И давно ты заделался знатоком девушек? хохотнул Вольфзунд.
Рич опустил взгляд.
Только что вы значительно подросли в моих глазах, господин Лаграсс, продолжил Владыка. Пожалуй, я оставлю вам и язык, и зрение. Чтобы пресекать нытьё госпожи Фитцевт, едва заметите, как её милый носик недовольно морщится.
Мурмяуз окончательно проснулся, вылез из-за пазухи Алиды и запрыгнул на стол, обнюхивая тарелки. Алида зашипела на него и потянулась руками, но кот шмыгнул к Вольфзунду и устроился на коленях Владыки. Вольфзунд с ухмылкой положил ладонь на широкий кошачий лоб.
Кстати, не забудьте захватить с собой вашего милого питомца. Кто знает, быть может, он окажется вам полезен.
Вольфзунд весомо посмотрел на Алиду, и ей показалось, что он пытается сказать что-то своим взглядом. Алида подышала на озябшие руки, но вспомнила о дымящейся чашке и обхватила её ладонями. Она уже открыла рот, чтобы спросить, что Вольфзунд имеет в виду, но хозяин замка сделал вид, что невероятно занят разглядыванием вышивки на своём рукаве.
Мурмяуз всегда сопровождал меня, сказала Алида. Я без него никуда. А он без меня.
Вот и славно, улыбнулся Вольфзунд.
Алида тоже улыбнулась и задумалась.
Выходит, вы снова хотите нам что-то дать? Точнее, чтобы Птичьи Земли и те книги нам что-то дали? Но почему тогда
Вольфзунд поднял указательный палец, прерывая речь Алиды.
Я не хочу, чтобы вы принимали. Я хочу, чтобы вы взяли. Между тем, что дают тебе, и что берёшь ты сам существенная разница.
В тишине и прохладе сгустившейся ночи Алида вдруг поняла, как сильно устала. Голова налилась сонной тяжестью, и травница зевнула, прикрывая рукой рот.
Мы всё поняли, заявил Ричмольд. Мы найдём книги и, пусть мне пока неясно дальнейшее, изучим их, как вы того просите. Не волнуйтесь, мы справимся, если вы решили возложить эту обязанность именно на нас. Но сейчас, он покосился на Алиду, сейчас мы хотели бы отдохнуть. Если позволите.
Ваш подход к делам с каждым днём нравится мне всё больше и больше, господин Лаграсс, довольно сощурился Вольфзунд. Мурмяуз так и задремал у него на руках, положив подбородок на краешек стола. У вас есть все шансы заслужить моё прощение и, что немаловажно, прощение госпожи Фитцевт.
Алида, которая уже начала клевать носом, встрепенулась, услышав свою фамилию. Рич быстро посмотрел на неё и тут же отвернулся, смутившись.
«Значит, он и передо мной чувствует себя виноватым, подумала Алида. Хочет угодить сразу и Вольфзунду, и мне. Что ж. Путь к лучшей версии себя не бывает простым. Может, теперь начнёт тщательнее взвешивать свои решения».
Она посмотрела на Ричмольда, и вдруг ей стало не по себе. Снова путешествовать? С ним, вдвоём? С бывшим Чернокнижником? С тем, кто уже предавал и делал больно? Алида убеждала себя, что давно простила его, да и сама была перед ним не безвинна, но сейчас отчего-то стало неуютно. Было ли это из-за цепких ветров или ночного затишья, она не знала. Алида решила разобраться со своими чувствами завтра, но по возможности постараться не думать ни о чём неприятном до тех пор, пока цель не будет достигнута.
Если позволите, я бы пошла в свою башню, произнесла она.
Конечно. Вольфзунд передал ей Мурмяуза и поднялся с кресла. Я зайду за вами обоими завтра утром. Надеюсь, вы хорошо выспитесь и успеете собрать всё самое необходимое.
Он подставил Алиде локоть. Алида успела заметить, как Ричмольд стушевался и нелепо затоптался на месте наверное, тоже хотел предложить подруге помощь, но альюд его опередил.
Алида еле заметно усмехнулась и позволила Вольфзунду отвести себя в башню.
* * *
Ветер надрывно выл, гнал тучи по ежевичному небу, и Симониса подышала на ладони. Они замерцали золотом, и по крови заструилось благостное тепло. Она обернулась на Хьёльда. Он стоял, скрестив руки на могучей груди и сдвинув брови, высокий и сильный. Сим обняла его за шею горячими ладонями, чтобы и он согрелся. Хьёльд растерянно моргнул и потянулся к ней губами, но Симониса отстранилась и погладила его по щеке.
Не время. Владыка вот-вот явится.
Хьёльд с неохотой кивнул.
