Да что с тобой сегодня?! спрашивает он встревоженно.
Примите наши самые искренние извинения! говорит женщина отморозку, сгибаясь в глубоком поклоне.
Гул в зале возобновляется, словно кто-то вернул ручку громкости в её обычное положение.
Орудую поломоечной машиной, похожей на газонокосилку. Рабочий день в ресторане закончен, лампы в канделябрах пригашены, все скатерти со столиков сняты; кто-то протирает бокалы, кто-то проверяет содержимое холодильников, кто-то ковыряется в компьютере за кассовым аппаратом.
Женщина, что выручила меня сегодня, протирает столы, явно рассчитывая на то, что я сам заговорю с ней. Я вижу её профиль, но она прячет взгляд, так что выражения лица не разобрать. Тем не менее на её очаровательных пухлых губах угадывается мягкая улыбка. Тонкие руки, узковатые бёдра, большая грудь в целом выглядит чертовски привлекательно. И на этой сногсшибательной груди я замечаю табличку с фамилией «Окудэ́ра». Ну что ж, вперёд...
Окудэра-сан! громко окликаю я. И тут же получаю лёгкий шлепок по затылку.
«Сэмпай», балда! подсказывает мне мужчина, проходя за моей спиной на кухню со стопкой меню под мышкой. А ведь верно, «сэмпай»...
Э-э... Окудэра-сэмпай! Я сегодня... хм...
Что, Таки-кун? Пережил катастрофу?
Она поворачивается. Её длинные изогнутые ресницы поднимаются, и миндалевидные глаза самой настоящей красавицы смотрят на меня в упор. От её завораживающего голоса у меня по спине пробегают мурашки. Так, что хочется всё бросить и немедленно признаться ей в любви. Я чувствую, что краснею, и поспешно опускаю взгляд.
А... Э-э... Катастрофу?
Этот тип явно тебя провоцировал. По инструкции я, конечно, не взяла с него денег, но...
Ни капельки не сердясь, она выворачивает тряпку наизнанку и начинает вытирать очередной стол. И уже собирается закончить фразу, как вдруг...
Ой! Окудэра-сан! раздаётся крик ещё одной официантки. Ваша юбка!
А?!
Окудэра-сэмпай выворачивает шею, оглядывает себя сзади и тут же густо краснеет. По юбке поперёк одной из ягодиц тянется горизонтальный надрез. Тихонько вскрикнув, она быстро передвигает фартук спереди назад, пряча дырку от посторонних глаз.
Сами-то целы?
Чёртов якудза! Это же он, да?
Чистый харассмент!
Вы помните, как он выглядел?
Сразу несколько сотрудников ресторана собираются вокруг неё и взволнованно обсуждают случившееся. Она же стоит, опустив голову, и смотрит в пол. Я тоже пытаюсь что-нибудь сказать, но слова застревают в горле, и я одиноко столбенею посреди зала. Плечи Окудэры чуть заметно подрагивают, а в глазах, по-моему, стоят слёзы...
Похоже, теперь мой черёд её выручать.
Наверное, меня оттолкнут, но вот уже я хватаю её за руку и вывожу из зала.
Эй, Таки! Ты что себе позволяешь?! кричат мне в спину, но я не обращаю внимания.
Зелёная для полянки. Оранжевая для цветка и бабочки. И ещё один какой-нибудь мотив... Коричневый? Ага, для ёжика. А кремовый для его носа.
Совместив края дыры на юбке, я аккуратно, мелкими стежками заштопываю надрез. Понятия не имею, откуда в раздевалке взялись катушки с разноцветными нитками для вышивания, но именно их я задействую для этого сомнительного ремонта. На такое рукоделие Бабуля давно меня натаскала, тут уж я просто ас...
Ну, вот и готово!
Не проходит и пяти минут, как я вручаю заштопанную юбку Окудэре-сэмпай.
А?.. Ничего себе!
Когда я только притащил её в раздевалку, на лице её было куда больше опасливого сомнения. Но теперь на нём не написано ничего, кроме удивления.
Вот это да! Таки-кун, как здорово... Даже красивее, чем было!
Поскольку надрез был длиной сантиметров в десять, я сначала заштопала его, а по шву и вокруг него набросала стежками рисунок: ёжик, резвящийся на полянке. Просто подумала, что для такой красавицы, как сэмпай, подойдёт какой-нибудь милый сюжетик в подобном духе. Её красивое лицо, ставшее вдруг таким же близким и знакомым, как лицо соседской девчонки из моего городка, расплывается в улыбке.
Спасибо, что спасли меня сегодня, наконец-то удаётся мне сказать.
