Пролог
Весеннее утро взорвало тишину птичьими трелями. Лариса обвела опустевшую комнату прощальным взглядом и подхватила с пола чемодан. Большая часть вещей была отправлена контейнером в город её детства ещё вчера. А того, что осталось, должно было хватить на первое время. Дочь с зятем объявили, что собираются сделать ремонт и купить новую мебель, так что она постаралась забрать с собой всё, что было дорого её сердцу.
Конечно же Лариса понимала стремление молодых свить уютное гнёздышко, полностью отвечающее их вкусам и требованиям, и ничуть на них не сердилась. Разве что слегка грустила о прошлом, а ещё немного страшилась того, что ждёт её впереди.
Когда-то и она мечтала о таком вот тихом семейном счастье рядом с любимым человеком. Да не вышло. Быть может, дочери повезёт больше. По крайней мере, со своей стороны она сделала всё, что могла для своего пусть и повзрослевшего, но всё же ребёнка. Даже оставила молодым двухкомнатную квартиру, в которой прожила без малого двадцать лет. А ведь не каждый отважится на переезд в другой город, разменяв пятый десяток. Пришлось оставить работу, налаженный быт, знакомых и попытаться начать жизнь с чистого листа.
Мама, иди завтракать, послышался голос Вероники.
Аппетита не было, но отказаться, значило обидеть дочь, а она и так последнее время чувствовала себя виноватой, хоть временами и не могла скрыть радости от того, что им с Вадимом не придётся уходить на съёмную квартиру, что несомненно съело бы значительную часть их семейного бюджета. Дело в том, что Вадим категорически отказывался продолжать ютиться в скромной двушке втроём. Даже не смотря на сложившиеся между ним и тёщей довольно мирные отношения, ничем хорошим такое соседство закончиться не могло. Рано или поздно начались бы ссоры, выяснения отношений. А с рождением детей всё стало бы только хуже. Все это понимали, взрослые же люди, и потому всё чаще подумывали о том, чтобы разъехаться и жить отдельно. Вот только подходящего варианта всё не было.
Решение о переезде было принято неожиданно. Ларисе позвонил бывший сокурсник, с которым они не виделись много лет. Прозвучавшее предложение возглавить финансовый отдел его фирмы, пришлось очень кстати. А уж обещанные в случае её согласия «плюшки» и вовсе показались женщине даром небес. Чего только стоила пусть и служебная, но вполне себе отдельная однокомнатная квартира в новостройке, да к тому же с правом выкупа, что при обещанной щедрым Лёвой заработной плате и имеющихся у неё накоплениях казалось делом осуществимым.
В реальности же всё вышло даже лучше, чем она предполагала. Коллектив, в котором Ларисе предстояло работать, принял её на удивление радушно. Поначалу она всех сторонилась, потому что никак не могла определиться со своим местом в этой накрепко сплочённой компании, но Светлана Валерьевна из рекламного отдела, а по совместительству жена шофёра Степаныча, взяла над новенькой шефство. И уже через неделю Лариса была посвящена не только во внутренние дела фирмы, но и знала все обстоятельства личной жизни её сотрудников.
Лёва сильно прибавил в весе и расстался с некогда пышной шевелюрой, но при этом не растерял присущего ему обаяния. Сотрудники за глаза называли начальника колобком. Он конечно, об этом знал, но никогда не обижался, напротив, сам часто подшучивал над своим небольшим ростом и немалым весом.
Компания Лёвы занималась импортом товаров для спорта, туризма, отдыха и рыбалки. Неудивительно, что все работающие в ней мужчины были заядлыми рыболовами, а женщины умели приготовить уху на костре так, что пальчики оближешь.
О переезде Лариса больше не жалела. На это попросту не было времени. Её закружил водоворот людей и событий, превращая жизнь женщины в один нескончаемый праздник. И даже возраст перестал иметь для неё какое-либо значение, она словно скинула с плеч груз прожитых лет и вновь ощутила себя молодой и полной сил. Наверное, это можно было бы назвать счастьем, хотя Лариса несколько затруднялась дать определение тому состоянию радостного возбуждения, в котором пребывала последние восемь месяцев.
День, ставший последним в её земной жизни, ничем не выделялся из череды прочих дней. Предполагался очередной совместный выезд на природу. Встать нужно было пораньше, чтобы успеть проскочить автомобильные пробки. Рассвет ещё только занимался, а микроавтобус с сослуживцами уже поджидал Ларису у подъезда.
