На заводе я долго не задержался. Мне предложили попробовать ПТР, сказали переделка. Инженеры, что-то намудрили с прикладом, якобы смягчили отдачу. Когда я произвел всего лишь один выстрел, еперный театр! Да как хоть из него можно стрелять, чтобы самому руки не оторвало? Вот это мощь! Но блин вранье, когда в кино показывают, как лихо из него шмаляют все кому не лень. Реально надо быть сильным человеком, чтобы терпеть такую отдачу. Я сказал, что с меня хватит, а эти яйцеголовые, ехидно посмеиваясь, протягивают другую бандуру.
- Вот эту попробуй Сергей!
- Не понял, вы чего, мне обычную подсунули?
- Ну, а как бы ты разницу ощутил?
Взяв в руки новое ружье, осмотрел внимательно приклад, внешне, ничего нового. Дали патрон, зарядил. Прицелился в мишень. Бах! Не понял.
- Дайте еще патрон!
- Дай ему Коля, еще. Понравилось! - обратился один из рабочих к мастеру.
- Держи! - Сказал Коля-мастер, протягивая мне новый патрон.
Зарядил, бабах!
- Блин, вот это дело! - и правда, бронебойка лягнулась, но чуть сильнее мосинки. - Да, с этой и я бы справился. Молодцы! Нечего сказать.
Из другого конца цеха, кто-то кричал.
- Что там случилось, - спросил мастер, у кого-то из рабочих.
- Не знаю, сейчас спрошу! - проговорил паренек, который просил для меня патрон, и убежал.
Когда вернулся, сказал, что меня зовет начальник цеха. Я побрел мимо станков в кабинет. Начальник стоял какой-то взволнованный.
- Сергей, зайди в кабинет.
- Что-то случилось? - спросил я заходя.
Тот только многозначительно поднял брови, и показал на телефон. Трубка лежала на столе. Я взял ее.
- Новиков, слушаю.
- Сергей, ты должен быть у меня через час! - Услышал я знакомый голос, и даже представил, как сверкнули глаза за стеклами пенсне.
- Понял, Лаврентий Павлович! Выезжаю! - и положил трубку.
К Берии я примчался через сорок минут. Сказал Андрюхе, что надо побыстрее, ну он и расстарался. Но секретарь, Дима, попросил подождать.
- Лаврентий Павлович приказал передать, чтобы никуда не уходил!
- Понял, жду! - ответил я. Секретарь уткнулся в свои бумаги, а я присел на стул. Вынул пистолет. Положил его на стол. Дима машинально подхватил его, и спрятал к себе в стол. Даже глаза не поднял.
Минут через десять, от Палыча вылетел какой-то майор гэбист. Не замечая меня, подлетел к секретарю. Тот также как и раньше со мной, не говоря ни слова, достал ТТэшник и положил перед майором. Тот, судорожно запихнул его в кобуру, и вылетел как ветер. Зазвонил телефон, Дима снял трубку. Выслушав, коротко проговорил что-то. Я не прислушивался.
- Проходи.
Я подошел к двери и потянул ручку. Но остановился и посмотрел на секретаря. Молча кивнул головой, поднимая брови, но Дима, смотрящий мне вслед, показал большой палец.
Войдя, остановился.
- Здравия желаю, Лаврентий Павлович!
- Здравствуйте, товарищ Новиков. - Берия был чем-то озадачен, но улыбался.
- Сергей, через час мы должны быть в Кремле! - произнес он, наконец.
- Неужели к товарищу Сталину поедем?
- Точно! Приведи себя в порядок, и выезжаем.
- Слушаюсь. - Я осмотрел себя насколько мог.
- Почему награды не носишь? - нахмурил брови Лаврентий Павлович.
- Так вроде и повода особого не было? Все по цехам лазаю. Потерять боюсь.
- Вот тебе и повод. Товарищ Сталин оценит! Где у тебя награды?
- Так дома, т.е. у Алевтины Игоревны.
- Заедем по пути, прицепишь!
- Хорошо, как скажите!
Когда заехали домой, я еще и по форме щеткой пробежал, и сапоги протер.
Награды, награды. Сколько людей без единой, даже самой дохленькой медальки воюет, а тут украшаться буду. Думал я, но нацепил таки и орден Красной Звезды, и медаль "За Отвагу"!
Берия заценил, сказал, что вот так, я и должен ходить.
- Не нужно стесняться, наоборот, награждают не просто так. Люди должны видеть, что перед ними человек, служащий своему народу верой и правдой. Это, если хочешь, небольшая пропаганда! Люди сами будут стремиться, лучше работать, лучше служить, когда будут знать, что их оценят.