Уф-ф... Окудэра-сэмпай чуть прищуривает свои большие глаза. На самом деле я за тебя беспокоилась. Всё-таки ты у нас, Таки-кун, парень задиристый, хотя и не силач, продолжает она, постукивая себя пальцем по левой скуле.
Ага... Понятно теперь, откуда у Таки Татибаны на физиономии лейкопластырь.
Хотя лучше бы ты оставался таким, как сегодня, чуть поддразнивает она. Как раз со стороны женской силы у тебя всё в порядке!
Пабам-м! Сердце готово выскочить у меня из груди. Я улыбаюсь ей так, словно готова подарить весь мир, ведь она самое достойное, что я увидела за весь этот странный токийский день.
Жёлтая электричка, на которой я еду домой, почти пуста.
Теперь я начинаю замечать: Токио заполнен самыми разными запахами. Супермаркеты, семейные ресторанчики, шагающие мимо люди, парки и скверы, стройплощадки, ночные станции, вагоны метро изнутри всё имеет свой запах, который меняется чуть ли не каждые десять шагов. До сих пор я даже не подозревала, какие плотные могут быть запахи там, где собирается так много представителей людского племени. В каждом из бесконечных окон, горящих передо мной до самого горизонта, происходит чья-нибудь жизнь. А от бессчётного их количества просто глаза разбегаются! сердце ёкает точно так же, как от тяжести гор, окружающих мой городок и убегающих вдаль до самого горизонта.
Вот, значит, в каком месте ты обитаешь, Таки Татибана... Я протягиваю руку к его отражению в вагонном окне. Хотя поначалу от этого парня меня тошнило, в общем, надо признать: не такой уж он и противный. И после такого тяжёлого дня, проведённого вместе, он даже стал мне кем-то вроде боевого товарища. Но всё-таки...
Но всё-таки какой до ужаса реалистичный сон, а?
Вернувшись домой, я заваливаюсь в постель на ту же кровать, на которой проснулась сегодня утром.
Но в каком-то смысле разве это не чудо увидать такой странный сон? Завтра непременно расскажу о нём Тэсси с Саечкой. Ох, и воображение у меня: всё как наяву! Может, мне стоит податься в мангаки? Хотя нет, с рисованием у меня нелады. Тогда в писатели? Наверняка выйдет что-нибудь путное. И моих крутых гонораров хватит, чтобы снимать в Токио квартиру для всех троих...
Фантазируя об этом, я с улыбкой переворачиваюсь на спину, беру смартфон Таки Татибаны, провожу по экрану пальцем. Ну-ка, посмотрим... О! Ежедневник?
[07/09 жрём с Цукасой в KFC]
[06/09 кино в Хибии]
[31/08 архитектурная экскурсия, прибрежный дизайн]
[25/08 зарплата за подработку!]
Прокручивая дату за датой, натыкаюсь на любопытное: «Ох, и зануда же она...» Затем переключаюсь на фотографии. Почти все снимки пейзажные, также много кадров с Цукасой. Вместе едят рамэн, вместе гуляют в парке и так далее в общем, не разлей вода. Закусочная, лапшичная, гамбургерная. Дорога из школы домой: над долиной из небоскрёбов закатное небо, перечёркнутое белым шлейфом от самолёта.
Как всё-таки это здорово жить в Токио! шепчу я и зеваю во весь рот. Наверное, скоро засну. Следующее фото...
О? Окудэра-сэмпай?
Окудэра на снимке протирает ресторанное окно, стоя к фотографу спиной, похоже, Таки снимал украдкой. Но уже на следующем фото она его заметила и с улыбкой показывает двумя пальцами «пис».
Так, может, этот парень в неё влюблён? Но даже если и так, чувство это наверняка одностороннее. Окудэра студентка вуза, а он старшеклассник, совсем ещё дитя...
Я сажусь на кровати, нажимаю «ввод» и пробую описать в ежедневнике то, что случилось со мной сегодня. Промахов было много, зато под конец подружилась с Окудэрой. Закончив работу, мы с ней прошли вместе от ресторана до самой станции. Обо всём этом я с гордостью докладываю Таки Татибане пусть знает. Закончив печатать, снова зеваю. И тут...
ТЫ КТО ТАКАЯ?!