Они ждали уже довольно долго по крайней мере, дольше, чем было условлено. Сим видела, что Хьёльд взволнован. По её мнению, он был слишком сильно привязан к Вольфзунду и чересчур беспокоился за Владыку, который, как казалось Сим, вовсе не нуждался в опеке Хьёльда и как никто другой мог постоять за себя и весь их народ.
Не тревожься, сказала она как можно мягче и заглянула в суровое лицо Хьёльда. Он не мог забыть наш уговор.
Конечно, не мог.
Вольфзунд возник, как всегда, без шума, просто в один миг между деревьями выросла высокая худая фигура в чёрных одеждах Владыка редко изменял излюбленному цвету. Хьёльд тут же подался вперёд, положив руку на грудь и почтительно склонив голову. Симониса едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Конечно, она тоже благоговела перед предводителем, но Хьёльд иногда выглядел прямо-таки комично в своей безграничной преданности. Сим улыбнулась и вежливо поклонилась. Вольфзунд нетерпеливо взмахнул рукой, приказывая скорее оставить формальности и перейти к делу.
Что на западе, Сим? прохрипел Владыка, шагнув к соратникам.
Старая Агнис желает говорить только с вами, ответила Симониса с лёгкой обидой в голосе. Она по-прежнему шипит на меня. Никак не может свыкнуться с мыслью, что ученица превзошла наставницу.
Если старуха не располагает важными сведениями, отвечать за потерянное время будешь ты сама, фыркнул Вольфзунд. Хьёльд?
Господин, Кристед Кристед, увы, не с нами.
Могучий альюд покачал головой. Вольфзунд не выказал ни удивления, ни раздражения лишь чуть приподнял подбородок. Чёрные глаза сверкнули в свете луны, как два обсидиана.
Тогда идём к Агнис, решил Вольфзунд и исчез так же незаметно, как появился.
Симониса переглянулась с Хьёльдом, обернулась лисицей и тоже переместилась к дому старой чаровницы.
Сим устала ей даже не сразу удалось покинуть лисий облик. Тело ломило, в висках стучало, язык присох к нёбу: верные признаки того, что волшебные силы истощались. Частые перемещения утомили её, и чаровница мечтала выспаться.
Подсчитываешь, у скольких смертных мужчин будешь красть силы? шепнул ей Хьёльд.
Симониса не ответила.
Вольфзунд уже поднимался по ступеням дома Агнис он всегда предпочитал перемещаться не в жилища, а чуть поодаль, чтобы дать хозяевам время заметить гостей. Дом старой чаровницы прятался среди чёрного ельника, квадратный и приземистый, но с высокой острой крышей и ржавым флюгером в виде петуха. Света в окнах не было, зато вокруг дома расползался запах жжёных трав и дикого мёда, и Сим поняла, что Агнис ещё недавно варила какое-то зелье.
Вольфзунд постучал в дверь. Несколько секунд в ельнике было тихо, так тихо, как никогда не бывает в обычном лесу неподвижный воздух загустел, как остывшая карамель, не шелестели еловые лапы, не шуршали мыши в хвойном опаде, и Симониса даже не слышала собственных шагов.
В следующий миг тишина разбилась на сотни острых осколков. Визг, вой и скрежет слились в исступлённом вопле. Рванули вихри и разбежались от дома, как круги от брошенного в воду камня, хватаясь за одежду и пытаясь свалить с ног. Хьёльд шагнул вперёд, загораживая собой Симонису, но она успела заметить, как Вольфзунд вскинул руку, и тут же ветер и вой оборвались. Дверь отворилась так резко, будто кто-то от души пнул её. Вольфзунд ухмыльнулся, стряхнул с плеча пару еловых иголок и шагнул в дом. Симониса и Хьёльд поспешили присоединиться к Владыке.
Изнутри дом Агнис выглядел запущенным по крайней мере, прихожая оказалась совсем необжитой, углы обвили белёсые лоскуты паутины, пол укрывал слой песка, древесной трухи и пыли. Вольфзунд брезгливо подобрал полы плаща и шагнул в комнату.
Госпожа Агнис, торжественно произнёс Владыка, глядя в темноту перед собой. Глубочайше извиняюсь за вторжение, но мои преданные соратники осведомили меня, что вы желали беседовать со мной лично. Однако сейчас, глядя на столь холодный приём, начинаю задумываться: не поздновато ли мы пожаловали? Увы, наступают времена, когда отлагательства
В комнате вспыхнул свет. Свечи в подсвечнике зажглись сами собой, озарив жилище старой чаровницы и саму хозяйку дома. Агнис сидела в кресле, завернувшись в пёструю шаль, и выглядела точь-в-точь как гигантская моль. Русые с проседью волосы рассыпались по узким плечам, на сухом, изрезанном морщинами лице застыло слегка презрительное выражение. Симониса невольно вжала голову в плечи, когда встретилась взглядом со своей бывшей наставницей.
