Плевать, что это нехорошо. Ничего не рассказывать, готовить дочь неизвестно к чему тоже не особо правильно, наверное. Я зло фыркнула, заставляя совесть заткнуться, и, сев на пол, раскрыла новую тетрадь. Эту писала уже взрослая девушка. Она жила у женщины, что забрала ее, когда умерла мать. Та назвалась теткой, хотя сестер не имелось ни у одного из родителей. Но пришлось промолчать, ведь иначедетдом.
Я нетерпеливо пролистала десяток страниц, где описывался новый дом, своя комната, которую дали девушке, наряды, купленные ей «теткой». Все, вроде, было хорошо, но она чувствовалачто-то не так. И когда «тот, кто приходит ночью», снова приснился ей, стало ясно, что именно.
Моя мама попала в сестринство каар, которое возглавляла та самая женщина, тетка. В узком кругу посвященных ее именовали Мать сестер. И она подчинялась тому самому гостю из снов. Девушка воспротивиласья лишь ахала, читая о том, что она вытворяла. Но оказалось, что каарыдобрые и хорошие, жрицы Богини, что давно покинула нашу ветку миров. И все не так просто, как думала девушка.
Началось ее обучение. Об этом в дневнике было написано крайне малоне оставалось времени. Да и тетрадь кончилась. Затаив дыхание, я открыла следующую и обомлела. Здесь уже описывалось, как мама носит меня! А где же все, что предшествовало этому? Я перекопала кипу дневников и расстроиласьто ли она все уничтожила, то ли не писала все эти годы, что вряд ли, ведь с ранних лет я привыкла к тому, что пару вечеров в неделю мама посвящает описанию того, что произошло в ее жизни.
Почему она ушла из сестринства? Как получилось, что стала главой тех Сестер, которые сейчас живут неподалеку от нас? В чем мать видит мое предназначение? И самое главноечто там с этим непонятным существом, приходящим к ней во снах?
Саяна
Так что это за симпатичный колумбийский юноша? продолжил допытываться мой ревнивый супруг, когда мы прошли в номер отеля, который Горан снял, конечно же, полностью.
Драган, я тебя люблю, но если будешь продолжать в том же духе, уйду спать в другой номер. Мне это уже начало надоедать.
Мучительница! стальное кольцо стиснуло талию, дыхание обожгло шею. Прости. Знаю, что веду себя, как идиот, но ничего не могу поделать! С ума схожу, когда думаю, что ты могла испытывать чувства к другому!
И в отместку сводишь с ума и жену. Молодец. Я вгляделась в ночной город за окном. Внешне такой же, как и большинствопереливается огнями, по-модному укутавшись в наряд из темноты и нацепив набекрень шляпу из звездного неба. Но даже отсюда чувствую, как над ним ворочается, просыпаясь, тьма. Не ночная, а настоящая.
Прости, Саяна.
Надоело уже из раза в раз повторять, что люблю тебя, Драган. Я устало скривилась и, сбросив его руки с талии, легла в постель.
Тоже люблю тебя, прошептал он, выключив свет и прижавшись ко мне всем телом. Безумно люблю!
Его руки крепко прижали меня к себе, и сон мгновенно затянул в себя.
Казалось, глаза распахнулись всего лишь через секунду после этого. Но в комнате уже было светло. Интересно, у Ангелов бывают выходные? Или они как сердце, работают без отпуска и праздников? Хватит ныть и бурчать, одернула я сама себя и встала с кровати. Нет времени. Душ, завтрак, вертолет.
Вот и ржаво-коричневая поверхность под нашей «птичкой», по этой пустыне я топала, погруженная в унылые мысли. Помню, как встала посреди нее, глядя на горы вдалеке, и попросту расплакалась, не зная, куда идти, зачем. А потом, как всегда, смахнула слезы и зашагала вперед.
Смешная машинка шахтеров, раскрашенная во все мыслимые цвета, с бахромой, что словно челка, украшала лобовое стекло, нагнала уже у подножия горы. Ребята потеснились, довезли меня до своего городка, накормили и выделили гостье вагончик для ночлега. Помню постеры с полуголыми красотками в самом соку, что зазывно улыбались со стены.
И чему это ты так радуешься? подозрительно посмотрев на жену, осведомился Горан.
Девчонок с пятым размером груди вспомнила, честно призналась я, глядя на него невинным взглядом.
Да? он озадаченно изогнул бровь.
Будешь и к ним ревновать, из вертолета выкину! ласково пообещала Ангел.
Драган, ведь и правда выкинет. Ковач усмехнулся. Спиро подавился усмешкой.
