Черт бы побрал и тебя, и всю эту унылую хижину! высказалась я, подавляя приступ тошноты. Присела на край ванны, закрыла глаза. Вдох-выдох. Выбросить ненужное из головы, освободиться от раздражения, которое только мешает. Слушать, как воздух входит в легкие, наполняет их. Сердечный ритм выравнивается, шум в ушах стихает, дыхание становится ровным, в меру глубоким.
Привычный ритуал работает даже в новом теле, сознание помнит, как добиться нужного результата. Я впускаю в себя ужасающую мысль с холодным спокойствием.
Теперь я человек, а это все меняет. Стиль жизни, ежедневные ритуалы, привычки. Зато голод не будет мучить. Извечный, злой, неумолимый. И можно попытаться жить. Другие живут как-то
Ты же так не умеешь, Яна. Никогда не умела. Станет скучно, тоскливо.
Она так говорила. Кружилась в платьетемно-синем, в горошек. Безвкусица жуткая, но ей шло. Бусы еще эти, крупные, пластмассовые. И светлая прядь, выбившаяся из прически. Извивается, льется к ключице и вниз, на тяжело вздымающуюся грудь.
Возьми Голос глубокий, хриплый, пропитанный улыбкой. Возьми мою радость.
Не знаю, зачем вообще позволяю себе вспоминать. Разговор с Егором всколыхнул прошлое, взболтал, заставляя его проступить, проявиться. Как следствиеэтот сон Воспоминания. Те самые, которые я так старательно хоронила.
Их я тоже вытравила. Я умела избавляться от ненужных переживаний, не тратить на них драгоценное время. Прошлого не вернуть, ошибок не исправить, единственное, что можно из них извлечьопыт. А он бесценен.
Когда я вышла из ванной, мое состояние значительно улучшилось. Во всяком случае, тошнота почти ушла, и не штормило. А головная больдело поправимое.
В квартире было тихо. Неестественно тихо, я бы сказала. Егор ушел, а на кухонном столе я нашла записку. «Буду к обеду. Не глупи». Краткостьсестра таланта, ага. Сначала вырубил, а теперь указания дает. Сама разберусь, что делать.
Часы на стене показывали одиннадцатьсамое время для начала отличного дня. День и правда обещал быть чудесным. Солнце полностью высушило лужи, плеснуло светом на влажную землю, из которой хаотично, пучками торчала молодая трава. На ветвях вздулись почкивот-вот лопнут, выпустят свежую зелень. Из открытого окна пахло свежестью и весной. Красота!
Кофе я нашла в шкафчике над мойкой, в холодильнике отыскалась вполне приличная ветчина, нарезанный ломтиками сыр и зелень, в хлебницеостатки вчерашнего хлеба. Не очень полезный завтрак, но, во-первых, я со вчерашнего дня ничего не ела, а во-вторых, утро простит тебе то, чего не простит вечер. Впереди у меня по плану насыщенный день, нужно подкрепиться.
Желудок благодарно заурчал, после кофе в голове окончательно прояснилось, головная боль утихла, и остатки кошмара выветрились, будто его никогда и не было.
Егор меня, конечно же, запер. Ни ключей, ни мобильного телефона я не нашла, изнутри замок было не открыть. Индюк недоверчивый! Сказала же, что подумаю над его предложением. Интересно, что он будет делать, если пресловутые родственнички действительно начнут искать Алису? Приедут сюда, станут в дверь тарабанить, полицию вызовут Вот пусть и разбирается тогда, рассказывает, что это у нас такой вид БДСМ-отношений: он меня запирает, а я его смиренно жду. Голая. В кружевном фартуке. Устроить, что ли, ему такой сюрприз? Только боюсь, таких изысканных одежд я тут не найду. Кружево у девицы было явно не в фаворе
С балкона открывался унылый вид на дворик. Грязные лавочки, припорошенные сигаретными окурками, пачки из-под чипсов, пивные бутылки стайкой около пустующей урны, детская площадка с ржавыми турниками и перекошенными качелями. Образец культуры и быта! Однако светило солнце, на отливах жарко ворковали голуби, и о будущем думалось легче, чем вчера. Во всяком случае, я его уже представлялабудущее это. Смутно, правда, но все равно прогресс.
