Постойте. Тоётоми? Японский полководец шестнадцатого века? Тот самый, которого сонбэ упоминал в разговоре о предках? В каком веке она все-таки оказалась?
Сон Йонг-щи, позвал сонбэ девушку. Она подняла к нему взгляд, но совсем его не видела: ситуация явно выходила из-под всяческого контроля, и больше списывать все на игры разума девушка не могла. Вот бы ее кто-то приложил головой об пол, вырубил на пару часов, чтобы она очнулась уже у себя дома или, в крайнем случае, в больничной палате, а какой-нибудь добрый доктор сказал ей, что она перетрудилась и потому нуждается в отдыхе.
За стенами дома зашумели: бегали и кричали люди, которых Йонг до этого видела только мельком. Стало еще тревожнее.
Интересный выбор, Рэ Вон, кивнул ему Тоётоми. Надеюсь, в этот раз ты не ошибся.
Я почти уверен, господин, сказал тот, разом побледнев, и только потом повернулся к Йонг. Сон Йонг-щи, в этом мире ты можешь стать сильнее и влиятельнее королевской династии и их приспешников. Ты спасешь наш мой народ и меня, если согласишься помочь нам.
Чего?..
Чего? повторила за уплывающим сознанием девушка. Ким Рэ Вон и человек перед ней переглянулись, последний расплылся в довольной улыбке.
В ваших жилах течет могущественная кровь, госпожа Сон Йонг, добавил улыбающийся Тоётоми-сама. И мы позволим вам осознать свою силу.
Я не
Не понимаю. Не хочу понимать. Не хочу быть здесь.
Йонг взглянула на Рэ Вона, но не получила в ответ ни улыбки, прежде успокаивающей ее даже в самые сложные дни на работе, ни простого кивка: сонбэ, которого она знала, теперь казался совсем чужим, сошедшим со страниц учебников по истории воином в стане японского военного лагеря.
Сонбэ тихо позвала девушка. Тот, помедлив, посмотрел на японского самурая и только после молчаливого одобрения присел перед Йонг. Его бледное лицо оказалось совсем рядом с девушкой, она поморщилась, невольно вдавливая себя в спинку стула. Этот человек не мог быть ее парнем. Он был незнакомцем.
Сон Йонг, уверяю, здесь никто не причинит тебе вреда.
Можно ли ему верить? Сонбэ пообещал, что ее не тронут, а теперь Йонг сидела в доме, полном враждебных воинов, была пленницей незнакомого самурая с планами, в которые он замешивал девушку, и сонбэ, одетый так, будто всю жизнь служил японцам, просил у нее невозможного.
У меня нет никакой слабо запротестовала Йонг и осеклась, понимая, что голос дрожит от слез и злости, и все это слышат. Она зажмурилась, когда руки Рэ Вона коснулись ее ладоней.
Не плачь, Сон Йонг, здесь ты в безопасности.
Она уже не плакалазлилась, мечтая проснуться. Пожалуйста, взмолилась девушка, пусть все окажется противным липким сном или бредом, или глюками, или пусть она просто сошла с ума Нет, пусть лучше Рэ Вон сошел с ума, пусть это его нужно будет вести к психиатру и пичкать таблетками.
В конце концов, сонбэ привел ее сюда, не она. Сонбэ сидел перед ней, ряженный в японское кимоно, как на съемках дорамы. Сонбэ рассказывал пафосные сказки вместо того, чтобы просить ее руки и сердца.
Люди за стенами дома, в котором она была невольной пленницей, кричали, слышался звон мечей. Пока Йонг молила всех известных ей богов и духов о пощаде, японский самурай отдал три коротких приказа на своем языке, воины вокруг девушки зашевелились и выбежали из дома навстречу шуму.
Я думала, ты хочешь просить меня о другом, процедила Йонг, выливая в слова обиду, и та ссыпалась ей в руки песком и горьким пеплом.
Воздух пах им на самом деле.
Ёнг, выдохнул вдруг Рэ Вон и встал, хватая девушку за руки. Ей пришлось подняться следом, на слабых ногах она едва ли могла держаться и схватилась за кимоно сонбэ влажными от невольных слез и пота пальцами.
Тоётоми-сама, уходите, велел Рэ Вон самураю. Я уведу ханрю.
Она бы расспросила явно сумасшедших людей, что все это значит, если бы в этот момент крышу дома над головой Сон Йонг весьма прозаично не сорвало резким порывом ветра. Сам дом тоже был хлипким и неустойчивым, но крытую соломой крышу унесло первым делом, и было, из-за чего.
