Сегодня, дождавшись, когда эффект от сказанного закрепится в студенческом мозге, мэтр Нуада стал рассказывать о тех самых особых свойствах музыки души, отличающих ее от обыкновенной музыки и их характеристиках. По его словам, все это передавалось музыке ее композитором и исполнителем, в большей степени, конечно, последним, потому что непосредственно он извлекает звук из инструмента, но и заслуги написавшего тоже нельзя преуменьшать, ведь именно он определил характер мелодии, направленность и музыкальные оттенки.
Несмотря на довольно молодой возраст, как я узнала от сокурсников (мэтр только в прошлом году окончил аспирантуру), преподавателя было очень интересно слушать, а животрепещущая тема только раззадоривала и укрепляла этот интерес. Лично мне даже сдвоенного занятия показалось мало.
После «Принципа действия», лекции, отвлекшей нас с сокурсниками от каких бы то ни было предвкушений, и занятия физкультурой у мэтра Дойла, имевшего ангельскую внешность, от которой девушки потока на первом занятии едва не расплылись восторженными лужицами, и дьявольский характер, быстро приведший прекрасную половину первого курса в чувство, восторг и предвкушение набрали обороты уже непосредственно в малом концертном зале, где ради знакомства с новыми инструментами была организована живая звучащая выставка. Любопытствующим студентам разрешалось вертеть заинтересовавший их инструмент (только бережно!), пробовать извлекать из него звук (только осторожно!!), знакомиться и разглядывать (только под присмотром старших студентов!!!). Оказалось, что в последний момент и Делму на организационном уровне к этому действу привлек куратор, так что теперь она стояла с флейтой в руках и следила за тем, чтобы заинтересованные в ее инструменте олламы обращались с ним крайне почтительно, и показывала, как нужно извлекать из него звуки. На запястье флейтистки за самый конец был подвязан средних размеров платок, которым она протирала накладку после студенческих проб. Послав подруге сочувствующий взгляд и получив в ответ «страшные» глаза, решила осмотреться. Вполне просторное, несмотря на название, помещение, сейчас было освобождено от зрительских кресел, и вдоль стен примерно в двух метрах друг от друга стояли студенты с инструментами в руках, на подставках или на полу, в зависимости от размеров самих инструментов. Чего здесь только не было! Глаза разбегались, впрочем, как и студенты. А уши! Сколько же здесь было звуков! Звуковая палитра, казалось, сейчас перешагнет цветовой спектр, так много абсолютно разных по звучанию и цвету тут витало нот. И только присутствие кучкующихся неподалеку от входа преподавателей не давало набрать происходящему размеры цвето-звукового извержения. Правда расположение почтенных мэтров наводило на мысль, что они и сами не прочь удрать отсюда подальше. Стараясь отрешиться от постороннего шума, чтобы хотя бы мысли свои слышать, я так и стояла, когда вдруг над ухом раздался оранжевый всплеск с хриплыми искорками раза в два громче необходимого.
- Привет, Таллия!
Вздрогнув, обернулась и увидела одногруппника, Байла Фланна. Он стоял рядом и улыбался мне своей невероятной улыбкой. Полюбовавшись последней, перевела взгляд на его серо-зеленые глаза, и ответила:
- Привет, Байл.
- Испугалась?спросил парень, отметив тот факт, что я вздрогнула.Извини. Просто здесь так громко, что я опасался, что ты меня не услышишь.
****
- Ничего страшного, - улыбнулась я.
- Что-нибудь уже присмотрела?поинтересовался он.
- Нет. Пока стараюсь хотя бы освоиться и оценить обстановку, - ответила я.
- Я тоже еще не определился, - повинился парень, с нарочито скорбным вздохом, а потом будто воспрянул духом и произнес.Знаю! Давай искать вместе!
Я не смогла снова сдержать улыбки.
- А давай!поддержала я его затею с тем же преувеличенным энтузиазмом в голосе, и мы решили начать осмотр по часовой стрелке, чтобы потом спокойно и без спешки было близко пробираться к выходу. Идея была выдвинута Байлом и показалась мне разумной и ничуть не хуже возможных других, поэтому я сделала вид, что немного поразмышляла, ввиду важности решения, и согласилась.
