Глава 4
Перед воротами животноводческой фермы номер пять, она же секретная военная база княжества, она же Сокровенная долина, она же древнее капище волхвов, сама собой образовалась огромная поляна: ожидающие приёма отары сожрали подчистую не только траву, но и начисто выкосили и вытоптали кустарник и даже основательно повредили окрестные деревья. Пользуясь задержкой, Антуан пытался вспомнить всё, что когда-то хоть краем уха слышал о давно забытой всеми кроме горстки историков и горцев Шепа языческой религии. Получалось откровенно плохо.
Чужая культура, как это ни парадоксально, де Вилшера никогда не интересовала сама по себе. Вот вытащить из нагромождения традиций, привычек и прочего рациональное зерно, узнать чего полезное или изучить то, что пригодится в будущемдругое дело. Например, запомнить некоторые специфические моменты в одежде, манере держаться и прочем, чтобы сойти за своего. Вот сейчас, благодаря шляпе и рубахе с вышитыми знаками рода, живущего на противоположной стороне горной гряды, разведчик чувствовал себя среди горцев абсолютно комфортно.
К замаскированному шпиону никто не лез с расспросамисвой же, а если интересовался, зачем он так далеко забрался, достаточно было начать глухо ругать маловеров и низинников, устроивших дух Грома знает что в городе, куда он так долго вёл свою дорогую племенную отару. Которую несколько лет собирал, а теперь на мясо ведёт! И всё, дальше интерес соплеменников угасал совсемкому чужие беды нужны? Вот только теперь этот специфический подход едва ли не впервые вышел ему боком.
В первые годы путешествий, тогда ещё самостоятельных, а не за казённый счёт, Антуан каждый раз шёл в неизвестность с широко открытыми глазами. Опыт копился, и в какой-то момент позволил научиться будущему главе аналитического отдела Королевской Службы Тайн неплохо так заранее выяснять информацию, что и где его будет ждать. Хотя бы примерно. Без сюрпризов, конечно, не обходилось, но давно, очень давно не случалось, чтобы он вообще не мог составить представления о творящемся в месте назначения. Корали у той стороны горного ущелья, там же жилища пастухов и несколько боен, где большая часть скота разделывается на мясо и шкуры. Лес вокруг, возможно, с ручными волками. И всё!
Причём не сказать, чтобы косвенной информации совсем не хватало. Вот только анализ её на выходе давал какую-то мистику. Де Вилшер повидал много чего странного за свои годы, и понял одно: за любыми слухами, мифами, мистикой и церковными чудесами лежит на самом деле что-то строго материальное и вполне объяснимое. Либо потом перевранное слухами до неузнаваемости, либо за магию и волю божью пытались выдать что-то в корыстных целях. Ни то, ни другое путём элементарной логической проверки не билось с происходящем в долине, лежащей за двумя ближайшими горными пиками.
Первым пришлось отбросить предположение попутчиков о супер-ритуалехотя бы просто потому, что иначе волхвы сами резали бы овец на жертвенниках, всех. С другой стороны, версия о том, что в лесах долины расквартирована армия или хотя бы несколько полков, тоже не выдерживала критики. Потому что, во-первых, столько людей просто негде было взять, не породив резонанс по всей стране, а во-вторых, люди не могут есть одно мясо. Скорее уж наоборот, мясо бойцам будет доставаться далеко не каждый день. А тут
День и ночь внимательно наблюдая за единственной дорогой к культово-военному объекту, Антуан смог поверхностно оценить профиль грузоперевозок. Так вот, тележного трафика даже на крупы и зерно не хваталоа ведь современной армии нужны ещё и боеприпасы, и снаряжение, включая форменную одежду, бельё да много чего ещё. Если, конечно, волхвы не собирались собрать князю армию волков. Им-то одежда действительно не нужна, как и каша с хлебом. Вот только
Зверь, особенно крупный хищникна первый взгляд, живая машина для убийства! Но только на первый взгляд. Недаром ещё во времена рассвета Священной Империи её легионы начисто избавились от боевых слонов и боевых собак. Потому что, как на поверку выяснилось, пугают и живые крепости, и безумные собаки-людоеды только иррегуляров, а вот мало-мальски обученный и снаряжённый противник с лёгкостью отбивается что от тех, что от других. Разум, приложенный к копью и щиту, оказался куда более сильным оружием, чем когти, зубы и инстинкты. И это тогда. А сейчас что может зверь, даже специально обученный, против современного пехотинца?
