Но она не оставляла надежды, что её сестры на оставшемся так далеко мире однажды смогут многое узнать о себе, даже несмотря на то, что может стать вероятными последствиями такого пробуждения.
Ты неплохо двигаешься, шлюха, проворчал Мир.
О да, она и не сомневалась, что он наблюдал за ней.
Господина это раздражает? спросила Эллен.
Ты можешь пожалеть об этом, предупредил её мужчина.
Но Вы же сами меня этому научили, напомнила она, по крайней мере, до некоторой степени. Я стала замечать, что теперь двигаюсь определенными способами, совершенно не замечая этого, без участия сознания. Не даже больше не надо задумываться об этом. Учитывая то, как меня дрессировали, как ещё я могу двигаться, кроме как так, как я теперь это делаю? Конечно же, Вы не возражаете. Кроме того, разве если бы я не двигалась таким образом, если бы я не двигалась в естественной для моего тела манере, разве не была бы я за это наказана?
Продолжай работу, бросил Мир.
Я скоро закончу, заверила его она.
В это время она этого ещё не знала, но многие гореане запросто могут отличить свободных женщин от рабынь, даже когда последние одеты в предметах одежды первых, настолько пропитались они женственностью, настолько стала она их второй натурой, настолько очевидна она в рабынях. Иногда беглые рабыни, пытаясь сбежать от ненавистных рабовладельцев, одеваются в одежды свободных женщин, но их тут же останавливают и просто раздевают, находя под одеждой их клейма и ошейники. И тогда их ждёт возвращение к ужасному «милосердию» их хозяев. Предметы одеяний свободных женщин и рабынь, кстати, разительно отличаются друг от друга. Туалеты рабынь намного короче и намного более открыты. Кстати, рабыню запросто могут убить за то, что она наденет платье свободной женщины. А вот обратное, вполне допустимо, и свободная женщина может переодеться в одежду рабыни. Хотя это и осуждается. Кроме того, это довольно опасно. Многие из свободных женщин, переодевшихся в такие одежды, полагая, что это не более чем простое приключение, и намереваясь пробраться в места, запретные для них, например, увидеть внутренности пага-таверн, к своему ужасу, беспомощно извиваясь, чувствовали, как им затыкают рот, завязывают глаза, и стягивают руки верёвки работорговцев.
Кроме того, рабыни и рабы могут быть убиты за одно только прикосновение к оружию.
Эллен не сомневалась в том, что её хозяин серьёзно ей заинтересовался. И конечно, почувствовав его интерес к себе, она больше не пыталась притворяться испытывающей тревогу или негодование. Такие лицемерие и обман для рабыни недопустимы. Теперь она отлично знала, что к ней, как к рабыне могут проявить интерес. Фактически, учитывая её красоту, текущий статус и положение, для неё было само собой разумеющимся, чувствовать к себе интерес мужчин. А разве нашёлся бы такой мужчина, который не нашёл бы рабыню интересной, особенно такую как она? Как нахально, и одновременно с каким удовольствием теперь рассматривали её мужчины! Более того, теперь она сама ожидала, что её будут рассматривать именно так, и даже надеялась на это. В действительности, ей стоило опасаться как раз таки обратной ситуации, то есть того, что на неё не будут заглядываться, что она не сможет привлечь к себе интерес. Сама её жизнь, насколько она теперь знала, могла зависеть от таких мелочей.
Возможно, давно, осмелилась заговорить Эллен, Вы представляли, как я могла бы выглядеть, будучи голой рабыней, вашей рабыней, покорной, выполняющей ваши распоряжения, и не имеющей никакого иного выбора, кроме как двигаться перед вами как рабыня.
Ты ещё не закончила свою работу, указал он.
Безусловно, продолжила женщина, Господин тогда, скорее всего, не знал того, на что я могла бы быть похожей в восемнадцатилетнем возрасте.
Кажется, что моя рабыня слишком разговорчива, намекнул Мир.
Я надеюсь, что Господин не разочарован телом своей восемнадцатилетней рабыни, сказала она.
Тывесьма привлекательна для восемнадцатилетней рабыни, Эллен, признал мужчина.
Наконец, она закончила с уборкой стола, переставив последние тарелки на столик на колесах. «Как странно, подумала она, что у меня оказалось это восемнадцатилетнее тело. И всё же ономоё, или, возможно, лучше было бы сказать, оно теперь то, чем являюсь я. Безусловно, шея этого тела украшена рабским ошейником. Или, может лучше сказать, что это на меня саму надет рабский ошейник? Или, что я сама, та, кто я есть теперь, украшена рабским ошейником?».
