Камин топился исключительно в тех случаях, когда Жнецу хотелось полюбоваться пламенем, в остальное время он неподвижно сидел в кресле или же лежал на не слишком удобной для его роста кровати, уставившись в деревянный потолок, рассматривая щели, прислушиваясь к бегающим по чердачку мышам, воркованию голубей. Сейчас же постель была занята, в ней спала девичья душа, свернувшись калачиком и образовав небольшой бугорок под тонким одеялом. Мальчик устроился в кресле, положив ногу на ногу и прикрыв глаза, но при виде Жнеца встрепенулся и внимательно осмотрел стоящего перед ним высокого мужчину в черном костюме с длинными худыми конечностями. Стоило тому снять слегка потертый цилиндри по плечам рассыпались белоснежные волосы, прикрыв острые скулы. Из-под съехавших на нос очков на мальчика смотрели спокойные миндалевидные глаза цвета расплавленного серебра под светлыми бровями. Узкий, без малейшего намека на щетину подбородок и отдающие мертвенной голубизной тонкие губы. На вид Жнецу можно было дать около тридцати лет. Взрослый, но не потерявший юношеской привлекательности мужчина. Пока он снимал перчатки, в камине вспыхнул огонь, и мальчик вздрогнул, повернувшись к багровому пламени с золотистыми переливами. Тень от него расползлась по сторонам, облизнув колени Жнеца, севшего напротив мальчика в соседнее кресло. Сняв очки, он взглянул на ребенка вертикальными, как у змеи, зрачками, а затем расслабленно вытянул и без того длинные ноги, задев каминную решетку острым носком высокого, плотно зашнурованного ботинка.
«Обувь дорогая», отметил мальчик. Господин выглядел опрятно, а вот комнатанежилой и бедной, с легким налетом пыли.
Тебя зовут Калеб? спросил Жнец, и мальчик кивнул. А твою сестру?
Вайолет, он взглянул на девочку. Почему мы не ушли с мамой и отцом? Калеб пошевелил полупрозрачными пальцами.
Ваше время не пришло, а мой план перевыполнен, ответил Жнец, глядя на огонь. Я не могу и не имею права вас забрать.
Языки пламени выплясывали перед ним пестрый танец, ласкали каменные стены, опаляли решетку, заставляя ботинки поблескивать. Тени скользили по ковру, вились вокруг его ног.
Мы можем стать прежними? Калеб наклонился к нему, сцепив руки в замок.
Для чего? Жнец удивленно вскинул светлые брови. Сейчас тебе ничего не угрожает, ты не чувствуешь холода или жара, голода так ведь?
Мальчик кивнул:
Ничего, он коснулся своего сердца, где на рубашке виднелось кровавое пятно от удара в спину. Но глупо уйти, не узнав, за что убили родителей и нас. Не почувствовав вкуса жизни.
Жнец склонил голову на бок, его волосы упали на грудь:
Хочешь вернуться в прежнее тело? Дышать и жить? Твой враг может найти вас и вновь убить, тогда я ничего не сделаю, кроме своей работыон замолчал. Ты имеешь законное право располагать своим жизненным временем столько, сколько отмеряно, как и твоя сестра.
Калеб встал с кресла и подплыл к Вайолет, коснулся ее головы.
Ты поможешь нам вернуться в наши тела?
Жнец кивнул:
Но вас необходимо зашить, он подошел к чулану и, открыв дверцу, показал мальчику их телабледные, окровавленные, с ужасными ранами. Жнец с легкостью поднял сначала тело Калеба, устроив его в кресле, а затем и Вайолет. Два мертвеца сидели бок о бок, склонившись друг к другу, и представляли умиротворенную картину сна.
Вайолет, проснись, брат потрепал сестру по щеке, и та захлопала ресницами.
Что такое? пролепетала она, но при виде собственного тела спрыгнула с кровати и подлетела к креслу. Ой! Это же мы! она провела пальчиками с острыми ноготками по перерезанному горлу. Ну вот, весь воротничок перепачкан. Калеб! Мне нужно немедленно переодеться, не могу же я выйти в свет такой замарашкой, маме бы это не понравилось, захныкала девочка.
Жнец надрезал свое запястье и протянул мальчику:
Пей.
Калеб недоверчиво покосился на руку с голубыми венами и на разрез с выступившими бисеринками крови.