Синоптики обещали жаркую безветренную погоду, а, значит, ничто не могло помешать активному отдыху трудящихся. Остановились, как обычно, на территории турбазы, так было безопаснее, но ночевать собирались в палатках, как настоящие дикари.
Место было оживлённое, но чистое и хорошо обустроенное. Многие приезжали сюда семьями и за несколько лет существования турбазы люди успели перезнакомиться и подружиться. Встречались уже как старые знакомые, обращаясь друг к другу по именам. Расспрашивали про детей и внуков, делились радостями и достижениями. А после жгли костры, вместе готовили ужин и пели песни под гитару.
Добравшись до места дислокации, Лариса и её сослуживцы разгрузились в рекордные сроки. А после женщины, оставив мужчин устанавливать палатки, отправились пробовать водичку.
Вода сначала показалась им слишком холодной и непригодной для купания, всё же лето было в самом начале. Однако восторженные вопли детворы, доказывали обратное. Вскоре разгорячённые тела трёх женщин привыкли к освежающей прохладе, и они поплыли прочь от берега, подальше от шумной толпы.
Лариса предпочитала плавать брасом. Ей нравился этот размеренный стиль. Можно было долго держаться на воде, не чувствуя усталости. Задумавшись, она не заметила, как заплыла довольно далеко. Её спутницы давно повернули к берегу, а Лариса всё рассекала воду ладонями, наслаждаясь её ласковыми прикосновениями.
Внезапно подул сильный ветер, по воде пошла рябь, а небо заволокло тучами. Умиротворение разом схлынуло, стало как-то неуютно. Лариса окинула взглядом небо и тихо выругалась в адрес синоптиков. Хоть бы словечком обмолвились о приближении грозового фронта.
Летние грозыявление нередкое, но быстропроходящее. Вот только находиться в воде, когда вокруг сверкают молнии, не лучшая затея.
Свинцовые тучи тем временем обложили всё небо, грозно нависли над землёй, рокоча громовыми раскатами, как бы предупреждая зазевавшихся купальщиков о неминуемой расплате за их беспечность.
Женщина повернула назад и со всей возможной скоростью поплыла обратно к берегу. Большинство отдыхающих уже вышло из воды, но были и те, кого буйство стихии лишь забавляло. Наверняка завтра странички в соцсетях пополнятся новыми шокирующими кадрами.
А вот Ларисе было не до смеха. Она наконец нашла объяснение странной тяжести, поселившейся в её душе в последние дни. Знающие люди назвали бы это предчувствием. Лариса же такими вещами не увлекалась, она была материалисткой и не верила в сверхъестественное. И всё же что-то её тревожило. Уж слишком гладко складывалась её жизнь в последнее время, а пошатнувшееся вселенское равновесие грозило немалыми проблемами в будущем.
Много позже, вспоминая последние мгновения своей земной жизни, Лариса была уверена, что её душа покинула тело за секунду до того, как в него ударила молния. А потом всё померкло и следующее, что она увидела, открыв глаза, было лицо незнакомой женщиныдовольно молодое, но очень уставшее, как будто его обладательница не спала несколько дней.
Глава 1
Приближалась гроза. Далеко на горизонте ночное небо временами подсвечивалось вспышками молний. Плечи верной служанки гессы Кордианы опасливо вздрагивали каждый раз, как только грохочущие удары грома нарушали ночную тишину.
Боги нынче шибко гневаются, прошептала она, всерьёз задумавшись о том, не повернуть ли назад. Но потом в её памяти всплыло суровое лицо госпожи, и женщина с тяжким вздохом продолжила свой путь.
По замшелым от времени ступеням служанка спустилась к реке и осторожно опустила в воду деревянный короб, в котором мирно посапывал младенец. Несколько мгновений она потратила на то, чтобы полюбоваться на хорошенькое личико девочки, умилившись её пухлым щёчкам и розовым губкам, а потом решительно оттолкнула утлое судёнышко от берега.
Ну вот и всё, прошептала служанка онемевшими губами.
Дело было сделано. Приказ госпожи выполнен в точности, но спокойствия ей это не прибавило. Она только сейчас осознала, что же на самом деле натворила. Какой тяжкий грех взяла на душу.
