Денис, я хотел предложить тебе сделать генетический тест.
Глупость. Я замотал головой. Чудес не бывает. Так ты специально прибыл в Москву, чтобы со мной встретиться?
В Москву я прибыл по другому делу. А вот в отделениеспециально. Когда ты набросился на меня в квартире профессора, я взял твоё личное дело. Прочитал
И решил, что судьба нас таким образом свела. Я усмехнулся. Нет, Михаил. Судьба посмеялась над тобой. И надо мной.
Да, я понимал, что вероятность мала, признал Михаил. Но у меня была надежда, что ты не всё рассказал психологу. Да и если даже это не так
И что тогда?
Михаил опять замешкался.
Я занимаюсь опасным расследованием. Очень опасным, Денис. Смерть профессора и даже безумное нападение на приюттолько верхушка айсберга. Вполне возможно, что мне никакая вечность не грозит, меня убьют. И тогда Я подумал, что даже если Найд не твой сын в полном смысле этого слова с точки зрения биологии, то сама схожесть обстоятельств тем более если бы мы работали вместе и стали друзьями может быть, ты усыновил бы его.
Из всех безумных идей о человеческих отношениях, которые мне доводилось слышать, это самаяслышишь, самаябезумная идея! воскликнул я. Если бы я хотел иметь новую семьюя бы давно женился! Если бы хотел усыновить ребёнкадавно бы усыновил! Да если бы даже мы с тобой стали лучшими друзьями, какой из меня вышел бы отец для подростка? Холостой алкаш-полицейский с нерегулярными подругами, развлекающийся на работе отрубанием голов живым мертвецам? Ну ты и заботливый папаша, кваzи
И тут до меня всё допёрло окончательно.
Так ты поэтому стараешься нас с Анастасией свести вместе? воскликнул я. Создаёшь полноценную семью, куда можно будет сбагрить приёмного ребёнка, если тебя убьют?
Если можно себе представить смущённого кваzи, то Михаил был им.
Я начал смеяться.
Всё напряжение последних дней, арест и побег Виктории, захват приюта, братушки, на апокалиптических автомобилях едущие к Москве, признавшаяся в любви Настя, безумная вспышка надежды от тоста Михаила и горькое разочарование, когда я заставил себя подумать о происходящем, всё это вдруг меня отпустило. Я смотрел на Михаила, чей безупречный интеллект кваzи породил столь безумный план, и хохотал.
Михаил, человеческие отношенияне твоя стихия, сказал я, отсмеявшись. Уж поверь. Спасай мир, лови преступников. Отмеряй специи на весах. Налаживай отношения ваших и наших. Но в дела, касающиеся эмоций, не лезь.
Я только хотел лучшего для Найда, обиженно сказал Михаил. Я серьёзно озабочен происходящим. Я расскажу тебе кое-что наверное, уже завтра, но расскажу. Вероятность моей гибели достаточно высока, и Найд
Да успокойся ты. Он большой и умный мальчик. Если что, обещаю позаботиться, чтобы ему нашли хорошую приёмную семью.
Спасибо, Денис. Твои слова только укрепляют меня в мысли, что тыхороший человек, и моя идея изначально неплоха.
Я снова засмеялся. В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Найд. Спросил:
А что вы тут делаете?
Смотреть на него по-прежнему было больно. Но уже немного.
Твой папа рассказал мне анекдот, сказал я. Очень смешной, но не детский, извини.
Подумаешь, надулся Найд. Там Настя скучает. Вы плохой кавалер, Денис.
Ужасный, подтвердил я. Пойдём, Михаил. Мне кажется, твой сын на самом деле не столько заботится о Насте, как ждёт торта и свечек. Или ты про торт забыл?
Я же сам покупал, а я такие вещи не забываю, заявил Найд.
Машину я оставил Михаилу. Во-первыхвыпил, во-вторыхпусть ездит по Москве, это ему не экологически чистый велосипедный Питер. Мы вышли вместе с Анастасией, ещё в лифте я заказал с телефона такси. Настя ничего не говорила, и я вызвал одну машину.
Подождёшь минутку? попросил я. В магазин загляну
Она кивнула, я забежал в магазинчик. Продавец при виде меня улыбнулся и потянулся за бутылкой виски. Спросил:
Угадал? Вы на неё с такой нежностью смотрели.
Было дело, признал я. Но не угадали. Я не только на неё с нежностью смотрел.