Мне тоже нужно? спросила Вайолет, почувствовав, что происходит нечто очень важное.
Леди вперед. Не бойся, Жнец кивнул.
Девочка пожала плечами и доверчиво прильнула губами к порезу. Калеб с ужасом наблюдал за происходящим, и все же любопытство пересилило страх. Стоило Жнецу отнять руку, как мальчик повторил за сестрой.
Теперь вернитесь в тела, представьте, что ложитесь в них как в кровать, приказал Жнец, проведя острым языком по порезу, и тот затянулся, оставив тонкую белесую полосу.
Вайолет не легла, а запрыгнула в тело, и то дернулось. Калеб действовал осторожнее, и вот он глядит на комнату человеческими, а не призрачными глазами, чувствует гладкую обивку кресла, а затем громко чихает от щекочущей нос пыли.
Вайолет вытащила из манжеты платок и промокнула уголки губ себе, а затем брату:
Вот мы замарашки, но кто же вы, сэр? обратилась она к Жнецу.
Господин Смерть, но также меня называют Жнецом, представился он.
Вайолет спрыгнула с кресла, щелкнув каблучками ботиночек о пол, и, как полагается, сделала реверанс.
Вайолет Элизабет Рестлесс, приятно познакомиться, она протянула руку, и Жнец пожал ее. Это мой брат, Калеб Джеймс.
Теперь мы знакомы, Жнец поклонился. Эта маленькая леди вызвала в нем умиление. Странное, но приятное чувство, заставившее его улыбнуться, обнажив острые клыки.
Господин Смерть, теперь в отсутствии родителей вы позаботитесь о нас?
Жнец удивился, не зная, как ответить.
Нет, Вайолет. Мы не можем просить его позаботиться о нас, как это делали родители, сейчас мы одни, вступил в разговор Калеб. У него свои важные дела, это очень неучтиво с твоей стороны ставить господина Смерть в такое неудобное положение.
Вайолет поджала губы и покаянно склонила голову.
Куда же нам пойти, Калеб? Обратно домой?
В вашем доме произошел пожар, и он вряд ли уцелел, поделился новостью Жнец.
Мальчик покачал головой.
Мы в любом случае не сможем туда вернуться, и те убийцы
Убивший васне жилец, джентльмен в плаще перерезал ему горло. Он же убил ваших отца и мать.
Вайолет прижалась лицом к плечу брата и сжала его руку. Пепельные волосы скрыли ее личико от Жнеца. Девичьи плечи задрожали от рыданий.
Я сказал что-то не то? недоумевал Жнец. Разговоры о смерти, убийствах, их подробности были для него самыми будничными, но чтобы они вызывали слезы? Странно впрочем, только для него, ведь онСмерть.
Вы ведь не человек, констатировал Калеб, поглаживая руку сестры. Вам не понять, каково это потерять самых дорогих людей, в один миг лишиться семьи, крыши над головой и всего привычного. Кто погубил нашу семью? Вы знаете? он пытливо заглянул в серебристые глаза.
Жнец развел руками:
Нас не снабжают информацией о жертвах или их убийцах, все, что мы получаем, список и, следуя ему, собираем души. Вы стали случайными жертвамиредко, но такое случается.
Что же нам делать? Как мы сможем найти убийц? всхлипнула Вайолет, утирая слезы платком и пытаясь стереть кровь с кружевного воротничка, но он был безвозвратно испорчен, как и лента с медальоном. Единственное украшение, которое осталось от прежней жизни. Отец подарил его ей, когда Вайолет закапризничала и захотела такое же, как у матушки. Та носила медальон на манер броши, цепляя к воротнику блузы или платья. Потакая капризам дочери, отец купил ей украшение: камень александрит дивного зеленого цвета, меняющий окрас на фиолетовый, а иногда бордовый. Отец всегда поглядывал на украшение задумчивым взглядом, а Вайолет думала, что он считает ее маленькой для таких драгоценностей.
Девочка коснулась камня, стирая с него засохшие капельки крови, подтянула чулок в черно-красную полоску по последней моде:
Калеб! она дернула брата за рукав, и тот вздрогнул, выйдя из задумчивости.
Мы можем отправиться в Китай там наш дядя Блейк, но боюсь, нам неоткуда взять денег на билеты.
Китай?! Ты сума сошел! Не поплыву я ни в какой Китай, Вайолет топнула ножкой и вернулась к кровати, усевшись на нее и сложив руки на груди, всем своим видом выражая протест.
