Да! Дружно ответили собравшиеся.
Тогда приступаем, не теряя времени. Пока солнце восходит к своему зенитунаша сила будет всё расти и прибавляться, но если упустим время, и светило начнёт клониться к закатуослабнем, и тогда нас вымотают и перебьют. Всем всё понятно?
Да!
Тогда вперёд! Скомандовал Максим, и отец Антип принялся читать молитву, осипшим голосом.
Сергей опустил одну руку на спину гончара и в ту же секунду почувствовал, как откуда-то сверху на него льётся поток тепла, падает на его голову, проходит через тело к сердцу, а потом через руку вливается в человека, к которому он прикасается.
Повторяйте. Начнём очень медленно, чтобы ваши тела постепенно запомнили движения. А потом я ускорюсь, и вы должны будете тоже ускориться ровно до тех пор, пока первый голем не выйдет из болота. Ещё раз напомнил гончар и принялся медленномедленно, двигать реками. И каждое его движение походило на то, как он в своей мастерской подготавливает глину. Он словно замешивал огромный кусок глины, то мял её, то катал, то разглаживал, направляя получаемую через Сергея энергию прямо через свои руки в болото. И болотоповиновалось мастеру. Его воды медленно, но верно закружились, завертелись, вода принялась отделяться от грязи, а грязь начала соединяться в комки.
Серый, смотри своим ангельским взором, прямо перед нами. Представь себе самый простейший мост через реку и смотри, водя взором от одного берега болота к его другому берегу, словно этот мост прокладываешь.
Угу. Только и мог ответить Сергей, чьё тело горело изнутри, проводя неимоверное количество божественной энергии из себя. Порой парню казалось, что вот-вот и он сгорит, просто полыхнёт изнутри и оставит после себя лишь кучку пепла. Но твёрдая вера в лучший исход не позволяла молодому следователю впасть в отчаяние, поддаться страху и, бросив всё убежать, куда подальше от всех этих проблем.
Терпи. Терпи. Говорил он мысленно себе и продолжал смотреть на болото так, как просил гончар. Смотреть и представлять мост. Но только это представление, далось Сергею очень трудно. Ведь мысли о неминуемой гибели не давали покоя, рисуя жуткие образы. И тут, он вдруг заметил, что некоторые комья грязи послушные воли гончара, становятся плотнее, укладываются, словно кирпичи в линию, прямо над извлечённой из них водой. Это заинтересовало парня, отвлекло от жутких мыслей и заставило посмотреть прямо на них. И о чудо! Под его взором, уплотнённые комья грязи затвердели, превращаясь в гранит. Затвердели, сливаясь в единое целое.
Так вот что задумал гончар! Догадался Сергей. Он лепит мост. Твёрдый и надёжный мост через болото. Мост, пропитанный божественной энергией, что не даст ему разрушиться под воздействием демонических сил. А значит, когда мост будет построен и все перейдёт на другой берегмои мучения прекратятся, мне больше не нужно будет работать передатчиком энергии.
Поняв это, Сергей стиснул зубы и принялся строить мысленный мост как следует. Под его взором грязевые комья превращались в гранит быстро, и строительство шло весьма бурно. Только вот не все грязевые комья слушались гончара, множество из них восставало против его воли. Вместо того чтобы послушно стать частью божественной стройки, они соединялись воедино, превращаясь в подобие человека.
Так хуторяне впервые увидели големов, а через несколько минут, сошлись с ними в смертельном бою. Большие, липкие, демонические куклы без страха и усталости шли вперёд, и мужики, вспомнив всё, чему обучались в армии.
В ход пошло всё, что было предусмотрительно прихвачено в лесной поход по разрешению егерей и полицейских. Само собой, все эти разрешения были не гласными, ведь каждый понимал, узнай кто посторонний о том, что они тут творятрасплаты не избежать. Но сейчас было не до подобных раздумий.
Столкнувшись с неведомым до селе врагом, глядя ему прямо в глаза, защитники стреляли из охотничьих ружей, заблаговременно освящённых отцом Антипом. И каждая освященная пуля, со свистом рассекая воздух, врезалась в грязевые тела големов, нанося небольшой урон. Этого было совершенно недостаточно, ведь демонические куклы продолжали идти вперёд и вперёд, а мужикам только и оставалось, что пятится с недовольством назад.
Макс! Крикнул Аким кузнецу. Помоги! Без твоего огня эту грязь не остановить.
