Тогда так: осталась той Карлой, в которой заинтересован я, со смешком поправился Роберт. Осталась МОЕЙ Карлой.
Ей очень хотелось верить ему доверять. Однако что-то в обтекаемых, обдуманных и гладких фразах собеседника вызывало сомнения подсказывало, что он слегка кривит душой. Не врет, вовсе нет. Скорее, умело формулирует собственные мысли
* * *
Карла открыла глаза и вздохнула. Пора приниматься за дело. Пора попрощаться с прошлым если Роберт исполнит свое обещаниепрекрасно. Если нет пожалуй, она об этом не узнает. Она станет кем-то другим, иной Карлой, возможно, в чем-то превосходящей свою оригинальную версию.
Да, да, оригинальную. Карла никак не могла смириться с мыслью, что может оказаться чье-то копией.
* * *
Ей не спалось. Она ворочалась с боку на бок, вздыхала, взбивала подушку сон отказывался приходить. То ли недостаток комфорта давал о себе знать (все-таки Карла привыкла к роскоши), то ли мысли мешали отдаться сладостной власти Морфея вероятно, обе причины сыграли свою роль.
Наконец, ей надоело призывать грезы, она раздраженно откинула одеяло и встала. Все еще сердитая, хотя и сама не понимала, на кого злится, Карла закуталась в шаль, набросив ее на плечи поверх тонкой ночнушки, поправила чепец и, босая, выбралась из своих покоев.
Царила глубокая ночь, и густая тьма пронизывала все вокруг в редкие окна проникал неуверенный лунный свет, но его было мало, слишком мало и он лишь усугублял гнетущее впечатление заброшенности и мрака. Девушка поежилась, сомневаясь, стоит ли продолжать свое путешествие по затаившемуся особянку быть может, вернуться в комнату? Однако идея снова изучать темный потолок ее не прельстила, и Карла, пожав плечами, направилась в сторону холла. Пол приятно холодил нагие ступни, напоминая о жизни, о чувствах, о реальности уменьшая иллюзорность окружающего.
Она была по-прежнему жива, она не умерла, не стала частью призрачного мира.
Она обошла почти весь особняк. Стоило признать: он сильно изменился, да Грегори не только выгнал Витольда и прочих людей, которые напоминали ему о нежеланном прошлом (и порочной любовнице). Он полностью реконструировал дом, и теперь тот казался Карле знакомым и незнакомым одновременно примерно такое же чувство вызывал у девушки новый Роберт: незнакомые губы улыбаются знакомой улыбкой чужие глаза смотрят с прежней теплотой. И здесьточно так же. Иные полотна на стенах, но стены остались теми же! Пугающее и волнующее впечатление. И ведь это ночь, пускай и лунная. Днём, пожалуй, ощущение «знакомого незнакомца» ещё больше усилится.
Удовлетворенная своей небольшой прогулкой, Карла вернулась в отведённую ей комнатушку и на сей раз заснула почти сразу. Словно вынесенный дому вердикт помог девушке собраться с мыслями и решить какие-то собственные внутренние противоречия.
Ей показалось, прошло не более нескольких минут, ну максимум час, когда чьи-то неласковые руки принялись отчаянно тормошить ее за плечо.
Карла проворчала что-то не слишком вежливое, мало достойное истинной леди (ах, какая из неё Леди после стольких лет жизни во грехе!) и попыталась натянуть на голову одеяло. Только попыталасьвсе те же руки не позволили ей это сделать.
Ты чего дрыхнешь?! голос тоже был неласковым. Давно пора приниматься за работу! Я не стану одна корячиться.
О нетпростонала Карла, неохотно размежив веки и скосив взгляд на источник шума.
Им оказалась молоденькая и, в целом, хорошенькая особа в наряде горничной. Пожалуй, ее можно было бы назвать миловидной, не порть ее румяное личико недовольная гримаса. Подобным лицам идут улыбки, зажигающие взгляд искорками смеха и обозначающие очаровательные ямочки на пухлых щёчках а вот раздражение их вовсе не красит. «Ты прекрасна в гневе!» порою говорили Карле. Однако не все хорошеют в моменты злости.
Уже пора вставать? душераздирающе зевая, лениво поинтересовалась Карла. Ярость незнакомой ей девицы нисколько ее не тронула.
Пухлощекая горничная сердито сдернула с Карлы одеяло.
Давно пора!