Эллен по-прежнему не осмеливалась признаться ему, что она полюбила носить рабский ошейник. Полюбила быть рабыней. Она не осмеливалась рассказать ему, что теперь она пришла к тому, что готова признать себя прирождённой рабыней, которая со всей уместностью и по праву, должна носить этот ошейник. Она полюбила свой новый статус и свой ошейник. Но как сказать об этом ему? Как он, узнав об этом, сможет её уважать? А ей хотелось его уважения. Вот и получалось, что она должна была изображать из себя жалующуюся свободную женщину, неуместно, но категорично приговорённую к незавидной судьбе.
Вообще-то для рабыни принято благодарить свободного человека за комплимент, заметил Мир, и добавил:Ты можешь поблагодарить меня.
В действительности, его замечания были не столько критическими, сколько поучительными. Он, как ей казалось, делал их просто с целью помочь невежественной девушке быстрее и лучше понять свой ошейник.
Я должна поблагодарить вас за то, что сделали меня восемнадцатилетней рабыней? уточнила женщина.
Ну, вообще-то за то, что я указал на то, что Тыпривлекательна для восемнадцатилетней рабыни, поправил её он.
Спасибо, Господин, поблагодарила она, густо покраснев целиком, и чувствуя, как теплая волна удовольствия, рождённая его похвалой где-то в животе, прокатилась по её телу.
Она надеялась, что это не было слишком заметно в приглушённом свете комнаты. Эллен всё ещё собиралась играть роль, что отказывается признать комплимент. Она считала, что должна продолжать скрывать от него, что в своём сердце была прирождённой рабыней, законной рабыней.
Ей ещё предстояло научиться жить ради таких вот комплементов, ради доброго слова, одобрительного взгляда, корки брошенной перед ней на пол, ради простой ласки.
Эллен перекатила тележку от длинного стола и краю кофейного столика. Там под пристальным взглядом господина она, изящно наполовину наклонившись, наполовину присев, под глазом ее владельца, принялась вытирать маленький стол.
«Ему нравится смотреть, на меня, делающей эту работу, подумала женщина. Он наслаждается, видя, как я исполняю такие простые, незамысловатые домашние работы. Когда-то я была его учительницей, а теперь я должна нагой убирать с его стола. Похоже, для него наблюдать за мной, делающей этосвоего рода эротический опыт».
Конечно, у неё самой служившей ему так, это тоже был по-своему эротическим опытом. В ней вдруг родилось некоторое понимание тонкого, светлого, глубокого, широкого эротизма женской неволи. Это была своеобразная среда, состояние её жизни.
Я смотрю, теперь Ты вернулась, к нормальным способам беседы, усмехнулся он. Ты сразу начала использовать слово «Господин», обращаясь к своему хозяину.
Да, Господин, согласилась женщина.
Тыумная рабыня, Эллен, заметил Мир.
Спасибо, Господин, на этот раз не забыла поблагодарить его она.
Просто ей показалось, что «Сэр», как любые другие выражения, по неким причинам использовавшиеся во время ужина, теперь, наедине, будут неподобающими, а может даже оскорбительными, если вообще простительными. Так что она сама, не дожидаясь команды, решила, что должна вернуться к нормальным и подходящим способам общения. Нормальным и подходящим для такой как она, разумеется. И она верила, что её решение поступить так без явного разрешения или указания, не будет считаться причиной для наложения на неё наказания. А спрашивать в сложившейся ситуации, ей показалось просто глупостью, а она не хотела выглядеть глупой рабыня перед своим владельцем. В отношениях, в которых она оказалась, имея в виду отношения покорной рабыни и её полного господина, существует много нюансов и много тонкостей, и невольницы, как нетрудно догадаться, очень быстро приходят к пониманию того, что их нужно ценить и уважать. Обычно рабыня прежде чем что-то сказать, сначала спросит разрешения говорить, но не всегда. Даже перед своим владельцем она может вести себя совершенно по-разному в разных ситуациях. Одно дело, когда они находятся в присутствии свободной женщины, другоеесли рядом есть другой мужчина, и совсем иное дело, если они с хозяином остаются наедине. Иногда рабыня узнав, что её господину доставляет удовольствие слушать её голос, будет красноречиво и вдохновенно говорить перед ним, возможно даже целый ан подряд, стремясь не забыть, обнажить и разделить с ним самые тонкие и сокровенные из своих мыслей и чувств. А в других случаях она знает, что за столь немногое, как не вовремя поднятая голова её может ожидать удар плети. Время от времени хозяин может захотеть побыть в одиночестве. Зато в других случаях она знает, что для неё будет приемлемо подползти к нему на животе и просящим поскуливанием просигналить ему о своих потребностях. Выбор у невольницы не велик, она либо быстро учится, либо страдает из-за того, что не может научиться читать прихоти и капризы хозяина. В общем, всё то же самое, как и в случае с любым другим домашним животным.
