Провались они в пекло, эти тайны!
* * *
Начало турнира ознаменовалось первыми громкими победами, и первые поединки овеяли славой имена и знамена рыцарей, сражавшихся за честь своих лордов и земель.
Сир Майлз Кроу, начальник замковой стражи Волчьего Логова, первым сразился с защитником из Предгорийпрославленным рыцарем под прозвищем Орлиный Взор, на черном шлеме которого красовался изысканный плюмаж из орлиных перьев. Но удача в этот раз была на стороне сира Кроу: его копье преломилось, ударившись затупленным концом о щит рыцаря в черном. Щит соперника треснул, но рыцарю удалось удержаться в седле.
«Вепрю» Лесли Вудсу выпало встать в пару с сиром Равеном Лоу с Южного берега, известным под прозвищем «Скачущий Дьявол»и опять победа осталась за зачинщиком. Дьяволу не повезло: в этой сшибке одновременно преломились оба копья, но его подвел собственный конь, которому обломок деревянного наконечника попал в глаз; животное встало на дыбы и сбросило неудачливого всадника.
Грейв, сидевший в стороне ото всех, на верхних трибунах для участников, украдкой бросал взгляды на леди Гвендолин, сидевшую на месте для самых почетных зрителейна центральной трибуне под навесом, по правую руку от короля. Он видел, как его величество после очередной победы зачинщика из Волчьего Логова тепло улыбнулся племяннице и что-то сказал, наклонившись к ее уху. Гвендолин тоже улыбнулась королю и ответила, слегка пожав его руку.
Он оглядел трибуны. После победы второго рыцаря многие взгляды знатных лордов обратились к Гвен, но она их будто бы не замечала. Ощущая досаду и нехорошее, гадкое чувство, чернотой расползавшееся в груди, Грейв отвернулся и заставил себя смотреть на турнирную площадку, где грумы уже разравнивали взрытую лошадиными копытами землю для следующего сражения.
Настал черед его соратника Проныры, объявленного как сир Арчибальд Хейл. Это не было ложью. Несмотря на самое низкое происхождение, будучи бастардом знатного лорда от презренной шлюхи, он проявил столь выдающееся мастерство и выправку, что однажды получил помазание от вольного рыцаря, у которого служил оруженосцем несколько лет. Это был его первый турнир, и Проныра светился от гордости и счастья, став одним из зачинщиков от Волчьего Логова. Он выехал на площадку, держа шлем в руках, и белозубо улыбнулся кому-то в закутке у трибун для простонародья, помахав рукой с повязанной на ней алой лентой, чем вызвал одобрительный рев захваченной действом челяди. Грейв мог бы поклясться, что услышал одобрительные дамские возгласы и со стороны трибун для знати, но ему не было до этого дела. Он наблюдал за тем, как Проныра надевает свой отполированный для столь торжественного случая шлем и ставит копье наизготовку.
Увы, ему в защитники достался огромный и свирепый северянин из Зазимья, известный под именем Ледяная Скала. Это имя всколыхнуло глубоко спрятанные и давно позабытые чувства в душе Грейваон хорошо знал этого рыцаря в той, прошлой жизни Не один раз им доводилось сражаться на ристалищах, и трижды схватывались они в финальных битвах. Дважды его побеждал этот сильный и умелый рыцарь, но один раз Грейву все же удалось вырвать победу Приятный холодок азарта пробежал по его позвоночникучто, если на этом турнире они встретятся вновь?
К несчастью для Проныры, противник превосходил его мощью: лишь только затупленные копья ударились о щиты, Проныра вылетел из седла так быстро, что Грейв и глазом не успел моргнуть. Тяжело громыхнули о землю доспехи, и Хейлу потребовалась помощь оруженосцев, чтобы подняться на ноги.
Толпа некоторое время хранила молчание, а затем взорвалась радостным свистом и аплодисментамисимпатии зрителей часто недолговечны, и теперь их новым любимцем стал победитель из Зазимья.
Когда выступили все зачинщики и защитники, герольд торжественно объявил начало турнира и огласил имена рыцарей, которым выпало биться в первый день.
Среди них оказалось и имя Грейва. Как и обещал, он согласился на то, чтобы Майлз Кроу посвятил его в рыцари, а затем внес свое имя в списки под прозвищем Темное Пламя. По сути, это было против правил: если бы герольдам открылось его происхождение и тот факт, что это было уже второе его посвящение, Грейв мог быть обвинен в мошенничестве и наказан.