Да уж, с тобой говорить всё толковей, чем с этими, Агнис махнула рукой на Симонису и Хьёльда, словно они были нищими смертными, просящими у неё милостыню. Ты хоть и тоже довольно молодой, но всё-таки поумнее будешь. Ну, что ты от меня хочешь? Давай, выкладывай всё.
Агнис поднялась, прошествовала к столу, подметая концом шали грязный пол, достала из шкатулки трубку и набила её пряно пахнущей смесью из табака и лесных трав.
Вольфзунд покосился на Симонису и Хьёльда, провёл рукой по волосам и тоже шагнул к столу, но остановился, заметив на стульях толстый слой пыли. Агнис раскурила трубку и фыркнула.
Боишься запачкать щегольские одежонки? Не поверю, что у тебя не припасено никакого колдовства на этот случай. Ты садись, садись. Не бойся. Старая Агнис много повидала за свои четырнадцать? Пятнадцать? Ох, сбилась со счёту. Века то тянутся слишком долго, то пролетают, как один миг. Уж сумею очистить от пыли твои бархатные штаны. А коль волшбой не выйдет, так руками отряхну.
Агнис хрипло расхохоталась. Симониса почувствовала, как краснеют щёки такое обращение с Владыкой её коробило, и она не понимала, почему Вольфзунд не осадит дерзкую старуху.
Вы по-прежнему предпочитаете более чем скромное жильё, заметил Вольфзунд, брезгливо поводя плечами. С низкого потолка свисала паутина, почти задевая его камзол. Симониса подумала про себя, что Агнис, пожалуй, предпочитала спокойно дремать в кресле и не утруждать себя уборкой: вряд ли такая грязь может объясняться любовью к скромности.
Что мне ещё остаётся? К дому прикипаешь даже сильнее, чем к живым.
Я мог бы решить вашу проблему. Устроить вам новое жильё или улучшить это, если уж дом вам так дорог. Я не оставляю тех, кто верен мне, и вы это знаете.
Старуха рассмеялась хриплым лающим смехом.
Пытаешься купить меня, как купил остальных? Даришь дома, осыпаешь золотом, сулишь исполнение самых честолюбивых желаний. Ни дать ни взять, добрый волшебник из сказки для смертных. Агнис подошла вплотную к Вольфзунду и почти с нежностью оправила лацканы его камзола. Старая чаровница едва доставала Владыке до груди, но он держался рядом с ней не так расслабленно, как со многими, в его позе и взгляде угадывалось почтение. Подари мне кое-что другое. Подари мне молодость, мальчик.
Узловатые сморщенные руки, покрытые пигментными пятнами, выглядели ещё более бледными на фоне тёмного одеяния Владыки. Агнис жадно, алчуще заглянула Вольфзунду в глаза, и Симониса услышала, как участилось её хриплое дыхание.
Вольфзунд мягко улыбнулся уголком рта и плавно отстранился от Агнис.
Вы сами прекрасно знаете, что я могу создать лишь иллюзию молодости, но разве вам это понравится? Разве вы почувствуете себя молодой лишь оттого, что в зеркале вам улыбнётся юная дева? Иллюзии плохие союзники, особенно когда кроме них никого нет на вашей стороне.
Симониса было не очень приятно смотреть, что её наставница состарилась, как обычная смертная. Это напоминало ей о том, что даже долгая жизнь альюда подвержена изменениям, и когда-нибудь её нежные белые руки тоже покроются уродливыми морщинами и пятнами. Настанет это через сто, пятьсот, тысячу лет? Никто не знает, сколько ещё лет молодости и красоты подарит ей её магия, никто не знает, когда время изменит её облик настолько, что она сама с трудом узнает себя. Век альюда может быть сколько угодно долог, но в конце непременно ждёт одно: немощь и увядание. Вот то, что действительно делает их похожими на людей, и Сим не хотелось долго об этом думать.
Вот именно, мальчик. Вот именно. Есть ли кто-то действительно на твоей стороне? Или тоже тешишь себя тем, чего на самом деле нет?
Вольфзунда нисколько не смутил язвительный вопрос чаровницы. Он лукаво сощурился и опустился в кресло. В воздух сразу взмыло облачко пыли из мебельной обивки.
Я не привык тешить себя чем-либо, уважаемая Агнис. Я говорю только то, в чём твёрдо уверен. Так вот, я уверен, что большинство альюдов всё-таки на моей стороне. И я отнюдь не «купил» их доверие, как вам кажется. Вы сами мудро заметили, что далеко не всё можно купить. Я не могу обещать вам всего, что желает ваше сердце, но вот решить вопрос вашего жилища вполне мне по силам. Что скажете?
