Не отвлекайся, заметил Макс. Зашла она в туалет, и что дальше?
Сумкаэто важно, ты просто еще не понял. В туалете она пробыла минуту, не больше. Но в эту минуту там вспыхнуло что-то очень яркое. Словно в темной комнате зажгли и тут же выключили фонарик. Бабка сразу вышла из туалета и быстро почесала по дорожке к пруду.
Я было полез из домика, но тут на площадку завалились волонтеры. Те, что девочку искали. Целая толпа. Кто-то зашел в туалет. И сразу поднялся крик. Все забегали, зазвонили по телефонам. Полиция приехала, «скорая». Вокруг орут: «Варя Тимошина нашлась!» Я и не стал высовываться.
Ты никому не сказал, что видел? спросил Макс.
Сказалсвоей сестре. Хотел реакцию проверить. Спросил, не рассказать ли все мамусе.
Макс посмотрел на Галкину и поразился ее серьезному виду. Будто до сих пор она придуривалась, а сейчас, наконец, стала настоящей.
Мы с Тимошей неделю голову ломали, сообщила Лиза. История-тоиз жанра фэнтези. Доказательств никаких. Все, что видел мой брат, это бабка, которой захотелось в туалет, и вспышка. Вспышку легко на дождь списать. Типа молния блеснула. Из домика туалет виден плохо, он поодаль от площадки стоит. Может, Варя Тимошина туда раньше забрела. До бабкипросто Тимофей не заметил. Он же отвлекся на нее, когда она в домик заглядывала. Принести девочку в сумке она тоже не моглаТимоша клялся, что сумка была небольшой и легкой.
Макс согласился, что Тимофею, пожалуй, не поверили бы.
Мы решили, прежде чем что-то говорить взрослым, надо еще понаблюдать за площадкой, объяснил Тимофей. Я несколько дней сидел там, как раб на галерах. Хорошо, Лизка меня в школе прикрывала. Бабка появилась всего раз. Посидела на скамейке и ушла. Я проследил, где она живет. Нормальный такой дом, и бабка, вроде, безвредная. Зачем ей похищать девочек?
После Вари Тимошиной они больше не пропадали, заметила Лиза. Так все и закончилось.
Нет, не все, возразил Галкин. Зимой Лизка не утерпела, и выложила в инет сочинение с картинками. К картинкам претензий нет. Зато содержание фиговое. Называется «Ведьмины забавы». О том, как злая ведьма гоняется по лесу за маленькой девочкой. А друг девочки, рыжий мальчишка и подлый трус, боится с ведьмой сражаться. Это я-то подлый трус?
У писателей есть право на художественное преувеличение, хихикнула Лиза, видимо, возвращаясь к более привычному для себя насмешливому состоянию.
Но Максу было не до хихиканья.
Не понимаю, задумчиво произнес он. Если все закончилось еще прошлой осенью, что случилось в четверг?
В конце весны я опять увидел бабку на детской площадке. Лизка, помнишь, мы ходили весной в парк на открытие сезона? В этот парк, на Космонавтов.
Помню, ответила сестра. Тогда целый праздник устроили. Аттракционы запустили, палатка с мороженым заработала, шары надували. Конкурсов было много, ты еще бейсболку выиграл.
Макс тоже помнил этот праздник. Ивановы пошли в парк всей семьей. Было солнечно и тепло, как летом. Особенно веселилась мелюзга. Мамы окончательно пришли в себя после осенних событий, вытащили детей из теплой одежды, и на площадке было очень шумно от беготни и радостных воплей. С малышней вроде Кати возились два клоуна в рыжих париках. Они загадывали загадки, играли в «ручеек», организовали танцевальный флэш-моб под музыку и щедро одаривали всех шоколадными конфетами местной кондитерской фабрики. Конфет Катя съела много, так что наутро ее щеки покрылись красными пятнами.
Старуху я заметил во время флэш-моба, продолжил рассказ Галкин. По чесноку, сразу ее не узнал. Не думал, что она может так выглядеть. Она обошла площадку и уселась, чтобы видеть танцующих детей. Почему-то мне это не понравилось. Я последил за ней, за ее домом. Ничего подозрительного. На площадке она тоже больше не появлялась. Но три недели назад стала ходить сюда, как на работу.
И ты мне ничего не сказал! возмутилась Лиза.
После «Ведьминых забав»? Фигушки.
Как тебе удавалось за ней следить? удивился Макс. На детской площадке трудно быть незаметным. Те, кто постарше, вроде нас, торчат среди мелюзги, как эскимо на палочке.
