А еще она сделала из своей куртки безрукавку. В итоге теперь ее ансамбль состоял из сапог, юбки и безрукавки.
Ходить с голыми ногами и руками было странно. Кроме того, никакого нижнего белья у нее не было, но укутываться снова в шкуры полностью Елена Николаевна не хотела. Она почему-то стала ощущать от этого дискомфорт. Большое количество шкур внезапно стало удушливым.
Она пообещала себе, что придумает способ изготовить тканевую одежду сразу, как только появится возможность, а до этого момента обойдется тем, что есть. Ее все равно никто не видит.
Ночь прошла беспокойно. Все время снился огонь. Причем не простой. Казалось, словно ее погрузили в расплавленную магму. Вернее, даже не так. Создавалось впечатление, что она сама и есть расплавленная магма.
Проснувшись утром, Елена Николаевна некоторое время лежала тихо, вспоминая необычное чувство, посетившее ее во сне. Удивительно, но ощущать себя чем-то странным оказалось довольно приятно.
Отбросив глупые мысли, она встала, готовая к новому дню. Голова слегка закружилась. Елена Николаевна нахмурилась, а потом посмотрела на дверь.
Как и ожидалось, приток кислорода замедлился.
Войс, услышав, что она встала, тоже завозился. Выбравшись из хвороста, он потянулся, бесстыдно и заразительно зевая.
После быстрого завтрака Елена Николаевна отодвинула камень и выглянула наружу. Она не рассчитывала найти там ничего особенного. В конце концов, не могут ведь приключения случаться каждый день!
Вот только ее ждал сюрприз.
Около пещеры собралось целое стадо оленей. Туннель, не до конца проплавленный, не позволял увидеть всего, но Елена Николаевна смогла насчитать пять особей. Один явно был самцом, другие более мелкие, видимо самки.
Они собрались возле входа в пещеру и мирно паслись!
Когда снег исчез, обнажилась земля, покрытая старой травой. Правда, вода никуда не деласьона замерзла. Но если судить по тому, как действовали олени, лед им ничуть не мешал.
Они его просто долбили копытами!
Выглядело это пугающе.
Сила ударов была настолько велика, что лед разлетался в стороны, вырывая клочки травы из земли. Олени подхватывали такие куски губами и принимались разгрызать замерзшую воду.
Все это, конечно, было прекрасно, но что теперь делать?!
Прогнать их? Как? Эти олени выглядели как исчадия ада!
Если она подойдет, например, к самцу, его голова будет возвышаться над ней не меньше чем на полметра! И это без учета рогов.
Не травоядные животные, а машины для убийства! Неудивительно, что и хищники здесь имеют такие большие размеры. В ином случае они бы умерли от голода, ведь справиться с чем-то подобным без внушительных размеров и силы попросту невозможно!
Может быть, они пугливы?
Подумав об этом, Елена Николаевна подхватила камень и стукнула по двери.
А ну, пошли отсюда!крикнула она, надеясь, что олени, как и положено дисциплинированным травоядным, испугаются и убегут.
К ее радости, те действительно вздрогнули, а потом дружно ринулись в сторону леса.
Елена Николаевна облегченно выдохнула. Бросив камень, она открыла дверь еще чуть шире и вышла наружу.
Олени не убежали далеко. Они сбились в кучу около кромки леса, внимательно глядя в ее сторону.
Кыш, кыш,она махнула рукой, чувствуя некоторую нервозность из-за такого соседства. Хотя сегодня она не была так сильно напугана, как вчера.
Выкатившийся из пещеры волчонок немедленно принялся рычать на оленей. Он скакал по краю очищенной от снега области и всем видом показывал, что готов пойти в наступление.
Самый крупный самец, заметив его, наклонил голову, угрожающе покачивая рогами. Войс отшатнулся, но в следующий миг взъерошил шерсть на загривке, зарычав чуть громче.
Тише ты,упрекнула его Елена Николаевна.
Не хотелось провоцировать оленя. Ее слова не принесли никакого результата. Войс продолжал рычать, а олень продолжал угрожать рогами. Однако ни один из них не сдвинулся с места, что уже хорошо.
Елена Николаевна встала так, чтобы видеть стадо. На случай, если они вдруг решат, что прошлогодняя травахороший стимул, чтобы за него побороться.