Люди за стенами, шумевшие все то время, что Йонг включалась в нереальный разговор, теперь кричали в голос, стреляли из луков в темное небо, и то отвечало им. Сперва две краткие вспышки осветили низко нависшие над ними облака, а потом прямо над Йонг, сонбэ и другими из-за стен дома выросла огромная тень. Взвилась прямо из-за деревьев, впилась в темно-серые облака, проскользила и нырнула вниз.
В небе, изрыгая вспышки ярко-оранжевого огня, извивался дракон. Длинное тело, переходящее в хвост, блестящая в редких факельных огнях чешуя с коричневыми подпалинами, блестящие когти на длинных лапах. Йонг не смогла бы такое придумать даже в самом болезненном бреду. Нервы окончательно отказали; она закричала в голос, ей вторил крик сонбэ.
Йонг! Сон Йонг, берегись!
Ким Рэ Вон схватился за меч; дракон снова осветил пламенем грозящие пролиться дождем облака, и в неверном свете с земли Йонг поняла, что летающий дракон больше похож на змею.
«Серьезно?! искренне возмутилась Йонг, продолжая кричать от ненадуманной паники. А дальше кто? Пусанский тигр? Дух кумихо? Отель для призраков?»
Ким Рэ Вон замахнулся и бросил меч прямо в небо. Драконья тень мазнула девушку по лицу, и внезапно оказалось, что он гораздо ближе, чем ей почудилось: он спустился с густых облаков прямо к ней, дыхнул, опаляя искрами и жаром стоящих рядом с ней самурайских стражников. Те кричали и падали, стараясь увильнуть от языков пламени, Йонг приварилась к земле, на которой стояла, и не могла пошевелиться. Сонбэ лишился меча и закрывал собой Йонг.
Бежим, Сон Йонг!
Куда?! Сонбэ потащил девушку за собой, крича воинам, но те в страхе разбежались, и посреди полупустого зала некогда целого дома Йонг и Рэ Вон остались одни.
Защитить ханрю! кричал сонбэ, а потом перемежал свои возгласы японской речью. Если бы в этот момент Тоётоми не отдавал приказы своим воинам, те, вероятно, услышали бы Рэ Вона, но в реве чудовища, что висел над Йонг и закрывал ее своей устрашающей тенью, девушка не слышала даже себя.
Давай же, Сон Йонг!
Она бежала за Ким Рэ Воном, продолжая кричать; в уцелевших дверях дома запнулась и полетела лицом в землю. Сонбэ попытался схватить ее за талиюи не успел.
Длинные когтистые лапы дракона, все в темно-коричневой чешуе, в темноте похожей на кору дерева, обхватили Йонг за талию, словно она была куклой и ничего не весила. Дракон взмыл в небо вместе с ней, стрелы, выпущенные самураями, будто зависли в воздухе, последняя просвистела мимо, задев девушку по голой ступне; она этого не почувствовала. Дракон тащил ее в облака, а Йонг не могла даже закричать.
Йонг! кричал с земли стремительно уменьшающийся сонбэ. Сон Йонг! Я спасу тебя!
В горле оседал пепел и морось из дождевых облаков. Сердце леденело от страха.
Самый настоящий дракон уносил девушку прочь от Ким Рэ вона в мире по ту сторону черной дыры. И Йонг больше не чувствовала себя во сне.
3
Кажется, она потеряла сознание где-то между горным хребтом, который отделял береговую линию от основной земли, и густым непролазным лесом, за которым скрывалась новая деревня, чуть больше той, что Йонг уже видела. В себя она пришла в месте, где было больше света и больше воздуха: в четырех стенах в доме, похожем на тот, куда ее уже приводили. Этот был еще старее, времен короля Конмина, не иначе.
Йонг решила сперва, что ей в очередной раз все пригрезилосьи жесткая деревянная лавка, на которой она очнулась, и стены вокруг нее, и дракон, и самураи, и сонбэ в японском одеянии, и черная дыра, в которую она провалилась После обморока нереальным ощущалось все, даже неудачное свидание с Ким Рэ Воном, пусть он на поверку оказался совершенно ненормальным косплеером. Но чем дольше девушка лежала без движения в страхе пошевелиться, тем больше понимала, что ее грезы продолжаются: она чувствовала грубую циновку на лавке, твердую поверхность самой лавки, как затекли и болят у нее плечи, а еще то, с каким натяжением отзываются на каждое движение ее ребра.
