В остальное время я была предоставлена самой себе, но предаваться безделью было некогда. Бенедикт любил днём на занятии задавать вопрос, ответ к которому нужно было найти к вечеру. И если мы его не находили, он ничего не говорил, не ругался, но, почему-то, становилось очень стыдно.
Вот и сегодня должно было всё повториться. Прервав медитацию раньше на пять минут, я успела принять ледяной душ, прежде чем дверь бесцеремонно распахнулась от удара.
А другого способа открыть дверь ты не знаешь? с сарказмом спросила я вошедшего Дана, вытирая покрасневшую после душа кожу. Тот оценивающе посмотрел на вмятину в дереве и покосился на меня.
Почему ещё не одета? спросил он, проведя ладонью по двери. След его плохого настроя исчез.
С добрым утром. произнесла я, надевая поверх майки толстый вязаный свитер и подтягивая свободные спортивные штаныединственные вещи в моём гардеробе, которые я догадалась захватить с собой.
Утро добрым не бывает. сухо заметил Дан и повернулся, держа ручку двери в руках.
Отчего такой пессимизм? осведомилась я, на что он предпочёл не отвечать, хмуро ожидая, пока я выйду. Ясно, констатировала я, откинув толстую косу назад и надевая шапку, с разбега запрыгнув на маленький коврик у комнаты и проезжая на нём пару метров. Дан проводил меня свирепым взглядом, вернул коврик на место, когда я с него спрыгнула и уже побежала вниз, вздохнул и постучал в комнату Вадима, расположенную почти рядом с моей. Где ночевало само недовольство во плоти, было пока не известно.
Пробегая мимо драконов, уже не реагирующим на моё появление, я вспомнила, как было здорово там, дома, бегать на лыжах, кататься на сноуборде, играть в футбол на снежном поле, а потом пить горячий шоколад, завернувшись в плед. Наверное, друзья этим сейчас и заняты, одна я затерялась где-то на окраине мира, и компанию мне составляют лишь завывающий ветер и три странных субъекта.
Вынырнув на улицу, я сразу же оценила всю прелесть морозного утра.
Что стоим, кого ждём? спросил Дан, показываясь вслед за мной из-за двери. Брр, холодно! он поёжился, потрогал густую бахрому изморози, покрывшей дверь, и потёр нос.
Будем бегать? удивлённо просила я, постукивая ботинками по мёрзлой земле. При разговоре изо рта вырывались густые облака пара, холодный ветер тут же относил его в сторону.
Сегодня бегаешь только ты. сказал он. Я бы сказал это раньше, если бы ты дождалась меня. Похоже, его сильно раздражала роль моего наставника.
Я не собираюсь в ближайшее время становиться эскимо. возмутилась я, уже в полной мере ощутив все прелести творящегося на улице безобразия.
Бенедикт сказал, значит так и будет. отрезал Дан и потянул на себя дверь.
Но почему я одна? я вцепилась в ручку, обломав хрупкие пёрышки изморози, но меня пододвинули вместе с дверью и так же вместе с мной закрыли. Подтаявший снег чуть не приморозил ладони к железному кольцу, я вскрикнула и отдёрнула руки.
Абзац! ругнулась я. Вот гад! ударив ногой ни в чём не повинную дверь, я направилась к разметке, не замечая из-за злости мороза. Причина подобного неравноправия перестала занимать, когда от холода заныло горло, для верха блаженства не хватало только простуды, поэтому я остановилась отдышаться. Внезапно голова закружилась, и я поняла, что падаю, лишь встретив коленями мёрзлую землю. Я терпеливо ждала, пока прояснится зрение, и темнота из глаз уйдёт, затем встала.
Пора назад. самой себе кивнула я. Поднявшись со ступенек, на которые присела, пытаясь отдышаться, я толкнула входную дверь и пошла в свою комнату, зная, что надо ещё вернуться на первый этаж, где меня ждал Бенедикт. По дороге снимая шапку и свитер, я подышала на замершие руки, растёрла щёки и стряхнула капли намороженной воды с ресниц. Быстро размявшись в комнате, чтобы согреться, я спустилась вниз. Тренировки проходили в огромной зале напротив выхода и двух винтовых лестниц внутри башен, ведущих на верхние этажи, эта зала скорее была похожа на колонную галерею.