У меня свои методы, заважничал Галкин. У ее дома есть специальное укрытие для слежки. А в парке я маскировался.
Вот, оказывается, что, воскликнула Лиза. Теперь я знаю, почему ты стащил мою длинную юбку и парик для Хэллоуина.
Я нацепил на себя твой дурацкий парик всего раз. А вообще стал следить за старухой прямо от ее крыльца.
Топтуном, значит, заделался, заметила Лиза. Сто лет назад, в царской полиции, тех, кто вел слежку за подозреваемым на улицах, называли топтунами или филерами.
Тимофей отмахнулся от Лизы, как от надоедливой мухи.
Я боялся, что у нее началось весеннее обострение, и она снова начнет похищать девочек. Ходил за ней три недели, выяснял режим дня.
Тимофей вытащил из кармана шорт потрепанную записную книжку.
Я говорила, засмеялась Лиза, он все записывает.
Особого режима у нее нет, Тимофей листал страницы, не обращая внимания на насмешки Лизы. Бабка довольно взбалмошная. Единственное, что повторялось каждую неделю, поход на базар по четвергам. Каждый четверг она одевается старой каргой, берет клюшку, скрючивается и ползет за продуктами. Возвращается примерно через час.
Я догадываюсь, что случилось два дня назад, вымолвила Лиза голосом сурового судьи. Ты без спроса полез в чужой дом. Как вор.
Я не собирался ничего брать, рассердился Тимофей. В кино так все сыщики делают: приходят к подозреваемому в его отсутствие, надевают перчатки и просто ходят по дому. Осматриваются.
Ты тоже надел перчатки?
Отстань, Лизка. Я хотел только посмотреть. По-быстрому и тихо. Правда, тихо не получилось. Попугай у нее зверскийразорался. Стихами, гад, щебечет. Увидел меня и давай: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил бабушку лопатой».
Какой у птички богатый словарный запас, восхитилась Лиза. Прямо как у Пушкина.
Если вы все время будете ругаться, мы никогда до конца не доберемся, не выдержал Макс. Лиза, дай Тимофею договорить.
Можно еще один вопрос? попросила Галкина. Последний-распоследний. Ты специально полез к старухе в этот четверг, пока мамуся была в отъезде?
Забыла, что у мамуси с понедельника отпуск, и в среду мы уезжаем на море? Другого четверга у меня не было. Думал: уедем, а она кого-нибудь похитит.
Что ты рассчитывал там найти? спросил Макс. В кино сыщики в перчатках обычно ничего не находят.
А я нашел. Сам знаешь что. Вот это, Тимофей вынул из кармана ОЖИВЛЯТЕЛЬ. Среди кукол лежал. Мне эта штука сразу показалась подозрительной. Отошел к окну, чтобы рассмотреть, и тут хлопнула входная дверь. До сих пор не понимаю, чего она вернулась с полдороги? Никогда такого не было. Деньги что ли забыла? А дальше все пошло быстро. Она шементом пронеслась в спальню, открыла дверь, увидела меня, выхватила что-то из кармана, и все. Смотрюстою на чужой кухне на столе, а внизу незнакомый пацан, закрыв глаза, считает до десяти.
Макс почувствовал, что от услышанного у него пересохло в горле. Он встал.
Ты куда? спросила Лиза.
На кухню отправились втроем.
Выдув три стакана, Тимофей заявил, что не сомневается: сестру Макса похитила старуха.
Я, когда услышал, что Катя пропала, сразу на нее подумал. И к гадалке не ходи. Вы живете напротив парка. Катя могла пойти только туда. А старуха как раз в этом парке и промышляла. И забиралазаценитолько кудряшек, вроде Кати.
«Ведьма, рассвирепел Макс. Ей, значит, не любых девочек подавай, а самых симпатичных».
После того, что старуха со мной сделала, понятно, чем она занимается с похищенными девочками, заявил Тимофей сыщицким тоном. Превращает их в кукол, играет, как с игрушками, а потом тащит на детскую площадку и оживляет. Я даже догадался, почему девочки пропадают в солнечный день. При ярком солнце вспышку от кнопки не видно.
И что нам теперь делать? спросил Макс.
Тут и думать нечего. Идти к старухе.
Глава десятая. «Я знаю короткую дорогу»
Я знаю короткую дорогу, заявил Тимофей, когда они вылетели из подъезда. Добежим минут за десять. Только через заборы придется перелезать. Раза два или четыре.
Через заборы, так через заборы, пробормотала Лиза, сняла с макушки очки и быстро заплела свой хвост в косичку. Я хорошо перелезаю через заборы.