Что если я стану вашим опекуном? неожиданно для всех, в первую очередь для самого себя, предложил Жнец.
Дети оказались весьма интересными, и ему стало любопытно, а что будет, если
Правда? Вайолет подбежала к нему и упала в объятья. Это возможно?
Калеб недоверчиво смотрел на Жнеца. Тот коснулся макушки Вайолет, провел пальцами по мягким волосам, девочка прильнула к нему без опаски, ее глаза блестели от слез.
Не вижу никого, кто мог бы этому помешать, спокойно ответил Жнец, почувствовав, как сжалось сердце, и стало трудно дышать.
О, господин Смерть, я безмерно счастлива! Не могу представить себя в Китае, там ведь у всех узкие глаза и желтая кожа, мне рассказывала наша горничная, правда Вайолет не упомянула о том, что та была жуткой сплетницей и болтала такое, чего не полагалось знать шестилетней девочке.
Калеб осмотрелся и решительно заявил:
Однако, здесь нам троим будет мало места, если Вайолет согласилась, то и он последует за ней. Их уже убили, что может быть хуже?
Найдется другоеэто не проблема, успокоил Жнец и, чувствуя странный порыв, подхватил девочку на руки. Та обвила его шею тонкой ручкой, а второй стала перебирать волосы. Жнецу было очень приятно ее внимание, ласка.
Какие шелковистые и прямые, не то, что у меня, посетовала она, колыхнув копной.
Можно нам взглянуть на дом или то, что от него осталось? спросил Калеб.
Жнец кивнул:
Однако, позже, сейчас мы побываем у моего друга, и протянул ему руку, мальчик взялся за нее, и их окутало тьмой.
Комната опустела, наполняясь легким ароматом потухшего камина. Серая дымка закручивалась спиралью, тянулась в дымоходничто больше не намекало на присутствие жильцов.
Глава 2
Жнец не повел детей к их дому, а направился прямиком в госпиталь, где работал его единственный другДжек.
Они познакомились, когда Жнец пришел за очередной душой в Уайтчепел, оказавшись в съемной квартире не самого презентабельного вида. В ту ночь было совершено очередное убийство, город полнился слухами о Потрошителе. Жнецу не было дела до людских волненийубивает и ладно, главное, выполнять свою работу. На своем веку ему довелось повидать многое, но чтобы убийца так изящно и несколько деликатно обращался с трупомникогда.
Мужчина бережно держал на ладони вырезанное девичье сердце. Черные глаза в полумраке светились алым блеском, словно перед ним лежал не человеческий орган, а некая святыня. Внезапно он обернулся и увидел Жнеца, но вместо испуга спокойно поприветствовал нежданного гостя:
Добрый вечер, позвольте мне закончить и можете забрать душу этой леди.
Жнец никуда не торопился.
Благодарю, это была очень важная операция, но не стойте же, у стола есть приличный и вполне крепкий стул, присаживайтесь.
Он покорил Жнеца своей вежливостью, и тот послушно опустился на скрипнувший стул и стал внимательно наблюдать: убийца уложил орган в стеклянную емкость, стянул окровавленные перчатки, снял защитный халатчерная, гладкая материя скользнула в медицинский саквояж, туда же были убраны и все протертые инструменты. Наконец мужчина поднялся и, подойдя к столу, поставил на него саквояж.
Прошу вас, я закончил, он склонил голову.
На простыне лежало вымытое тело с аккуратно разрезанной и раскрытой грудной клеткой. Окровавленные ребра выглядели острыми зубцами, между которых зияла дыра. Еще ни разу Жнецу не доводилось видеть грудную клетку в подробностях, хотя в Корпсгрэйве проводились лекции по человеческой анатомии для всех желающих. Очень многих коллег-дам интересовали мертвые беременные женщины.
Подскажите, а как вы сделали, чтобы кровь не растеклась? полюбопытствовал Жнец и осмотрелсяни на стенах, ни на полу не было пятнышка или лужицы.
О! Это совсем простозажимы, но они необходимы лишь вначале, иначе я бы весь перепачкался, мужчина достал из саквояжа железный прибор похожий на ножницы, но с тупыми концами, и показал, где на теле пережимал кровеносные сосуды. Собеседник рассказывал занимательнейшие вещи, детально объясняя каждое действие.