После этого она взглянула на сугроб. Хотелось как можно скорее избавиться от него. Снег мешал. Кроме того, у нее и в пещере было много дел!
Раздражение, казалось, буквально выплеснулось изнутри.
Снег перед ней начал стремительно таять. Походило на включенную на быструю перемотку видео. И она при этом ничего не делала! Просто стояла и смотрела.
Елена Николаевна задержала дыхание, растерявшись.
Она не ожидала, что все выйдет вот так просто. Готовилась к долгим пробам, а в итоге через десяток минут громадный сугроб перед пещерой был полностью растоплен!
Она снова стояла в воде. Сапоги, высушенные вчера около костра, опять промокли. И пусть Елена Николаевна не ощущала холода, но сырость в обуви все равно была неприятной.
Все вокруг парило, словно кто-то вылил на улицу большое количество горячей воды.
Войс быстро заметил странность. Как не заметить, когда твои лапы внезапно стали мокрыми? Вчера он был слишком сосредоточен на большой добыче, но сегодня неожиданная вода на земле сразу привлекла его внимание.
Опустив мордочку, он понюхал землю, а потом поднял одну лапу. Тряхнул, отчего брызги полетели во все стороны. Такой же трюк он повторил и со второй лапой. Вот только для этого пришлось опустить первую, очищенную, и та немедленно снова намокла.
Войс недоуменно покрутил головой, а потом тихо запищал, повернувшись к Елене Николаевне.
Она к этому моменту немного оправилась от неожиданности, вернув самообладание, а заметив беспомощный взгляд волчонка, улыбнулась и подошла к нему.
На ручки?спросила, а потом, не дожидаясь ответа (вряд ли Войс мог ей ответить), подхватила его на руки.
Волчонок поворчал немного, но вырываться не стал.
Поглядев на стадо оленей, Елена Николаевна решила, что сегодня она сделала снаружи все, что хотела.
Они с волчонком вернулись в пещеру, неплотно прикрыв за собой дверь. Судя по тому, как спустя время Войс снова припал к щели, олени решили вернуться на новое пастбище.
Елена Николаевна покачала головой и принялась за работу. Нужно было очистить череп, чтобы сделать из него небольшую емкость.
Работая, она старалась полностью абстрагироваться от того, что делала, действуя монотонно и целенаправленно. Вскоре кость была настолько чиста, насколько вообще возможно. Но Елена Николаевна не успокоилась.
Для начала она подержала череп над костром, поджаривая все, что не было снято, а потом, вооружившись песком, смешанным с землей, снегом и небольшим кусочком твердой шкуры, принялась тереть кость, удаляя мельчайшие крупицы плоти.
Спустя какое-то время она полюбовалась результатом. Вряд ли в этом черепе можно натопить много воды, слишком неудачной была форма, хорошо, что размер головы животного был очень большим.
Конечно, варить что-либо в черепе она не собиралась. Вряд ли кость выдержит длительное воздействие огня, но небольшая часть все равно могла пригодиться в хозяйстве.
Закончив с черепом, она проверила свернутую шкуру. Помяла, а потом развернула, давая просохнуть. Запах оставлял желать лучшего, но в остальном шкура выглядела ничуть не хуже тех, что делали местные жители.
Воткнув около костра несколько палок, Елена Николаевна повесила на них шкуру для полной просушки.
После этого подложила в костер больше хвороста. Для обработки второй шкуры требовался пепел.
Кроме этого, Елена Николаевна собиралась сделать щелок. Хотелось попробовать обработать шкуру с помощь этого вещества: не просто посыпать пеплом, а протереть несколько раз щелоком.
Она надеялась, что это поможет сделать шкуру мягче.
Закончив с первоочередными задачами, Елена Николаевна оглядела пещеру и решила облагородить место своего проживания.
Первым на очереди стояло обустройство комфортного ночлега. Когда она спала, хворост постоянно рассыпался, что было неудобно. Пришла пора сделать кровать.
***
Брох хмуро наблюдал, как ссорятся его жена и мать. В последние дни такие сцены были постоянными. Причиной разногласий могло стать что угодно, вплоть до того, кто какую палку возьмет для жарки мяса.
Подняв руку, он рассеянно потер брови. У него уже начинала болеть голова от ежедневных криков.