По роду своей деятельности де Вилшер кое-что знал о попытках использовать животных как живое оружие. Точнее, живые средства доставки боезарядов. В Галлии на приём к самому военному министру смогли пролезть двое чудиков-дворян, утверждающих, что смогут натренировать голубей при помощи специального небольшого контейнера на лапах поджигать пороховые склады, а собаксоответственно, взрывать оказавшиеся в руках врага мосты.
Самое плохое, министр им поверил, а сам Антуан про инициативу узнал с некоторым опозданием. На безмозглых пернатых разведчику было, в общем-то, плевать, а вот к собакам у него отношение сложилось особое. Потому голубятня и псарня живодёров (как ещё этих психов назвать?) в скором времени подверглась беспристрастной проверке и, в общем-то, делать больше ничего и не пришлось.
Выяснилось, что голуби не отличают склад от другого строения, не говоря уже о том, чтобы жечь только вражеские объекты. Причём из-за мизерной грузоподъёмности зажигалки таких птиц могли взять в лучшем случае соломенную крышуа вот с черепицей возгорание уже не происходило, но одноразовая птица всё равно умирала. Или умирала, сев на ветку дерева, устав лететьгорючая смесь в контейнере инициировалась от касания.
С собаками пара придурков, выбивших себе армейский бюджет, зашла подальше. Чуть-чуть. Псы даже чуть больше, чем в половине случаев находили мостывот только подобраться под место, уязвимое для носимого ими объёма взрывчатки, уже обычно не могли. Да и само это место найти тоже не могли. Ну и самое главное: несколько месяцев дрессуры также шли коту под хвост в любом случаевзрывчатка детонировала по таймеру прямо на животном.
В общем, с аккредитации завиралей быстро сняли, но этим дело и закончилось: дворяне же. А министр заимел на де Вилшера очередной зубпровалилась возможность похвастаться перед Её Величеством дополнительным экзотическим родом войск. И плевать, что не способным нанести врагу ущерб.
Правда, сам Антуан идею горе-изобретателей по-тихому взял на вооружение, доработав, разумеется. Потому в наспинном мешке Метиса лежала не только вонючая горская брынза, но и аккуратно вынутые из саквояжа динамитные шашки. Не потому, что там стали бы искать что-то в последнюю очередь.
Все горские овчарки со щенячьего возраста привыкают таскать на себе собственную еду: это овцам на высокогорных лугах самое раздолье пастись, а крупному зверю травой желудок не набить. В какой-то мере из-за этого мешка и заинтересовался шепскими горцами в своё время Антуан. Фокус самостоятельно достать из вместилища еду осваивают уже не все собаки, он сложныйно Метис освоил с лёгкостью. Как и другой, куда более опасный: вытащить взрывчатку и надкусить химический замедлитель. После чего бросить шашку (именно там, где нужно!) и успеть отбежать на безопасную дистанцию. Что ж, генийон и есть гений: его хозяин был твёрдо убежден, что пёс и большую часть сказанных вслух слов понимает! А не как обычные кобели и суки, штук пятнадцать
В итоге ворота фермы де Вилшер прошёл, так ни до чего и не додумавшись. Внутренний осмотр тоже ничего толком не дал: накопительные загоны, сколоченные на скорую руку на фоне естественных каменных стен, кое-где выровненных явно человеческой рукой. У вторых, внутренних ворот в камне и вовсе были выбиты так называемые рунысимволы священноимперского алфавита, используемого жрецами. Вот, собственно, и всёдаже расписку гасили печатью на столе под навесом, за которым сидел запарившийся и насмерть пропахший овцами армейский интендант. Тупик. Точнеехорошо забытое чувство шага в неизвестность, от которого со времён молодости Антуан успел отвыкнуть. Что ж
Подгадав, чтобы случайные попутчики скрылись из поля зрения за поворотом, а навстречу никто не шёл и не ехал, галлийский разведчик вместе со своим псом скрылись среди деревьев на обочине. Раз не получилось разузнать что нужно агентурными методами, придётся рискнуть проникнуть на объект лично. Пройти незнакомыми горными тропами, известными только местным и официально считающимися непроходимыми. Казалось бы, без помощи завербованного или иным образом склонённого к сотрудничеству горца задача нерешаемая. Но только не тогда, когда у тебя есть такой замечательный напарник. Вытащить какую-то не слишком чистую тряпку из вещей любителя лотосовой настойки для галлийца труда не составило. И вот теперь пришел её час:
Метис, ищи след!
