтобы Жути ее не увидели.
Амичия стряхнула паутину с плеч и пошла вперед. Осторожно. Она ступала, оценивая каждый шаг, ведь уже совершила достаточно ошибок за ночь.
Амичия подвинула занавес из паутины и оказалась перед тремя туннелями, ведущими в разные стороны.
Она не могла теперь выбраться из поместья. Они будут искать ее и внутри, и снаружи. Ей нужно было найти укрытие и передохнуть.
Она не знала, могла ли устроиться мирно там, где ползали пауки, шурша лапками по потолку и полу. Шорох указывал, что там были крысы. Амичия сглотнула. Крысы были из тех существ, которых она боялась. Мелкие зверьки всегда оказывались в кладовых в доме ее отца. Она отказывалась убивать их, что бы ни изобретал отец.
«Не важно, сказала она себе. Выбери туннель и продолжай, Амичия».
Она повернула направо и пошла по коридору, такому же, как предыдущий. Это место было лабиринтом, и она могла легко заблудиться, если не будет осторожной.
Она задела ногой выпирающий камень и чуть не упала. Прикусив губу от боли, она прислонилась к стене. Амичия склонилась потереть пальцы ног, но поняла, что ее ладонь прижималась не к обычным камням, а к рисунку.
Она пригнулась и посмотрела на узор. Там была гроздь винограда. Грубая, да, но то был виноград со стрелочкой, указывающей налево, на коридор, откуда она пришла.
«Умно», виноград указывал на кухни. Она могла понять, куда шла, отыскав еще одну метку.
Ветер свистел в туннелях, стонал. Волоски на ее руках встали дыбом. Амичия видела в тусклом свете луны, что паутину не трогали годами. Но это не значило, что она не боялась духов, ходящих по этим коридорам.
Амичия выпрямилась и пошла дальше, чтобы отвлечься. Она не знала, куда шла, почему выбрала этот путь, но могла узнать, куда он вел. Это успокоило бы любопытство в ее груди.
Даже сейчас она ощущала, как тусклый свет ее души сиял ярче, пока у нее была цель.
«Любопытство отца, подумала она, шагая дальше. Храбрость матери. Мечты о будущем тетушки. Доброта дяди», она перечисляла то, что делало ее такой, какой она была, она не могла такое забывать. Эти качества она переняла у семьи.
Это делало ее сильнее. Она не была потерявшейся женщиной в лабиринте стен.
На следующей развилке были три новых символа. Книга, кольцо с бриллиантом и полумесяц.
Амичия задумалась. Книга могла отмечать библиотеку, и Амичия была бы рада пойти туда в других обстоятельствах. Но она знала, что если пойдет туда, сдастся. Было лучше умереть, делая то, что она любила, например, читая книгу, чем прятаться в стенах, как мышка. Но она не была готова умирать.
Кольцо вызывало вопросы, хотя это мог быть символ одного из аристократов, живших тут. Она не искала спальню, там ее найдут, как и в библиотеке.
И оставалась только луна. Самый странный символ из всех.
Она тихо выдохнула, пошла по туннелю с полумесяцем, убирая паутину из волос. Странно, но она пришла к лестнице.
Спиральная лестница видела лучшие дни. Ступени были неровными, словно тысячи шагов вытерли камень. Но это было самым приятным, что она видела в этом поместье.
Поместье не было проклято. Когда-то тут жили, тут работали люди. Она могла бы жить в таком месте, если бы Жути не уничтожали мир.
Амичия протянула руку и прижала ладонь к стене, где ее сделали гладкой тысячи рук, придерживающих тела. Ее пальцы задели маленькую резьбу, отличающуюся от узоров. Э+С. Любовное письмо? Она с улыбкой пошла вверх по темной лестнице.
Свет за ней угас, и она не видела, куда опускала ладонь. Но она шла дальше во тьме, сосредоточившись на дыхании.
Наконец, она повернула за угол, и свет ударил по ее глазам. Она моргала от яркости, закрылась от сияния лунного света.
Она посмотрела на свои юбки в пыли и паутине, увидела, что радуга красок падает на потертую ткань.
Что? прошептала она, проходя в самую красивую комнату в ее жизни.
Белые мраморные колонны стояли в ряд возле стены, где они были вырезаны как три ствола дерева. На месте листьев цветное стекло тянулось к потолку. Казалось, сотни красок украшали каждое дерево.
Это был лес стекла и камня. Сделанный людьми, но не хуже природы.
Раскрыв рот, она прошла в комнату и прижала ладони ко рту. Ей хотелось охнуть. Не отреагировать на красоту комнаты было бы преступлением.
Комната была пустой. Без мебели. Без картин. Только стекло, камень и свет луны, падающий на поддельные листья. Но эта комната была первым местом, что не выглядело разбитым.
Усталость поглощала ее. Амичия так устала, все болело. Может, она сможет хоть немного тут отдохнуть.
Амичия пошла в дальний угол, ближе к лестнице слуг, сжалась в комок на холодном мраморном полу. Завтра она осмотрит это место. Завтра узнает, почему тут были чудища, и, может, понять, были ли тут еще люди.
Завтра. Не раньше.
Глава 6
Король Жути уперся руками в обломки стола, забыв о трещине в центре. Он сделал это в приступе гнева? Он не помнил. Он мало помнил о тех днях.
Звуки охоты звенели в поместье. Часы одного и того же шума. Вой, рык, вопли зверей, хотя они ими не были.
Что-то в его голове напоминало ему, что они не были зверями. Они не должны были срываться от жажды погони, жажды крови на языках и мяса в животах.
Когда-то они были не такими.
Но он не помнил, почему думал так. Воспоминания не давались ему.