Когда-нибудь человечество сможет проводить колоссальные операции на сердце и других органах, быть может, мы даже сможем побороть смерть, с усмешкой поведал новый знакомый.
Жнец понимающе кивнул, но сомневался в успехе человечества. Смерть пока еще не удалось никому победить, отдалитьвозможно, но не стать вечным. Такое подвластно лишь вампирам: те умирают по собственному желаниюот тоски, не зная, чем себя занять. Хоть и всячески экспериментировали с мнимыми средствами против них, но от чеснока у некоторых возникала изжога, другие же, наоборот, любили кровь с острым привкусом. Осиновые колья, серебряные крестывампиры насмехались над примитивными человеческими способами охоты (хотя сами же и пустили «утку» об этих средствах).
Ох, прошу прощения, как я неучтив, переполошился убийца и даже слегка покраснел. Я повстречался со столь важным гостем на моем маленьком опыте. Мое имяновый знакомый представился, и они со Жнецом пожали друг другу руки.
В ту ночь они поговорили о многом, и Жнецу не нужно было скрывать правду о себе, ведь Джек знал, кто он, и на протяжении жизни неоднократно встречал его коллег, но ни с кем не общался, а сегодня выпал такой удачный случай. Джек также поведал Жнецу о своем феномене: он с детства видел необъяснимые вещи. В восемь лет впервые встретил жнецасветловолосую женщину, пришедшую за его младшей сестрой.
В кодексе Смерти не воспрещалось общение с такими особенными людьми, как Джек, или медиумами, ведьмамивсеми, кто мог видеть жнецов. Но чаще всего люди не замечали их и быстро забывали.
С тех пор у Жнеца появился единственный друг по имени Джек. Они не раз встречались и подолгу вели душевные беседы над остывающими телами умерщвленных дам.
Как оказалось, Джек и был тем самым Потрошителем, но сам он морщился от этого прозвища, считал его вульгарным и всячески сокрушался о другом убийце, настоящем маньяке, который работал примитивно и очень грязно.
Они обсуждали это за чашечкой кофе в небольшом кафе в фешенебельной части Лондона. Никому из окружающих и в голову бы не пришло, что интеллигентный молодой человек, аристократических кровей, лучший студент на своем курсе и есть Джек-Потрошитель. Правда себя он называл просто Джек.
Тогда Жнец впервые попробовал кофе, и этот горьковато-терпкий напиток с нотками шоколада, как объяснил Джек, пришелся ему по вкусу, особенно с кусочком лимонного пирога со взбитыми сливками. Джек оказался не только гурманом, но и обладал по истине острым природным обонянием, которое Жнец сравнивал с лисьим, а зоркий взгляд друга называл не иначе как орлиным.
В тот солнечный полдень Джек рассказывал Жнецу об убийствах, своих чувствах, тонкостях человеческой души и тела. О том, как изучал девушек на предмет различных болезней: да, он действительно их убивалперерезав горло или сломав шейный позвонок, иногда душил, но такой метод оставлял следы на коже убитой (после подобного Джек стал работать аккуратнее). Он разрезал девушек, извлекал уже больные органы, некоторым из них оставалось недолго житьон ускорял их смерть, проявляя, как ему казалось, милосердие.
Жнец внимательно слушал, поправляя солнцезащитные очки (в мире людей он с ними не расставался), и даже сочувствовал. Эти двое любили порассуждать о превратностях жизни, о ее смысле. Джек очень расстраивался из-за грубой работы своего названного тезки и даже попросил Жнеца оказать услугуубить того сумасшедшего, вспарывающего женщин, словно свиней на бойне. Но Жнец отказался, поведав о незыблемом правиле своей профессии.
Окружающие оборачивались вслед этой парочке, когда они прогуливались по парку. Запоминали миловидного юношу с черными гладко причесанными волосами, яркими голубыми глазами, облаченного в белоснежную рубашку и выглаженный костюм. Жнеца же они видели как мужчину в темном, но спроси их, как он выглядел, никто не вспомнит.
***
Джек как всегда торчал в морге. На железном столе рядом с трупом лежала широкая тетрадь, куда он зарисовывал строение матки, добавив рисунку ярких красок и украсив яичники изображением распустившихся цветов.
Я не один, констатировал Джек, на секунду оторвавшись от тетради и быстро взглянув на детей. Скрытых тенями их было сложно разглядеть.