Наконец выпал снег, и вечера перестали быть кромешно тёмным полотном. После очередного рабочего дня Валь с удовольствием шагала по скрипящему насту и специально не садилась в седло, так что Голубок топал за ней следом.
Миледи, читайте новости! воскликнул парнишка с газетами. Последний оплот Синих гор пал! Удержит ли король северный рубеж, или мятежники доберутся прямо до Харцига?
Своих дел нам что ли мало, ещё про континентальные слушать, проворчала Валь и покачала головой, так что юноша посторонился с дороги.
Они явились в Летний замок забирать Сепхинора. Обычно он с удовольствием выбегал навстречу, зная, что ему предстоит прокатиться на холке у коня и даже порулить поводьями. Но случалось также, что он упирался и даже не хотел возвращаться, увлечённый библиотекой или богатым змеятником Видиров.
Вот и теперь Валь нашла его среди террариумов. Серпентарий в замке был очень большой и помпезный, со стеклянной крышей, в нём уже с порога ощущался нужный уровень тепла и влаги. Но во всём этом разнообразии змеи оставались пусты и заброшены: Беласк ими не интересовался, последний змеевед, Роберт, умер, и теперь редкие виды оказались предоставлены сами себе с кормёжкой раз в несколько дней.
Сепхинор сидел на полу, скрестив ноги, и читал Книгу Змей с таким интересом, с каким до этого читал детективы. Тусклый свет лампы отсвечивал от витрин, изредка вызывая любопытство живущих внутри экземпляров.
Какой же у вас чудесный мальчик, настоящий вундеркинд, прошептал Теоб на ухо Вальпурге, когда она уже собиралась позвать сына. Так похож на вашего отца. Тот тоже пропадал вот так с томом в змеятнике, и ничто не могло его отвлечь.
Валь благодарно улыбнулась старому слуге. Она отлично знала, что Сепхинорчудесный мальчик. Но не могла сказать, есть ли в этом её заслуга, ведь он всегда был таким. Ей лишь оставалось не мешать ему и направлять его.
Сепхинор, позвала она и приблизилась. Маленький барон поднял на неё глаза и заулыбался, но затем тут же вернулся в текст.
Прости, ма, просто дай мне ещё минуту. Я совсем забыл свериться с часами.
Нет, конечно, дочитай, благодушно ответила Валь и принялась осматриваться. Она не была здесь довольно давно, наверное, пару лет точно. Монстеры и папоротники с тех пор разрослись ещё больше и едва помещались в своих горшках. А пестрота змеиных шкур и глаз заметно приуменьшилась. Слишком сложных в содержании Беласк велел распродать, а какая-то часть уже успела умереть. Змеи без связи, змеи ненужные никогда не живут долго.
Огонёк колебался, и на некотором расстоянии от него тени вздрагивали нервно и порывисто. За пределами света под стёклами оживали ночные виды. Их кольца рябили по веткам и стеблям, их языки, дразня, пробовали воздух. Валь прошла глубже меж рядов террариумов, пока не остановилась напротив одного из них.
Пугливый обитатель тут же скользнул обратно в смесь земли и влажных опилок, но его красные браслеты не дали соврать. Это был коралловый аспид. Судя по толщине, как раз не самый большой представитель своего рода. Его чешуйки показались Вальпурге очень потёртыми, будто это был очень немолодой экземпляр.
Но Беласк даже не взял бы такого в руки! Он уже давно прекратил близкое общение с сильно ядовитыми видами. Однако он так мало интересовался змеятником, что сюда, возможно, могли зайти любые слуги
Ма, мы идём?
Идём, идём, закивала она и напомнила себе о словах Рудольфа. Ради Сепхинора она должна как можно меньше думать о делах следствия.
Но, получается, она обязана ему рассказать о своей находке и подставить собственного дядю? Такой конфликт ей тем более не по силам. «Рудольф следователь и сам догадается узнать у слуг, есть ли такая змея у Видиров», решила она.
Однако ей суждено было вскоре вспомнить о серьёзной половине своих рабочих обязанностей. Произошло это восьмого декабря, в день рождения Глена. С самого утра холмы засыпало пышным снегом, и Валь, крутясь у себя в будуаре, никак не могла решить, какие серьги больше подходят к серебристому платью с малиновыми вставками.
К ней постучали, и она решила, что это Эми принесла наконец гербовый плащ Моррва. Но это оказался Банди.