Он посмотрел на свои ладони с когтями. Они не всегда были такими, да? Такие мысли были опасными. Они могли утянуть его на глубину, где он затеряется. И он всплывет через месяцы, обнаружит, что его народ разбрелся по королевству без управления.
Нет. Он не позволит своему разуму снова отклоняться.
Он отодвинулся от стола и посмотрел на развалины своей комнаты. Тут было мало вещей. Когда-то в углу стояла кровать. Четыре столбика были вырезаны сценами охоты, гончие гнались за зайцами, все было создано с любовью. Теперь кровать и алые простыни были обломками и обрывками. Ковер был в земле и пыли. Его когти оставили следы и на камнях.
Он не знал, почему это его так разочаровывало. Ему было плевать на состояние поместья. Это место не было его домом. Это был лишь шаг к цели.
Но порой казалось, что было что-то еще. Он словно помнил это место в другом свете. Золотистое, сияющее красотой, а не покрытое пылью.
Вопли его народа снова отвлекли его. Именно когда его разум предложил кусочек воспоминаний, то, что могло дать ответ, почему он был таким. Почему его народ был
Что-то разбилось об пол, словно сотни стаканов упали одновременно.
Хватит! проревел он. Его голос зазвенел в коридоре.
Король Жути вырвался за дверь своих покоев, пронесся по коридору с криками ярости. Никаких больше звуков. Он не мог страдать и дальше.
Первым из Жути он увидел существо поменьше с тонкими лапами и голодными глазами, мечущимися в стороны. Он схватил существо с пола, держал за горло. Он тряхнул существо и отбросил.
Его голова ударилась об стену, и Жуть перестала двигаться. Он не стал проверять, дышало ли чудище. Ему было плевать. Они шумели, а он не собирался это терпеть. Немного крови не навредит проклятым чудищам. Их было почти невозможно убить.
Он снова и снова шел по замку, встряхивал существ, чтобы их зубы стучали. Он давно не был так жесток со своим народом. Он не помнил, когда в последний раз хотел порвать их на кусочки.
Когда он закончил, он стоял в центре Главного зала, мраморные статуи глядели на него. Холодный ветер дул в разбитые окна, остужая пот на его груди. С люстр над ним капала ледяная вода, они позвякивали, но этого звука не хватало, чтобы успокоить гнев в его груди.
Что отличалось? Он обратил всех людей в этом королевстве, кроме той, что сбежала. Всего один человек, и он будет исцелен. Проклятие будет снято.
Но он не помнил, каким было проклятие. Он словно всегда был монстром. Он всегда был с когтями и крыльями, всегда был с рогами, что могли пробить тела, если он хотел.
Дело было в обращении? Нет. Он обратил тысячу человек в Жутей до этого и не ощущал стыда или сожалений. Они будут жить счастливо с ним. Они ни в чем не нуждались. Их внутренние демоны могли вырваться на свободу.
Воспоминание с болью вспыхнуло в его голове. Бледное лицо смотрело на него в дверях, пока он подавал сигнал превратить мужчину в такого же, как они.
Он не помнил этого. Если девушка пробралась в поместье, он понял бы, отправил бы своих существ охотиться на нее, как они делали с одним из людей, которые сбегали из подземелий.
Но он не узнавал этого человека. Он шел по подземельям сам, считал всех людей и запоминал их лица, а потом превращал в Жуть. Так он делал всегда.
Эта была не из подземелья. Ее лицо в форме сердца он не забыл бы. Красные губы, высокие скулы и темные брови, может, слишком густые для ее лица. Он запомнил бы каштановые кудри, и грязь была на ее щеке.
Он помнил бы.
Это пытался сказать ему разум. Потому его тело хотело все разбивать, и гнев бурлил в его венах.
Человек, которого они пропустили, пришла отыскать свой народ и, может, освободить их. Но она была тут, и ее пытались найти его Жути.
Энергия вспыхнула в нем, он развернулся, раскрыл крылья и опасно улыбнулся. Он впился в ткань изорванной рубахи Жути, который попался ему первым, поднял существо к своему лицу.
Воспоминание вспыхнуло, еще один ценный и редкий дар. Из места высоко в башнях, где он когда-то находил уединение. Лес в башне, сияющий светом солнца.
Она в убежище, прорычал он. И она последняя.
Господин?
Она в убежище! он бросил Жуть и сам отправился на охоту. Вперед! Живо!
Глава 7
Амичия смогла поспать лишь пару часов, и вопли Жутей разбудили ее. Жуткие рыски и уханье означали, что они еще искали ее. Она сжалась в комок в углу комнаты, смотрела на дверь, что вела из красивого стеклянного леса.
Ветер выл снаружи, сотрясал стекла. Буря окружила поместье с полной силой. Она не могла представить, сколько снега высыпалось на мир, но буря не собиралась утихать.
Жути могли ворваться в любой миг, уловив ее запах. Они найдут ее.
В тумане усталости она думала, была ли причина бежать. Они поймают ее, что бы она ни делала. Они будут охотиться на нее, найдут ее, и она станет такой же, как они.
Существа не выглядели печальными. Они будто не помнили, кем были раньше. Если бы помнили, они не охотились бы на людей. От этой мысли возникало больше вопросов. Что ели Жути?
Она поднялась на ноги, держась за стену, а потом шагнула к деревянной двери.
Голос ее отца шептал в ее ухе. Она не была такой. Она не могла легко сдаться. Жизнь стоила того, чтобы ее прожили, даже если всего пару дней.
Тут были тайны. То, что она могла раскрыть и отвлечь себя. И, может, она будет единственным выжившим человеком, узнавшим тайны. Этого хватало, чтобы она шла дальше.