С Виктором увидеться все равно дадутЕгор наверняка хочет убедить меня в его виновности, и, если подыграю, смогу извлечь выгоду. Чем быстрее соглашусь на дурацкий план дикого, тем быстрее решу проблему. К тому же, одна голова хорошо, а двелучше, Виктор поможет выбраться, выяснит, что со мной в конце концов произошло. У него есть доступ к архиву, возможно, где-то уже упоминалось о подобных случаях «переселения душ». Егор при этом может думать, что я ему помогаюнадо же как-то приспосабливаться к новой жизни. Чем больше узнаю об Алисе, тем скорее стану независимой.
Поэтому, пожалуй, побуду паинькойпусть радуется. Все равно свое получит рано или поздно, уж я-то постараюсь. Ответит и за грубость, и за ограничение свободы.
Около часа я рылась в шкафу. Не скажу, что безуспешно, ведь из каждой, даже самой уродской вещи можно сделать некое подобие конфетки, особенно если дополнить образ удачными аксессуарами. С ними, к слову, ситуация была не менее печальной: деревянные бусы невнятного цвета, серьги из перьев, с десяток пестрых вязаных шарфов и невероятное количество фенечек. Да уж, такое даже дети цветов побрезговали бы нацепить на себя.
В завалах тряпья я отыскала мятую белую блузу и классические брюки со стрелками. Пожалуй, с этим можно работать. Утюг нашелся в нижнем ящике комода, косметикав потертой сумочке, и через час с некой долей удовлетворения я рассматривала свое отражение в зеркале. До идеала, конечно, далеко, но уже хоть что-то. Подумав, я расстегнула две верхние пуговицы не блузе. Одно из оружий женщиныее красота, второеумение создавать видимость этой красоты. Второе, причем, намного эффективнее первого.
Духи у Алисы оказались на удивление приятными. Легкий, ненавязчивый и свежий ароматвсе, как я люблю.
К приходу Егора я была почти во всеоружии. Он, однако, не оценил моих стараний.
Умойся, заявил мне с порога. И пуговицу застегни. Выглядишь как
Как? насмешливо переспросила я, опираясь спиной о стену.
Дикий казался усталым и злым. Не похоже было, что именно я стала причиной раздражения. Ну или не только я.
Полагаю, ты привыкла вести себя развязно. Но Алиса была не такой, а через час у нас встреча с ее подругой. Ты же не хочешь, чтобы она начала подозревать некие отклонения?
Мне-то какое дело? пожала я плечами. В конце концов, это ты затеял нелепое расследование. Запер меня в квартире, шантажируешь.
То есть вариантом с психушкой ты не прониклась? Жаль. Но, может, на практике оценишь. Могу сделать пару звонков.
Не кипятись, поморщилась я. Уже и пошутить нельзя. И вообще, тебе ли не знать, что злостьочень опасная эмоция. Мы оба в курсе, что это лишь угроза: сдашь меня и потеряешь главный шанс оговорить Виктора. Не то, что я хочу в этом помочь
Не оговорить, а доказать вину, поправил Егор.
По взгляду понялане врет. В глаза смотрит пронзительно и действительно старается меня убедить. Не хитрит, правда верит в то, что говорит. Принципиальный до чертиков, и как только выжил один. Или он не один? Что если у диких существуют свои шайки или объединения? Совет, конечно, старается за ними следить, и Виктор всегда утверждал, что они анархисты, но вдруг ошибался? За всеми не уследишь, а человеческую хитрость еще никто не отменял. Дикие вполне могли объединиться против нас, ведь совершать диверсии проще сообща
Яна Егор вздохнул и прислонился спиной к двери. Глаза прикрыл, и от меня не укрылись ни круги под ними, ни серый цвет лица. Интересно, он вообще спал? Или держится только на заемных эмоциях? Хотя занимать-то больше не у кого Понимаю, что я тебе не нравлюсь. Ты мне тоже не особо, уже какая-то взаимность. Однако, у нас есть кое-что общееАлиса. Она погибла, а ты здесь, и это произошло не по роковой случайности. Кто-то сделал это с вами.
И ты считаешь, это Виктор? Если так, почему он до сих пор не связался со мной? Ведь если ты прав, и он действительно
Он предлагал Алисе покровительство, перебил он. Она отказалась.
И он решил засунуть в нее меняуж я-то точно не откажу! саркастично заключила я.
Я не понимаю, почему ты. И как это вообще возможнопересадить сознание, словно орган. Но верю, что, когда пойму, найду мотив не только этого убийства, но и всех предыдущих. Убийства Светланы
Прекрати!
Я и сама не поняла, как это произошло. Мгновениеи я оказалась рядом с Егором, а еще через секунду он перехватил мою ладонь у своего лица.