- Я понял, Лаврентий Павлович. А как мне вести себя при вожде?
- Точно не так, как ведешь со мной!
- Извините, я перегибаю, да?
- Я то ладно! Привык уже. Хотя иногда мне хочется, указать тебе на твое место!
- Лаврентий Павлович, - я совсем поник, - я просто не знаю, как нужно себя вести. Вы, меня осаживайте почаще, можно в ухо. Я буду знать!
- Ты говори поменьше! Вот! С товарищем Сталиным, нужно просто отвечать на вопросы, без лишней болтовни, ясно?
- Все понял, буду стараться!
- То-то же! - Берия удовлетворенно кивнул.
Когда перед нами открыли ворота в Кремль, я прилип к окну. Ни разу не видел ничего подобного. Все так красиво!
- Что, в своем времени, не приходилось в Кремль приходить?
- Что вы, Лаврентий Павлович! Какой Кремль! Нет, экскурсии есть, но знаете, там и тут, две большие разницы!
- Что, ваши власти совсем от народа отодвинулись?
- У нас, сильные мира сего, к себе на пушечный выстрел не подпустят. Иногда показывают, по телевизору, как кто-нибудь в народ выходит, так видно не вооруженным взглядом, полк охраны с ними. Даже с простыми чиновниками.
- Это как надо издеваться над своим народом, что так прятаться от него? Да, у нас тоже есть меры предосторожности, но от народа-то не спрячешься!
- Когда гнобят, и целенаправленно выжимают из людей последнее, приходится боятся! По крайней мере у нас так многие думают. Да и про ваше время, многое говорили. Я вам рассказывал, но так, как сам не видел, то не возьмусь утверждать.
- Да, где-то и мы перегибаем, совершенства нет ни в чем. Но мы учтем твои предположения, товарищ Сталин особенно, этого требовал. Он говорит, что потомки должны говорить о предках только хорошо или никак!
- У нас так про покойников говорят! Или хорошо, или никак!
- Ну, так нас же и нет в твоем времени! - Берия снял пенсне, и потер переносицу.
Подъехав к какому-то крыльцу, машина остановилась. Водитель открыл Берии дверь, я выскочил сам. Дальше нас вели какими-то коридорами. В приемной, я увидел легендарного секретаря Сталина. Поскребышев сидел за своим столом. Он поднял голову и увидел вошедшего первым Берию.
- Здравствуйте Лаврентий Павлович! Иосиф Виссарионович ждет, - проговорил Поскребышев и подойдя к двери в кабинет вождя, открыл ее.
Оружие я оставил в машине Берии, и наверное из-за того, что и пришел с ним, меня никто не обыскивал.
Когда я оказался в кабинете, то из-за спины Берии, не увидел никого. Когда же тот сделал шаг вперед и в сторону, я потерял дар речи. Настолько властное лицо и пронизывающий насквозь взгляд, встречать мне не доводилось. Сталин стоял у стола, положив одну руку на спинку стула. Другая была занята папиросой.
- Входите, товарищ Новиков. Смелее, я не кусаюсь! - тихо проговорил вождь, заметив мою робость, и как-то ехидно хмыкнул, поглядев на Палыча. Тот только кивнул.
Сделав три шага вперед, я негромко произнес приветствие, и вытянулся по стойке смирно.
- Садитесь товарищи, разговор будет долгий.
Мы с Берией сели рядом, и как я видел в кино, стали крутить головой за прогуливающимся вокруг стола вождем. Я заодно отметил и стол обтянутый зеленым, и стены обшитые лакированной фанерой. Сталин, говорили, любил казенную, неброскую обстановку, и не выносил роскоши.
Вопросы, надо отметить, он задавать умел! Ни слова лишнего, ну и я старался отвечать кратко, сдержанно и по делу. Только когда Иосиф Виссарионович спрашивал о моих мыслях на какую-либо тему, я давал подробную информацию. Конечно, в пределах собственных знаний.
А вопросы были сложными! Сталин спросил, покидал ли он Москву, в моей истории. После моего ответа, он как-то восторженно посмотрел на Палыча, а тот вновь кивнул. Я так подумал, что его уговаривали уехать, а он отказался, и мой ответ, как бы подтвердил его мнение. Было много вопросов по войне, Сталин казалось, разбирался во всем. От пистолетов, до самолетов.
- Сергей Сергеевич, как вам кажется, мы обгоним, известный вам ход истории. - задал он очередной вопрос.
- Да, товарищ Сталин! Мы уже это делаем, - хоть разговор шел уже час, но меня еще колбасило.