Остальные члены семьи разделяли его мнение. Мужчины, женщины и даже детивсе старались держаться подальше, опасаясь, что станут объектом криков и недовольства.
Однажды Юба, жена Нтона, огрызнулась на очередную резкую реплику Бубы. После этого Буба вместе с Хаей весь день высказывали Юбе, какая она плохая мать и жена.
После такой демонстрации остальные решили держать дистанцию между собой и двумя женщинами, в которых, казалось, вселились разъяренные духи.
Брох пытался понять, чем именно они недовольны, но вскоре осознал, что дело непосильное. Складывалось впечатление, что обеим женщинам просто требуется кто-то, на кого можно вылить плохое настроение и резкие слова.
А он так надеялся, что с уходом Дахи в семье станет спокойней!
К его глубокому разочарованию, все стало только хуже. Буба вместе с его матерью словно потеряли цель, отчего стали еще невыносимее.
А ведь раньше такого не было. Когда был жив Ктор, все внимание этих двоих было направлено именно на него.
Брох скривился, взглянув сторону Бубы. Когда он согласился взять ее в жены, она казалась ему спокойной и надежной. Он видел, что она благоволила его брату, но не обращал на это внимания. Был уверен, что Ктор даже не взглянет на женщину брата.
Устала,пожаловалась Шиа, дочь Броха и Бубы.Мама кричит.
Брох приобнял малышку за плечи и притянул к себе. Он и сам уже устал от постоянного недовольства матери и жены. На этот раз они спорили о том, кто какой кусок будет жарить. Брох не понимал, почему выбор стал таким сложным, что привел к очередному скандалу.
Сам он думал, что у них есть и более серьезные проблемы. Например, в последнее время костер стал требовать больше хвороста, отчего мужчинам приходилось выбираться наружу по два раза в день.
Это было небезопасно.
А недавно прошедший буран запечатал пещеру намертво. Пришлось приложить большие усилия, чтобы прорыть выход.
Мясо постепенно заканчивалось, так что вскоре придется идти на охоту. От этой мысли Брох испытывал смешанные чувства.
С одной стороны, он понимал, что каждая охота таит в себе опасность. С другой стороны, ему не терпелось уйти из пещеры на весь день, чтобы только не слышать постоянного ворчания и криков.
Буба. Испорченный дух,посетовал Карх, младший из братьев.
Он был неосторожен. Эти слова привлекли внимание ругающихся женщин. Буба сузила глаза и скривила губы. Брох передернул плечами. Ему стало неловко от того, насколько некрасивой, даже уродливой стала его жена.
Может быть, дело действительно в каком-нибудь злом и испорченном духе? Конечно, у Бубы всегда был тяжелый характер, но сейчас она походила больше на бешеное животное, чем на женщину.
Она испорченная!закричала Буба, указывая пальцем на жену Карха.Дона!
Женщина сидела в стороне с двухлетним мальчиком. До этого момента она была сосредоточена на своем ребенке и совершенно не обращала внимания на крики вокруг. Услышав, как ее зовут по имени, она подняла голову и внезапно ощутила резкую боль около глаза.
Оказалось, что Буба в порыве ярости кинула в ее сторону палку, на которую собиралась нанизать кусок мяса. Палка, пролетев небольшое расстояние, рассекла острым сучком щеку женщины. На землю капнула кровь. Мальчик на руках Доны, испугавшись, заплакал.
Ты!взревел Карх, когда увидел, что Буба просто так ранила его жену. Подскочив на ноги, он стремительно приблизился к женщине около костра.
Буба, мгновенно осознав, что дело плохо, упала на спину, подняла руки и принялась кричать так, словно ее убивают.
Карх даже растерялся, но в следующий миг зло поджал губы и ударил Бубу по ногам, не прилагая слишком больших усилий. Презренная женщина вызывала в нем сейчас только брезгливость.
Буба закричала еще сильнее. Согнувшись, она схватилась за место удара и закатила глаза, словно собиралась потерять сознание.
Брох!закричала Хая, кидаясь к валяющейся на земле Бубе. Осуждающе покосившись на младшего сына, она впилась взглядом в Броха.Защити!
Сам Брох в этот момент только и мог, что тяжело вздохнуть. Он все видел своими глазами. Карх не мог причинить Бубе значительного вреда. Тогда почему она так сильно кричит?