Чувство вины буквально оглушило детоубийцу, обрушившись на неё вместе с очередным раскатом грома. Женщина тоненько завыла от горечи и отчаянья, по её щекам покатились крупные слёзы. Она и сама не заметила, как оказалась по пояс в воде, в бесплодной попытке исправить содеянное. Однако течение оказалось гораздо проворнее пожилой служанки. Оно ловко подхватило люльку с младенцем и в считанные мгновенья вынесло её на середину реки.
И в этот момент громыхнуло особенно сильно. А потом на землю обрушились потоки воды, за которыми невозможно было что-либо разглядеть.
11.06.
* * *
Тимат, глянь-ка, тут младеньчик в коробе. Кажись, мёртвый, звонкий мальчишеский голос разнёсся над речной гладью.
Старший брат досадливо поморщился. Младшенький так и не научился вести себя тихо. Не выйдет из него ни хорошего охотника, ни рыболова. Слишком уж шумным и непоседливым он уродился. Не стоило слушать мать и брать этого сорванца с собой. Снова придётся возвращаться домой ни с чем. Наверняка Улас своим криком распугал всю рыбу.
Потом до старшего брата всё же дошёл смысл сказанного младшим и он поспешил к тому месту, откуда донёсся крик.
В деревянном коробе и впрямь обнаружился младеньчик. Сперва Тимату тоже показалось, что он не дышит, но потом маленький ротик слегка приоткрылся и из него вылетел слабый писк.
Отнесём его тётке Аскиле. Она недавно родила, может и этого примет. Всё равно без материнского молока ему долго не протянуть.
Улас посмотрел на брата с уважением. Тимат умел находить верные решения и никогда не терялся. Сам то Улас едва штаны не обмочил, как только увидел мертвяка. Всё же хорошо, что младеньчик оказался живым.
Тётка Аскила подарку не обрадовалась, но грех на душу брать не сталаребёнка приняла из рук в руки. А потом решилагде четверо, там и пятый помехой не станет. Вот только глянув на младенца повнимательней, она поняла, что жить тому осталось недолго. Маленькое личико пылало жаром.
Да за что же мне такое наказание? в сердцах вопросила Аскила и принялась споро разматывать мокрые пелёнки, дивясь их гладкости и белизне. Первым делом нужно было завернуть ребёнка в сухое, а уж после думать, что делать дальше.
Впрочем, выбор был невелик. Придётся идти на поклон к Ватауру. Без его чудодейственных зелий тут никак не обойтись.
Высокого седовласого Ватаура в деревне побаивались, но уважали. Его бледно-голубые глаза смотрели на людей с холодным безразличием. И тем не менее, Ватаур никогда не отказывал в помощи тому, кто в ней действительно нуждался. Но мог и палкой со двора погнать, если приходили с какой безделицей. Был он из пришлых, а потому о его прошлом никто ничего поведать не мог. Кто он такой, откуда явился и почему решил поселиться в глухой северной деревушке, про то судачили многое. Только правды в тех словах не было ни капли.
Ватаур жил бобылём, промышлял пушнину, да ещё в травах знал толк. Деревенские как про то проведали, так и потянулись к нему с разными хворями. Вот тогда он и показал соседям свой крутой нрав, пройдясь увесистой палкой по спинам тех, кто решил потешить своё любопытство, прикрываясь мнимыми болезнями.
Аскила выглянула во двор. Как она и думала, мальчишки топтались неподалёку. Улас давно бы убежал, но Тимат вырос на редкость серьёзным и ответственным парнем. Всего-то пятнадцать годков ему, а поумнее иного взрослого будет.
Такого бы мужа её Илати, да только не станет сын старосты родниться с голытьбой.
Настроение у Аскилы испортилось окончательно. Старшая дочь уже встретила двенадцатую весну, а жениха на примете как не было, так и нет. Будто мало у них с Валхом своих детей, так боги ещё и приёмыша послали.
Тут женщина опомнилась и осенила себя святым знаком. Не стоит гневить богов. Следует с благодарностью и смирением принимать все их дары. Всяк знает, что свыше ничего не даётся просто так. Всё имеет свой смысл.
Беги-ка ты Тимат к Ватауру. Скажи, нужно зелье от горячки. Да поторопись, младенчик вот-вот преставится.