Ну, с добрым утром, у кого оно доброе. кивнула я Вадиму, а потом заметила Дана и помрачнела. Если отношения с Вадимом у нас установились дружески-нейтральные, то со вторым парнем я всё никак не могла найти общий язык.
С добрым. Вадим подкинул и поймал деревянный меч. Разминайся. Бенедикта сегодня не будет, я потренируюсь с тобой.
Повторять мне не пришлось. Стараясь не замечать ехидничавшего Дана по поводу моих негнущихся с мороза ног, я быстро выполнила комплекс упражнений, вбитых в подкорку ещё со времён посещения физкультуры. Понимая, что сейчас будет тренировка с мечами, я старалась особенно хорошо разминать руки.
Зачем нам это? тихо спросила я, когда Вадим подал мне меч.
Раз Бенедикт сказал, значит это нужно. пожал плечами он, похоже, не интересуясь этим вопросом. Давай, в стойку.
Я перекинула меч из одной руки в другую, привыкая к его весу, прыжком приняла боевую стойку, которую мне уже успели объяснить и показать, и начала вращать меч поочерёдно в правой и левой руке, разминая кисти.
Один мой хороший друг-боксёр, Олег, учил меня некоторым приёмам, да и приучил задействовать левую руку, что сослужило мне здесь очень хорошую службу. Сейчас все эти знания помогали мне не попадать впросак.
Начнём? я взглянула на Вадима, держащего в руке настоящий меч.
Повторяй за мной. бросил он, начиная показывать мне удары. Двигаясь вслед за ним, я уже успела забыть о Дане.
Попробуй дать ей нормальный меч. посоветовал он, видя, что я хорошо справляюсь с заданиями, которые отрабатывала не первый раз.
Вадим остановился и взглянул на учебный меч, со свистом рассекающий воздух и пожал плечами.
Пока в этом нет необходимости. ответил он и вернулся к своему занятию.
Ей надо привыкать. не отставал Дан.
Ещё рано. попытался отмахнуться Вадим, но заметив выражение лица Дана, понял то, чего не поняла я, развернулся и протянул мне свой меч.
Я сглотнула, понимая, что сейчас начнутся проблемы, взяла его за рукоять. Остриё сразу же указал вниз, и я только с заметным усилием смогла выправить его.
Попробуй написать кончиком в воздухе своё имя. приказал Вадим и, не глядя на Дана, ободряюще мне кивнул. Я вытянула меч перед собой и смогла вывести только первые четыре буквы, после чего рука начала дрожать слишком сильно, чтобы это оставалось незаметным. Закусив губу почти до крови, я вывела пятую букву, изо всех сил стараясь не выронить меч.
Достаточно. остановил меня Вадим. Ещё слишком рано. Произнёс он, обращаясь скорее к Дану, чем ко мне. Мельком я успела заметить, что Дан разозлился.
Прошло слишком много времени, а видимых результатов нет. Нужно проводить учебные бои.
Если ты так считаешь, проводи. пожал плечами Вадим, отдавая ему деревянный меч.
И проведу. довольно нерадостно ответил Дан, вращая меч. Чего стоишь? Нападай! Он неожиданно сделал выпад, резко переведя меч, послал колющий удар, который я успешно отбила, благодаря быстрой реакции, и сразу же контратаковала косым ударом снизу, который отрабатывала пять минут назад.
Дан блокировал и отступил назад на пару шагов, а я замерла. На этом спокойная часть сражения закончилась. Его удары посыпались со всех сторон, казалось, он отрастал лишнюю пару рук. Нападения парня, выше меня ростом и более физически развитого, внушали безотчётный ужас, хотелось бросить покрытый вмятинами тренировочный меч и спрятаться за колонной.
В итоге я взвизгнула, зажмурилась и выбросила руку вперёд. Меч мягко ткнулся в плечо Дана, а на меня сверху обрушился удар.
Ты проиграла. сквозь звон в ушах услышала я. От обиды в горле стоял комок: я постаралась в последний момент удержать меч, он же даже не попытался зафиксировать.
Ничья. произнёс Вадим. В реальной схватке вы бы погибли оба.
Дан раздражённо мотнул головой, отбросил меч и гордо удалился. Мне же ничего не оставалось, как смиренно идти медитировать.
К учителю я пришла с опозданием. Чтобы согреться после утренней пробежки, я решила принять ванну и едва не уснула, и поэтому сейчас стояла перед ним голодная, хмурая и мокрыми волосами.