Глава 5
Никак и ни у кого не получится знать и уметь всё. Да что там, даже однозначно ценными и полезными актуальными навыками порой не удаётся овладеть. Или сил не хватает, или времени, или память подводит. Или какой-то ерундой вместо дела занимался. Самое обидное, когда и время выкроил, и отдохнул, и мышцы подкачала голова упорно отказывается усваивать новую информацию и передавать её рукам и ногам. Но обычно всё же главным камнем преткновения становится время.
Антуан так и не научился ходить по горам. Он весьма сносно мог двигаться по склонам за кем-то умеющим, создавая при этом много меньше проблем, чем обычный обыватель. У него хватало сил, чтобы карабкаться вверх по закреплённой верёвке. Но вот находить одну-единственную верную дорогу по каменной осыпи, понимать горную погоду, правильно собрать необходимый минимум вещей, достаточный для выживания и не утягивающий вниз
В общем, пытаться попасть в Сокровенную долину минуя официальное ущелье через эти горы для галлийского разведчика грозило, в лучшем случае, впустую потраченным временем. А в худшемтянуло на изощрённую попытку самоубийства! Если бы не одно но: Метис смог-таки взять след возвращающегося из самоволки горца, и это давало хорошие шансы.
Многие считают, что поднять след и потом вести по нему для собаки ничего не стоит. Мол, естественный процесс же, пустил псаи иди себе за ним. И только поклонники псовой охоты более-менее разбираются в этом вопросе. Например, на камнях оставленный запах держится куда меньше, чем на почве, а после дождя и вовсе остаётся только в местах, куда не попала влага. А ещё запахи имеют свойство смешиваться, более слабые запросто теряются в более сильных, а некоторые продукты и вещества и вовсе на время отбивают нюх.
Потому, когда собака ведёт охотника по запаху, на самом деле работают оба, и животное, и человек. Причём на человека в паре ложится как бы не большая работа: именно он должен понимать, откуда обоняние напарника получает сигнал, и что произошло, если след вдруг прерывается. Например, дичь зашла в ручей и некоторое время брела по руслуи всё, все запахи давно унесла вода. Именно человеку надо как-то догадаться, в какую сторону двигался преследуемый, на какой берег в итоге вышел зверь и где именно. Серьёзная работа головой, требующая знаний и аналитического мышления, в чём-то весьма схожая с работой разведчика!
Метис, воспитанный и обученный де Вилшером, от других собак отличался ещё и тем, что мог самостоятельно следовать за запахом! Отобранному когда-то среди других щенков гению хватало собственных мозгов, чтобы проводить анализ обстановки и понимать, где может продолжаться прерванный след. Что давало просто потрясающий эффект: Метис продолжал вести своего хозяина за указанной целью даже тогда, когда все остальные собаки след давно теряли! А это значит, что горные опасности можно будет практически без риска миновать, повторив шаг-в-шаг путь самовольщика.
Во всяком случае, именно таков был план. И сначала казалось: всё получается именно так, как Антуан и задумал. Горец поднимался всё выше в горы, оставляя ущелье-основной проход на закрытую территорию по левую руку, галлиец и его собака следовали за ним. Иногда под ногами появлялось даже что-то вроде еле заметной тропинкино каждый раз пути самовольщика с ней расходились, выворачивая всё дальше в дикую глушь.
Догнать и уткнуться в спину возвращающемуся на свой пост пастуху де Вилшер не боялсяскорее уж слишком сильно отстать: тогда след начнёт выветриваться. А так он, рождённый на равнинах Архипелага, при всём желании не смог бы шагом догнать выросшего в здешних горах человека. Опасность могла заключаться лишь в том, что пастух в какой-то момент заметит у себя за спиной преследователянапример, поднимаясь по противоположному склону седловины на высоте, где уже кроме травы ничего не растёт.
С другой стороны, кого горец увидит издали? Такого же местного. Скорее всего, в таком случае, остановится и подождёт, и ничего личного, увы. В своём умении убить одинокого противника, ни разу не военного, не подозревающего о грозящей ему опасности, разведчик ничуть не сомневался. Как-никак, профессиональный навык. Не самый приятный, но крайне полезный для того, чтобы встретить старость у себя дома, у горящего камина.