Вся сцена вызывала в нем отторжение. Ему не хотелось делать что-то для Бубы. Он считал, что жена получила по заслугам. В глубине души он даже немного жалел, что брат сдержал себя, ударив столь слабо.
Она виновата,вынес он вердикт, давая понять, что помощи от него ждать не стоит.
Буба ахнула, явно не ожидая подобного. Схватившись за ногу, она сморщилась, имитируя слезы. Брох отвернулся. Ему не по силам было смотреть на такое отталкивающее лицо.
Он сомневался, что когда-нибудь найдет в себе силы обнять и поцеловать Бубу.
Только подумав о том, что его ждет в будущем, Брох загрустил. Может быть, на следующем большом собрании стоит попытаться обменять Бубу на другую женщину?
Никто раньше так не делал. По крайней мере, сам Брох не знал о таких случаях. Но был уверен, что старейшины должны войти в его положение! Любому ведь видно, что Бубу поразила неведомая болезнь!
Видят духи, он старался! Он даже Даху выгнал, хотя ему было невыносимо стыдно перед погибшим братом. Брох не имел представления, как будет смотреть тому в глаза, когда настанет его время уходить в долины предков.
Брох очень надеялся, что женщина как-нибудь смогла выжить. Надежда была слабой, но все-таки не гасла. В последние дни он постоянно порывался сходить и проверить, но идти было далеко, да и сбор хвороста отнимал слишком много времени.
Он думал, что изгнание Дахи заставит Бубу и Хаю забыть о ней, но стал замечать, что в последнее время они постоянно поднимали тему того, что Даха забрала с собой слишком много вещей, на которые не имела никакого права.
Брох начал подозревать, что ничем хорошим такие разговоры не закончатся.
Пока он размышлял о будущем и женщине, которую оставил в другой пещере, скандал сам собой затих. Буба, жавшаяся к Хае, с которой еще недавно всласть ругалась, бросала на мужа осуждающие и обиженные взгляды.
Матриарх семьи тоже была недовольна старшим сыном. Карх с женой отделились, сев как можно дальше от костра и Бубы.
К вечеру настроение в пещере немного улучшилось. Но скандал разразился с новой силой, когда Брох, взяв одну из шкур, сказал Бубе, что с сегодняшнего дня станет спать отдельно.
Буба в этот момент выглядела готовой броситься вперед и выцарапать мужу глаза. И тогда он вспомнил, как она пыталась убить Даху, ночью размозжив той голову камнем. По спине пробежал холодок.
Брох тревожно сглотнул и поклялся себе, что обязательно поднимет вопрос об уходе Бубы из их семьи. В ту ночь он спал очень беспокойно, остро реагируя на каждый шорох.
***
Весна, как всегда, была непредсказуемой. Медведь давно уже к этому привык. Сегодня могло быть настолько жарко, что хотелось снять с себя шкуру, а назавтра температура падала, поднимался ветер, несущий с собой ледяной мороз с севера.
Медведь никогда прежде не путешествовал так далеко в одиночестве. Он всегда жил в пещере с другими людьми, и если куда-то ходил, то непременно с кем-нибудь, будь то охота или поход к Великой пещере.
Первые дни ему было неуютно без привычной защиты каменных стен. Из-за этого он спал тревожно, прислушиваясь к малейшим шорохам.
Конечно, каждый вечер он искал безопасное место, но иной раз приходилось ночевать на каком-нибудь дереве.
Медведь был выносливым и сильным, поэтому не ощущал особых последствий от таких ночевок. Может быть, только уставал быстрее, но подобное не казалось существенным.
Кроме продвижения вперед, ему нужно было заботиться о пропитании. Захваченное из пещеры мясо быстро закончилось, ведь для поддержания сил и тепла требовалось много энергии.
Он старался есть два раза в день. Вечером жарил больше мяса и оставлял часть на утро. Но запас все равно быстро истощился.
Встал вопрос об охоте. Медведю хотелось идти быстрее, не обращая внимания на мелочи, но он не мог игнорировать голод.
Проблема была еще в том, что он не мог нести с собой слишком много мяса. Поэтому приходилось ограничивать себя в охоте и выбирать животных меньшего размера.
Мелкие звери в это время года усердно таились по норам, хорошо понимая, насколько свирепы голодные хищники.