А тебе-то что так весело? за неимением других вариантов, тяжелый взгляд моего супруга лег на него.
Оставь парня в покое. Вмешалась я и указала на несколько десятков вагончиков у горы. Садимся.
Не успели мои ноги коснуться земли, как из рыжеватого облака пыли, что подняли лопасти вертолета, вынырнул Рафаэль.
Знал, что ты вернешься! он подхватил меня, прижав к себе, и закружился, целуя. А целоваться этот негодник умел!
Горан, нет! вскрикнула я, едва успев отбиться от пылкого шахтера и встав на пути разъяренного супруга.
Убью мерзавца! прорычал он, продолжая напирать, несмотря на то, что жена уперлась руками в его грудь.
Попробуй! Рафаэль задиристо рассмеялся. Драган заскрипел зубами.
Заткнись, идиот! рявкнула я, глянув на шахтера из-за плеча. Это мой муж!
Муж? парень скис. Но тогда почему?..
Я понимала, что он имеет в виду наш поцелуй и все остальное, но вовсе не горела желанием сейчас посвящать в это Горана. Да и объяснить Рафаэлю, что в тот момент Ангел не знала, что где-то ждет влюбленный в нее по уши санклит, которого она тоже страстно любит, в двух словах не получится. А вот чувство вины сейчас абсолютно ни к чему. Хватит. Прости, совесть, но тебе придется остаться голодной!
Я осмотрелась, улыбаясь. Да, все те же разномастные грузовички. Вон в том ночевала, пока вибриссы не разбудили, предупредив об опасностиАгоре, что был совсем рядом. В ответ на мою улыбку стальное кольцо еще теснее сжало талию. С трудом избавившись от этого бешеного питона, я посмотрела на мужа.
Прекрати сходить с ума и отпусти.
Ни за что! прошипел он.
Мне нужно поговорить с Рафаэлем. Это важно. Молчание в ответ. Горан, или придется попросить помощи Ковача и Спиро.
Проси, если тебе их не жаль! он зло усмехнулся.
Похоже, ты хочешь, чтобы я пожалела, что разрешила тебе сопровождать жену. Внутри начало закипать раздражение. Это легко исправить, Драган. Или ты берешь себя в руки, или дальше Ангел идет без тебя! Будешь дома ждать, как Пенелопа Одиссея! Уяснил?!
Саяна! начал супруг, но сам себя остановил. Лицо прояснилось. Пелена ярости ушла из глаз. Мне тяжело отпустить тебя, пойми. Особенно после того, что этот юнец
Понимаю, перебила я и поцеловала его.
Что же ты со мной делаешь, простонал он, содрогнувшись всем телом. Совсем забыла, что в нем сейчас немало моей крови, а это еще сильнее обостряет его чувства, что и так на максимуме.
Сделаю позже. Пообещала я. А теперь успокойся и отпусти жену.
Веревки из меня вьешь, прошептал он, но руки разжал.
Именно. Терпи. И спасибо.
Теперь Ангелу нужно разбираться с не менее обиженным шахтером. Он-то, интересно, на каком основании на меня бычит? С каких пор один поцелуй стал основанием на предъявление претензий? Ну, был, конечно, не только он, еще обнимашки, и весьма жаркие, но все-таки!
Рафаэль, давай прогуляемся? я улыбнулась парню, что смотрел на меня исподлобья.
Ты любишь его? спросил он, едва мы отошли на десяток метров.
Горанмоя душа.
Ясно.
Долго объяснять, но когда целовала тебя, у меня была амнезия, я не помнила о муже. Прости, глупо звучит, знаю, но уж как есть.
Хоть честно, парень криво усмехнулся, засунув руки в карманы джинсов. Значит, мне надо губу закатать, понял. Но увидел тебя и решил, чтоон взял меня за руку и начал перебирать пальчики.
Мне нужна Атапи. Перебила я, поспешно выдернув руку из его ладоней и покосившись на Горана, который снова напоминал хищника перед прыжком.
Моя сестра? Рафаэль непонимающе посмотрел в мое лицо.
Сестра? озадачен был не только он. То, что я успела увидеть, когда «взламывала» юную ведьмочку-каару, однозначно свидетельствовало о ее любви к нему, и явно не сестринской! Отсюда, похоже, проистекала и ненависть девушки ко мнеона знала о чувствах возлюбленного к Ангелу.
Ну, мы сводные, у нас разные родители. Это тоже долго и сложно, не без удовольствия добавил парень. Но зачем Атапи тебе? Откуда ты вообще ее знаешь? Сестренка дальше ближайшего города и не выезжала никуда! Разве что недавно на похороны тетки какой-то в Стамбул.