Однако иного пути не было: он собирался сдержать обещание, данное леди, а свою прежнюю жизнь давно и навечно похоронил под личиной наемника по имени Грейв.
Ему не составило никакого труда выбить из седла своего соперника: волею жребия им оказался худенький мальчишка из вольных, наверняка совсем еще недавно служивший оруженосцем у странствующего рыцаря. За такую легкую победу даже было стыдно, но когда Грейв украдкой взглянул сквозь прорезь в шлеме в сторону леди Ройз, то увидел, как нежный румянец заливает ее щеки, а грудь под праздничным платьем учащенно вздымается. Зрелище взволновало Грейва посильнее предвкушения нового боя. Нервным движением рук Гвендолин поправила сползающую с плеч меховую мантию и принялась аплодировать вместе со всеми зрителями, приветствуя его победу.
К вечеру первый тур состязаний был завершен, оглашены списки победителей среди копейщиков, мечников и лучников, прошедших во второй турих ждали на ристалище завтра. К этому времени Грейв успел переодеться и снова занять свое место распорядителя турнира, позаботившись о том, чтобы турнирную площадку хорошенько разровняли и подготовили к предстоящему балу.
По периметру площадки уже были установлены и накрыты столы для праздничного пира, и после первых же возлияний и перемены блюд герольд объявил начало торжественного бала.
По традиции, место в первой паре танцующих полагалось занять хозяйке замкако всеобщему восхищению, ее вел сам престарелый король, державшийся на удивление крепко, гордо и величаво, невзирая на свалившиеся на него несчастья и недуги. Следом за ними площадку заполонили дворяне и знать. Переодевшиеся к празднеству рыцари наперебой искали себе пары среди знатных дам, и каждый из них стремился выбрать леди из тех, что были моложе и миловидней. Грейв некоторое время наблюдал за Гвендолин, ярким солнцем мелькавшей среди меняющихся пар в замысловатом рисунке танца, и вдруг ощутил легкое прикосновение к своему плечу.
Вы не танцуете, сир? игриво спросила его молодая дама; судя по акценту, смуглой коже и иссиня-черным волосам, уложенным косами в красивую корону на голове, она была откуда-то из южных земель, возможно, с самого Южного Берега.
Увы, нет, миледи, галантно, но твердо ответил ей Грейв, пресекая возможность продолжения разговора.
Истинная леди на ее месте не стала бы навязывать свое общество человеку, явно не желавшему поддерживать беседу, но южанка лишь белозубо улыбнулась:
Отчего же так?
Старые раны лишили меня той ловкости, которой я обладал в юности, ответил он столь же учтиво, но с намеком на то, что ей следует поискать себе собеседника помоложе и погорячее, способного ответить на ее пылкость.
Однако старые раны не помешали вам сегодня победить, возразила ему женщина.
Он поморщился. Выходит, она узнала его но как? Ведь он не снимал шлема после сшибки Воистину, женщины порою прозорливей мужчин.
Не стоило труда выбить из седла юного и неопытного рыцаря совсем мальчишку. Жребий часто несправедлив, но я отдаю должное отваге соперника.
Взгляд Грейва снова скользнул по толпе танцующих и неожиданно встретился с прекрасными глазами Гвендолин. Она все так же мило улыбалась, кружась в очередном танце вокруг незнакомого юного дворянчика. Судя по надменно вздернутому подбородку, тот принадлежал знатному роду, но Грейв не мог сказать, какому именногерба на его дублете было не видать. Впрочем, герб лорденыша занимал его гораздо меньше, чем улыбка самой леди Ройзнесмотря на лучезарность, она выглядела натянутой и неискренней.
Грейв вздохнул и отвел глаза.
Прошу меня простить, миледи, он почтительно склонился перед дамой и церемонно коснулся губами ее руки, я должен идти.
С этими словами он покинул бал. Завтра с утра он вновь начнет подготовку ристалища к поединкам, а сегодня ему здесь делать нечего: танцевать он не собирался, даже ради возможности провести один-два тура в паре с Гвендолин, а наблюдать за тем, как чужие мужские руки обнимают в танце ее гибкий стан, ему было неприятно.
Поэтому он нашел своего оруженосца, вскочил на коня и, пришпорив его, помчался в замок.