Что надо? Тут же отозвался кузнец.
Пока мы мост через топь доделываем, попроси своих угольков иссушить этих грязевых големов. Попросил гончар не отрываясь от дела.
Без проблем. Ответил максим, высыпая своих верных помощников из кадила. Но тогда и мельника с ветрениками позову на помощь. Добавил кузнец, но гончар его не услышал, сосредоточившись на своём деле.
Понятно. Оглох. Тогда я сам. Эй, Семён, поможешь со своими ветрениками. Попроси раздуть пламя моих угольков. Чтобы быстрее иссушали големов.
Не вопрос. Откликнулся на просьбу мельник, и задули ветра, разбушевался огонь, вставая жаркой стеной меж отступающими людьми и демоническими куклами. И чем сильнее разгорался, распалялся каждый уголёк, тем быстрее высушивались големы. Их липкие грязевые тела покрывались коркой, что трескалась при каждой попытке голема сделать шаг.
Вскоре все демонические куклы стали походить на покрытых чешуёй ящеров, что неспешно идут к своей добыче. Только от этого хуторянам стало не на много легче, ведь святые пули всё ещё наносили малый урон и раненые чудовища, что не чувствуют боли, продолжали медленно, но верно наступать.
Но время шло, то самое время, что повелевает всем на этом свете, определяя начало всего и всего окончание. И как мягкая глина в печи превращается, за определённый временем срок, в керамику, так и големы под воздействием огня и ветра, превратились в глиняные истуканы. Один за одним они останавливались посреди выжженной накануне земли, замирая в жалких попытках сдвинуться с места.
Дзинь! Раздался звонкий трески и первый из окаменевших големов, рассыпался на кусочки, оставив после себя лишь груду черепков из некачественной гилины.
Дзинь! Рассыпался другой, когда в него врезалась очередная освященная пуля.
Цельтесь хорошо! Крикнул Потапыч. пули действуют, но их у нас мало осталось!
А чё, батюшка ещё партию пуль освятить не может? Спросил один из хуторских мужиков, стоявший в цепи стрелков, плечом к плечу со старым следователем.
Может. Иронично ответил Потапыч, только эту партию нужно с хутора принести.
Понял. Буркнул мужик. И что будем делать, когда пули закончатся? У меня штук семь осталось.
В рукопашную пойдём. Ответил Потапыч, а через пять минут, когда прогремел последний выстрел, люди, принялись прикладами разбивать обездвиженных демонических кукол.
Шевелимся, народ! Мост готов, пора на ту сторону перебираться. Выкрикнул Аким и первым ступил на своё творение. А как иначе? Гордый гончар не мог позволить подобное сделать никому, ведь сначала он должен лично убедиться в том, что смог в пылу сражения, сотворить такое чудо, как мост через болото. И этот мост должен быть прочным. И прочность этуон проверит сам, дабы не подвергать возможному риску товарищей. Сам сотворилсам и иди, рискуй своей жизнью, а если упадёшь, или мост под ногами рассыплется, то так тебе и надо. Будет падение уроком, чтоб в следующий раз неповадно было работать, спустив рукава.
Вы идите вперёд! Крикнул Иван тракторист, что вместе с закадычными друзьями, словно комбайн на поле зрелой пшеницы, выкашивали окаменевших големов. Мы тут сами справимся. Развалим всех до последнего и подойдём.
Вот, спасибо, Ванёк. Хлопнув по плечу тракториста, сказал Потапыч, видя, что Сергей не в состоянии говорить. Положусь на вас, ребята, а то сами видите, мелкий в странном состоянии. Нужно скорее того демона запечатать, пока парнишку не сгубил окончательно.
Положись на нас. Мы справимся. Идите на ту сторону и забудьте о големах. Мы с ними быстро разделаемся, и придём к вам. Ответили трактористы. Это же проще чем конфетку у ребёнка отобрать. Ходи и разламывай статуи.
Приняв решение и оставив часть хуторян добивать демонических кукол, Потапыч последовал через глиняный мост к стенам дворца, куда уже направились Сергей с мастерами.
29. Сила духа
Я вились презренные людишки! Раздался громогласный рёв, когда старый следователь едва успел ступить на твёрдую землю у стен купеческого дворца.
- Где они? Спросил сам у себя пожилой человек, озираясь по сторонам в поисках Сергея и мастеров.
