Вижу, приглянулся тебе топорик, неслышно подходя сзади, сказал Антип. Так бери и вот тебе пояс да нож. Сапог своих не сыскал?
Нет.
Ну, некогда сейчас, надевай уж поршни, в лаптях далеко не уйдешь.
Да уж, точно не уйдешь, тут Егор был согласенобычному мужику-крестьянину, скажем, еще даже веке в девятнадцатом одной пары лаптей едва-едва на три дня хватало. Так что с лаптями Поршни!
Эти вот, поданные Антипом, башмаки с кожаными ремнями именно так и назывались. Ну, поршни так поршнилишь бы впору пришлись
Присев на лавку, Егор быстро натянул обувь, прошелся: впору.
Обрадовался, хоть, казалось, с чего бы? К чему? До «уазика» только дойти да рвать поскорее отсюда, ото всех этих непоняток-разборок, или или все же «авторитетов» попытаться отыскать?
Слышь, Антип, а кроме этой избы, тут что поблизости? Ну, усадьба, заимка охотничья в какой стороне?
Это и есть заимка. А боле тут ничего. Хаживали вкруг, не видали.
Вожников хмыкнулне видали они.
Антипко, в амбаре глянь, встав, распорядился Иван Иван Борисович.
Вообще, как-то странно братья ко всем относились: к Егоруявно покровительственно, но вроде как почему-то держали за своего, а вот Антипа, похоже, вообще за полчеловека считали, гоняли по любому поводу. Странно, но этот, хотя и довольно молодой еще мужик, но вовсе не безусый юношасудя по виду, Антипу было едва за тридцатьслушался Ивана с Данилою беспрекословно. Хотя и без раболепствия тоже, просто молча делал указанное. Вот и сейчас без лишних слов бросился во двор, да вскоре притащил откуда-то лыжи. Странные, надо сказать, лыжи: широченные, явно охотничьи, подбитые беличьим мехом! Очень удобно и практичнос горки вниз не скользят. Крепления хм ремни какие-то. Да уж, не беговой пластик на котором по лесу-то, по сугробам, не очень побегаешь. И опять жедосочки тесаные, выделанные тщательно, ясно деловручную.
Что ж, лыжи так лыжиЛеху, «уазик», усадьбу поискать надо!
Экипировавшись, все четверо вышли во двор и, не оглядываясь, покинули заимку, направляясь к ближайшему лесу. Впрочем, лес тут был везде, а вот дорога с дорогой дело выглядело плохо. Нигде ее что-то не наблюдалось. Ни дороги, ни усадьбы, ни колеи ни лыжни даже!
И эти-то еще, блин, попутчики, лыжники хреновы Трупы в снегу бросили, в полицию никто, похоже, заявлять и не думает ну дела-а-а!!! Некогда, говорят. Куда торопятся-то? А ведь всю троицу наверняка кто-то преследует, не зря ж они так спешат, да и ведут себявполне соответствующе. Как беглецы! Натворили, накосячили что-то? Ну, Егору-то с ними явно не по пути, ему б только отыскать знакомых ну, или хотя бы «уазик». Незачем в чужие дела ввязываться, тем болеетакие, с трупами.
Что, пойдем, что ль
Иван Иван Борисович посмотрел в небо, поправил на голове шапкукруглую, отороченную каким-то дорогим мехом, Егор не мог определить, каким именно, но точноне нутрией.
Антип вдруг повернулся к Вожникову:
Ну, веди, друже. Ты ж у нас проводник. Места-то здешние не забыл?
Да не забыл, ответил молодой человек.
Еще б забыть. И на байдарках тут по всем рекам хаживал, и так приезжална рыбалку, знал всю округу, как свои пять пальцев ну, почти. Считал так, по крайней мере, и думал, что имеет на то все основания а вот оказалось, что нет! Вот именно в этом местеи не был. Севернее, южнееда, а вот здесьнет, не случилось как-то. Карту, правда, помнилесли вниз по речке спуститьсякак раз в соседний район попадешь, на Лидь-реку, Колпь, Чагоду. Все волжского бассейна речки, если даже на лыжах сейчас пойтипотом в любую сторону можно: Белозерск, Череповец, Вологда, Рыбинск Только вот не нужна сейчас никакая Вологда, никакой Рыбинскдомой бы поскорее добраться! Добраться, да думатькак из всего этого вылезти? Трупы-то рано или поздно найдут, не рыбаки, так позжелетомтуристы. Хотя мертвяков-то и звери запросто подобрать могут, а если такто и беспокоиться особенно нечего. Разве что парней тех жалко, ну, так они первые напали, причем со всей серьезностью. Ну-какопьем в брюхо! Не бокс бы, так для Егора совсем плачевно дело бы закончилось. Так что какая тут, к черту, жалость? И все-таки все-таки, кто б они ни былиа все ж люди. Похоронить бы тем более дедатот-то вообще не при делах.