Дракон обхватил ее за талию, прежде чем взмыть в небо и унести прочь под перепуганные крики самураев и сонбэ. Кажется, под ребрами у Йонг остались царапины от длинных острых когтейблузка слиплась от крови и неприятно тянула кожу при малейшем движении.
В комнате кроме нее были еще люди: по крайней мере, двое из них тихо переговаривались в дальнем от Йонг углу. Девушка побоялась открывать глаза и задержала дыхание, чтобы те не обнаружили, что она уже очнулась.
как это случилось? спрашивал первый голос, звонкий. Думаешь, дракон становится сильнее?
На этих землях у него мало власти, отвечал собеседник, тихо и твердо. Возможно, все дело в ночиЛан сказала, сегодня инь глотает луну. Но дракон пробудился не из-за врат, они не связаны
Значит, из-за женщины? перебил его звонкий голос.
Сначала ребенок, теперь она. Ногти заскребли по деревянной поверхности стола. Не думал, что Рэ Вон осмелится привести из Священного Города женщину. Какой в этом смысл?
Рэ Вон терпел неудачи столько раз, неудивительно, что он отчаялся, первый собеседник подвинул стулс глухим перестуком ножки встали на новое место. Насколько я могу судить, это его последняя попытка выслужиться перед своей новой семьей.
Терпел неудачи Рэ Вон, а расплачивались за них представители Священного Города. Вспомни, что случилось с последним Впрочем, не стоит сейчас об этом.
Почему?
Скрипнули половицы под тяжелым весом говорящего.
Наша гостья очнулась.
Йонг вжала себя в лавку, надеясь, что та поглотит ее целиком и спрячет от чужих глаз: по полу застучали мерные шаги двух людей, одна тень нависла над Йонг, закрывая от нее и без того неяркий свет прорезающих комнату белых утренних лучей.
Как вы себя чувствуете, госпожа?
Девушка открыла глаза не столько от страха, сколько от недоуменияне похож был его голос на того, кто собирается держать Йонг в плену, как она уже успела себе надумать. Из расплывающихся в воздухе очертаний, пятен тусклого света и теней под низким потолком сложилось лицо: смуглые нос и скулы, обрамленные черными волнистыми волосами; те были собраны в слабый пучок на затылке, влажные пряди свисали вниз, скрывая правый глаз. Йонг на мгновение почудилось, что в нем отражается язычок пламени, и тут же зажмурилась, заморгала, пытаясь разогнать муть в голове. Человек стоял перед ней в плотной черной рубашке, чогори с темно-зеленым воротником и корымом. Человек был похож на воина.
Она в порядке? послышался голос его недавнего собеседника. Тот стоял чуть поодаль, заглядывал через плечо воина и распахивал в удивлении глаза. У него кожа была бледнее, черты лица тоньше, и весь он был испуганнее своего друга, но одет был так жеразве что на нем наряд сидел хуже, словно был снят с чужого плеча. Его лоб закрывала неширокая повязка, темно-зеленая, с тонко вышитым на ней символом. Что это? Это дракон?
Госпожа? переспросил первый.
«Что те, что этикакая я им госпожа?»вспыхнул в сознании Йонг протест, но она прикусила губу и отвечать не стала: в незнакомой обстановке лучше было притвориться глухой, немой, а порой и слепой, лишь бы враг решил, что ты безобидна. Жаль, эта мудрая мысль не пришла ей в голову в гостях у самураев.
Кажется, она немая? с сомнением спросил второй человек. Первый нахмурился, оглядел Йонг с головы до ног и протянул ей ладонь. Он что, рассчитывает, что девушка возьмет его за руку, вот так просто, будто они друзья-приятели? Кем он себя возомнил? На что надеется?
Да и потом, разве не собирается он допрашивать ее и пытать в лучших традициях сагыков, каких Йонг в подростковом возрасте проглотила с пару сотен? Девушка сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как напряжение скользит вдоль ее ладоней вверх по рукам, и медленно села. Отодвинулась дальше от протянутой руки воина, к стене, вжалась в нее лопатками.
Воин выпрямился, кинул другу короткий взгляд и дернул плечом.
Ты, должно быть, сильно напугана, сказал второй, тот, что побледнее. Прости нас, мы не хотели создать такое о себе впечатление.
Конечно, она напугана, заявил первый. Она даже не понимает нас.