Инструментов было много, очень много! Разного вида и голоса, но каждый из них был по-своему красив и важен. Несмотря на шутливое настроение, мы решили не баловаться, пробуя каждый, а подходить только к тем, что действительно нравились больше остальных. Сомневаюсь, что студенты старшекурсники, демонстрирующие эти самые инструменты, оценили бы наш настрой, да и добавлять забот ребятам не хотелось.
В какой-то момент наше внимание привлекла повышенная концентрация девушек в одном определенном месте. Переглянувшись, мы с Байлом направились туда. Интересно же, что там происходит. Подойдя к довольно плотному первому кольцу зрительниц мы заглянули внутрь и увидели старшекурсника, долженствовавшего играть на интересном инструменте, похожем на скрипку с клавишами и гораздо большим количеством струн. Долженствовавшего потому, что как раз сейчас он передавал странную скрипку одной из девушек, показывая как ее нужно держать, какой рукой нажимать клавиши, а какой держать укороченный смычок. Девушка смотрела на оллама со смесью смущения и восхищения на лице и, казалось, совсем не слушала, что именно он говорил, как будто слова сейчас значили для нее гораздо меньше, чем движения его губ и звук голоса.
Вот теперь я поверила словам Нии, утверждавшей, что на Даррака Кейна, выпускника композиторского факультета, в консерватории не смотрит с обожанием разве что госпожа Кин, и то не факт.
Молодой мужчина терпеливо объяснял девушке азы игры на этом странном, но удивительно милозвучном инструменте, смотря той прямо в глаза и наверняка понимая, что она совершенно ничего не слышит. В итоге, вложив в ее пальцы смычок, и сжав их своими, он провел пару раз им по струнам, вызвав раздраженный недовольный отклик - пусть будет - скрипки, после чего снова забрал смычок из в миг ослабевших после такого-то действа пальцев и со сдержанной улыбкой попросил уже ознакомившуюся уступить место для следующего желающего. Девушка кивнула и медленно последовала указанию.
Наблюдая, как схема действий повторяется, что с одной, что с другой стороны, наклонившись к уху Байла я произнесла:
- Интересно, что это за инструмент такой?
- Никельхарпа, - ответил парень и пояснил свою осведомленность, поймав на мой удивленный взгляд.Я слышал ее как-то раз. Заезжий музыкант давал концерт.
- Звучит очень красиво, - поделилась я впечатлением.
Байл как-то странно на меня взглянул, и перевел глаза на никельхарпу. В этот момент место снова освободилось и, к моему удивлению, следующим желающим попробовать приручить странную скрипку оказался сокурсник. Из Даррака при виде собрата против воли вырвался облегченный вздох. Девушки же прожигали Байла недовольными взглядами из прищуренных глаз, синхронно и практически идентично поджав губы. Складывалось ощущение, что на инструктаже моего согруппника и оллам Даррак, и сама никельхарпа отдыхали. Рекоммендации были куда более пространными и подробными, физического контакта с инструктором и подавно никакого. В результате необычная скрипка звучала под пальцами Байла как будто облегченно, если не сказать благодарно. Вполне ожидаемо, что на беседу и демонстрацию инструмента моему сокурснику выпускник композиторского потратил гораздо больше времени, чем удостоились его предшественницы. Увидев, что процесс затянется надолго, девушки нехотя стали расходиться, так что скоро я осталась одна. Даррак бросил на меня подозрительный взгляд, в ответ на который я только улыбнулась и покачала головой: мол, не переживай, не по твою душу, после чего всю подозрительность из взгляда молодого мужчины как ветром сдуло. Движения стали более плавными и раскованными, напряженность и гнев отступили. Судя по всему, такое навязчивое внимание не только не доставляло комфорта и тем более удовольствия олламу, что неудивительно, но еще и изрядно злило.
Подарив мне скупую улыбку, он снова вернулся к Байлу, показав тому простенькую мелодию, которую тому предполагалось повторить. Несколько минут сокурсник воевал с непослушными пальцами, норовящими соскользнуть к другим клавишам, но потом все же справился, после чего победно посмотрел на меня, со сверкающими огненными искринками в глазах и своей неизменной и такой очаровательной улыбкой. Небеса! Вот зачем мужчинам такая улыбка? Почему вы не подарили ее женщине?