Когда я вышел из магазина с пакетом, такси уже остановилось у подъезда. Настя посмотрела на меня и спросила:
Чай кончился, капитан Симонов?
Нет, чай есть, ответил я. Я купил шампанского.
Анастасия задумчиво смотрела на меня, а я вспоминал анекдот про поручика Ржевского, у которого «иногда прокатывает».
А шоколад у тебя есть, капитан? спросила она наконец.
Нет. Я повернулся обратно к дверям магазина. Мне говорили, что пить шампанское с шоколадомвульгарно.
Такое искушение сладким голосом сказала Анастасия. Отправить тебя за шоколадом, а самой уехать на такси.
Это будет справедливо, признал я, помедлив.
Но ведь так я накажу и себя саму продолжила Анастасия. Поехали ко мне, Денис. У меня есть коробка хороших конфет. Я научу тебя пить шампанское с шоколадом.
Даже не сомневаюсь, что мне понравится, согласился я.
Можно сколько угодно сопротивляться, придумывать себе правила и запреты, но жизнь всегда берёт своё. Пока ты живжизнь сильнее тебя.
Глава пятаяВера и кваzи
Нельзя сказать, что в Москве были какие-то гетто для кваzи. Не так и много их у нас было, чтобы возникли настоящие этнические районы, вроде традиционно мусульманского Бутово, или малороссийской Капотни, где приютили немногих уцелевших после жуткой гибели Киева и Днепропетровска.
Но исторически те немногие кваzи, что предпочитали жить в Москве, селились на Юго-Западе. То ли здесь к ним лучше относились, то ли климат больше нравился.
Здесь и находилась единственная на всю Москву (включая замкадовские анклавы) церковь кваzи.
Мы поехали туда с самого утра. В отделении на меня уже явно махнули рукой и негласно предоставили в полное распоряжение Михаила. Так что едва я вошёл в двери (ровно через три минуты после Анастасии, с которой мы вместе доехали до работы, но войти предпочли по отдельности), как Михаил взял меня в оборот и мы отправились на Нежинскую улицу, где в сквере имени Анны Герман и стояла лет пять назад отстроенная кваzианская церковь. По архитектуре она напоминала традиционные православные церкви, только вместо креста купол венчала буква Z. Нижняя горизонтальная линия, из никелированной стали, насколько я помнил, обозначала «базис» обычных людей. Диагональная, из чернёного металла, символизировала восставших, их тяжёлый и горестный путь к возвышению. Ну а верхняя горизонтальная, золотая, конечно же, принадлежала кваzи.
Мы оставили машину на Нежинской, на парковке у дома номер восемьмонолитной двадцатичетырёхэтажки, с осыпавшейся кое-где «кирпичной» облицовкой. На стенах здания проглядывали закрашенные надписи. Кое-где явно угадывалась латинская «z». Похоже, не все жители были рады соседству.
Что главное в любой религии? спросил Михаил.
Вера, пожав плечами, ответил я.
Во что?
Я посмотрел на него с подозрением.
В Бога, конечно.
Михаил покачал головой:
Неверно. Слишком велико для осмысления. Любая религия в первую очередь дарит веру в бессмертие. В перерождение, в воскрешение, в загробную жизнь.
Ты кваzи. Ты не можешь постичь таинство духовной жизни, сказал я. Это я тебе как атеист говорю.
Но я прав, упрямо сказал Михаил. Религияэто опиум для народа.
Ты не просто кваzи, а ещё и коммунист, злорадно констатировал я. Хороший коммунистмёртвый коммунист, как говорили наши американские партнёры А что в таком случае религия для кваzи? Вы и так бессмертны. Как бы.
Я и сам долго пытался понять. Михаил подхватил меня под руку, и мы пошли к скверу. Со стороны можно было подумать, что воспитанный сын переводит старенького папу через дорогу. Во всяком случае, я надеюсь, что подумать можно было именно так.
В наши дни не так часто встретишь мужчин, прогуливающихся под ручку, это где-то в девятнадцатом веке осталось, в эпоху джентльменов и сударей. Ну или в Лос-Анджелесе или Амстердаме. Это Холмс с Ватсоном могли идти по Бейкер-стрит под ручку, обсуждая очередное преступление.
Но старомодность Михаила, пусть даже нарочитая и старательно культивируемая, сделала его жест неожиданно естественным.