* * *
На следующее утро Гвен проснулась с головной болью. Сказался вчерашний день, перенасыщенный событиями: от рассвета до заката ей пришлось присутствовать на публике, среди множества людей, несмотря на нелюбовь к многолюдным собраниям; развлекать беседой своего дядюшку короляГвен питала к нему искреннюю привязанность, но ей стоило большого труда уводить их беседы в сторону от тем, бередящих его раны, и выслушивать его жалобы; на правах хозяйки и Прекрасной Дамы наблюдать за совершенно одинаковыми, на ее взгляд, сшибками закованных в латы копейщиков К вечеру ее голова звенела и гудела от бесконечных ударов копий о щиты и грохота доспехов при падении очередного проигравшего.
Единственным, за кого она действительно волновалась вчера, был Грейв, но после окончания турнирного дня ей так и не удалось с ним повидаться и высказать слова поддержки, а когда начался бал, он не вышел танцевать.
Гвен надеялась, что ей удастся встретиться с ним хотя бы в танце, и искала глазами его темно-пурпурную тунику, прикрытую плотным кожаным дублетом, однако то, что она увидела, очень ей не понравилось: он беседовал с красивой дамой, судя по внешности, уроженкой южных земель.
Дама всем своим видом недвусмысленно давала понять, что заинтересована Грейвом, а он, судя по всему, щедро расточал ей любезности, а затем склонился и поцеловал руку.
В душе Гвен заскребли неприятные острые коготки. До сих пор она оставалась единственной женщиной, перед кем Грейв преклонял колено, и слишком к этому привыкла.
Но единственной ли?
Она по-прежнему ничего не знала об этом упрямце. Несколько раз во время подготовки к турниру она хотела попросить старого Филиппа, чтобы он помог ей разузнать что-либо об истинном происхождении этого загадочного мужчины, но сдерживала себя, опасаясь выдать свои чувства таким неприкрытым интересом.
А то, что чувства эти недостойны благородной леди и должны оставаться в тайне, Гвен знала наверняка.
В который раз она пожалела, что рано лишилась матери. Как знать, быть может, она могла бы спросить материнского совета Не обзавелась Гвен и верной подругой, способной разделить девичьи тайные чаяния и держать их в секрете. Сердце переполнялось запретными чувствами, горло саднило от невысказанных слов, но что она могла поделать?
Она еще раз поискала глазами Грейва, но уже не обнаружила его там, где он стоял мгновение назад. Сама Гвен вдруг очутилась в паре с привлекательным рыцарем из людей капитанаона смутно припомнила, что его звали Арчибальдом Хейлом.
Миледи, галантно произнес рыцарь, подавая ей руку.
Сир Хейл, улыбнулась она.
Ох он так удивился, что едва не опоздал начать фигуру танца, миледи, я весьма польщен, что вы помните мое имя!
Я помню всех, кто служит мне, деликатно ответила Гвен. Я видела ваш бойвы сражались храбро.
Я проиграл, сокрушенно качнул головой Арчибальд.
Проиграли противнику, которого устрашился бы любой рыцарь на этом турнире. Но вы не побоялись выйти против негоэто ли не доблесть?
Да уж вы верно сказалиЛедяной Скале проиграть не зазорно. Я сам поставил на то, что он выиграет этот турнир, и теперь весьма рассчитываю на его победу, чтобы получить получить деньги по ставке и откупить своего коня и доспехи, рыцарь-наемник коротко хохотнул.
Вы знаете Ледяную Скалу? удивилась Гвен.
Наслышан капитан Грейв много рассказывал о нем, когда готовил меня к схватке.
О выдохнула Гвен. Так значит, капитан Грейв знаком с этим рыцарем?
Э-э-э не могу знать, миледи, уклончиво ответил Арчибальд, заметив ее живейший интерес.
Интересно откуда бы капитану Грейву знать рыцаря из Зазимья? Кстати, а как настоящее имя капитана? коварно продолжала Гвен выпытывать необходимую ей информацию.
Э-э-э я всегда его знал под именем капитана Грейва, глаза Хейла вдруг стыдливо забегали, и он с видимым облегчением передал ее следующему партнеру по танцу.
