Ни на чем, быстро ответил он, по-прежнему глядя на меня широко раскрытыми глазами.
Ага, конечно. Давай сюда. Я вытянул ладонь, и он, глубоко вздохнув, положил на нее губную гармошку. Я бережно повертел ее в руках. Ее ты явно украл, пробормотал я. Такие редкие предметы даже мне нечасто удается достать.
Не украл. Она моя, запальчиво сказал он, и что-то такое было в его голосе, что я почему-то сразу ему поверил. Всегда в нашей семье по наследству передавалась. Я ее спрятал, прежде чем в ту кражу ввязаться.
Продай ее мне. Заплачу два золотых, цена хорошая.
Я бы скорее бабушку продал, чем ее. Но бабушки у меня нет, так что можете за нее не беспокоиться, и Парень оборвал себя на полуслове, и глаза у него будто потемнели. А, я понял. За свободу же надо чем-то расплатиться.
У каждого есть предметы, которые не продают. Я потер свой медальон, а потом протянул рыжему гармошку.
Тот недоверчиво посмотрел на меня и вдруг фыркнул и улыбнулся. Улыбка у него была на редкость хорошая, она будто заново перерисовывала его бесцветное, худое лицо.
Вот это денек, тихо сказал он.
У вас все в порядке? неожиданно подал голос пекарь, по-прежнему держась на расстоянии. Держите карманы крепче, господин посланник, такой оборванец может и вором оказаться.
Полный порядок, господин старейшина, жизнерадостно сказал рыжий, пряча гармошку.
Откуда знаешь, что я старейшина? подозрительно спросил Йенс.
Сразу видно! Внушительность, величие, царственная фигура, мощный голос.
Я был уверен, что такой грубой лестью никого не купишь, но Йенс приосанился и гордо выпятил подбородок.
Устрою в вашей деревне просто грандиозное представление, многоуважаемейший господин старейшина. Могу ли я за него рассчитывать на три медяка?
Посмотрим, важно сказал пекарь. Если хорошо нас развлечешь, получишь что-нибудь. Хотя с такого, как ты, довольно и двух. Господин посланник, может, слезете оттуда? Я бы вам про нашу деревню еще порассказал.
Если хотите, я подвинусь, вы тоже сядете, место есть, с готовностью сказал рыжий.
Йенс гневно отвернулся и зашагал быстрее.
Откуда знаешь, что я уже устал его слушать? весело пробормотал я.
Если б я не видел дальше собственного носа, сидел бы еще в Цитадели, фыркнул он. Желаете послушать музыку?
Не возражаю, кивнул я. Хотя, думаю, мастера древности играли получше.
Это уж само собой. Но мастеров нет и уже не будет, а плоховсегда лучше, чем никак. Думаю, об этом же думал тот, кто сделал эту телегу, сказал он, пнув свое душераздирающе скрипящее средство передвижения, и вытащил из кармана гармошку.
* * *
Мы ехали уже долго, а вокруг ничего не менялось. Вдоль дороги не попадалось ни единого дома, только сосны да ели, крепко одетые инеем. Я понял, что Хейверхилл уже близко, когда в небе начали загораться разноцветные огниих запускают в Зимний день в каждом городе и деревне, от Лютого Севера до Персикового Юга. Запасы этих огней и трубки для их запускаединственное, что после предков осталось в изобилии. Запасов было столько, что в каждом городе и деревне до сих пор в Зимний день могли запускать огни. Для многих это были самые счастливые минуты. Люди собирались и, затаив дыхание, смотрели, как взмывают в небо огни, самая яркая и красивая вещь, какую они увидят за год.
Огни вспыхивали в низком небе и тут же таяли, как сахар в горячей воде, скрипела телега, звенела гармошка, лошадиные копыта с хрустом вдавливались в снег, и почему-то настроение у меня было просто отличное.
А затемалые огни как раз сменились зеленымия заметил кое-что странное. Вдоль одной стороны дорогитой, что шла почти отвесно вверх, в гору, на стволах всех деревьев была выжженная полоса, будто кто-то провел факелом на одной высоте, на уровне моего плеча.
Что это такое? поинтересовался я.
А? вскинулся Йенс. Где? Метки? Да это пожар лесной у нас был.
Какой-то странный пожар.
Йенс дернул плечами, беспокойно поглядывая на гору. Я посмотрел туда же и увидел: высоко на склоне среди деревьев пробирались люди в белых охотничьих полушубках, человек десять. Один из них замахал Йенсу рукой. Тот сделал вид, что не заметил.