Ты уже закончила с уборкой, указал ей Мир. Теперь укати столик на кухню.
Да, Господин, отозвалась женщина. Когда я сделаю это, должна ли вернуться в свою клетку?
Ты хочешь освежить знакомство с кожей, я правильно понял? осведомился он.
Нет, Господин! быстро ответила рабыня.
Тогда Ты вернёшься сюда и встанешь на колени передо мной, проговорил мужчина, указывая на место на ковре перед его стулом.
Да, Господин! кивнула Эллен и, поскорее скромно склонила голову, чтобы он не смог видеть, насколько обрадована она была.
Через мгновение она уже подкатила столик к меньшему из двух выходов и, миновав дверь, вскочила в коридор. За дверью Эллен столкнулась с двумя охранниками и, даже не успев толком ничего сообразить, опустилась перед ними на колени, прижав голову в каменному полу.
Хозяин ожидает моего возвращения, Господа, сообщила она им.
Подняв глаза, она увидела выражение разочарования на лицах охранников. Они что, не ожидали, что она может вернуться?
Женщина быстро подскочила на ноги и торопливо покатила столик перед собой вдоль по коридору. Но затем, услышав за своей спиной смех охранников, замедлила темп. Признаться, она была смущена тем, что показала себя нетерпеливой рабыней, торопящейся поскорее вернуться к своему хозяину. Однако стоило ей только миновать изгиб коридора, и она припустила пуще прежнего. «Ты что, нетерпеливая рабыня, Эллен?», спросила она себя, поскольку теперь она была Эллен, и она уже привыкла думать о себе именно так. «Конечно, нет!», возмутилась она своим же собственным вопросом. «Я не должна бежать к нему, словно обычная влюблённая рабыня, беспомощная, задыхающаяся шлюха, страдающая от сжигавшего её жара!», в немом крике ругала она себя, но не снизила своей скорости ни на волос. «Для меня будет не самым разумным решением, заставить ждать рабовладельца», быстро убедила она себя. Впрочем, следовало признать, что поступить так, действительно, было бы для неё не самым мудрым решением. «Если я задержусь с возвращением, он, ведь и в самом деле, может наказать меня плетью!»мелькнула у неё разумная мысль. Вот только почему мысль о том, что она могла быть наказана за опоздание, так взволновала её? Дело даже было не в том, что её захотелось почувствовать боль от укуса тугой кожи, по крайней мере не теперь, а в том, что она была взволнована тем, что была рабыней и должна бояться этого. «Мир такой сильный, такой властный, думала Эллен, и я должна повиноваться ему! Он полностью доминирует надо мной. Перед ним я могу быть только той, кто я есть, беспомощной покорной рабыней! Интересно. Интересно, это уже «жар»? Мог ли у меня, учитывая то, кем я была на Земле, высокой, представительной, холодной, возвышенной, строгой, инертной, фригидной дамой, теперь начаться «жар», говоря вульгарнотечка? Могла я к этому моменту превратиться во всего лишь одну из низких девок, в обычную влюблённую рабыню, в одну из тех сук, что сходят с ума от течки? Нет, конечно! Но что если да, что если я уже «потекла»? В любом случае для меня разумнее всего будет как можно быстрее вернуться к моему господину». И она почувствовала странное очарование о того, что подумала о нём так запросто, так непосредственно, как о своём господине. Но следующая мысль заставила её вздрогнуть. Она уже слишком хорошо знала, что он по правде, действительно, был её господином. Она принадлежала ему полностью.
* * *
Эллен стояла на ковре перед его стулом на коленях. Она стояла перед ним на коленях, голая, в ошейнике, в принятой для гореанской рабыни для удовольствий позе, откинувшись на пятки, выпрямив спину, подняв голову, ладони рук прижимая к бёдрам и широко расставив колени.