Что ты творишь! зашипела Валь. Она так и застыла, уже одетая, но всё ещё не готовая спуститься вниз, с серёжками в руках. Ты знаешь хоть что-нибудь о том, что к женщине нельзя вот так приходить?
Знаю, но я подумал, что вам к сегодняшнему торжеству будет просто необходимо как можно скорее получить вот эту посылку! воровато ответил каменщик и поставил ей на трюмо ещё холодную, принесённую с улицы шкатулку. Банди уже успел стать больше, чем просто работником, он сделался фактически домочадцем семьи Моррва, и поэтому Валь к нему достаточно привыкла. Но к его манерамне до конца.
Спасибо, но, умоляю тебя, немедленно уйди! прошептала она, и Банди послушно скрылся, неплотно закрыв за собой дверь.
Убедившись, что его шаги стихли внизу, Валь открыла шкатулку и воспряла духом. Добрую половину занимали бумажные пакетики с басмой, ещё четвертьусьма и зачем-то хна, а в оставшемся пространстве ютилась палитра цветных пудр, от белых до таких тёмных, что ими можно было глаза подводить.
«Вот чудак», подумала Валь не без радости. «Неужто он и впрямь думает, что я буду краситься, как тененска!»
Но такой подарок заставил её воспрять духом. Так что к празднованию она была морально готова ещё за пару часов до того, как появились первые гости. Стараниями её и Эми стол ломился от пирогов, шарлоток, телячьих рёбрышек в меду, жаренной на огне камина дичи и покупных сладостей. Раньше всех приехали леди Катрана с Хельгой, потом пришли родители Глена, а затемего друзья. Сепхинор один выглядел каким-то заспанным, будто опять всю ночь читал.
Барон был горд и счастлив таким большим обществом на своём дне. Он откупорил по этому поводу старый коньяк, ещё давно врученный ему отцом, и как раз на этом торжественном моменте в дверь постучали.
Мердок, который отходил в уборную, задержался у входной двери, а затем без задней мысли открыл: в конце концов, он не мог знать всех, кого господа ожидали на свой маленький пир.
Но это оказался адъютант Кроморов. Засыпанный снегом, он даже заходить внутрь не стал.
Леди Моррва! позвал он. Вас срочно зовут в городской госпиталь! Чтобы спасти жизнь человека, нужно определить змею!
Валь почувствовала, что её слова об отгуле на сегодня не помогут и будут неуместны. Но краснота медленно залила её от шеи до лба, потому что все присутствующие посмотрели на неё с недоумением.
Как нехорошо будет пропустить такой день, сварливо заметила леди Дала.
Ты разве правда такое умеешь? округлила глаза леди Катрана.
Это парень от Кроморов, сухо оборонил Глен. Что у тебя с ними за дела?
Валь поднялась на ноги и попросила мужа на пару слов. Несомненно, она уже видела себя виновницей испорченного дня рождения, но она бы не простила себе, если бы отказалась сейчас. Коль Рудольф прислал именно за ней, значит, дело очень серьёзное.
Ты всё же общаешься с ним, я знаю, пугающе прогудел Глен. Его глаза превратились в узкие щёлки, будто у плетевидки.
Я с ним вообще не пересекаюсь, упрямо врала Валь. Хоть они и отошли в сторонку, но за столом разговоры притихли, и все явно наблюдали за ними. Этот человек работает помощником в следственной службе. Он всегда отвечает за срочные сообщения.
И откуда у них уверенность в том, что секретарша должна быть компетентной в этом вопросе?
Потому что я Видира! И если у них нет больше никого, к кому можно обратиться, значит, мой долг ответить на эту просьбу!
Молю вас, леди Моррва, поспешите! крикнул адъютант.
Валь потянулась за шалью и тёплым плащом, но Глен перехватил её руку и прорычал:
Я знал, что так будет. Что что-нибудь обязательно пойдёт так, чтобы я остался идиотом дома на собственном празднике, пока моя жена, ничего мне не объясняя, скачет по якобы критически важным вопросам со своим бывшим женихом!
Отпусти меня, прошу! прошептала Валь, но барон уже вцепился в её вторую руку. Никто не двигался с места, лишь Сепхинор вылез из-за стола, будто думал куда-то устраниться от домашних ссор на виду у гостей из Луазов, Одо и прочих дворянских семей. Однако на деле он подошёл ближе.