Улыбнувшись в ответ, произнесла:
- У тебя здорово получается. Выглядит эта никельхарпа внушительно и интригующе, - боковым зрением заметила полный иронии взгляд Даррака, направленный почему-то на меня.
- Мне тоже так кажется. К тому же звук у нее такой завораживающий. Думаю, я нашел свою пару, - ответил мне Байл.
- С чем я тебя и поздравляю, - ответила я, отводя взгляд от его глаз по причине неожиданной неловкости и осматривая зал.А я вот еще в поиске.
- Будем надеяться, это ненадолго, - ответил мне парень и встал со стула, передавая никельхарпу Дарраку.
Я решила думать, что двусмысленность в огненном, потрескивающем приятной хрипотцой голосе мне показалась и снова стала рассматривать зал, пока Байл расспрашивал Даррака, какого преподавателя лучше всего осаждать и когда это уместно будет начать делать. Когда он все выяснил, мы продолжили свой обход. Инструменты все были прекрасны и в какой-то степени уникальны, но ни один не цеплял слух и глаз настолько, чтобы захотелось познакомиться с ним поближе, чтобы стать проводником его звучания в этот мир.
Народу было много, поэтому продвигались мы по залу медленно. В какой-то момент слух стал различать звуки мягких переборов медных струн, нежно отзывающихся пением на ласкающие движения исполнителя. Я прислушалась, и поймав направление, откуда исходил звук, пошла навстречу. Источником, привлекающим к себе возвышенным неземным звуком, оказался деревянный струнный щипковый инструмент в виде трапеции, только не прямой, а изогнутой на манер чаши, с плавными линиями и абсолютным отсутствием острых углов. Струн инструмент имел не менее тридцати, но девушка, играющая на нем, ориентировалась в них безошибочно, и звук из-под ее тонких пальцев выходил чистым и звонким и словно воспарял к потолку.
Я заворожено смотрела на то, как студентка перебирает струны, ее руки будто танцевали великолепный танец, звучащий, как пение небесных жителей. Заметив мой интерес, и не прерывая игры, девушка задала вопрос:
- Что-то интересует? Если есть вопросыспрашивай, - ее голос и песня инстумента слились для меня в один звуковой поток.
- Да, - ответила я.Как называется это инструмент?
- Это псалтирь, - ответила она с улыбкой.
В этот момент моего плеча коснулась чья-то рука, заставив вздрогнуть от неожиданности.
Обернувшись, увидела Байла.
- Прости, - снова извинился он.Что ж ты такая пугливая? Кстати, ты куда убежала? Еле нашел тебя.
Я улыбнулась и просто кивнула ему в сторону псалтири. В моем понимании, его звука и вида должно было быть достаточно, чтобы ответить на все вопросы. Парень проследил мой взгляд и понятливо хмыкнул.
- Нашла?решил уточнить он.
- Кажется да, - ответила я, не отрывая взгляда от инструмента.
- Хочешь попробовать?прекратила перебирать струны девушка.
- А можно?искренне удивилась я тому, что она так легко соглашается доверить подобное сокровище чужим неизвестным рукам.
- Можно, - улыбнулась она и встала, уступая мне место.Сегодня можно.
Секундой позже мне на колени лег не самый легкий, но от этого не ставший менее замечательным и прекрасным инструмент. Как объяснила девушка, струны располагались по нисходящей от исполнителя: чем дальше - тем ниже тембр. Показав, как удобней всего цеплять струну, инструктор отошла и стала просто смотреть. Я провела пальцами по медным нитям, чувствуя их напряжение и молниеносную готовность откликнуться. Псалтирь как будто не была против знакомства, казалось, она испытывает ко мне такой же интерес, как и я к ней. Чтобы поприветствовать и немного пошалить, что уж скрывать, провела по струнам большим пальцем медленным движением от себя, приветствуя каждую жилу инструмента и заодно представляя себе амплитуду звучания. Успокоив ответивший на мое движение инструмент, положив обе ладони на струны, чтобы оборвать их звучание, Улыбнувшись отклику, стала перебирать натянутые медные нити в разном порядке и с разной частотой, так что через несколько минут я уже вполне могла наигрывать простенькие мелодии с давным-давно заученными интервалами. Хотелось исполнить что-то более объемное, возвышенное, что-то достойное такого инструмента, но, увы, банально не было навыка. Да и откуда ему взяться без малейшего опыта общения не только с псалтирью, но и любым другим щипковым инструментом. Тем не менее, оставлять нового знакомого не хотелось. Даже простые беспорядочные переборы рождали невесомое звучание, как будто дарящее крылья. Как можно от такого отказаться, только-только отыскав? Вот и я не смогла. Не могла остановиться и нежно гладила струны, играла с ними, цепляла, чтобы через секунду успокоить или, наоборот, подцепить и соседку, чтобы первой не было скучно петь в одиночку.