Вокруг не было ни души, только громогласное ужасающее рычание с чётко различимой человеческой речью, доносилось из дворцовых ворот. Потапыч осмотрелся, осторожно двинулся вперёд, не понимая, как так могло случиться, что место, спрятанное от людских глаз столько веков, не было тронуто временем. Дворцовые стены казались такими новенькими, словно их толькотолько отстроили. Ощущение новостройки добавлял и тот факт, что вокруг стен не произрастало ни одного растения, словно их вытоптали во время строительства и до такой степени затоптали землю, что жизнь всё ещё не могла пробиться через твёрдую земляную корку.
Умрите! Я полакомлюсь вашими душами! Вновь раздалось ужасающее рычание и Потапыч, осторожно ступил на дворцовый дворик.
Там на красивой, небольшой площади с круглым подъездом к ступеням крыльца, в центре которого красовалась клумба без цветов, но с ажурным бордюром, стоял сам демон. Огромное, чудовище с эфирным белосиним телом, что постоянно меняло форму и плотность, то становясь летучим, словно дымка, то превращаясь в живую плоть и кровь, зыркало кроваво красными глазами на наглых людишек, что посмели встать на его пути.
А подавиться не боишься? Дерзко спросил Сергей в котором, растерявшийся от неожиданности следователь, едва признавал своего подопечного. Обычно спокойный парень, сейчас просто пылал от ненависти и возмущения. От него так и веяло решимостью и жаждой убивать.
Вот я дурак. Не решаясь вмешаться в происходящее, подумал Потапыч. Совсем забыл, что наш мелкий в горячей точке побывал, и руки человеческой кровью замарать успел. Видно совсем я постарел, раз не заметил, вернее, забыл об этом. А ведь надо было помнить о точках на руке. Расслабился день ото дня, работая с ним бок о бок. Да и как не расслабился, ведь паренёкто не перечливый, покладистый и такой домашний. Оказывается, это на него война так подействовала. Мда. Она всех меняет. Всех делает другими, даже если этого не замечаешь. Одни придя домой не находят себя в мирной жизниломаются, спиваясь. Другие пускаются во все тяжкие, наживая кучу бед на свою пятую точку. Третьи замыкаются в себе и уходят с головой в веру. Четвёртые стараются жизнь прожить за себя и за того парня, что навеки остался на поле брани. А вот пятые. Пятые, осознают ценность жизни, ценность семьи и ступают на путь созидания. Видно и Серёга, из таких, из пятых. Дома в кругу семьи мирный и заботливый, но стоило с врагом лицом к лицу сойтись, как нате вам, прямо пышет жаждой крови. Хм. И кто после этого тут настоящий демон?
Тем временем, пока Потапыч философствовал, демон распалялся, бросив на смертных первый удар, своей беспощадной аурой.
И что это было? С уничижительной ухмылкой спросил Роман, разгоняя перед собой сегосинюю дымку демонической ауры. Ты нас запердеть решил? Так не выйдет моя сила воли, не позволит тебе нас в этом тумане удушить. Видишь? Даже делать ничего не приходится. А всё почему? Потому что я крестьянин, чьи предки веками работали на земле и растили скот. Неприятные запахи для меня и моей аурыерунда. Даже такие демоническиеерунда, ибо моя сила воли, благодаря которой я тружусь в поле и на ферме, постоянно совершенствуя её упорной тяжелой работой, просто автоматические нейтрализует твои миазмы. Так что, хоть упердись, а всем, кто находится в зоне действия моей силы волиона нипочём.
Ха-ха-ха! Злобно рассмеялся демон. Сила воли у него? Да чхать я на неё хотел. Все задохнётесь и здохнётесь от моей ядовитой ауры. Заявил злобно демон, выпуская в наглецов новую порцию ядовитого газа. Сила воли у него! Тьфу! Посмотрите на этого смерда, силу воли он культивирует! Не смеши меня! Нет такого способа, чтоб какойто человечек, настолько свою силу воли развил, что она мой яд нейтрализует.