Ты с нами не пойдешь, отрезал брат. Это опасно. Вдруг она всех нас в кукол превратитчто тогда? Иди домой. Если я к вечеру не вернусь, ты все расскажешь мамусе.
Фигушки, сказала Лиза. Пойду. Сразу с тремя она не справится. И вообще, я вашим сказкам не верю. А не возьметерасскажу мамусе прямо сейчас.
Шантажистка! возмутился брат.
Пусть идет, неожиданно для самого себя вступился за Лизу Макс. Еще один человек не помешает. Постоит на стреме. Мы оставим ей ОЖИВЛЯТЕЛЬ, и, если что, она превратит нас обратно.
Лиза благодарно улыбнулась Максу, и он тут же почувствовал, как у него загорелись уши. Он ненавидел эту часть собственного организма. Его уши жили независимой жизнью, совершенно не считаясь с чувствами своего хозяина. Разговариваешь с одноклассницами, такой весь из себя холодный и невозмутимый, а уши вдруг начинают пылать, как файер футбольного фаната. Если Галкина заметит Но Лизе, к счастью, было не до него. Развязав тесемки рюкзака, она рылась в его недрах. «Зачем девчонки таскают с собой столько фигни? гадал Макс, глядя, как на свет показываются то косметичка, то футляр для очков, то упаковка фломастеров, то детский носок в зеленую и красную полоску. Наверняка даже не помнит, что там у нее есть».
Нашла! воскликнула Лиза и протянула брату прозрачную пустую баночку с закручивающейся крышкой. Давайте положим сюда ОЖИВЛЯТЕЛЬ. В ней он не потеряется.
После того как в рюкзак отправились кнопка в банке и Лизины очки в футляре, а косичка зачем-то была переплетена еще раз, они наконец пустились в путь.
Короткая дорога на Виноградную шла наискосок через дворы, детские садики, большую стройку и густо засаженный деревьями и кустарником парк больничного городка. Дворы преодолевались легко. Заборов там не водилось, а бабульки, сидевшие у подъездов, просто молча провожали бегущих подростков неодобрительными взглядами. Ограды многочисленных детских садиков были невысокими. Макс перепрыгивал их, как научил папа: опершись на руку и сильно оттолкнувшись ногами. Брат и сестра переваливались через преграды на животе, причем у Лизы это получалось более ловко.
Неприятности начались на стройке.
Из-за субботы здесь было тихо и безлюдно. Но когда они протиснулись в щель меж створками ворот, Тимофей остановился.
Видите вагончик? показал он пальцем на железное строение вдали. В это время сторож всегда там спит. Собака тоже спит, наверное. Их лучше не будить.
А другого пути нет? нервно поинтересовалась Лиза.
Другой есть, но длиннее. Не бойся, они не проснутся.
Оказалось, что самый короткий путь на Виноградную проходит ровно в трех метрах от опасного строения. Сначала все шло хорошо. На космической скорости они обогнули кран и бетономешалку, пробежали мимо строящегося бассейна, а приблизившись к вагончику, перешли на осторожный шаг. Пригнувшись, прокрались мимо окна, миновали дверь и уже намеревались снова припустить по площадке, как сзади раздался скрип. Дверь бытовки распахнулась, в проеме зевал мужик, держащий на поводке здоровенного ротвейлера. Несколько секунд все молча смотрели друг на друга, потом черная зверюга громко залаяла и потянула мужика за собой.
Сторож заорал «Сюда нельзя!» и «Щас поймаю, уши надеру!». Рисковать ушами не хотелось, да и ротвейлер слишком уж надрывался. Тимофей впереди, Макс и Лиза за ним пронеслись, поднимая пыль, мимо длинного ряда уложенных друг на друга бетонных плит и очутились перед высоким железным забором. Такой не перелезть, подумал Макс и оглянулся. Сторож быстро приближался, злобная тварь рвалась с поводка. Но тут Лиза схватила Макса за руку и потянула за собой. «Сюда!» крикнул Тимофей, а потом исчез за плитами. Лиза и Макс нырнули следом. Оказалось, плиты прикрывают квадратную дыру, кем-то аккуратно вырезанную в жести ограждения. Выбравшись на свободу, они прислушались. Ротвейлер гавкнул еще несколько раз и умолк, видимо, решив, что нагнал на нарушителей достаточно ужаса. Немного отдышавшись, троица опять пустилась бегом.