Бенедикт кивнул мне, предлагая сесть, и продолжил прерванный моим появлением монолог.
В первую очередь, необходимо запомнить, что использовать энергию не контролируя, выбирая из внутреннего баланса всю силу, довольно опасно. Кроме того, исчерпав свои внутренние запасы, вы подвергаете угрозе своё жизненное начало. Поэтому многие создают себе в помощь своеобразные стимуляторы, с помощью которых можно ускорить процесс выработки энергии.
Я мысленно чертыхнулась. Бенедикт рассказывал о том, что не преподавали в школе, а я умудрилась опоздать и теперь не понимала, о чём идёт речь.
А создавать артефакт может каждый? полюбопытствовал Дан. Впервые в его глаза я прочитала искреннюю заинтересованность.
Да, но при создании артефакта необходимо очистить разум от посторонних мыслей, что редко получается у неподготовленного венефа. произнёс Бенедикт, пройдясь в задумчивости по кабинету. Скорее его сила обернётся против него, и в этот мир могут прийти те, которым появляться не следует, или, что во сто крат хуже, его ошибка оставит лишь тлеть искры разума.
Ты говорил, кажется, что невозможно создать что-то из ничего. мне было немного неловко обращаться к человеку, старше меня в два раза на «ты». А из чего создаются артефакты?
Практически из всего, что мало подвергается воздействию окружающей среды и достаточно долговременно служит, при надлежащем уходе, естественно. Чаще всего используются металлы, особенно редкие виды, режедерево. В последнее время стали использовать пластик и стекло. Кстати, о железе. Как металл, оно очень удобно, но не в создании артефактов. Чистое железо абсолютно невосприимчиво к энергии, поэтому его часто используют для изготовления защитных чехлов, а так же дают на нём клятвы. Некоторые инкантары не переносят железа в принципе.
Как вампиры серебро? я нервно сжала карандаш, которым оставляла отметки в записях. Если сейчас окажется, что по этому миру бродят вампиры, то я хочу заработать склероз и прожить остаток жизни в святом неведении.
Нет, вампиров не существует. Бенедикт слегка улыбнулся. Вернёмся к созданию артефактов. Существуют артефакты, которые позволяют накоплять в себе энергию, но пользоваться ими могут только инкантары. Кроме предметов, чьё действие усиливает ваши способности многократно, есть такие, которые ослабляют противника. Создание таких вещей отнимает столько энергии, что создатель чаще всего просто погибает, то есть сделать это без ущерба для здоровья может только хорошо обученный и сильный. И ещё. Ведётся строгий учёт созданного и существующего. В последнее время появились даже хранилища, где охраняются наиболее сильные и опасные артефакты. Бенедикт продолжил рассказывать об артефактах, я судорожно пыталась вникнуть в суть разговора и успеть законспектировать, поэтому получилось, что всё сказанное минуло мой мозг и плавно перетекло на страницы тетради. На этом всё, к вечеру следующего дня подумайте над тем, в каком пространстве лучше всего создавать артефакт. Ответы вы найдёте в книгах у меня на столе. Бенедикт остановился напротив меня. Я же до завтрашнего утра уезжаю по делам.
Ясно. я встала и слегка поклонилась, заметив, что Дан уже исчез, а Вадим зачем-то поджидает меня в дверях. До встречи.
Вадим даст тебе панацею, иди с ним. Бенедикт собрал листы со стола и на видное место пододвинул несколько толстых книг.
Панацея? Её же не существует. я ошарашено взглянула на него.
Да, конечно. Нас тоже. он не улыбался, немного озабоченно изучая лист бумаги, который вместо закладки лежал в потрёпанном ежедневнике.
Я поняла, что сказала глупость и, решив ничему не удивляться, махнула Вадиму и вышла из кабинета.
Зайдёшь в мою комнату тогда с этой панацеей? я остановилась в коридоре.
У меня всё с собой. пожал плечами Вадим, показывая маленький флакончик. Мне только интересно, почему он сам этим не занимается.
Может он готовит тебя в свои преемники. в свою очередь пожала плечами я. Вадим как-то очень странно на меня взглянул и ничего не ответил. А что с лекарством?
Да ничего. Нужно выпить это, он подкинул и поймал флакончик, только давай дойдём до твоей комнаты. Лучше всего сидеть, когда его пьёшь.
Я пожала плечами, соглашаясь, и мы в молчании пришли в мою обитель.