Все еще лежа в постели и пытаясь справиться с головной болью, Гвен перебрала в памяти этот короткий разговор и дала себе слово, что не отступится, пока не узнает, кем на самом деле является этот капитан Грейв, согласившийся служить ей, но отказавшийся от присяги.
Превозмогая недомогание, она велела служанке позвать Филиппа, чтобы тот дал ей горького снадобья. Потом долго лежала в горячей ванне перед очередным утомительным днем, погруженная в свои мысли. Служанки вымыли и высушили её золотистые волосы, уложили их крупными локонами в красивую прическу и помогли Гвен одеться к завтраку.
Со вчерашнего дня она уже не могла позволить себе вольность завтракать в своих покоях вместе с компаньонкамитеперь в Главном зале замка ее внимания ожидал король.
Когда шумная братия вернулась на ристалище к означенному времени, день близился к полудню. Стоял солнечный и довольно теплый день, несмотря на начало ноябряв Междуречье такая погода не была редкостью. Гвен поудобнее устроилась на бархатных подушках, подложенных на твердые деревянные скамьи, стараясь спрятаться под навесом от яркого солнца. Его величество сегодня выглядел поживеепохоже, турнир действительно отвлек короля от печальных мыслей и государственных забот, целиком захватив его внимание.
Во второй турнирный день в сражение вступали лорды и дворяне знатного происхождения, которые не имели рыцарского звания: согласно правилам турнира, опытный рыцарь не имел права поднять копье против высокородного соперника, не помазанного в рыцари, который очевидно уступал бы тому силой и опытом.
Гвен нашла это зрелище однообразным и скучным.
Если вчера она видела настоящих рыцарей, способных внушать зрителям страх одним своим видом, то сегодня была вынуждена наблюдать за парадом чванства и высокомерия, где почти каждый второй норовил выразить свое превосходство над соперником. Она вздохнула: возможно, именно из этих людей ей предстоит выбирать себе мужа.
Несмотря на отсутствие интереса к исходу битв, она заставила себя внимательно наблюдать за каждым участником, запоминая, чьи предложения руки и сердца не примет никогда и ни под каким предлогом. Король, напротив, нашел сие действо весьма забавным: громко хохотал над теми несчастными, кому доводилось в неловкой позе слетать с коня, и громко аплодировал победителям, чествуя каждого по имени.
Смотри, Гвен! вскричал вдруг ее венценосный дядюшка, толкнув ее плечом в плечо, и указал на очередного победителя, снявшего шлем и галантно поклонившегося хозяйке турнира. Этот Эдвард Вэнс славный малый!
Гвен заставила себя взглянуть на упомянутого лорда. Действительно, победитель оказался молод и весьма недурен собой: каштановые кудри, слипшиеся от испарины на лбу, крупными локонами красиво рассыпались по плечам, закованным в серебристые латы. Гвен даже улыбнулась в ответ на многозначительную улыбку молодого человека, адресованную ей.
В последний раз я видел его совсем еще мальчишкой! продолжал рассказывать король. Помнится, это было на том самом турнире, который устраивал твой покойный отец эх, славное было время! Сколько тебе лет тогда было, девочка?
Десять, смиренно напомнила ему Гвен.
А этому юнцу, стало быть, едва стукнуло пятнадцать Единственный сын старика Альберта ах, как он гордился наследником! Жаль, что не дожил до такого триумфа. Я сожалею, что не успел повидаться с его отцом, лордом Вэнсом, перед его кончиной. Меня тогда самого одолевали несчастье за несчастьем. Эх, славные были времена, славные
Гвендолин бросила уже более заинтересованный взгляд на юношу, уходящего с поля. Если верить королю, молодому лорду Вэнсу сейчас около двадцати пяти лет, и он был одним из тех молодых наследников, кому, как и ей самой, пришлось принять бразды правления замком и землями в достаточно юном возрасте.
Кто знает, быть может, после этого турнира он увенчает себя славой, и мы посвятим его в рыцари! не унимался король. Как думаешь, Гвен?
Гвен улыбнулась словам дядюшки, не сводя глаз с Эдварда Вэнса. На сей момент в одном мысленном списке Гвентех, кого она не выберет в мужья ни под каким предлогомзначилось уже довольно много имен, а имя молодого лорда Атласного края, граничащего с Восточным берегом лорда Эксбери, пока что оказалось первым и единственным в другом спискетех, чьи предложения Гвен непременно рассмотрит, принимая решение.