У Йонг были слабые представления о людях, проживающих в этом мире? времени? моменте? но второй напоминал ей выходца из благородной семьи, голубую кровь; по крайней мере, именно такими представлялись принцы и интеллигентные ученые в сагыках, ученики академии Сонгюнгван и летописцы. Он говорил чисто, тянул гласные, не коверкал отдельные звуки, а будто пел. Первый же явно походил и голосом, и манерами, и способностью держаться на воина, командира отряда, кого-то, кто с мечом обращается куда лучше, чем с людьми. И говорил так же: хрипло, но уверенно, отделяя друг от друга каждое слово.
Послушайте, уже сердясь, произнес воин и склонился к Йонгтак резко, что девушка дернулась и ударилась затылком об стену. Нет, я не Слушайте, я не хочу обижать вас. Мы не для этого вас спасали.
Йонг свела брови к переносице, сжала губы, и воин все понял без словкоротко кивнул, выпрямился, вновь загораживая девушку от россыпи потухших свечей вдоль стен и пронизывающих комнату белых лучей утреннего солнца за своей спиной.
Мы доставим вас к вратам и вернем в Священный Город в самое ближайшее время. Вы можете довериться нам.
С какой стати? Резонный вопрос, должно быть, отразился во всем облике Йонг: воин и его друг одинаково наклонили головы, замялись. Юноша из Сонгюнгвана потянулся к воину и зашептал (но Йонг все равно их услышала):
Мы буквально выкрали ее у японцев, вряд ли у нее найдутся достойные причины нам доверять.
Вряд ли у нее будет выбор, отбрил воин, ничуть не прячась. Потом вернул внимание к девушке. Вы в безопасности здесь, юджон-ёнг.
Йонг вновь нахмурилась: она не слышала прежде этого слова, не похожего на привычные ей обращения, не похожего даже на чосонские обращения и диалектные формы обращений. Должно быть, здесь так звали выходцев из черных дыр, не иначе. Или девушек, попавших в беду. Или пленниц.
Она не поверит тебе, покачал головой бледный соратник воина. Я бы тоже не стал.
Воин покосился на своего друга, лицо пересекла хмурая ухмылкауголок губ пополз к рассеченному уху с тонкой коркой засохшей крови на нем. Йонг это не понравилось, она шумно сглотнула подступившую к горлу густую слюнустрашно, душно, будто сам воздух оборачивает ее тело в плотный кокон.
Как я и сказал, выбора у нее нет. Мы единственные, кто может помочь ей вернуться домой. После того, как поймем, что ей ничто не угрожает, сразу же отправим в Священный Город.
Он покосился на Йонг; девушка смотрела прямо на него, не мигая, и он чуть изменился в лице, стал еще серьезнее.
Скажи, чтобы госпоже принесли поесть. Она наверняка голодна.
Воин развернулся и в три широких шага преодолел расстояние до дверей комнаты, распахнул их резким движением и вышел, не оглядываясь. Бледный юноша кинулся за ним, немного помедлив в нерешительности у лавки с девушкой.
Эй! Эй, кто сказал, что ты можешь отдавать мне приказы? Разве я стою не выше тебя, а? Нагиль!
Двери неплотно закрылись, но перед этим Йонг заметила за ними коридор и приставленных к комнате стражников, по одному с каждой стороны. Два воина в кожаных доспехах, с мечами на поясе. Вы можете довериться нам, как же. Йонг отодвинулась так, чтобы сквозь щель в двери ее не было видно, и осмотрелась внимательнее.
Тесная комната с невысоким окном, ставни которого скрипят при малейшем дуновении ветра снаружи. Здесь низкие потолки, душный воздух, в носу свербит из-за гари от десятка потухших свечей, расставленных по периметру комнаты на деревянной же балкевидно, их потушили недавно. Значит, сейчас утро. Значит, она пробыла без сознания всю ночь.
Двери резко открылись: девушка вздрогнула в испуге, и появившийся за ними мальчишка с подносом в руках ойкнул и вжал голову в плечи.
Ка-капитан сказал, что вы голодны, прошепелявил он и вытянул руки. Стоящие на подносе глиняная чашка и миска задребезжали, мальчик опустил поднос на стол в углу комнаты и шмыгнул за двери, которые тут же захлопнулись.
На подносе остались стоять сероватая каша с комочками и мутноватая, не вызывающая доверия, вода. Даже если бы Йонг и хотелось есть, она бы к угощению не притронулась. С чего вообще все в этом мире пытаются ее накормить?
Девушка закашлялась; происходящее с ней казалось если не болезненным бредом, то, как минимум, приключением из дорамы.