Никто и никогда не охотится в Зимний день, насторожился я. Что они там делают?
Да я не знаю, кто это.
Они вам помахали.
А, ну, значит, наши парни из деревни решили пойти ловушки проверить. А может, и дичь подстрелить. Там уже, наверное, ярмарка началась, изо всех пытаясь казаться спокойным, выдавил Йенс.
Но я видел, как он напуган: от его самоуверенности не осталось и следа. Он больше не снимал руку с ножа.
Мы шли все дальше, я тревожно вглядывался в лес. Вокруг было тихо и пусто, снег искрился, как глазурь на торте. Потом вдалеке я заметил неясное движение. Кто-то вскрикнул. В этом лесу явно что-то творилось. Я сделал рыжему знак придержать лошадь, спрыгнул с повозки, нагнал Йенса и схватил его за рукав. А вдруг скриплер меня все же не обманул?
Если вы сейчас же не скажете мне, в чем дело и почему кто-то охотится здесь в праздник, я вызову других посланников. И отдел поиска, и отдел наказаний. И все вместе мы выясним правду. Как вам такой план?
Йенс задышал тяжело, как бык, и я выложил лучшую свою карту.
До меня дошли слухи, что вы здесь кое-что скрываете. Уверен, вам не хочется, чтобы об этом узнал отдел наказаний.
Или нет?
Это Седриг проговорился, да? сдавленно забормотал Йенс. Старый пень! Так и знал, что нельзя ему рассказывать! Мы ни в чем не виноваты, у нас хорошая деревня! Я потому вас и провожаю, из Барнаби по-другому не добраться. Седриг мне ночью послал с птицей весть, что вы к нам идете. Сегодня день охоты, и я боялся: вдруг кто-нибудь из наших в вас попадет или этот нелюдь сам на вас бросится, вот и решил проводить, чтобы
Нелюдь? переспросил я.
Йенс тревожно оглянулся на застывший лес.
Нам пора, господин Прайд. Серьезно пора. Давайте мы лучше у меня дома поговорим, я на стол соберу, обед хороший устрою, а заодно мы
Слушайте, Йенс, я положил руку ему на плечо, хотел, чтобы получилось дружелюбно, но сжал с такой силой, что он поморщился, пока не объясните, я с места не сдвинусь.
Помните сказку про Великого Сиварда и Сердце волшебства? выпалил Йенс, и у меня по спине пополз холодок. Помните, у Сиварда был враг, разрушитель? А что он делать мог, помните?
У него был дар уничтожать все, к чему он прикоснется, медленно начал я.
В этом лесу живут парнишка и его отец, будто через силу выталкивая слова, сказал Йенс. И у парнядар. Странником клянусь, такой же, как у разрушителя.
Я замер, приоткрыв рот.
Но этого не может быть, упрямо пробормотал я. Одно делослушать болтовню скриплера на ярмарке, а другоедействительно в нее поверить. После потери Сердца даров не бывает. И даже если бы в королевстве родился кто-то с даром, особенно таким, его держали бы под строгим присмотром. Как такое возможно, чтобы
Да мы договорились! Йенс повысил голос и сбивчиво, перепуганно зачастил: Отец у него обычный, просто охотник. Они не здешние, пришли лет десять назад, поселились высоко в горах. Это парень оставил метки на деревьях, чтобы мы в их охотничьи угодья не ходили. Мы тут не охотимся и вообще ни ногой, но вдруг дети случайно забредут?
Я ничего не понимаю, честно сказал я. Мы так и стояли посреди дороги. Рыжий парень опустил поводья и молча переводил взгляд с меня на Йенса и обратно. Судя по лицу, он не верил в этой истории ни единому слову. Успокойтесь и говорите медленно, ладно?
Йенс со стоном выдохнул.
Первые пару лет, как они пришли, вообще тише воды были, только отец спускался иногда в деревню дичь продать, а ребенка мы и не видели ни разу. А потом, лет пять назад, голодная зима была, долгая, страшная, вся дичь ушла, и мальчишка залез к одному нашему крестьянину украсть овцу. Йенс говорил все быстрее, захлебываясь словами. Подошел к ней, руку протянул, вот так, только пальцем ее тронул, а она тут же замертво и упала. Да только крестьянин это увидел, шум поднял. А когда на овцу глянули, на ней след жженый остался, там, где он прикоснулся. Все сразу вспомнилив сказке разрушитель то же самое делал, только тот-то еще людей вот так убивал, тронети все. Мы тогда сгоряча сами чуть мальчишку не порешили.