Эгей! вспыхнула Карла, моментально стряхивая остатки сна. Она ненавидела, когда к ней лишний раз прикасались, тем болеестоль грубо и бесцеремонно. Я в состоянии самостоятельно подняться.
Что-то не похожепроворчала девушка, но уже более миролюбиво.
Четверть часа спустя Карла, кое-как приведя себя в подобие порядка и тоже переодевшись в форменном платье, сонно ходила за Эльзой (так звали ее хмурую напарницу) и повторяла за ней все ее действия. То есть пыталась повторять. Выяснилось, не так-то это легкоубираться в доме, да еще и столь огромном, как особняк Грегори!
Неправильно держишь метелку, летели в Карлу едкие комментарии спутницы. И они не иссякали, следуя друг за другом стройной чередой: Ты тут плохо вымыла гляди, какое пятно осталось! А это что такое?! Никуда не годится!
Карла слушала молча, сцепив зубы и мысленно уговаривая себя потерпеть. И еще мечтая о мести причем отомстить хотелось не этой несчастной девице (что с нее возьмешь, она и без того наказана своей судьбой!), не Грегори (с ним еще предстоит разобраться), а Роберту. Он, именно он втянул ее в свою сомнительную игру. И втянул наверняка не без тайного умысла, не без желания унизить бывшую любовницу. Показать той ее место.
Все, пошли завтракать, сказала Эльза столетие спустя (как показалось Карле), хотя на самом деле минуло не более двух часов.
Назвать ЭТО завтраком можно было лишь с большой натяжкой. Во всяком случае, по мнению избалованной изысканными блюдами Карлы. Грегори любил вкусно поесть, и свою протеже тоже приучил к высокой кухне. Так что бараньи отбивные и каша из малоизвестной крупы грубого помола не могли пробудить в ней аппетит даже утренняя зарядка а-ля уборка не помогла, и девушка лишь лениво ковырялась в своей тарелке, делая вид, что ест чем никого не обманула. И первой на ее хмурые попытки проглотить хотя бы кусочек обратила внимание миссис Треверс.
Все в порядке, Карла? деловито осведомилась она, ловко управляясь со своей отбивной. Ты ничего не ешь.
Ем, вяло возразила девушка, не поднимая глаз от тарелки и пожимая плечами. Просто не сильно голодна.
Еще бы, вставила свои пять копеек Эльза. Голос ее звучал неприязненно, не менее осуждающим был взгляд, которым горничная смерила недавнюю помощницу. Ты не слишком перетрудилась сегодня утром. Толку от тебя было
Терпению Карлы пришел конец. Сколько можно, в самом-то деле! Масса причитаний и упреков на пустом месте Кому какое дело до ее рациона?
Жаль, что ты не оценила моих усилий, язвительно сказала она, выпрямляясь и в упор посмотрев на Эльзу. Я старалась.
Тон, которым она произнесла свою краткую отповедь, был тоном прирожденной аристократки, никак не горничной. И если Эльза этого не уловила, экономка и дворецкий, господин Хьюз, явно почувствовали неладное. Ведь Карла держала себя с достоинством женщины, с младых лет убежденной в собственной исключительности и привыкшей повелевать.
Миссис Треверс и мистер Хьюз недоуменно переглянулись. Карла заметила этот торопливый обмен взглядами и поспешила исправить ситуацию (хотя бы попытаться).
Мои прошлые хозяева были более лояльными, даже для неё самой оправдание прозвучало не слишком убедительно. И люди, с которыми я работала, тоже по крайней мере, не занудствовали, последнюю фразу она процедила довольно едко, бросив взгляд искоса на Эльзу.
Это я занудствую?! вскипела та, покраснев как рак.
Ну на воре и шапка горит, парировала Карла, ее настроение улучшалось с каждым мгновением. Девушке давно хотелось спустить пар, да не на ком было сорвать свою злость. Вспыльчивая горничнаяотличная кандидатура!
Эльза выпрямилась и подалась к нелюбезной коллеге, однако продолжить перепалку не успела. В дело вмешалась экономка.
Она не повышала голос, не стучала кулаком по столу просто свела брови и заговорила на йоту холоднее, чуть более сурово:
Так, девочки, хватит ссориться и спорить. Ваши упреки ничего не изменят.
И это подействовало! И Карла, и Эльза, они обе сразу притихли и уставились каждая в свою тарелку.