В большом парке больничного городка Тимофей заблудился. Пока он шарил по кустам, пытаясь найти, где прутья забора раздвинуты, к Лизе и Максу направилась женщина в больничном халате. «Математичка, вздохнула Лиза. Если она меня сейчас остановит и начнет пилить, я не освобожусь до вечера».
К удивлению Макса, женщина в халате тоже была ему знакома. МариВанна жила в соседнем с Ивановыми подъезде. Ее боялся весь дом. Однажды ее выбрали домоуправом, и с тех пор во всех подъездах и дворе царил идеальный порядок. Каждый день она обходила вверенную ей территорию и, если обнаруживала машину на газоне, разбитое дверное стекло или неубранный мусор, тут же строчила письма в жилконтору, прокуратуру, газету и на телевидение, заставляя всех жильцов эти послания подписывать. Безоговорочно признавая ее правоту и покорно ставя подписи, жильцы, однако, за глаза называли ее «домомучительницей».
Лизе было не позавидовать. Наблюдая за Тимофеем, Макс одним ухом прислушивался, как МариВанна ее отчитывает. «Я говорила твоей маме, что готова с тобой позаниматься, но она отказалась, зудела «домомучительница». К сентябрю ты должна еще раз пройти учебник по геометрии, иначе больше тройки я тебе поставить не смогу».
В этот момент Тимофей наконец нашел лаз и помахал им рукой. «До свидания, МариВанна, заторопилась Лиза. Я поняла. Буду заниматься все лето». Она сорвалась с места и побежала к Тимофею. «До свидания, МариВанна», сказал Макс, собираясь последовать Лизиному примеру. «Подожди, сурово произнесла «домомучительница» и посмотрела на него так, будто он забыл теорему Пифагора. Ты хорошо знаешь эту девочку? Ты знаешь, какая у нее мама? Ей не понравится, что вы тут бегаете без дела».
Макс вспомнил, как мамуся устроила ему с Тимофеем «допрос с пристрастием», и Галкиных стало жалко. Жить с такой мамашей Хорошо, что его родители обходятся без пыток и другого занудства. Им с Катюхой повезло.
Катюха Он круто повернулся и рванул к кустам.
Макс, мы не договорили, повысила голос МариВанна.
Но ему было не до вежливости.
Пробравшись сквозь лаз, он оказался на узкой асфальтовой дорожке. С одной ее стороны шла ограда больничного городка, с другой густо росли деревья. Тимофей уже унесся вперед, Лиза, поджидая Макса, не спеша трусила следом.
Что, не шаришь в геометрии? ехидно спросил он, когда они прибавили шаг.
А кто шарит? огрызнулась Лиза. Ты?
Он кивнул головой.
В ней нет ничего сложного. Надо решить штук тридцать задач и дальше будешь щелкать их как семечки. МариВанна обалдеет.
Решу, как же, вздохнула Лиза. Мамуся программу седьмого класса не помнит и репетитора не берет, говорит, полезнее самой во всем разобраться. Тимоша до геометрии не дорос. А одна я не справляюсь. Поможешь?
Макс растерялся. К нему никогда еще не обращались с такой просьбой. В школе его дразнили «ботаном» и «робким пИнгвином», с ударением на первом слоге. Не били, но и не церемонились, если хотели списать домашку. На «ботана» он не обижался, зато на «птицу» злился до колик в животе. «Ну, скажи, какой я пингвин?» приставал он к Серому, которого в седьмом классе перерос на полголовы. «Судя по фигуренедокормленный, ржал Серый. Пингвин-дистрофик. Ты зря злишься. Они же не знают»
Так поможешь или нет? настойчиво переспросила Лиза.
Ответить он не успел. Дорожка круто свернула налево, и они на полной скорости врезались в Тимофея.
Застыв посередине дорожки, Тимофей не сводил глаз с далекого красного пятна впереди и на столкновение с сестрой и Максом никак не отреагировал.
Чего стоим? осведомилась Лиза. Чего не бежим дальше?
Его заколдовали, засмеялся Макс и помахал перед лицом Тимофея ладонью. Гермиона Грейнджер ударила по нему заклятием «Остолбеней». Скажи, чем ты ей насолил?
Там зареченские, бесцветным голосом произнес Тимофей, не поворачивая головы. Не хочу связываться.
Макс вгляделся в пятно. Быстро приближаясь, оно распадалось на отдельные фигуры. Пять или шесть подростков в красных футболках. Это зареченские? Крутые пацаны из зареченского района? Обычно в город они не совалисьтут хватало своих крутых пацанов. А если и заявлялись, больших пакостей не устраивали: девчонок водой обрызгают, мелкому школяру рюкзак на дерево забросят.