Антип хлопнул Вожникова по плечу:
Пошли, пошли, друже. Котомку на-кось возьми.
Ну, пошли так пошли. Кинув на плечо поданный Антипом мешок, Егор взял в руки палкупочему-то одну, но тоже по видустаринную впрочем, в древности так вот, с одной палкой и ходили. А как же! Свободной-то рукой, ежели чтокинжал из-за пояса выдернуть, саблюмало ли кто в лесу встретится? Зверь или человекчто еще хуже: поди знайвраг, друг.
Пошли. Заскрипел под лыжами плотный, слежавшийся за зиму снег. Осмотревшись и примерно прикинув, что к чему, Вожников направил лыжи параллельно реке, немного покрутился по всей округе и, не отыскав ни дороги, ни усадьбы, к ней, к реке, и спустилсякуда еще-то? Хоть баньку какую-нибудь отыскать, а рядомжилье.
Антип и братья шли позади молча, не выказывая и намека на недовольство: раз ведет проводник, значит, знает. Егор усмехнулся: интересно, с чего это они его за проводника-то приняли? Верно, кого-то такого ждали.
Шли себе, шли, Егор все глаза проглядел, а никакого намека на жилье нигде не увидел. Похолодало, и желто-красное солнце уже наполовину скрылось за хмурыми вершинами елей.
Ночью, видать, морозец зарядит, промолвил Антип. Пока не стемнело, надо место для ночевки выбрать.
И то правда, пора. Ножи, топор-секира есть, можно устроиться хоть с каким-то комфортом, пусть относительным, минимальным, но все же.
Ночевать будем, хрипло распорядился Иван. Место приглядывайте.
Антип углядел первым:
Во-он в том распадке, Иван Борисович, самое милое дело.
Вожников кивнули в самом деле, место для зимнего бивуака неплохое: овражек с крутыми склонами, рядом ельник, можно нарубить лапника, да и сухостоины недалече маячилисловно специально для костерка.
Сейчас костер запалим, приказалименно приказал! Иван Борисович. Антип, Егорий, давайте дрова да шалаш, а мы с Данилойза дичью. Тебе, Егорша, кто больше глянетсязайчик или рябчик?
Рябчик повкусней будет.
Ну, рябчика и запромыслим.
Немного передохнув, братцы закинули на плечи луки и, привязав к стопам лыжи, исчезли в густом ельнике.
Запромыслят, проводив их взглядом, усмехнулся Антип. Недаром Иван Борисыч Тугим Луком прозван. Да оба любят охотиться, как говорятохота в охотку А ну-ка, Егор, поспешай! Сруби во-он ту сушину, а я пока снег для костерка утопчу, да накидаю лапника.
Все делалось правильно, споро и без особой спешкикак и положено в зимнем походе: расчистили-утоптали снег, наложили рядом лапникасесть, запалили из хвороста костерок, притащили сушинупотом, как костер прогорит, сунуть в углипусть тлеет, дает на ночь теплоэто вместо туристского шатра с печкой. Кстати, полог бы какой-никакой не помешал.
Вожников оценил склоны оврага, затем выбрался наверх, осмотрелся:
Давай-ка, Антип, во-он тех мелких елок нарубимвроде как крыша.
Напарник молча кивнул, и оба быстро зашагали в ельник, благо и шагать-то далеко не надо быломолоденькие елочки росли совсем рядом, за ивами и осиной.
Накрыв «крышу», молодые люди вновь спустились в овраг, к разгоравшемуся костерку. Развязав котомку, Антип вытащил котелок (запасливый!), черпанул снегу да поставил в огоньтопить воду.
Если чая нет, я тут недалеко, на старой березине, чагу виделзаварим. Принести?
Неси, улыбнулся в усы Антип. Парень, ты, я вижу, приметливый. Да! Корья-то березового захвати еще.
Пока то да се, закипела натопленная из снега водазаварили чагу, уселись дожидаться братьев. Начинало смеркаться.
До темноты придут, перебирая котомку, уверенно протянул напарник. Гляди-ко, и соль у старика завалялась! Запасливый. Хлебушка б, да уж ладно, как-нибудь.
Антип смотрел на соль с таким видом, с каким смотрят на кусок золота или на какой-нибудь там приличных размеров бриллиант, Егор даже поежилсяименно так относились к соли в средние века, все время ее не хватало, даже самая малостьбогатство. А как иначе пищу на зиму сохранить?