Ну, хорошо, давай сюда свою гадость. я перехватила в воздухе вновь подкинутый флакончик.
Ты даже не представляешь, какая это гадость. заметил Вадим, когда я, открутив крышку, выпила содержимое и поперхнулась. Зато гарантия пожизненная. Философски произнёс он, пока я меняла цвета с синего на зелёный и пыталась дышать носом. Вот уж действительно, выпить такое второй раз в жизни будет смерти подобно.
Понятно теперь, почему до сих пор его не пустили в массы и не запатентовали. кашляя, выдавила я сквозь слезы. Вадим усмехнулся, но потом нахмурился, обхватил мою голову ладонями и прикоснулся лбом ко лбу.
Хм, непонятно. немного погодя отстранился он. Я чувствовала покалывание в кончиках пальцев, лёгкое головокружение и приятную ломоту во всём теле. На странное поведение Вадима я отреагировала глуповатой улыбкой и рассеянным недоумением. Что это ещё такое? Он недоуменно уставился на что-то над моей головой, потом заглянул в глаза. Нет, не понимаю. Пошли к Бенедикту! Он схватил меня за руку и потянул за собой, через несколько минут буквально втолкнув в кабинет.
Учитель?
Что случилось? Бенедикт поднял на нас глаза, отрываясь от каких-то бумаг и устало потирая переносицу.
Сам не понимаю. Панацея не действует. произнёс Вадим. Бенедикт встал и прошёлся около меня. Я, пошатываясь, продолжала улыбаться, чувствуя себя так хорошо, как было когда-то, когда я случайно выпила ядрёной вишнёвой наливки. Вадим что-то растерянно лопотал, я не слушала его, покачиваясь, словно на приятных тёплых волнах. Бенедикт некоторое время меня изучал, затем провёл линию пальцем по моему лбу до брови, после чего долго и задумчиво смотрел куда-то вдаль, размышляя.
Кружится голова, часто идёт кровь носом, в глазах темнеет. Стенокардия. наконец сказал он. Вадим тоже напряжённо смотрел на меня, я продолжала блаженно улыбаться в пространство.
Почему панацея не действует? Вадим такого поворота событий явно не ожидал и, наверное, в этот момент мне совсем не завидовал.
На ней проклятие, которое ни я, ни кто другой снять не сможет. Оно свело на нет действие панацеи. Точнее, обратило его эффект. Лучше уложи её спать, а завтра дай поспать подольше, её ожидает тяжёлое похмельное утро. Бенедикт сочувственно глядел на меня, я хихикнула и показала ему язык, за что была осторожно подхвачена на руки, где я и уснула.
* * *
Меня разбудил звонок будильника как раз в тот момент, когда мне снилось что-то очень приятное, доброе, воздушное. В сердцах щелкая по кнопке отключения, я приподнялась на локтях и слабо застонала: в голове мучительно стучало. Безвольно упав на подушку, я подумала, что не смогу сейчас идти на тренировку, пока не полежу хотя бы ещё пять минут.
Я проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо и что-то вопил. С трудом разлепив глаза, я имела счастье созерцать разъярённого Дана.
Ты какого чёрта спишь?! разозлено спросил он не стесняясь в выражениях, а я в это время подумала о бренности его существования и о десяти способах быстро заставить противника распрощаться с жизнью.
Чего вопишь, выруби звук. я схватилась за раскалывающуюся голову и застонала.
Давай вставай! меня продолжали трясти за плечо, я наугад пнула в пространство ногой. Бегом! продолжал надрываться он, по каким причинам, я так и не поняла.
Спокойно, сейчас встану. тихо отмахнулась я, надеясь, что он всё-таки сдаст свои позиции и уйдёт, но он, похоже, серьёзно решил поднять меня прямо сейчас. Может, ты из комнаты выйдешь? Мне же одеться надо! Наконец понимая, что сопротивление бесполезно, я села в кровати, морщась от боли в чугунном затылке.
Я отвернусь. он пожал плечами, словно говоря, что так и будет стоять над душой. Я раздражённо сорвала с себя одеяло и молча оделась, даже не потрудившись прикрываться. И пусть стыдно будет ему.
Приглаживая волосы, я не могла до конца восстановить картину событий вчерашнего вечера, помнила только то, что Вадим вчера посоветовал не напрягаться и снял все пробежки на открытом воздухе, поэтому разминку мы начинали внизу, в колонном зале.