- Вы следите за развитием техники, вас ведь туда, определил товарищ Берия?
- Да, товарищ Сталин, пытаюсь по мере сил! Люди делают все возможное, чтобы помочь Родине.
- Возможно, но ведь вы уже сталкивались с людьми, которые не только не помогают, но еще и всяческим мешают, нашему общему делу?
- К сожалению, был такой случай, - видимо Сталин решил спросить о том случае, с Алексеем Судаевым.
- А как вы думаете, такое еще где-то может произойти?- Сталин закурил папиросу.
- Слухи расходятся очень быстро, товарищ Сталин, я думаю, что теперь любой перестраховщик, десять раз подумает, прежде чем что-то сделать.
- Это хорошо. Я тоже на это надеюсь, тем более, что я приказал публично осудить нескольких саботажников. Главная беда людей, и вашем времени в большей степени, зависит от того, что люди не хотят выполнять свою работу как следует. Что ими руководит, не возьмусь судить, возможно, причины банальны, возможно, люди целенаправленно идут таким путем. Мы будем стараться, избегать ошибок, допущенных, с ваших слов, в вашем времени. Конечно, вы немногое рассказали. Чего-то вы и не можете знать, т.к. родились гораздо позднее, чего-то слышали в искаженном варианте, но работа ведется.
Дальше он спрашивал про будущее, про Хрущева, Брежнева. Я давал ответы, по мере знаний, и просто думая логически. Тот же Хрущев. Ведь все его потуги с сельским хозяйством, управлением страной или другими идеями, происходили от отсутствия образования. Человек банально мало знал, залезая на трон. Они тогда думали только о власти, не подозревая, что страной управлять, это не кукурузу выращивать, а работать в поле, совсем не то же, что в кабинете сидеть. И там, и там, нужно думать головой.
- Товарищ Берия, - произнес Сталин, вскинув взгляд на Палыча, - а почему у нас товарищ Новиков, имеет всего две, незначительные награды?
- Товарищ Сталин, Сергей награжден, в соответствии с заслугами.
- Но за последнюю его выходку, - Сталин хитро прищурил глаза, - его не стали награждать, и инициатива исходила из вашего ведомства!
Я блин, готов был провалиться.
- Разрешите, товарищ Сталин, - сказал я увидев как Берия, несколько потерялся.
- Слушаю, товарищ Новиков!
- Дело в том, что я не заслуживаю большей награды, чем благожелательное отношение начальства, - произнес я глядя на Берию, - я хотел бы просто служить народу. Меня и так, наградили, повысив в звании, я и его то не заслужил. Поэтому считаю, что получил свое, и даже больше! Тем более, что нарушил приказ своего непосредственного начальства.
- Слышали мы про ваше разгильдяйство! Но, вы выполнили важную работу. Вы и майор Истомин, пресекли работу вражеской диверсионной группы. Неизвестно, сколько они здесь натворили дел, и еще могли натворить. Это должно быть оценено, Лаврентий, подготовь приказ о награждении.
Берия молча кивнул.
- Работайте, товарищ Новиков. И не надо стесняться своих, заслуженных наград. Мы просто так не награждаем.
- Служу трудовому народу! - выговорил я.
- А вот вы указывали в ваших донесениях, что к сорок третьему году, мы серьезно пересмотрели воинский устав. Ввели погоны, командиров снова стали звать - офицер, и многое другое. А какой ответ мы ввели, вместо "Служу трудовому народу"?
- Служу Советскому Союзу! - отрапортовал я.
- Мне нравится, мы с товарищами подумаем, после того как отгоним немца от нашей столицы, может, и пересмотрим устав. Но вот с погонами, думаю торопиться не надо!
- Спасибо за доверие, товарищ Сталин. - Бодро сказал я, разрешите идти?
- Идите Сергей Сергеевич, оправдывайте доверие народа! - произнес Сталин, и хитро улыбнулся.
Я повернулся на каблуках и посмотрел на Берию.
- Подожди меня в машине, - сказал он.
Выйдя на улицу, удивился, ночь уже. Глянул на часы, ого! Разговор со Сталиным, длился четыре часа. Увидев меня, парень, водитель Палыча, вылез из машины. Достал пачку папирос и предложил мне.
- Спасибо, у меня есть.
- Чего, подождать просили?- спросил он у меня.
- Ага. Только не знаю сколько.
Ждать пришлось около часа. Водитель Берии поделился бутербродами, сказал, что у него так часто бывает. Берия появился неожиданно. Открылась дверь, и он упал на сиденье.
- Проголодался, ну ничего, дома поешь. - Берия был доволен, глаза сверкали под пенсне, несмотря на темень.