Тимат сорвался с места так быстро, будто его собаки за пятки кусали. А Аскила снова тяжело вздохнула. Всем хороша её Илати: и умница, и красавица, и хозяюшка, каких поискать. Только никому она не нужна без приданного. А где его взять, когда кормилец семьи стал слаб и немощен телом? Славным охотником был её Валх, да вот нарвался в прошлую зиму на медведя и лишился руки. Как сам живой остался, только боги и ведают. Но с тех пор трудно им приходится. Пока сыновья подрастут, да заменят отца, много воды утечёт.
Мысли Аскилы были безрадостными, но это не мешало ей суетиться по дому.
Вернулась Илати, принесла воды из колодца. Опять набрала полные вёдра, ослушница.
Аскила укоризненно посмотрела на дочь, не поленилась, повторила не единожды сказанные слова:
Угробишь здоровье смолоду, никто тебя больную замуж не возьмёт.
Илати виновато улыбнулась. Хотела то, как лучше.
А тут и Тимат на пороге появился. Ох и быстро же он обернулся.
Вот, тётка Аскила, то зелье, что ты просила, сказал он, протягивая ей мутный пузырёк, запечатанный деревянной пробкой. Ватаур велел давать его младенчику по капле вместе с молоком. Об оплате не беспокойся. Я встретил отца по дороге. Он сказал, что приёмыша, если выживет, всем миром поднимать будем.
Слова Тимата не успокоили Аскилу, лишь вызвали глухое раздражение. Любит староста перед людьми покрасоваться, а как до дела дойдёт, так у него память напрочь отшибает. Когда с Валхом случилось несчастье, он тоже обещался помочь, да по сию пору так и не собрался.
Парень верно расценил её молчание, потому и нахмурился.
Мне то ты можешь поверить, я своё слово держать умею, произнёс он с горячностью.
Аскила знала, что это были не пустые обещания. Только много ли толку от безусого юнца?
Всё, что у него имеется, принадлежит отцу, а тот уж больно прижимист, всё под себя гребёт, оглоед.
Если ребёнок выживет, буду приносить в ваш дом четвёртую часть добычи, обозначил свои намерения Тимат и вышел за дверь.
За спиной Аскилы послышался вздох. А она и позабыла, что Илати всё это время находилась здесь же.
Вот что дочка, сказала она решительно. Хватит тебе простые рубахи носить. Открывай сундук, посмотрим, какое из моих платьев тебе сгодится.
Илати бросилась в спальню родителей, а Аскила повернулась к приёмышу, которого дочь, кажется, даже не заметила, и капнула в маленький ротик одну каплю тягучего зелья, а после попыталась накормить малышку своим молоком. Грудь младенец не брал. Тогда Аскила сцедила немного молока в глиняную кружку и, смочив чистую тряпицу, принялась выжимать его по капле в приоткрытый рот ребёнка. Наконец, уверившись в том, что сделала всё, как надо, женщина просветлела лицом.
Если выживешь, шепнула она, склонившись к ребёнку, я дам тебе имя.
Глаза малышки вдруг распахнулись, и Аскила едва не утонула в их бездонной синеве, не холодной и бездушной, как у Ватаура, а насыщенно-синей, как летнее небо. В деревне то у них все были черноволосые, да кареглазые, а тут вдруг такая диковинная красота невесть откуда взялась. Может и впрямь то боги её семью одарили?
Глава 2
Пять лет спустя.
Предательски скрипнула рассохшаяся половица, извещая о возвращении старшей дочери. Опять, негодница, явилась под утро. Всё никак не намилуется с Тиматом. Был бы кто другой, Аскила забила бы тревогу, но этому парню она доверяла. Сказал, что женится на Илати, значит, так тому и быть. Свадьбу, как водится, сыграют после сбора урожая. Соседские мужики помогут молодым поставить дом. Так уж у них в деревне заведено, что большие дела делают все вместе.
Земли вокруг достаточно. Хватит и зерно посеять и огород посадить, ещё и скотине на прокорм останется. Даже если староста будет возражать, Тимат и без его помощи сможет крепко встать на ноги.
А Валх спит и не чует, какие дела вокруг него творятся. И пусть его спит, намаялся, поди, за день. Сыновья хоть и переняли его науку, да всё одно за ними пригляд нужен. Всего то по двенадцать годков стукнуло близнецам Усхату и Аттаю, а они уже признанные в деревне охотники. На двоих у них получается забивать дичи не меньше, чем когда-то добывал их отец.