Похоже, не только у меня проблемы с самоконтролем, усмехнулся он, и мне захотелось плюнуть ему в лицо. Непозволительный, совершенно нелогичный порыв. Я ведь собиралась косить под дурочку, а тут Может, ты не в курсе, но, когда у донора переизбыток, ему стоит поделиться с кем-то.
Я в курсе, прошипела я. Но это будешь не ты, и не надейся!
Если захочу, могу взять и без спроса.
Псих!
Умойся. Он отбросил мою кисть, словно это была ядовитая змея. И возьми себя в руки, у нас дело.
Весенняя погода больше не радовала, и я сердито смотрела на солнечный город из окна машины Егора. Удивительно, как отдельные индивидуумы умеют портить настроение и выбивать из колеи. Или это последствия «вселения»? Никогда не ощущала себе настолько беспомощной и растерянной. И порыв этот Я ведь умею себя контролировать и, на тебе, сорвалась. Открылась, а ведь перед ним не стоило открываться. Теперь Егор точно знает, куда бить. И ударит, определенно. Выберет момент, когда я буду наиболее уязвима, и постарается меня уничтожить.
Нет уж, я не доставлю ему такого удовольствия. Уверена, у дикого тоже есть слабые места, Алисаодно из них, но есть еще. Найду их, получу над ним власть, и уже не он, а я буду рулить ситуацией.
Куда мы едем? поинтересовалась я как можно дружелюбнее. Улыбаться не сталаон прекрасно чувствует фальшь. Главное сейчас сохранить контакт, и разговор для этоголучшее средство.
Говорил уже, отмахнулся Егор, круто выворачивая руль и объезжая зазевавшегося на светофоре водителя старенького «Мерса». Кто-то сзади посигналил, но Егор, как ни в чем не бывало, нажал на педаль газа.
К друзьям Алисы, помню, кивнула я. Но зачем?
Начнем с последнего дня ее жизни, пояснил он неохотно. На меня при этом не взглянул. Вообще казалось, что смотреть на меня ему было неприятно. Зачем было отсылать меня смывать с такой тщательностью нанесенный макияж, если любоваться на природную «красоту» он не собирался? Где была, с кем встречалась. Есть человек, который знал распорядок ее дня до минуты.
И поэтому ты везешь меня к нему? Все-таки решил, что вариант с мозгоправомединственно правильный?
Склоняюсь к нему все больше, съязвил Егор, но в голосе больше не было былого раздражения. Только усталость.
Ты вообще спал?
Я не собиралась спрашиватьвырвалось. То ли жалость, то ли сочувствие, уж и не знаю, откуда взялось. Теперь стало сложнее контролировать себя в плане эмоций. Ничего не поделаешь, тонкости физиологии донора не изменить. Рядом со стриксом им хочется отдавать, так уж устроен мир.
Егор, видимо, подобной заботы не ожидал. Сверкнул на меня недоумевающим взглядом и поинтересовался:
Тебе-то что?
Пожала плечамиответить было нечего. Да и не хотелось. Слишком все зыбко и ненадежно, самое обидное, что теперь даже себе доверять стало трудно. Нужно заново учиться: и самоконтролю, и некому пофигизму, и стойкому прагматизму. Эмоции, как обжигающая лава, бурлили внутри и мешали думать. Любой, даже самый невинный раздражитель мог вывести из себя. Потому нужно быть осторожнее, меньше говорить и еще меньше прислушиваться, особенно к Егору. И как можно быстрее выйти на связь с Викторомот этого, похоже, зависит моя дальнейшая жизнь. И свобода.
Егор припарковался в неприметном дворе, у входа в подвал, над которым красовалась тусклая вывеска «Метаморфозы». Если это судьба так шутит, то юмор у нее сомнительный. Весьма.
Внезапно потемнело. Небо заволокли тучи, клочковатые, густые. Сорвался ветер, норовя выдуть из моего теперешнего нескладного тела все тепло.
Крутые ступени скрипели под ногами, я хваталась руками за скользкие от сырости стены и дрожала. От холода, скорее всегорановато для блузок из тонкой ткани, особенно когда теплой курточкой похвастать не можешь. И когда ботинки текут. Черт бы побрал эту Алису с ее убогим гардеробом!
Егор шел впереди, держался отстраненно и молчал. Так даже лучше. Когда начинаем общаться, заканчивается все одинаковоссорой. Рушить нестабильный мир с диким в мои планы не входило.
Дверь распахнулась, и передо мной предстала полутемная обстановка захудалого паба. Низкие массивные столы и подобные им стулья с высокими спинками, захочешьне сдвинешь. Круглые светильники на столах, пепельницы и устойчивое облако дыма в воздухе. Распрекрасно! Теперь волосы и одежда пропитаются им надолго.