Владыка не разбрасывался красивыми словами, он действительно помогал всем, кто просил его об этом. Дома, связи, приносящие прибыль лавки и заведения в крупных городах он мог устроить почти всё, чтобы угодно, чтобы каждая семья ни в чём не нуждалась. Кто-то просил его устроить их жизнь за пределами Королевства, в Птичьих Землях или на Южных Островах, и Вольфзунд охотно шёл навстречу. Самой Симонисе он обустроил лекарскую лавку в Авенуме и небольшой уютный особняк в Птичьих Землях. Лавкой она не пользовалась до Сна сдавала её в аренду пожилому смертному травнику, да и в доме бывала редко, предпочитая спать под открытым небом в облике лисицы или гостить в замке Вольфзунда. Иногда она ночевала у Хьёльда и чего скрывать частенько оставалась у смертных мужчин.
Послышался грохот, всплеск и ругательство. Хьёльд случайно наступил в миску с молоком, стоявшую на полу.
Но-но, недотёпа, ты что, под ноги не смотришь? заворчала Агнис.
Вы никогда не любили кошек, заметил Вольфзунд. В таком случае молоко на полу может означать только то, что вы по-прежнему верите в мелкую домашнюю нечисть. Или завели себе домушку, как древуны?
В кого я верю только моё дело, мальчик. И я ещё подумаю, верить ли тебе.
Вольфзунд и бровью не повёл, зато Хьёльд заметно напрягся, и Симониса сжала его руку.
Давай, хватит юлить, хитрый лис. Рассказывай, зачем послал ко мне своих прихвостней. Если уж сам пожаловал, значит, действительно прижало.
Агнис выдохнула сизое облако едкого дыма, и Симониса едва не закашлялась. Старая чаровница не предложила гостям ни ужина, ни вина, ни даже чаю непростительное проявление неуважения к Владыке. Симониса начала подозревать, что эта встреча может кончиться не так успешно, как они ожидали.
Вы правы, согласился Вольфзунд. Не стоит тянуть. Он сдул со стола пыль и крошки и сложил перед собой руки. Белые пальцы, унизанные драгоценными перстнями, серебряная вышивка на манжетах всё это смотрелось настолько неуместно в грязном доме старухи, что Симониса чуть слышно фыркнула, совсем как лисица. Госпожа Агнис, полагаю, вы слышали о том, что Эллекену удалось вырваться из Небытия, а что это за собой повлечёт, вы понимаете не хуже меня.
Понимать-то понимаю. Агнис причмокнула, сжимая трубку в зубах. Да только какая мне разница, ты или твой отец нами правит? Мной-то уже никто распоряжаться не сможет, я старая, никому не нужная затворница. Скажи-ка, мальчик, вспоминал ли ты обо мне до того, как твоей власти начала угрожать опасность?
Я никогда не забывал ни об одном из моих подданных, оскорблённо произнёс Вольфзунд.
Вот только я не твоя подданная. Я не подчинялась твоему отцу, не подчиняюсь и тебе. Моё предназначение было в том, чтобы обучать юных чаровниц и чаровников, детей альюдов, желающих посвятить себя самой противоречивой из разновидностей магии магии целительства, магии жизни. Я не обязана служить Владыке, да и ваши дела с людьми меня не волнуют, как не волнуют и междоусобицы. Перегрызите друг другу глотки, только не мешайте мне и не ломитесь в мой дом, как это сделал ты.
Агнис отложила трубку, достала из шкафчика бутылку с какой-то мутной настойкой и пригубила прямо из горла. Кашлянула, вытерла рот концом шали и уставилась на Вольфзунда блестящими бурыми глазами, похожими на сопревшие осенние листья.
Если хочешь знать, то тебе я доверяю куда меньше, чем Эллекену. Ты виноват перед всеми нами, ох-ох как виноват. Это из-за тебя мы потеряли пять столетий, только из-за тебя, твоей глупости и самонадеянности. С трудом верится, что у тебя хватает совести приходить ко всем нам и просить помощи. Твой отец был жесток, но он никогда не позволял людям одержать верх, никогда не позволял унизить наш народ так, как унизил ты. Если ты ещё не понял, то скажу тебе, что я далеко не единственная из старших альюдов, кто так считает. К кому ни сунься никто не встретит тебя с почестями. Слышала, ты собирал молодёжь на балу, развлекал, поил и кормил, лишь бы упрочить своё положение. Но ты не мог не заметить, что большинство стариков отклонили твоё приглашение. Те, у кого своя голова на плечах, не побегут слепо за тобой. Если Эллекен позовёт нас, ты можешь остаться совсем один.