Несколько по-другому ведёт себя рабыня, известная в «высоких городах», или в «городах башен», и ориентированная на более домашние задачи, называемая «рабыней башни». Ей разрешают вставать на колени, плотно сжимая их. Однако стоит её хозяину, возможно как-нибудь вечером, приказать ей расставить колени, она понимает, что спектр её обязанностей расширился. У Эллен давно не оставалась никаких заблуждений относительно того вида рабынь, к которому она относилась. Конечно, её работы в целом включали всё то же самое, что обычно исполняет рабыня башни, однако учитывая то как именно от неё требовали стоять на коленях, спектр её обязанностей, если можно так выразиться, простирался гораздо шире этого. И даже до того, как Эллен сообщили, что теперь онарабыня для удовольствий, она сама, исходя из характера её обучения, с лёгкостью вычислила вид рабыни, к которому ей было назначено принадлежать. Было довольно странно, стоять перед мужчиной широко расставив колени, и пребывать в каких-либо сомнениях относительно этого. Кроме того, она хорошо запомнила, какими глазами смотрел на неё молодой человек в те далёкие времена, когда ещё был её студентом. Так что у неё не было ни малейших сомнений относительно природы рабства, в котором он будет её держать.
А теперь она ему принадлежала. И теперь она стояла перед ним на коленях в обычной для таких рабынь позе.
Как тебе понравилось служить тем образом, каким Ты это делала этим вечером? поинтересовался Мир. Голой, в такой комнате, мужчинам в смокингах и женщинам в вечерних платьях?
Я могу говорить с некоторой свободой, Господин? уточнила Эллен.
Можешь, разрешил он, по крайней мере, в настоящий момент.
Вы действительно владеете мной, ведь так? спросила женщина.
Да, кивнул Мир. Конечно.
Меня это оскорбляло, заявила Эллен.
Ты должна научиться служить нагой, развёл он руками. Ты ведь рабыня.
А вам самому доставило удовольствие выставить меня в таком виде, служить именно так? полюбопытствовала она.
Конечно, не стал отрицать он.
Вам понравилось заставлять меня делать это? уточнила женщина.
Да, кивнул он. Наблюдать за тобой, за тем как Ты обслуживаешь нас голой, доставляло мне большое удовольствие. Существует немало удовольствий, связанных с доминированием. И это, моя дорогая бывшая учительница, одно их них.
Вы отвратительны! воскликнула Эллен, и на её глаза навернулись слезы.
Она хотела бы спрятать лицо в ладонях и прореветься, но боялась нарушить положение.
Моя смазливая малышка рабыня чем-то расстроена? поинтересовался мужчина.
Да! крикнула Эллен. Ваша смазливая малышка рабыня расстроена!
И она резко вскинула голову ещё выше, уставившись в потолок. А вот опустить ей она уже не осмеливалась.
Я вижу, что сейчас у тебя стресс, красотка Эллен, усмехнулся Мир. Соответственно я разрешаю тебе некоторое послабление в позе.
Женщина немедленно опустила голову, спрятала лицо в руках и неудержимо зарыдала.
Колени, предостерёг он её, впрочем, тон его голоса не был резок.
Вскрикнув в страдании, рабыня снова широко расставила колени.
Я так понимаю, продолжил беседу Мир, что для тебя всё произошедшее было оскорбительно, но Ты же не будешь отрицать, что заметила присутствие и других аспектов?
Эллен посмотрела на него сквозь пальцы, прижатых к лицу рук, словно собираясь в истерике выкрикнуть некое опровержение, но не сделала этого.
Вот я заметил, усмехнулся мужчина, что Ты приветствовала свою службу тепло, восторженно, радостно, Ты нашла её подходящей и даже восхитительной.
Господин! попыталась протестовать она.
Ты наслаждалась службой голой рабыни, сказал Мир. Ты получала от этого удовольствие. А как тонко, так почтительно и, по-видимому, непреднамеренно, но так явно беспомощно, демонстрировала Ты свою красоту!
Эллен всхлипнула.
Ты очень красива, улыбнулся мужчина. Ты ведь знаешь об этом, не так ли?
Возможно, прошептала она.
Так что, нет ничего противоестественного в том, что тебе хотелось показать свою красоту, объяснил её хозяин. И вполне закономерно, что делать это доставляло тебе такое большое удовольствие. И конечно, Ты была счастлива и довольна от того, что это видят другие. Ты наслаждалась этим.
Но ведь это, кроме всего прочего, могло привести меня в большую опасность, не так ли, Господин? спросила Эллен.
Верно, согласился он, особенно в этом мире. Это делает тебя объектом огромного интереса и почти неконтролируемого желания мужчин. Особенно это опасно для тебя по той причине, что Ты всего лишь рабыня. Это совсем не то же самое, как если бы Ты была свободным человеком и имела Домашний Камень.