Мы не нуждаемся в мечтах о вечной жизни, поскольку получили её, продолжал Михаил. Мы не нуждаемся в отпущении грехов, поскольку не грешим в большинстве своём. Мы не нуждаемся в утешении, поскольку без страстей нет и печалей. Мы не нуждаемся в заповедях, поскольку все они исходят из понятной и полезной логики человеческого общежития. Так зачем нам церковь?
Я подумал и сказал:
Для понтов? Чтобы всё как у людей?
К моему огромному удивлению, Михаил воскликнул:
Правильно! Именно поэтому. Мы прекрасно сознаём определённую ущербность своего существования. Конечно, мы не роботы, у нас есть эмоции, но они очень ослаблены и урезаны. Кто-то способен на любовь, кто-то подвластен ненависти, кто-то может быть грустным, а кто-то весёлым. Но то, что ты назвал таинством духовной жизни, а я предпочту назвать религиозным чувством, нам чуждо. Всем. Абсолютно.
Ничего не понимаю, сказал я. Навстречу нам прошла парочка кваzи, мужчина и женщина, глянувшие на нас с любопытством. А зачем вам тогда церковь?
Как ты и сказал. Чтобы «как у людей». Мы пытаемся восстановить ту часть человеческой жизни, которой лишились. Пусть даже не имеем в этом необходимости.
По мнетак глупо, сказал я.
Мы же всё-таки люди, сказал кваzи.
Я не стал спорить с этим сомнительным тезисом.
Ну и для чего ты тащишь меня в церковь кваzи, если тебе самому чуждо кваzианство?
Мне чуждо, согласился Михаил. Ну так я и в человеческой жизни в Бога не верил. А вот Виктория посещала эту церковь регулярно.
А! воскликнул я, прозревая. Это очень, очень интересно. Она могла получить здесь убежище? Может быть, она тут скрывается?
Вот мы и посмотрим, добродушно сказал Михаил.
У входа в церковь, как и положено, тусовались нищие. Правильные церковные нищие, не из тех бабушек, что на самом деле экономят каждую копейку, но никогда не протянут руку за милостыней, или тех замотанных бытом женщин, что ежедневно натягивают тришкин кафтан зарплаты на большую семью, а профессиональные нищие, которые за подаянием ходят как на работу. Две опрятно-бедные бабушки и одноногий мужчина пьющего вида. У мужчины на груди висела нарочито неграмотная табличка «Потирял ногу в апакалипсисе, работать ни магу, памагите кто может кваzи ради». Видимо, имелось в виду, что ногу ему съели восставшие, и потому каждый честный кваzи должен жертвовать страдальцу.
Как по мнетак ногу он потерял по пьяному делу, а работать не стал бы, даже отрасти у него три ноги.
Но Михаил с серьёзным лицом бросил каждому из нищих по монетке, склонив голову, осенил себя буквой Z, сверху вниз наискосок, как полагалось из каких-то хитрых соображений.
На самом деле я не такой профан, как можно подумать, и кое-что о делах кваzи знаю
Я решил, что зюкаться не стану ни в коем случае. Перекреститься, входя в человеческую церковь, я бы мог, из вежливости. Мы же соблюдаем всякие странные обычаи, входя в чужой дом, заношенные тапочки надеваем, невкусный чай пьём, вонючих котов гладим. Но в церкви кваzи креститься было бы неуместно, так что я просто на миг склонил голову и придал лицу серьёзное выражение.
В самой церкви всё оказалось на удивление привычно. Был иконостас с совершенно обычными иконами, и свечи, и запахи благовоний. Некрасивая женщина в платке продавала в церковной лавке всякую мелочёвкукниги, журналы, свечи, образки. Женщина, кстати, была обычным человеком.
Первый раз у нас? сурово спросила она меня. Папаша вас привёл?
По степени гостеприимства и терпимости она ничуть не отличалась от рядовой прихожанки человеческой церкви.
Первый раз, сказал я.
Вы живой, с лёгким обвинительным уклоном сказала женщина.
Да, верно. Быть живыммоё ремесло. Это плохо?
Что вы! возмутилась женщина. Наша церковь открыта и для людей, и для кваzи!
Михаил внезапно пихнул меня локтем в бок, и я проглотил вопрос про восставших.
Нам две свечки, попросил Михаил.
Какие?
Большие, за пятьдесят рублей.
Женщина сразу подобрела.