Завтра новый день, новые задачи, все тем же спокойным тоном продолжала миссис Треверс. И Карла впредь будет внимательнее, правда? взгляд упёрся в «путешественницу во времени». Та нехотя кивнула, и женщина повернула голову в сторону Эльзы: А ты, девочка, перестанешь ворчать и ныть. Это мешает делу. Всем все ясно?
Карле было ясно лишь одно: сия миссис не зря заработала свою репутацию настоящая железная леди.
«Пускай она и не леди вовсе!» мысленно прибавила девушка и зачерпнула ложкой непонятное варево в тарелке.
Что ни говори, а надо подкрепиться. Силы ей нужны
* * *
Тем же вечером ей удалось подсмотреть, как ужинает «господин».
Так они его называли. Господин! Для них он Бог и царь, для неёпросто человек из прошлого. Мужчина, с которым ее многое связывало воспоминания разнились, и не отделить зерна от плевел.
Грегори трапезничал в одиночестве, в маленькой столовой. За едой привычно читал газету (как раздражала Карлу эта его привычка в былые годы!) и по сторонам не смотрел. А потому не заметил экс-любовницу, тайно наблюдающую за ним.
Карла изучала его с жадным нетерпением, сводя брови и покусывая нижнюю губу. Пыталась отыскать в знакомом облике признаки маньяка потенциального убийцы.
Не было их, этих признаков! Грегори выглядел совершенно нормальным прежним. Немолод, статен, несколько напыщен все тот же Грегори Макс. Ее опекун.
Карла зажмурилась и сделала глубокий вдох попыталась понять, что чувствует к нему, какой окрас у переполнявших ее эмоций.
По идее, она должна его ненавидеть. Прислушалась к себе нет, ненависти не было. Девушке даже льстило, что Грегори пошел на подобные жертвы за право отомстить и расплатился собственной душой значит, она, Карла, занимала весьма значимое место в его жизни? Видимо, да, занимала. И занимает.
Но и онне чужой ей человек! В свое время он помог ей, буквально спас от прозябания в роли скучающей аристократки, жены распутного типа с довольно паршивенькой репутацией.
Я бы проводила дни, гоняя по дому прислугу, а вечерами играла в бридж в компании таких же бездельниц, подумалось ей. Ах да, еще бы посещала нудные балы. И терпела бесконечные измены своего мужа
Ведь он, ее потенциальный муж, не скрывал, что вовсе не планирует меняться к лучшему. Ему нравился праздный образ жизни, и даже самая обаятельная и послушная супруга не заменила бы ему красоток кабаре, с которыми он охотно проводил едва ли не каждую ночь.
Карла невольно нырнула в воспоминания о прошлом, в те далекие дни, казалось бы, навсегда канувшие в Лету.
Она плохо знала своих родителей. Впрочем, как и все дети, выросшие в подобных семьях аристократы мало внимания и времени уделяют своим отпрыскам, отдавая тех на попечение нянек и гувернанток. Произвели на свети передали с рук на руки людям попроще.
Карла ничего не имела против, собственно говоря. Она свою няньку, миссис Доллис, пухлую моложавую особу с добродушным нравом, просто обожала, тогда как родная мать вызывала у неё чувство беспокойства и смятения. Маман посещала детскую каждый день и проводила в компании юной дочери целый час (засекая время на больших часах, висящих на стене комнаты). И этот час казался девочке невероятно длинным и скучным.
С отцом и того хуже. Карла видела его изредка, за завтраком или ужином, если сей господин находил возможным уделить семье утро или вечер. Чем он занимался в иное время, дочь не знала, да и не жаждала узнать. Одарит, бывало, ее холодноватым оценивающим взглядом, что-то буркнет малоразборчиво и вновь уткнется в свою газету. Или книгу. Что угодно, лишь бы не смотреть на собственное чадо. А чадо вовсе и не стремится к папочкиному вниманию. Больно надо!
Они родили ее, подарили ей жизнь. Спасибо. Могут теперь оставить ее в покое, она жаловаться не станет. Так даже лучше.
И оно было лучше, было просто прекрасно до поры до времени. Если точнее, до того момента как она, что называется, «вошла в возраст».
Начало было многообещающим: ее представили королевской семье и признали «уже взрослой», после чего последовала серия умопомрачительных балов. Карла была просто в экстазе, девичьи мечты сбывались здесь и сейчас! Ведь что скрывать? Последние месяцы рыжеволосая красотка грезила светскими вечерами, и танцами, и подарками, и знаками внимания со стороны обворожительных кавалеров.