Идиот! Заявил фермер. Это же надо, какой тупой демон нам попался. Сам подумай, глупец. По моей воле рождаются на белый свет сотни цыплят из яиц. Это я закладываю их в инкубатор, переворачиваю каждое в ручную. А потом из них, по моей воле, вылупляются цыплята, и первое что видят в этой жизнимои руки. Я их кормлю, пою и лелею для того, чтобы потом, по своей воле убить. Доходит, тупица? Руки, от которых птенцы привыкли видеть тепло и заботу, предают их и наносят последний удар, отнимая жизнь. Это подлое предательство как не крути, но это предательствомоя воля. И будь эта воля слаба я никогда бы не смог обеспечить людей качественным мясом. Если мне под силу подавить силой своей воли собственную совесть, если я могу ею наступить себе на горло и заставить себя сделать то, что совершенно не хочу, то отчего меня воротит, то уж справиться с твоими ядовитыми миазмами я точно сумею. Ибо самый главный враг для меняя сам.
Проклятый крестьянин! Копался там у себя в курятнике, так чего сюда припёрся, иди, копайся дальше. Поняв, что человечек перед ним и правда умеет своей аурой, что пропитана ужасающей силой воли, нейтрализовать его демонический яд, заявил демон.
Не могу. Твои проделки мне мешают, расстраивают мои планы, мешают моей воле. Поэтому, извини, но я вынужден прибить тебя, чтоб не лез, куда не надо.
Размечтался! Заорал демон и, увеличившись в размерах, стал бросать в противников сгустками демонической энергии наполненной стихиями. Раз не сдохните от яда, помрёте от буйства стихий! Ни один человечек не может устоять перед силами матушки природысамой жестокой в этом мире.
Твоя правда. Согласился гончар, едва увернувшись от шара, пропитанного ветром, что пролетев мимо него, вырвался за пределы дворца и взорвался, превращаясь в смерч.Природа прекрасна и жестока. В ней каждый поедает каждого без зазрения совести, борясь за собственную жизнь. Только вот ты не учёл одного маленького факта. Мылюди, тоже дети природы. Да бог намотец, но природанаша мать. И в своей жестокости, мы не уступаем своей матушке, а может, и превосходим её. Говорил гончар, продолжая уворачиваться, дабы не погибнуть.
Да толку от вашей жестокости? Только и можете, что друг дружку убивать. Рассмеялся демон. Против сил той, кого матушкой назвал, всё равно не попрёшь. Было бы иначе, не дохло бы столько народу во время землетрясений, наводнений и прочих радостей, что посылает вам ваша матушка.
Да. Не спорю, дохнем. Но каждый выживший в испытании, посланном нам природой, становится сильней и сильнее. Даёт начало детям, что вновь проходят тяжкий путь и тоже становятся сильнее, пока в их душах не просыпается дух, что унаследован от отца. И тогда, матушка перестаёт посылать беды на головы своих детей, ибо дети легко справляются с ним.
Ха-ха-ха! Рассмеялся демон, продолжая бросаться в вёрткую цель сгустками демонической энергии, что постоянно взрывались и на месте их взрыва возникал то мощный фонтан воды, то пламенный столб, то смерч, то сотрясение земли. Где же эти достойные дети своего отца, что-то я слыхом не слыхивал о таких? Если бы такие существовали, я ты точно знал, а так даже название их мне не ведомо.
Почему жезнаешь ты его. Слышал наверняка сотни раз. Возразил гончар, продолжая уворачиваться в ожидании момента, когда его дух воспылает. Мы называемся простомастера. Мастера своего дела. Я вот гончар, в котором пылает дух земли! Провозгласил Аким. Да воспрянет он, да воспрянет мой дух!
И тут у Потапыча, что всё это время наблюдал за происходящим из своего укрытия, время от времени спасая свою жизнь быстрыми перебежками, челюсть отвисла от удивления. Он и раньше подозревал, что с местными мастерами не всё так чисто, поэтому и не полез следом за ними к демону. Но теперь, старый следователь убедилсяэти люди не зря снискали себе уважение, ибо в их телах таился могучий дух, что они развили в себе собственным трудолюбием. И этот дух в час опасности, вырвался наружу и обычные люди, которых он хорошо знал, стали в одночасье воплощением божественных духов стихий. Четыре мужчины превратились в четырёх духов, огромных, не уступающих по размерам демону. Их тела больше не были человеческимиони стали сотканными из природных стихий. И тут, Потапыч впервые увидел, какими на самом деле должны быть големы, ибо Аким именно в голема и превратился, но не каменного или глиняногоон стал живым, ходячим куском бриллианта, что сверкал разноцветными красками. В его кристаллическом теле преломлялись солнечные лучи, раскрашивая стены дворца сотнями радуг. И каждая такая радуга, словно солнечная стрела, разгоняла серый туман, освещая дворик, предавая ему сказочный вид.