Я недоверчиво фыркнул, хотя на самом деле мне было так жутко, что чуть волосы не шевелились.
Но если это правда, почему вы не вызвали посланников?
Да мы хотели, и тут отец мальчишки пришел. И нас уговорил: дескать, его сын тихий, больше никого не тронет, а если еще раз сбежит, тогда делайте что хотите. Вы бы видели его отцамрачный тип, и взгляд у него спорить не захочешь. Ну, мы и договорились: пусть в лесу живут, они нам каждый месяц приносят дичь и шкуры, а мы за это помалкиваем. У нас редко кто бывает. Мы не ходим на их землю, вон парень подпалины на деревьях оставил, чтобы показать границу, и за нее не выходит, даже когда его загоняют. Понимаете, они шкуры уж очень хорошие достают, дельных охотников уже давно не сыскать, а эти
Подождите, перебил я, вытирая лоб. Кто кого загоняет? Вы сказали, что не ходите туда. Тогда почему сейчас в лесу столько ваших людей? Никто и никогда не охотится в Зимний день.
Йенс насупился и почесал шею. Он был красный как рак.
Тогда, пять лет назад, в деревне большая ссора вышла. Многие говорили, что надо вызвать посланников и дело с концом, пусть его в Цитадель посадят, у других и вообще руки чесались самим от него избавиться. И тогда папаша парнишки одно условие предложил. Сказал, что мы можем раз в год на парня охоту устраивать. Если наши смогут его убить, отец нам мстить не будет, но если не смогут, мы весь оставшийся год его не трогаем и посланникам не заявляем. Заодно и наши парни тренируются, ну, как в сказках на чудовищ охотились. Молодые они, охота героями себя почувствовать, а где им еще удаль показать? Мы и согласились. Это его отец нас заставил, ясно? Лично я всегда, всегда был за то, чтобы от парня просто избавились, я верный слуга короля! Он перевел дыхание. Охота каждый год в разный день, мы случайно выбираем, чтобы парень с отцом подготовиться не успели, просто тыкаем в календарь вслепую, а на этот раз случайно в Зимний день попали.
И сейчас они пытаются его поймать, пробормотал я. В это было невозможно поверить, но страх на румяном простом лице Йенса был так отчетливо виден, что невольно передался и мне. Ваши охотники что, стреляют в человека?
Да это уже пятая охота, а пока живой. Да он, наверное, вроде как и не человек, раз не такой, как все, верно? Так, задели его пару раз, но чтобы насмертьне было такого! залепетал Йенс. Он быстрый, как белка, от стрел уворачивается, лес хорошо знает. И зачем он вам сдался? Пойдемте отсюда, ярмарка уже точно началась, и мы
Забудьте про ярмарку. Нужно поймать его и отвезти во дворец. Если вы говорите правду, человек с подобным даром не может разгуливать на свободе. Его нужно держать в особом месте, где он не причинит никому вреда, и мне очень нужно, чтобы вы мне но договорить я не успел.
Кто-то бесшумно выскочил на дорогу прямо перед нами.
* * *
Меня зовут Олдус Прайд. Запомните мое имя, вы его еще услышите: говорю без ложной скромности. Но эта история не обо мне.
Она о том, кто совершил нечто удивительное, и, как всегда бывает в таких случаях, всякий пересказывает историю по-своему. Каких только выдумок мне не приходилось слышать! Но я передам вам чистую правду: то, что поведал мне он сам.
Тем зимним утром я встретил его в первый раз, и с этого, собственно, все и началось.
Глава 1Охота на охотника
Кабан шумно несся вперед, ломая кусты, проваливаясь в снег, три стрелы торчали у него в боку, и что толку? Для такого матерого зверяпросто царапины. Чтобы добить, надо попасть в ухо, а для этого надо подобраться ближе, и Генри уже рассчитал, как это сделать, когда его план с треском разбился об одну простую истину: никогда не знаешь, что взбредет в разгоряченную погоней кабанью башку. Зверь, видимо, решил, что бегать ему надоело и пора в честном бою разобраться, кто сильнее. Он резко развернулся и бросился Генри навстречу.
Ну, блеск, выдохнул Генри.
Стрелять? Не успеет. Лезть на дерево? Не успеет. Он расправил плечи, поймал злобный взгляд кабанаи стянул перчатки. В голове стало пусто и ясно: звенящая, яркая тишина. Он рванулся в сторону, перекатился по снегу, а кабан с ревом проскочил на пару шагов дальше, и прежде чем зверь успел развернуться, Генри прыгнул ему на спину.