Теперь всего этого было вдосталь: море цветов, коими ее задаривали молодые господа, балы до глубокой ночи, и танцы, танцы ее бальная карточка пустой не оставалась, желающих покружить молоденькую красотку в сладостном вальсе или составить ей пару в кадрили находилось немало.
Карла наслаждалась жизнью, не сознавая, что она сейчаскак товар на рынке. Ее демонстрируют высшему обществу, показывая с лучших сторон. Кто окажется победителем? Кто станет «тем самым» избранником?
В итоге им стал некто Патрик Корбакс. Молодой щегол, развязный, красивый, как Дьявол и харизматичный. Дамы его обожали, вились вокруг, и Карла тоже поначалу заинтересовалась им, немного увлеклась. Да и как не увлечься? Рост под два метра, плечи широченные, очи чёрные, эдакие угольки
Однако первый же танец ее разочаровал. От Патрика несло винными парами, он был грубоват, смотрел не с восторгом, как иные юноши, а с вожделением и буквально раздевал глазами. Да и речь его отличалась некоторой бессвязностью.
-Он противный, жаловалась позднее Карла своей подруге. От него несёт табаком и вином и он так смотрит бррр!
Подруга округлила глаза и с жаром зашептала, подавшись к Карле и прикрывая рот узорным веером, словно боялась, что кто-то прочитает ее слова по губам:
-А что о нем рассказывают! Он мот, как говорят. Мучает лошадей. Пьёт и играет в карты ночи напролёт. И может ударить женщину!
-Какой кошмар! содрогнулась девушка. Богатое воображение нарисовала пугающую картину вот так судьбу выбрали ей «любящие родители».
«Я откажусь! уверяла себя Карла. Они поймут»
Не поняли, разумеется.
-Он отличная партия! заявила ей мать и не стала слушать ее робкие возражения.
И спас Карлу именно Грегори Макс тоже человек необычный. Он был старинным другом семьи, его она знала как чудака, но чудака доброго. Притом ещё и «почти маг». Кудесник.
Он не скрывал, что Карла нравится ему, однако делать никаких матримониальных предложений не пытался (семья ни за что бы не согласилась принять его как зятя). Зато он был всегда рядом, такой спокойный такой НАДЕЖНЫЙ. Да, да надежный. И отчасти поэтому девушка в непонятном порыве откровенности призналась ему во всем, поделилась пугающей перспективой соединить судьбу с Патриком Корбаксом.
-Я не могу стать вашим мужем вместо сего господина, дорогое дитя, печально сказал Грегори, внимательно выслушав ее захлебывающийся эмоциями рассказ.
Дорогое дитя в ужасе воззрилось на него, ибо ничего подобного в уме не держало.
Какой ещё муж?! Хотя
«Он недурён собой» отметила Карла с удивлением. Они гуляли по родительскому саду, и девушка искоса взглянула на него, задумчиво оценивая словно видела впервые. Немолод, да. Лет 45, пожалуй. Или даже больше. Грузен, но лишнего веса нет. Одевается экстравагантно. Ярко. Пользуется славой «колдуна» но не настолько, чтобы заинтересовать собою Инквизицию. Да и богат, а потому может легко откупиться от святых отцов.
Грегори мягко рассмеялся и покачал головой.
-Не пугайтесь! он по-своему расшифровал ее взгляд, в корне неправильно. Смешной старик, полагаете вы? Но я не настолько стар а смешон? Ну, быть смешным лучше, чем подлым, как этот ваш Патрик Корбакс, да? Я слышал о нем. У него самая дурная репутация.
Он осторожно взял ее за руку, прикосновение его пальцев было сильным и в то же время нежным неожиданно приятным. Интересно, на что ещё способны его пальцы? Может, будет не так уж противно?
И Карла не стала вырывать ладонь. Была не была!
-Я вовсе не считаю вас смешным старикомзаверила она, поднимая глаза. Голос ее зазвучал иначе стал ниже, глубже буквально зажурчал.
-Не считаете? повторил Грегори с недоумением и выпустил ее руку и Карле стало неожиданно жаль, что она больше не ощущает шершавое прикосновение его пальцев. А что вы обо мне думаете?
Она склонила голову набок, размышляя. Окинула мужчину задумчивым взглядом. Что ответить? Раньше ее мнение о нем было не слишком высоким и да, она действительно воспринимала его неким комичным персонажем. Однако сейчас сейчас все изменилось.