...я вдруг вспоминаю надпись, невесть как появившуюся в моей тетрадке по литературе. Таки Татибана, превратившийся в меня, сидит в моей комнате в Итомори и пишет эти буквы, перед тем как уснуть... Почему-то мне представилось именно это. Дикая фантазия. И всё же в ней есть какая-то странная логика. Я беру нестираемый маркер и вывожу им на своей ладони:
МИЦУХА
Уа-ах-ха-ха... зеваю в третий раз. Ох, и устала же я сегодня! День был плотным и разнообразным, как непрерывный душ всех оттенков тепла и холода. Мир сиял всеми цветами радуги так, что и закадровая музыка была не нужна. Я представляю физиономию Таки Татибаны в миг, когда он увидит буквы у себя на ладони, улыбаюсь и засыпаю.
Что за чёрт?! вскрикиваю я невольно, увидев свою ладонь.
Оглядываю себя. Форма измята, галстук как жёваный... Неужели я спал, даже не раздевшись?
Что... Да как же это... Что за ерунда?!? ору я уже во всё горло.
При моём появлении за завтраком в таком виде отец скользит по мне взглядом, но тут же теряет интерес и утыкается обратно в чашку с рисом. Я же в полнейшем шоке таращусь в экран смартфона. Мой ежедневник пополнился длиннющей записью, из которой я, хоть убей, ничего не помню.
...а по дороге домой Окудэра-сэмпай прошла со мной вместе аж до самой станции! И всё благодаря моей женской стороне силы!
Таки! Идёшь сегодня в кафе?
Прости, у меня подработка.
Ха-ха... А куда идти-то, хоть помнишь?
Че-го?.. Эй, Цукаса! Уж не ты ли всё это подстроил?!
Я выпаливаю это машинально. Может, мне и хочется, чтобы именно он был во всём виноват. Но, судя по его озадаченной физиономии, это не так. Да и зачем такому парню, как Цукаса, тратить время и силы, чтобы дразнить других? Нет, не он, это ясно как день.
Ладно, говорю я, неохотно вставая со стула. Забудь... До встречи!
Сегодня он вроде нормальный, да? слышится за спиной голос Такаги, когда я выхожу из класса.
У меня холодеют пятки. Как пить дать, что-то странное творится с моим телом.
Эй... Что за дела?
Переодевшись в костюм с бабочкой, открываю дверь раздевалки и столбенею: сразу трое сэмпаев стоят прямо передо мной, не давая пройти. Один постоянный работник ресторана плюс двое на подработке, как и я. Глаза их налиты то ли кровью, то ли слезами нехорошие, в общем, глаза. Я с трудом сглатываю слюну. А они говорят со мной низкими, хриплыми и очень недобрыми голосами: «Эй, Таки! Тебя не заносит?» «А ну, признавайся!» «С кем вчера вместе домой пошёл?»
Я? Вы что, серьёзно? Я и Окудэра-сэмпай?!
Значит, запись в моём ежедневнике правда?
И чем вы занимались потом?!
Да нет же... Я вообще плохо помню...
А ну, кончай туфту гнать!
Меня уже почти хватают за шиворот, как вдруг раздаётся чарующий грудной голос:
А вот и я!
Сверкая босыми пятками и голыми плечами, в зал входит длинноногая Окудэра-сэмпай. Легонько постукивая по полу плетёными сандалиями, приближается к нам.
Всем привет!
Хай!!!
Перед ослепительной красотой феи нашего заведения мы, все четверо, только и можем, что поклониться. И тут уже не до ссор. Она смотрит на меня.
Удачной тебе работы сегодня, Таки...
По её голосу я чувствую: если бы она писала это в смартфоне, в конце фразы появилось бы сердечко. Я почти слышу щелчок, когда она подмигивает мне, а потом исчезает за дверью. Я краснею так, словно меня окатили кипятком. И мне сразу хочется перетереть бокалы в ресторане так, чтобы всё сияло.
Эй, Таки...
Низкие, словно из-под земли, голоса возвращают меня в реальность. «Надо быть осторожней», думаю я. Но что, чёрт возьми, происходит? Они издеваются надо мной? Почему? Что я сделал такого, чего сам не знаю?
И кто такая Мицуха?
За окном, как обычно, жизнерадостно щебечут птицы. Яркое утреннее солнце пробивается через бумажную ширму. Всё как всегда. И только на моей руке совершенно непонятно откуда взявшееся невесть чьё имя.
Мицуха?! Ты кто такая? Откуда взялась???
Толстенным фломастером от ладони и до самого локтя на руке написаны огромные буквы.
Сестричка? Что это у тебя?
Гляжу на входе в комнату стоит Ёцуха. «Это я у тебя хочу спросить», думаю моментально. Впрочем, она тут же делает вид, что ей всё равно.
Ты вчера совсем не гладила свои сиськи. Иди завтракать! Быстро!