Напарник все делал степенно, основательносняв котелок, поставил рядом, в утоптанный снегстынуть, затем, умело работая ножом, принялся мастерить из принесенной Егором коры туеса. Все правильнокружек-то, похоже, у беглецов не имелось.
Вообще, на взгляд Вожникова, этот Антип производил довольно странное впечатление: с одной стороныпокладистый, улыбчивый, а с другойиногда ка-ак зыркнет К тому же это ведь он пытал, а затем убилубил, убил! того несчастного парня, Ждана Несчастного? Был бы Ждан половчей, еще посмотреть, пил бы сейчас Егор чагу или валялся хладным трупом в сугробе, и вороны растаскивали б кровавые кишки из распоротого копьем брюха. Да-а-а
Слышь, Антип, а те парни, которые на нас напали, они вообще кто?
А то ты сам не ведаешь! Афоньки Коня, московита, людишки по нашу душу. Антип прищурился, зачерпнул туесом заваренную в котелке чагу, отпив, крякнул: Аа-а-ах!
А чего они такие отморозки-то? не отставал Вожников. Копья, ножи, лукичто, не могли из карабина пришибить? Или эти парни из тех людей, что легких путей не ищут? Я так понимаю, вы им где-то дорожку перешли, а яс вами за компанию, как в том тосте
Егорша, а братья-то рады, что ты к ним пришел, словно не слыша, перебил напарник. Как обозвалсятак и обрадовались, все ж их поля ягода.
Так кто они такие-то, эти братья?
Антип сдвинул брови:
О том, Егорий, тебе и знать покуда незачем. Догадывайся сам, а меняуволь. Как батюшка мой покойный, Чугрей Хлынов, говорил (а он сам от какого-то мудрого человека слышал): многие знаниямногие печали.
Философ твой батюшка, хлебнув чаги, хмыкнул молодой человек. Как, говоришь, его звали-то?
Чугрей Хлынов. Да слыхал поди, есть такой город.
Все равно, странное имяЧугрей. Старообрядец, что ли?
Сам ты обрядец! Антип обиженно вытряхнул остатки чаги в снег. А батюшка мой, хоть и из простых людей, да мудрый.
Кто б спорил? развел руками Егор. Ты, стало быть, Антип Чугреевич, та-ак
Чугреевы мы А Чугреевич это уж ты, Егорий, чересчур.
Ну, Чугреев так Чугреевмне какая разница? Еще чаги налей не чай, а все ж после такого забега неплохо.
Чугреев пододвинул котелок ближе:
Пей, пей. Чага есть, а снегу еще натопим. Ты мне вот скажиправда ль, что одним кулаком да обоих?
Да что там, Вожников даже смутился немного. Боксер я, не ясно? Пусть бывший, но все таки до камээса дошел, по «юношам», правда. Да, если б не бросил, может быть Впрочем, чего уж теперь об этом?
Напарник непонимающе поморгал, а потом снова спросил про удары.
Да, да, удары, замахал руками Егор. Особые такие удары как и вообще, в боксе.
Особенные удары, говоришь? Вот-вот! Антип неожиданно обрадовался. Вот и я про то! Ты что жебоец кулачный?
Говорил же уже! Ну можно сказать и так.
И меня можешь таким ударам обучить?
Тебя? молодой человек скептически оглядел напарника. Тебя уж, пожалуй, поздно, возраст не тот. Хотя кое-что покажу, удар поставлю. Слушай, а вы меня в баньке специально, что ль, дожидались? Все-таки стремно как-тоне удивились даже.
Да уж, ждали, кивнул Чугреев. Янько-весянин, охотник местный, третьего дня еще обещал проводника прислать, сам-то не захотел с нами. Борисычи думали его силком принудить, да потом старшой, Иван Тугой Лук, смекнула что толку? Лесища-то тут какие заведет, да сгинет, а мы потомвыбирайся как хочешь. Ведь так?
Так. Значит, этот Янка Янько меня к вам и прислал так вы подумали?
А как же, мил человек?!
Антип засмеялся и тут же закашлялся, схватившись за туес с чагой. Напился, сплюнул в снег, зыркнул вокруг глазамиузкими, глубоко посаженными, непонятно какого цвета:
А Янько нас не выдаст, не думай. Он хоть и изгой, а все ж два сынав Хлынове. Знает, если чтодостанем. Не-ет, незачем ему нам вредить, себе дороже. Не он шпыней московитских навел, сами они по наши души явилисяпогоня! А к заимке по случайности вышли, воевода их, Афонька Конь, видать, человек основательныйвсе по пути проверяет, даже самую мелочь старается не упустить. В одном погорелне тех людишек отправил, не думал, верно, что мы там, на заимке, на погосте нас искал Паш-озерском, да еще на Харагл-озереЯнько все туда нас хотел направить Вот, тебя дождались Не думали, что с вожской земли проводник будет.