По возможности молчи, велел мне Егор, придерживая за локоть. Говорить буду я.
Слушаюсь и повинуюсь, скривилась я и сложила руки на груди.
Мы направились вглубь, мимо барной стойки, которую небрежно протирал молодой и симпатичный бармен. Поймав мой взгляд, он мило улыбнулсявидать, Алису тут знали. Я машинально улыбнулась в ответ, на автомате попыталась собрать впустую пропадающие крохи симпатии. Не вышло. Как-то даже обидно, что дара нет.
Егору до моих страданий дела не было, он целенаправленно шел к столику у окна, к сидящей за компьютером девице.
Привет, Мышь, небрежно бросил он, фамильярно присаживаясь рядом с ней.
Девушка выглядела странно. Вызывающе. И при этом вопиюще безвкусно. Выкрашенные в голубой цвет волосы были стянуты ярко-розовыми резинками в два торчащих в разные стороны небрежных хвоста. Лоб закрывала такая же голубая косая челка. Она падала ей на глаза, и Мышь постоянно пыталась ее сдуть. Безрезультатно, к слову. Над челкой торчали очки с круглыми стеклами в широкой оправе, что придавало этому недоразумению схожести с Гаечкой. Точнее она походила на Гаечку, скрещенную с Мальвиной.
Иногда она запускала в волосы пальцы с разноцветными ногтями и убирала челку назад. Лучше бы она закрывала ей кругозор, ей богу. Торчащая челка смотрелась еще комичнее и напоминала корону из перьев попугая. На карнавале в Рио, наверное, произвело бы фурор
Халло, отозвалось недоразумение и тут же нахмурилось, заметив меня. Ты скайп включать пробовала?
Ээээ растерялась я и присела напротив.
Это я виноват, очаровательно улыбнулся Егор. Выдернул Алису из реального мира.
Любовь-морковь, ну-ну, хмыкнула Мышь и подула на синюю прядь. Смотри, отчислят Алиску, станет подворотни мести. Или, еще хуже, на шею тебе сядет.
Пусть садится, радостно согласился Егор. Я только за.
Посмотрите, заботливый какой! Это что же, получается, он врал мне про Алису. Если так, то все его душевные терзания связаны с любовичками. Как банально Я уж подумала, это в нем благородство проснулось. Ответственность за донора. Даже скучно теперь ему помогать.
К тому же, дикий нацепил маску задумчивости и легкой обиды, позавчера ты сама увела Алису на целый вечер.
Так то было по делу, протянула Мышь и снова подула на челку. Андрей спонсоров пригласил, а Алиса у нас лучшая по части дипломатии.
Спонсоров? заинтересовался Егор. В ваш клуб?
Ага. Дались они ему! Нормально ведь все было, но нет, нужно, чтобы о нас узнали в мире. Развитие, плюшки всякие в виде конференций. Амбиции какие-то Фу быть таким меркантильным!
Согласен, кивнул Егор и лукаво на меня посмотрел. Деньги портят людей.
Я невозмутимо молчала и пялилась на столешницу. Если разговор и имел ко мне какое-то отношение, смысла я пока не уловила. Мышь углубилась в пучины виртуала, сосредоточенно тыкала пальцами в неприлично громкие кнопки клавиатуры и, казалось, совершенно потеряла к нам интерес. Я испытывающе посмотрела на Егора: чего, мол, мы делаем в этой дыре. Егор невозмутимо принял меню у хмурой официантки и повелительно заказал два крепких кофе. Без сахара. Ну уж нет, раз вызвался содержать, пусть и с желаниями моими мирится.
Мне фиалковый раф, пожалуйста, поправила я Егора, на что он лишь усмехнулся и ближе подвинулся к Мышке-норушке, бесцеремонно заглядывая в экран ее ноутбука. Я-то думала, это со мной такой грубиян, а ему просто изначально такта не отсыпали.
Мышь поперхнулась и уставилась на меня как на чудо природы.
У нас не готовят, почти зарычала официантка и шмыгнула носом.
А какой у вас готовят?
У нас только растворимое кофе. Но могу попросить, чтобы в него молока налили.
Прокисшего, небось.
Обойдусь, поморщилась я и отвернулась, потеряв к ней всякий интерес. Мышь смотрела на меня, прищурившись, Егорзло, и я поняла, что в чем-то прокололась. Что, ничтожества вроде этой рыжей никогда не слышали о нормальном кофе?