Кому ставить будете? спросила она. Вас я тоже раньше не видела
Я в Питере жил, сообщил Михаил.
Женщина совсем просветлела.
Ах, Питер! Я так мечтаю отправиться туда в паломничество! Вот ваши свечи. В Исаакиевском соборе, говорят, бывают такие службы
Сдачи не надо, сказал Михаил, протягивая ей сто рублей, чем вверг в лёгкий ступор и прервал мечты о паломничестве. Можем мы увидеть отца Иоанна?
Я позову, поколебавшись миг, сказала женщина. Подождите.
В ожидании священника мы прошли по церкви. Приглядевшись, я понял, что иконы здесь всё-таки своеобразные. Помимо Христа, которого в кваzианстве чтили как и в христианских религиях, здесь попадались иконы Симеона Богоприимца с сыновьями, разумеетсяЛазаря Вифанийского, а также несколько сложных, сюжетных, напоминающих более картины, икон на тему «Пробуждения от сна смертного». Вначале я даже поразился количеству и качеству этих икон, но, поразмыслив, понял, что достаточно двух-трёх живописцев-кваzи, чтобы при их таланте и работоспособности обеспечить все церкви Москвы и Питера.
Вы искали меня, братья мои? негромко спросил появившийся из придела священник. Одеяния его точно, на мой взгляд, копировали православные. Сам священник был среднего роста, очень тощий, со впалыми щеками, острым подбородком, ушастый, с лицом какой-то геометрической, пятиугольной формы. Ко всему ещё он был в маленьких круглых очках, что для кваzикоторым он, несомненно, являлся, достаточно странно.
Отец Иоанн? Михаил, только что поставивший свечку у иконы «Воскресение Христово», подошёл к нему. Я торопливо поставил свою свечку у иконы Андрея Первозванного, воскрешающего какого-то ребёнка, и тоже подошёл к священнику.
Вы не мой прихожанин, мягко сказал отец Иоанн. Но мы здесь рады каждому новому лицу.
Я пришёл не по делам веры, ответил Михаил. Меня зовут Михаил. Я некто вроде следователя. А мой товарищ, Денис, полицейский. Вам нужны документы?
Священник торжественно покачал головой. Воскликнул:
Зачем? Кто будет лгать в храме Божьем?
Тот, кто не считает это храмом? не удержался я.
Отец Иоанн посмотрел на меня укоризненно и горестно покачал головой.
Мне стало неловко.
Извините моего коллегу, сказал Михаил. Конечно же, мы не собираемся лгать. Вы могли бы рассказать нам про одну вашу прихожанку
Викторию, вздохнул отец Иоанн.
Да.
Я понял, понял, закивал Иоанн. Это ужасно Бедная девочка!
Михаил нахмурился.
Поясните, отец Иоанн.
Она терзалась из-за предстоящего ей нравственного выбора, пояснил Иоанн. Увы, я не знаю, что именно было причиной её душевного разлада. Но она постоянно советовалась со мной. Интересовалась, возможно ли причинение многим людям страданий ради дальнейшего всеобщего счастья.
Ну, знаете ли! не удержался я. Тайна исповеди, всё такое прочее, но тут речь идёт о терроризме!
И откуда мне это было знать? Отец Иоанн с иронией посмотрел на меня. Порой меня часами мучают разговорами о страшных прегрешениях, а в итоге оказывается, что речь шла о супружеской измене или карьерном росте.
Он, конечно, был прав.
А если бы она сказала, что собирается прикончить мужа и захватить в заложники толпу восставших, вы бы сообщили нам? всё-таки уточнил я.
Да я бы сам её, дуру, к вам притащил, невозмутимо ответил священник.
Хорошо, деталей вы не знали, случившееся стало неожиданностью, терпеливо сказал Михаил. Но хоть что-нибудь интересное и необычное о Виктории вы можете рассказать?
Отец Иоанн задумался.
Как вам сказать ревностная прихожанка, без экзальтации и фанатизма, но догматы знала Вы хорошо знаете нашу религию?
Да, ответил Михаил.
Умеренно, сознался я.
Ничего сложного в общем-то. Отец Иоанн улыбнулся. Мы базируемся на христианской основе и не спорим с основными догматами. Христианство и само основано на факте воскресения. И случаи такового неоднократно фиксировались. И Спаситель, и пророки неоднократно демонстрировали чудеса восстания из мёртвых.