- Так Алевтина Игоревна спит, наверное, давно! Ночь на дворе.
- У нее и ночью найдешь, чем перекусить. Молодец, что не стал на меня ссылаться, когда про награды говорили. Иосиф Виссарионович, и сам все прекрасно знает, просто хотел увидеть твою реакцию.
- И как, я не ляпнул лишнего?
- Ему понравилось, раз он приказал наградить. Вместе с Истоминым получишь. Заслужили.
- Ну, спасибо! Лаврентий Павлович, а как на фронте? Где сейчас фашисты?
- Недалеко. Все идет так, как ты и рассказывал. Даже в Туле все совпало. Но и отличия есть, в том, что мы сумели перебросить больше войск, за тоже время, немцы идут чуть медленнее и думаю с большими потерями, чем в твоем варианте. Командуют люди, указанные тобой. Но и некоторые прежние остались. И хорошо командуют.
- Это радует. Вот и дом показался.
- Давай аккуратнее, в городе уже замечены начавшиеся беспорядки. Внимательней будь!
- Вас понял! Буду. - сказал я вылезая из машины. Анатолий Круглов, мой охранник, уже стоял возле машины. - До свидания, Лаврентий Павлович.
- Завтра жду к 12ти, дело будет.
Я вылез, спросил у Толи, как дела.
- Да тихо все. Постреливали где-то, час назад, Алевтина дергалась.
- Лаврентий Павлович говорил что-то о беспорядках.
- Во-во! Уроды, пользуются случаем. Милиция везде не успевает.
- Ну ничего, кого не пристрелят, те сами разбегутся. Пошли, есть охота.
С утра, дождь хреначил, что твой потоп. Который всемирный! Да холодный зараза. Ноябрь все-таки. Да! Как же на фронте-то? Звиздец! После небольшого дождика в сентябре, еле пролезали, а что сейчас. Дорог то нет вообще, даже направлений не видно.
С мрачным настроением, я завтракал. Зазвонил телефон.
- Опять у кого-то, что-то не получается. - Сказал я, ковыряясь в тарелке с яичницей. К телефону подошел Андрей. Он тоже здесь ночевал.
- Сергей, тебя! - крикнул он из прихожей.
- Да ладно, правда что ли? - попытался пошутить я.
- С Лубянки звонят, - серьезно сказал он.
Я быстро подошел к нему, и взял трубку.
- Новиков.
- Сергей Сергеевич, Лаврентий Павлович, приказал срочно прибыть в Мытищи.
- Понял, выезжаю! - я положил трубку. - По коням пацаны!
Собрались быстро, блин, забыл награды отстегнуть. По фигу, ехать надо. Все равно, под шинелью не видно. В Мытищи, значит на полигон. Кубинка-то не доступна теперь. Под немчурой все. На полигон мы прибыли во время. Вся комиссия была в сборе. На КПП я показал удостоверение, нас быстро пропустили. Вдалеке, примерно метрах в семистах, стоял танк. Тридцатьчетверка. Чего они задумали? На исходную, рыкнув мощным дизелем, выбросив в серое небо столбы черного дыма, выехала еще одна. Красавица. В зимнем камуфляже, а не привычного зеленого цвета. Замерла, бах! Подопытная старая тридцатьчетверка, казалось содрогнулась всем корпусом. Еще выстрел, еще. Пока танк обстреливал жертву, мы с парнями подошли ко всем присутствующим, и смешались с толпой. В комиссии, было человек семь, еще были технари, какие-то ГэБэшники, и видимо инженеры. Больно уж интеллигентного вида. Потом все пошли смотреть. Три попадания, все три борт насквозь. Я тоже посмотрел.
- А в лоб, как? - спросил я, когда вся толпа вернулась на рубеж.
На меня обернулись.
- Давайте попробуем! - сказал один человек, в кожаной куртке. - Васильев!
Танкист, сидевший на башне, кивнул и забрался внутрь. Снова рыкнул дизель. Машина сделала небольшой крюк и встала, нацелившись в лоб. Выстрел, слабо слышимый звон. Еще выстрел. Подойдя, увидели, один снаряд явно ушел в рикошет, второй попал под башню. И отколол кусок брони.
- Замечательно! - воскликнул кто-то.
- Товарищи, это была стрельба новыми видами снарядов. - Произнес один из инженеров.
- Товарищ капитан, - обратился этот же человек к танкисту, _ давайте последнюю новинку!
Капитаном назвали танкиста Васильева, тот кивнул и запрыгнул на броню. Прогрохотали ботинки, танкист, скрылся в башне. Рыкнул мотор, лязгнули гусеницы.