Ты совсем потеряла страх и совесть, хватка Глена становилась всё больнее. Ты издеваешься надо мной. И лжёшь. И пользуешься моим доверием.
Кто бы говорил, па, вдруг заявил маленький лорд. Он возник прямо рядом с ними, и его мрачное лицо выражало суровую решимость. Глен, кажется, впал в ступор, он разжал пальцы, и Валь вырвалась из его рук, одеваясь для выхода в снежную зиму.
Ты, мой собственный сын, на меня наговариваешь? глухо спросил Глен и повернулся к мальчику. Валь, уже готовая выбежать на улицу, остановилась и обернулась. Ей было жутко, и она уже не знала, можно ли оставить их теперь вдвоём.
Я ничего не говорил и не наговаривал, открыто ответил Сепхинор. Он не отрывал взгляд от отца, уверенный в своей правоте. Все в чём-то врут. И ты тоже. И поэтому не обижай маму.
Наконец на ноги поднялась и леди Катрана, она остановилась между ними двумя, вознамерившись их примирить. И ободряюще посмотрела на Валь. Её взгляд говорил: «Поспеши, сейчас самое время!»
«Спасибо Богам за такую подругу», подумала Валь и бросилась в снегопад вслед за адъютантом.
Пока они мчались в Брендам, каждый на своём коне, баронесса не раз хотела обвинить гонца в том, что тот не придумал ничего лучше, как сказать правду. Она-то была уверена, что он сможет хоть чем-то обернуть подобное известие.
Хотя что заставило бы её бросить торжество в честь мужа и рвануть в город? Наверное, больше ничто. Так что, когда они доскакали до госпиталя, Валь пришла к выводу, что адъютант выбрал самый неудобный, но действенный предлог. В конце концов, лишнего он тоже не выдал, и ещё можно было отгородиться стенами лжи про репутацию Видиров в деле змей в эти неспокойные времена, когда змееведов почти не осталось. При том, что существовало всего две сывороткипротив яда гадюк и против яда аспидови действовали они с переменным успехом, Валь догадывалась, что её роль в спасении будет мизерна. Скорее, Рудольфу срочно нужно понять, кто стоит за случившимся.
Днём в госпитале было полно народу, посещающих и болеющих. Кто-то, вроде тененсов, мог явиться ко врачам даже с простой простудой. Но адъютант расталкивал их быстро и безжалостно, делая то, что сделала бы и сама Валь, будь она мужчиной. Они поднялись по лестнице и этажом выше почти бегом пронеслись к отделению спасения. Ещё в начале коридора Валь казалось, что она слышит мучительные выкрики, но, когда её привели в нужную палату, они уже превратились в слабые стоны.
Укушенного терзала одышка, он часто и резко пытался вздохнуть, его глаза были выпучены так сильно, будто вот-вот выскочат наружу. Его распахнутый рот практически посинел, равно как и кромки век. На кончиках пальцев и кромках ушей уже растекался пурпурный цианоз. Ещё и кровь из разбитого носа то и дело выливалась вновь и вновь, не способная сворачиваться, и стекала по его губам вместе с потом.
Валь лишь краем глаза заметила Рудольфа. Она миновала доктора и склонилась над змеиной жертвой. На его обнажённом плече след от укуса был лишён и покраснений, и припухлости, вот только расстановка зубов сразу показалась Валь нетипично широкой.
Госпожа Видира, мы дали ему единственную сыворотку, что есть от аспидов, но она не помогла негромко заговорил над ухом один из врачей, но Валь жестом попросила её не прерывать, только линейку взяла. Внешне могло показаться, что она сосредоточилась на рассматривании раны, но на самом деле она пыталась вспомнить, какие из змей, снабжённых нейротоксическим ядом, могут иметь такого размера голову.
Или просто пасть очень широкая?
Сколько времени прошло с момента укуса? наконец спросила она.
Точно не известно, быстро вмешался Рудольф. Он отсутствовал на смене целые сутки, пока заменявший его слуга не отыскал его в дальней части сада без сознания. Но травма головы стала результатом падения и последующего обморока, а ноги уже отморожены.
Валь резко подняла голову. Слуга был Теобом, садзамковым парком, а этот человекмолодым дворецким Беласка. Теперь она наконец узнала его. И буераки в дальней части парка тоже вспомнила: маленькой она любила там лазить, и если ей хотелось спрятаться, то именно там её найти было невозможно. И оттого холод разлился по её жилам. Но она попыталась не дать Рудольфу понять, что догадалась. Просто замерла, слушая стук крови в своих ушах.