Прервала меня девушка, ответственная за псалтирь:
- Я смотрю, она действительно пришлась вам по душе, - с улыбкой заметила она.
- Что?не поняла я.
- Ты уже больше получаса любуешься ей, - пояснила девушка и добавила. - Правда. Первый раз вижу, чтобы любовались пальцами, но твои действии назвать по-другому не получается.
Я растерянно улыбнулась в ответ. Меня настолько захватил контакт с инструментом, что об окружающих я забыла совершенно.
Только сейчас я заметила, что Байл все это время стоял рядом, слушал и ждал меня. Во время общения с псалтирью я настолько отрешилась от окружающего пространства с его звуками и предметами, что не обращала внимания ни на что.
- Прости, - произнесла я, обращаясь к девушке и с жалостью отрывая пальцы от струн.Я, наверное, слишком надолго заняла ее.
- Вовсе нет, - успокоила меня инструктор,Ей мало кто интересуется на самом деле. В основном предпочтение отдают скрипкам, особенно никельхарпе, флейтам и роялю.
- Очень зря. Она замечательная, - погладив плавный изгиб инструмента произнесла я.
- Ты мне это говоришь?рассмеялась девушка.Я-то, как раз, это знаю. Меня убеждать не надо.
Я смущенно улыбнулась и стала вставать, крепко удерживая инструмент. Девушка подхватила его и через пару секунд уже снова сидела на месте, где совсем недавно была я. Не хотелось уходить. Хотелось снова касаться отзывчивых струн и взлетать на их звуке все выше и выше.
- Кто преподает игру на псалтерии?спросила я, собираясь немедленно подойти пусть даже к самому грозному преподавателю консерватории и попросить взять меня в ученицы. Каково же было мое удивление, когда из двух имен преподавателей одно оказалось мне прекрасно знакомым: Санна Линдберг, ведущая у меня фортепианный курс, так же специализировалась на лютне, цитре, арфе и псалтири. Предчувствуя скорую победу, я бросила на Байла торжествующий взгляд, который он, конечно, не понял.
- Это просто замечательно. Спасибо!поблагодарила я девушку и направилась к преподавательской кучке, так и стоящей у входа, а вернее, выхода.
- Таллия, ты куда? Мы ведь еще не все посмотрели, - спросил у меня сокурсник, идущий за мной.
- К преподавателю, - пояснила я.Хочу договориться об уроках.
- Так скоро?удивился Байл.
- А чего ждать? Я ведь определилась и твердо знаю, чего хочу, - пожала плечами я и задорно улыбнулась.
- А и верно!поддержал меня парень.Тогда я тоже постараюсь уговорить своего.
Настроенные на победу, мы вместе подошли к месту кучкования почтенных метров и метресс. Загодя высмотрев свою уже знакомую преподавательницу, направилась прямо к ней, обменявшись ободрительными улыбками с сокурсником, устремившимся к своей цели.
Подойдя к Санне Линдберг на расстояние вытянутой руки, негромко позвала ее:
- Метресса Линдберг.
Женщина повернулась, а я снова залюбовалась ее врожденной грацией и красотой.
- Да, оллема Таллия?Санна вопросительно приподняла брови.
- Метресса Линдберг, - снова начала я.Я к вам по делу.
- По какому?ее взгляд стал весьма заинтересованным.
- Я хочу у вас учиться, - выдохнула я.
- Оллема, милая, я вас не понимаю. Вы и так у меня учитесь, - с улыбкой ответила мне преподаватель, но в ее глазах уже светилась догадка.
- Нет, метресса, - я отрицательно покачала головой.Я хочу у вас учиться не только игре на рояле, но и игре на псалтири.
Санна Линдберг понимающе улыбнулась и произнесла:
- И почему я не удивлена?черничный голос скрывал смешинки, беспрепятственно проявившиеся в глазах.