Вот как они это преподнесли! Я едва сдержала смех. Ну, тетка до сих пор жива, похоронить меня им не удалось. А если серьезно, целью было освобождение подручных Агора. Хотя что-то мне подсказываетего больше волновала судьба Зои. Поэтому он рискнул привлечь к делу Атапизеленую еще совсем.
Мы как раз в Стамбуле познакомились, рискнула заявить Ангел. Что ж, это же правда! Но наши дела других не касаются. Ну так как? Поможешь?
До завтра останешься? Как раз домой поедем. А вы с нами, на вертолете. Как в кино будет.
Верно. Мои губы тронула улыбка.
Освободим тот же вагончик тебе вам. Он бросил неприязненный взгляд на Горана. А теперь пора работать. Ведь вылез-то вагонетку подправить, а тут ты. Как чувствовал.
Иди, конечно.
Я улыбнулась ему и вернулась к мужу. Облегченно выдохнув, тот притянул меня к себе и, конечно же, последовал допрос:
Теперь давай-ка, любимая, рассказывай, что это за воздыхатель колумбийский!
Мы с ним дядюшку дьявола кормили. Пробормотала я.
Это что еще значит? супруг нахмурился.
Ничего хорошего. Самой было не смешно после вчерашнего озарения по поводу дьявольских алтарей вдоль дороги. Идем уже в вагончик.
Мы зашли внутрь. Все так же, как и былопо бокам лежанки, в центре самодельный стол, только клеенка другая теперь, в углу жаровня, со стен зазывно улыбаются модели.
Так что тебя с ним связывает? Горан не отставал.
Вовсе не то, что ты себе нафантазировал.
Уверена?
Ну, если честно, то кое-что было
Таааак! питон вновь стиснул талию. Как знал ведь!
А я как раз не знала тогда, что у меня есть муж!
Ты думала, что замужем за Алексом, с ехидцей напомнил Горан.
Тоже верно, пробормотала я, отведя взгляд.
Так что у тебя было с этим юным красавчиком?
Поцелуй.
За одно это убил бы гада! прошипел Драган. И все?
Ну почти все.
Женщина! прорычал он. Говори уже!
Давай лучше покажу? нашлась я и потянулась к мужу, сходящему с ума от ревности.
Поцелуй был таким страстным, что заставил забыть, что это лишь демонстрация. Одна моя рука скользнула в шевелюру Горана, вызвав, как всегда, стон и шепот «Что же ты со мной делаешь!» Другая сначала гладила спину, потом чуть ниже, и в итоге, расправившись с ремнем и молнией на джинсах супруга, скользнула туда, где все было обжигающим и твердым.
Так вы не только целовались, но еще и лапали друг друга! но Драган не забыл.
Если хочешь, чтобы жена продолжала, то заткнись! прошипела я.
Гнусный шантаж!
Но действенный!
Бессовестная моя! прорычал мужчина. Только моя! Только! рычание перешло в стон, когда мои зубки вошли в его шею. Санклит перестал спорить, сел на лежанку и усадил меня сверху.
Только твоя! прошептала я, заглянув в сияющие глаза. Только! твердое и горячее было немедленно извлечено наружу из брюк и тут же оказалось внутри меня. Наш общий стон взвинтил напряжение до максимума.
Положив руку на крестец, Горан властно заставил меня принять его полностью. Прикусывая мою шею, он начал движения бедрамияростные, быстрые, глубокие и безжалостные. Мой санклит не собирался нежничать. Я отдалась этому «наказанию», причиняющему сладкую боль и бездну наслаждения. Он заглушил мои постанывания, положив ладонь на затылок и смяв жестким ртом губы. Его движения становились все быстрее, но когда удовольствие раскалило мое тело до предела, Драган остановился.
Вредный, хрипло выдохнула я, обиженно глядя на него.
Дааа, протянул муж. Сверкнув шальной усмешкой, санклит медленно задвигался во мне, заставляя обжигающие волны растекаться под кожей.
Что же ты со мной делаешь, сорвалось с губ. Я откинулась на его руки, запрокинув голову, и он добавил новую муку, дразня кончиком языка соски.
Когда мое тело задрожало в его руках от смеси неутоленного желания и изумительного удовольствия, Горан уложил меня на лежанку, широко раздвинул мои бедра и вошел до упора одним мощным толчком, заполнив собой до предела. Вжал спиной в тонкое покрывало и глубокими резкими движениями довел до пика, заставив изогнуться до хруста в позвоночнике и закричать.
Когда я пришла в себя, он покрывал нежными поцелуями шею. Дрожащая рука легла на его шевелюру. Глаза мужа ослепили своим сиянием.