В воздухе запахло паленым, кабан хрюкнул и повалился на бокГенри едва успел откатиться, чтобы сотня килограммов мяса не рухнула на него сверху.
Слишком легко, пробормотал он, натягивая перчатки. Руки тряслись. Когда ему стало лучше, он засвистел уверенно, громко, чтобы услышал отец.
Через четверть часа отец спустился со склона и посмотрел на кабана.
Неплохо, да? хмыкнул Генри. Он сосредоточенно рассматривал подпалину на шее зверяслишком крепко схватил, испортил шкуру.
Вот этонеплохо? угрюмо переспросил отец. Полтора часа, Генри, ты угробил на погоню за этой свиньей.
На превосходную, успешную погоню, пап. Генри вытащил веревку и начал связывать кабану ноги.
Да неужели? Может, мне еще сказать, какой ты молодец?
Что такое «молодец»? нахмурился Генри. Отец часто говорил слова, которых он не знал, раньше отец жил в мире людей, а у них много непонятных слов.
Дурацкое слово, которым люди расхваливают друг друга за сделанную работу. А теперь слушай меня. Отец отрубил от ближайшего куста толстую, длинную ветку и бросил ему. Медленная, неуклюжая победаэто почти поражение.
Пап, это же четырехлеток! У него шкура толстая. Да никто из этих деревенских охотников близко бы к такому не подошел!
О, я даже не сомневаюсь. По голосу отца Генри сразу понял: сейчас будет нравоучение. За тобой посылают самых слабых, Генри, чтобы они хоть чему-то научились. Но однажды ты встретишь других людейопасных, умелых, и как ты думаешь, чего они захотят? Подружиться с тобой? Может, поболтать? Нет. Люди завидуют тебе и твоему дару, а когда они чему-то завидуют, они хотят это уничтожить. А теперь вернемся к кабану. Когда он вышел к водопою, твоя засада была в полукилометре от него. Вполне можно было попасть в ухо.
Генри закатил глаза и начал привязывать ноги кабана к палке.
Пап, да эти парни из деревни с такого расстояния и в самого кабана бы не попали. А пока я сильнее их, все в порядке, разве нет? Откуда тут другие люди-то возьмутся?
Откуда угодно и в самый неподходящий момент. Знаешь, если искусство охотников из Хейверхилла, по-твоему, предел мечтаний, нам пора поговорить о твоем будущем.
Что, обязательно сейчас? застонал Генри и, кряхтя, положил один конец палки себе на плечо.
Отец сделал то же самое со вторым концом, и они побрели вверх по склону. Тяжелая туша чуть покачивалась в такт шагам, клыкастая морда рыхлила глубокий снег.
Люди никогда не оставят тебя в покое, пыхтел отец, пошатываясь под весом туши. Ничто на свете не могло помешать ему давать наставления. Чтобы спасти свою жизнь, тебе надо быть не просто сильным. Тебе надо быть лучшим.
Эй, пап. Но я же молодец, да? Генри улыбнулся во весь рот и поудобнее уложил палку на плече. Он. Просто. Огромный.
Ты самодовольный маленький паршивец, и до добра это тебя не до
Что-то будто разорвалось в воздухе, Генри дернулся, пригибаясь, и палка сползла с плеча. Кабан провалился в снег, теперь вверх торчали только привязанные к палке ноги.
В небе, над дальними деревьями, загорелись огни. Синие, красные, зеленые Они взвились вверх, замигали и погасли, а на их месте тут же появились новые. Генри сглотнул. Ничего страшногопросто День Угрозы. Раз в год люди из деревни подбрасывают цветные огни прямо в небо, чтобы показать свою силу и власть. Ну ничего, однажды он им покажет, кто действительно силен.
Так и будешь стоять или поможешь мне вытащить из сугроба этого хряка? сердито сказал отец.
Генри повернулся к огням спиной, взялся было за палкуи остановился. Сделал несколько шагов вниз по склону.
На снегу были видны следы какого-то зверя.
Пап, смотри. Похоже на рысь, но не онаслед слишком большой. И пальцы у рыси тоньше, и шаг длиннее, и еще она следы когтей оставляет, а тут их нет.
Генри выпрямился, сделал пару шагов вдоль цепочки следови брови у него поползли вверх.
Откуда зверь вообще тут взялся? Он ткнул в первый след. Я сначала подумал, он прыгнул вон с той сосны, но тут шесть с половиной метров, как же он Неплохой прыгун, да? Не мог же он взять и исчезнуть, пробормотал он и повернулся к отцу. Тот всматривался в следы тяжелым, неподвижным взглядом.