Человек упал на змею вслух протянула она и сделала глубокий вдох. Закрыла глаза. Выдохнула. И уже разомкнула губы, чтобы вынести вердикт, когда Рудольф предложил:
Твоя книга нужна? Я прихватил её из конторы.
Нет, оборонила она. Это засушливая смертельная змея или колючая змея. Их яд проявляется поздно, но сейчас налицо все признаки того, что он завершает своё дело.
Тогда найдите хоть что-нибудь, чтобы он пришёл в сознание! рявкнул Рудольф врачам и адъютанту, без того взмыленному. Те ринулись из палаты врассыпную, но Валь посмотрела на баронета печально и покачала головой.
Это даже не даст вам никакой информации, сэр Рудольф. Из-за удушья он не сможет ответить на ваши вопросы.
Но он должен был видеть того, кто вмазал ему по лицу, прошипел Рудольф и утёр потный лоб платком. Того, кто, вместо того чтобы свернуть ему шею, оставил его медленно умирать от холода и яда!
Пальцы Валь тоже невольно похолодели, но она видела, что Рудольф куда сильнее вложился в это расследование, и сейчас он в исступлении. Она сжала плечо сыщика и ответила тихо:
Вы сами знаете, что просто убийствоэто не по-нашему. Когда хотят что-то сказать, убивают змеиным ядом. Оставляя вот так, чтобы нашли уже тогда, когда станет поздно. И это очень ясное послание.
«Моему дяде, если я не ошибаюсь», мрачно подумала Валь. Убийство домашнего слугиэто, можно сказать, последнее предупреждение перед переходом на саму семью.
Но она сейчас Моррва. Все знают, что она не ладит с Беласком!
А этот купец
И этот коралловый аспид
Он успел сказать хоть что-то? спросила Валь, не отрывая глаз от дворецкого. Тот уже не пытался бороться и паниковать, просто вздрагивал и сипел, отдавая последние силы на попытки дышать.
Успел, но уже в бреду, пробормотал Рудольф. Он кричал, что не предавал клятв, и что Так, Валь, и он поднял на неё глаза, а затем снял её руку со своего плеча. Не пытайся заставить меня рассказать тебе. Я обещаю, ты такое больше видеть не будешь. И буду платить, как и раньше, за работу в морге. Просто сейчас сейчас я был близок к тому, чтобы понять, чьих это рук дело.
Один из врачей мелькнул в коридоре, но стало ясно, что он просто изображает деятельность. Он тоже понимал, что данное ему поручение было озвучено на эмоциях.
Рудольф, совсем тихо сказала Валь и взглянула ему в лихорадочно блестящие глаза. На капище у госпожи Трудайи есть аспид?
Есть. Только он живее всех живых, и явно не на пенсии, так же, вполголоса, промолвил Рудольф. Наверное, она умудрилась их развести.
Она так сказала?
Нет, она же не в себе. Она ничего толкового не ответила. Однако её змей совсем не похож на возрастного, как ты говорила. Я всё же могу отличить молодого аспида от едва ползающего старика.
Валь не имела понятия, правильно ли поступает, но была уверена, что Рудольф должен знать.
В Летнем замке есть один старый. Как раз коралловый, с красными браслетами.
Глаза Рудольфа расширились. Они словно говорили то, что думала Валь: достать кораллового аспида в Брендаме не так-то просто. Что если старый «боец» был заменён на нового?
Но может ли жрица-схолитка быть причастной к умышленным убийствам, и может ли Беласк?
Или их обоих подставили?
Какая вообще может быть между ними связь, если Беласк и церковь всегда были далеки друг от друга, как уж от гадюки?
Умирающий захрипел, его глаза закатились. Бродивший снаружи врач ворвался внутрь, а Рудольф аккуратно подтолкнул Вальпургу в спину, давая понять, что она должна уходить. И Валь подчинилась. Ноги её едва двигались, как ватные, а тяжёлые думы стиснули голову мигренью. Она шла по коридору, держась за стену, и ей и самой стало труднее дышать.
«Надо вернуться домой», только и думала она. Ничего, что там Глен со своим дурацким праздником и гонором. Сейчас он ей не страшен.
Валь? услышала она изумленный возглас. Ты из палаты? Он умер, да?