Моя, проворковал он так ласково, что внутри все перевернулось от нежности.
Твоя, вновь подтвердила я. Только твоя, любимый!
Атапи
Ванна наполнилась. Я завернула кран. Он облегченно загудел, фыркнул-чихнул в последний раз и затих. Пузатая капля упала в холодную желтоватую воду, круги от нее превратили черные трещины на дне в извивающихся змей. Атапи, вот подобные сравнения сейчас вообще ни к чему!
Я прислушалась. В доме царила тишина. Пора. А то если мать вернется и застанет меня за этим, проблем не оберешься. Так и слышу ее дрожащий от раздражения голос: «Тебе велено беречь силу и отдыхать! А ты что творишь?!» Собственно, ничего особенного. Просто хочу узнать, что от меня скрывают. Если это касается моей жизни, имею ведь право, верно?
Глубокий вдох. Строчки всплывают в памяти сами собой. Слова начинают срываться с губ и падать в воду вместе со светлыми капельками, что соскальзывают с кончиков пальцев. Покажи мне, что желаю. Ну же, покажи. Желтая поверхность покрывается рябью, словно дует ветер. Сложно разглядеть. Давай же!
Лицо Рафаэля. Я сначала покраснела, потом рассмеялась. Ох уж эта магия! Как же буквально она порой понимает каару! Так, нужно снова сосредоточиться и уточнитьпокажи то, что касается Матери сестер. В этот раз дело продвигается со скрипом. Напрягаюсь изо всех сил. Родимое пятно на спине начинает припекать, да так, словно проклятый люмьер раскаленное железо! Кажется, даже воздух вокруг сопротивляется!
Ах так, да? Зло усмехаюсь, хватаю бритву и одним взмахом рассекаю кожу между запястьем и сгибом локтя. Порез пустяковый, заживет быстро, но крови много. Она расплывается в желтой воде розовыми пятнышками, исчезает и
Все вокруг дрожало, вибрировало, словно десятки отбойных молотков впились в пол рядом со мной. Влага в ванне вскипела, забурлила, напомнив о джакузи в Стамбуле. Но несмотря на хаотичное движение, я увидела внутри женщинучерный балахон, подпоясанный голубым шнуром, лицо скрыто капюшоном.
Она лежала на дне, не шевелясь. Но стоило мне протянуть к ней руку, как женщина запрокинула голову и в упор посмотрела на меня налитыми кровью глазами, от которых по лицу разбегались черные ниточки. Ее рот широко распахнулся, визг наполнил ванную, зеркало сорвалось со стены и разлетелось на мелкие осколки. Костлявые руки распахнули балахон, и я увидела нож, торчащий из ее впалой груди с высохшими мешочками грудей.
Со дна ванны начали расползаться алые змеи. Опутывая женщину, они сжимали ее тщедушное тело, заставляя кости ломаться с отвратительными хлопками. Одна оплела шею, сдавив до ужасного хруста. Женщина протянула ко мне руки, хрипя из последних сил. В глазах пылало пламя адской боли. Пальцы уцепились за мой рукав и рванули меня на себя с такой силой, что я рыбкой нырнула в ванну.
Вода закрутила меня, оплетя ледяными плетями. Где верх, где низ, не понять. Паника лопнула внутри, разъедая кислотой. Грудную клетку сжало. Рот распахнулся, остатки воздуха гроздью пузырей вырвались из него с глухим, как бывает только под водой, криком.
Ты моя, девочка. Раздался в ушах спокойный мужской голос. Я замерла, словно каждая мышца была парализована. Ты приведешь ее ко мне. Продолжал он. Приведи Ангела, или потеряешь всех, кого любишь. Поняла?
Вода исчезла. Я сидела в пустой ванне. В голове все еще звучал тот голос. Разрывая меня в клочья.
Саяна
Не сводя глаз с Рафаэля, что сидел в вертолете напротив нас, супруг сжимал стальным кольцом мою талию. Напряжение росло, и я начала ловить себя на малодушном желании закинуть на спину рюкзак с парашютом и сигануть за борт. Да ну нафиг, как сказал бы Сар. Вот бы посмотреть на их лица в этот момент! С губ слетел смешок. Тяжелый взгляд Горана тут же почувствовался макушкой.
Мы на месте, Рафаэль весьма кстати замахал рукой и ткнул пальцем в небольшой городок, что выплывал из-за горизонта.
Слава Господу, усмехаясь, отметил Ковач, когда мы вылезли из вертолета. А то уж подумал, что Драган проверит, умеет ли твой шахтер летать!