В первый раз тень сомнения посетила де Вилшера при пересечении быстрого и звонкого горного ручья. Всё бы ничего, но он тёк в расщелине глубиной метров этак пятьи ничего похожего на мост поверху не было. Метис нашёл место, где их невольный проводник разбежался и просто перепрыгнул провал, причём особо не останавливаясь, не примеряясь, как будто маленькую лужу перешагнул. А вот в своей способности сходу преодолеть такое препятствие Антуан справедливо усомнился.
В итоге пришлось скинуть не только котомку, но и обувь, чтобы почувствовать: смогу! Тем не менее, предательская мысль, что можно было всё же попытаться наняться на ферму раз за разом упрямо возвращалась. Да, риск обнаружения грима и использования чужой личины просто неприлично возрастал, но Зато не пришлось бы прыгать! Высоту путешественник терпеть ещё в первых поездках научился, но полюбить так и не смог. А вот заставлять противников видеть то, что ему нужно, а не то, что есть на самом деле, разведчику как раз очень нравилось.
Сложнее всего было себя заставить сначала перебросить через провал вещи, отрезая себе путь назад. Наконец дошла очередь и до самого галлийца. Усилием воли загнав эмоции куда подальше, он разбежался, на последнем шаге оттолкнувшись что есть силы и всё же смог достичь противоположного края! Как на гимнастической дорожке. Увы, на месте приземления его ждал не тщательно просеянный песок.
Острая боль в ногах на время затмила собой всё, завставив скрючиться в позе эмбриона! Немного пришёл в себя де Вилшер лишь спустя несколько минутМетис уже перепрыгнул сам (без всяких проблем и потерь, разумеется) и теперь старательно зализывал ссадины на ступнях и голенях хозяина. Не таких уж страшных на поверку, хотя одна рана внушала серьёзное опасение: попавшийся под ноги небольшой камешек буквально вырвал кусок плоти из левой подошвы, образовав кровоточащий кратер с фалангу мизинца глубиной.
Пришлось потратить время на перевязку и тампонирование. Шпион не поленился даже достать флягой на верёвке нужное количество ледяной, кристально чистой воды на промывку, прежде, чем втереть унявшую боль мазь. Шипя себе под нос и глотая ругательства на пяти языках: время утекало как песок сквозь пальцы. Но если начнётся воспаление и ногу раздует отёкомон в этих горах так и останется! Надолго, если не навсегда. Оставалось надеяться, что компаньон сможет поднимать и простылый след.
Вторая проблема отчасти выросла из первой: пытаясь если не нагнать, то не увеличить ещё больше отставание от проводника, а также борясь с пробивающейся через лечебный эффект болью, Антуан пропустил мимо сознания, как путь увёл его выше мест, где всё ещё растут хоть какие-то деревья. Опомнился он только тогда, когда из-за подступившей темноты почти перестал различать камни и траву под ногами. Волей-неволей пришлось готовить место для ночёвки. Вот тут-то всё усиливающийся холод и заставил разведчика понять свою ошибку.
В принципе, возможность разжечь огонь у де Вилшера всё же осталась: маленькая горелка с фитилём и вторая фляга, наполненная чистым спиртом. Крохотный язычок пламени производил на удивление много тепла. Вот только горы такое место, что тепло может до зарезу понадобится в самый неожиданный моменти потому возможность приготовить кипяток следовало экономить. Следовало бы, но начавшаяся лихорадка от в течении нескольких часов беспокоемых ран окончательно поставила крест на планах беречь лёгкое и компактное топливо до последнего.
* * *
Утро тоже началось отнюдь не с добра: Антуан проспал. Три катастрофически-лишних часа, а то и все четыре, за которые горец удвоил свою фору. Верный пёс всегда будил хозяина с рассветом, получив с вечера нужную командув отличии от будильника, неизменно безотказно. Накладка такая произошла впервые: Метис, всю ночь своим теплом согревавший своего человека не хуже небольшой печки, счёл, что сон после выпитых отваров целебных трав напарнику важнее. Ругать друга разведчик, разумеется, не стал: собачье чутьё выручало достаточно часто, чтобы довериться выбору партнёра, пошедшего наперекор приказу.