С какой-какой земли?
А с такой.
Антип вдруг подсел ближе и, положив руку Егору на плечо, сочувственно покачал головой:
Чую, Егорша, были когда-то и твои предки с землицею может, даже и своеземцы, не смерды, не закупы. Увы, увы А теперь что ж? Землицу похватали, поделили, род почти что под корень извели, ты вон сам, почитай, как изгой, скитаешься, никому не нужный Ведь так? Молчишь? Вижу, что так Да не переживай, паря! Есть, есть на Руси-матушке местечко, где тебя завсегда примут, завсегда рады будут Такому-то бойцу! Туда со мной и пойдешь опосля, как Борисычей, куда им надобно, доведем Ну, как? Согласен?
Неопределенно пожав плечами, Вожников подкинул в костер дров. Сейчас как раз настало самое время спокойненько, никуда не спеша, определитьсякак, собственно, дальше быть? Что делать? Все эти людиАнтип, Борисычивызывали подозрений не меньше, а, может, даже и больше, нежели убитые ими «шпыни». Кто ж они такие все-таки? Свои братья реконструкторы? Судя по одежке и причиндалам, по говоруда. Однако чего ж тогда таятся, толком о себе ничего не рассказывают? Антип Чугреев молчит, как партизан на допросе, Борисычи так с ними Егор и не говорил еще по душам. Поговорить сегодня? А смысл? Если накосячили что-то серьезное (а по всему видно, что так оно и есть!) не расколются ни за что, да за лишние вопросы могут и язык отрезать хотя проводник им явно нужен пока. А потом что? Да что угодно! Эти трое, по всему видать, люди крайне серьезные, крови не боящиеся беглые зэки? А что? Очень похоже. С зоны сдернули в леса, забрались в первую же избенку, одежку казенную сменили на ту, что нашлась. А те, что их преследовалитоже беглые, видать, не поделили что-то. Правдастрелы эти, копье, говор Как-то странно все это! Странно и непонятно.
И что делать? А ничегоспокойно вывести всю троицу поближе к жилым местам скажем, к тому же Пашозерувполне себе людный поселок, со связью, с дорогой Туда их и привести! Если они не оттуда пришлиа то ведь увидят телефонную вышку, дома, озеродогадаются. А, с другой стороныне должны! Они ж тут чужие, а он, Егорместный ну, почти. К тому жебоксер, хоть и бывший.
Вожников улыбнулся: что ж, так и следовало поступитьк Пашозеру так к Пашозеру, а дальше видно будет. Не по лесам же, в конце-то концов, с этой подозрительно троицей бегать. В Пашозеро, да Знать бы еще теперь, в какую это сторону? Понятно, что на запад, а, если по реке? Река-то петляет! Ладно, справимся как-нибудь.
Борисычи, как и обещали, явились до темноты, оба раскрасневшиеся, довольные, с дичью:
Держи, Егор, рябчиков! Готовьте с Антипкой. Что тут у вас в котелке-то? Чага? Ах, хорошо испитьупотели. Налей-ко туес Ох, добре
С добычей Чугреев расправился быстрообжег, да сунул на угли, никакого вмешательства Вожникова и не понадобилось. Братьявидно былопритомились, да, напившись чаги, подремывали на лапнике в ожидании ужина, вскоре и воспоследовавшегочудесные оказались рябчики, упитанные, жирные, да и приготовил их Антип умелов собственном соку.
Все четверо уплетали дичь за милую душу, жаль вот только соль экономили, и все ж и почти без соливкуснотища! И, главное, многотри дня запросто можно было есть. Подкрепившись, повалились спать, сунув в костер сушину. Тихо было кругом, благостно, правда, где-то вдалеке, за крутым, поросшим хвойным лесом холмом, выли на луну волкивот тоже опасность еще та, хорошо хоть не напали в ночи. Слава богу, похоже, не чуяли, далековато выли.
Враги поджидали их по дороге на Пашозерский погост, у самого зимника, там, где рядом с дорогой сочился со скальных выступов водопад, наполовину скрытый тонким искрящимся льдом. Вожников хорошо знал эти местаздесь, неподалеку, они с друзьями частенько ловили рыбу.
Первым насторожился Антип, встал на лыжах как вкопанный, втянул носом воздух и тут же упал, пронзенный пропевшей смертную песню стрелой.