Оглядываю себя, не вставая с постели. Не гладила сиськи? Но я люблю свои сиськи. Или я извращенка?
Доброе утро! говорю я при входе в аудиторию, и весь класс разом смотрит на меня.
«Ого!» удивляюсь я и задерживаю дыхание. Чего это они? Гадая про себя, в чём же дело, прохожу к своему месту у окна и слышу, как все вокруг перешёптываются:
Миямидзу-то вчера круто выдала... Вот уж не ожидал от неё!.. И когда это она такой стала?
Почему они все так на меня смотрят?
Ну, ты вчера такое устроила, отвечает Саечка.
Это что же???
Саечка, не вставая с места, смотрит с удивлением и тревогой.
Ну как же... вчерашний урок рисования, натюрморт.
Ты что, опять ничего не помнишь, Мицуха? Да что это с тобой? Мы с тобой были в одной группе, рисовали вазу с яблоками ну, обычный бессмысленный этюд. Тебе, правда, что-то в голову взбрело, и ты нарисовала пейзаж, но это всё ерунда. А за нашей спиной ещё Мацумото, как всегда, с дружками сплетничал.
Хочешь знать, о чём? Ну, в общем, о выборах мэра.
А? Тебе подробнее? Да они всякую ерунду говорили: типа городом управлять это просто решать, куда пойдут городские субсидии, вот и всё, с этим любой может справиться, только вот кто-то такой работёнкой детей содержит, ну и прочая ерунда в том же духе. А ты, как это услышала, говоришь мне тут же: «Они что, обо мне?» Я отвечаю: «Думаю, да...» Ну? И ты не помнишь, что потом отмочила?
Что, вообще ничего? Ты пинком опрокинула стол с вазами в их сторону! Широко улыбаясь! Мацумото с дружками перепугались, ваза, понятно, вдребезги, весь класс замолчал, даже я застыла, как каменная!
Что... Что я сделала?!
Я бледнею. Урок заканчивается, бегом несусь домой. Дома Ёцуха с Бабулей беззаботно пьют чай в гостиной. Проношусь мимо них к себе в комнату, запираюсь, распахиваю записную книжку. И читаю: «ТЫ КТО ТАКАЯ???»... Перелистываю на следующую страницу.
Ох. Меня начинает трясти. Той же шариковой ручкой всё исписано уже мелким почерком. И только сверху большими буквами: «Мицуха Миямидзу». Поля исписаны кучей всяких пометок, а ниже личная информация обо мне...
Второй класс старшей шкоды, третья группа / Друзья: Тэсигавара, он же Тэсси, любитель оккультизма, дурачок, но очень хороший / и Саяка (она же Саечка) . Лучшие друзья, очень спокойные и вообще прекрасные
Живу с Бабулей и младшей сестрёнкой Ёцухой / в глухой сельской местности / Отец-здешний мэр / Занимаешься ли ты храмовыми танцами? / Отец живёт отдельно от нас / Друзей маловато / Сиськи есть
И под конец огромными буквами:
ЧТО ТВОРИТСЯ С ЭТОЙ ЖИЗНЬЮ???
В полном шоке я таращусь на страницу блокнота, а в голове одна за другой всплывают яркие сцены из токийской жизни. Кафе, подработки, парни-друзья, возвращение с кем-то пешком домой...
Глубоко в душе начинает шевелиться нехорошее подозрение.
«Что же происходит?..»
«Неужели всё это правда?..»
Я сижу в комнате, точно в клетке, и таращусь на экран смартфона, не веря своим глазам. Мои дрожащие пальцы стали словно чужими. И этими пальцами я отслеживаю свои записи в памяти гаджета. Я читаю дневник, который сам же и написал, и вижу то, чего, хоть убей, не помню.
Харадзюку, Омотэсандо, «Панини Дзанмай»/ Океанариум на Одайбе, куда мы ходили на пару с приятелем / Пейзаж со смотровой площадки, блошиный рынок /Касумигасэки, куда я заглядывал к отцу на работу
Где-то в уголке сознания начинает брезжить догадка о том, чего не бывает. Неужели..?
Я в своём сне стал той девчонкой, и мы
Я в своём сне стала тем парнем, и мы
меняемся местами?!
За горными пиками брезжит рассвет. Городок над озером всё чище промывают лучи солнца. Утренние птицы, послеобеденный покой, щебетание вечерних птиц и снова мерцание ночного неба...
За крышами зданий брезжит рассвет. Солнце освещает одно за другим бесчисленные окна. Волны людских толп, полуденный галдёж, запах жизни от встречных прохожих на улицах, сияние ночного города...