Были и другие случаи, да вот хотя бы вспомнить давешнюю перестрелку или вынужденную отсидку в открытом поле под пронизывающим ветром. Да, было бы здорово покидать непонравившийся сон, когда заблагорассудится. В принципе, техника выхода была Кире знакома. Нужно было совершить во сне что-то абсурдное, что разрушило бы его логическое течение. Вот только что, например, можно сделать голышом среди морской стихии? Утонуть? А вдруг и вправду тогда помрёшь в своей постели? Нет, тут нужна техника понадёжней.
Часы показывали четверть десятого, за окном сияло солнце. Даже сквозь занавески чувствовалось, что его лучи уже давно перешли от нежных утренних прикосновений к жарким ласкам. Пришедшая на ум сексуальная аллегория заставила Киру улыбнуться. Она выползла из постели и с наслаждением залезла под горячий душ. Несмотря на угрозы Витаса, вскакивать спозаранку и мчаться на работу она не собиралась. Ей почему-то не было страшно, да и сны подсказывали, что угрозы следует ждать совсем с другой стороны, от пока не проявившейся партии условных охотников. Кроме того, поддаваться давлению было совсем не в характере ведущего аналитика, особенно когда указания отдаются таким наглым, самоуверенным тоном. Это вовсе не значило, что Кира сходу отмела предложение о сотрудничестве. Просто она собиралась принять решение, основываясь на полной информации, а не под нажимом.
Дома никого не было, Светлана, видимо, увела дочку на прогулку, чтобы та дала маме выспаться. Кира уже не раз благодарила небеса за встречу с этой удивительной женщиной. Два года назад их свела случайность, а может быть, провидение. В то время в семье Киры ещё царили покой и любовь, и даже не было намёка на предстоящий разрыв с мужем. А вот странные командировки Семёна случались и тогда, причём с завидной регулярностью. И надо же было такому произойти, чтобы именно во время очередной командировки Кира слегла с гриппом. Пожалуй, так тяжело она ещё никогда не болела, высокая температура, кашель и полная потеря жизненных сил навалились на бедняжку в одночасье. Вечером она ощущала лишь лёгкое недомогание, а с утра едва нашла в себе силы, чтобы одеть и покормить ребёнка. О том, чтобы отвести Тиночку в ясли, не могло быть и речи.
В ожидании врача, Кира накачалась жаропонижающими таблетками, но стало только хуже. Ко всем прочим симптомам добавились резь в желудке и тошнота. Светлана пришла по вызову ближе к обеду, когда болящая мамаша уже с час уговаривала себя подняться и приготовить ребёнку чего-нибудь поесть. Врачиха прослушала Кирины лёгкие и сочувственно покачала головой.
У Вас начинается пневмония, выдала она свой вердикт, я бы рекомендовала госпитализацию.
В этот момент дверь отворилась, и голодная Тиночка просунула в щёлку свою недовольную мордашку.
Вы можете оставить ребёнка на мужа? деловито поинтересовалась врачиха.
Муж вернётся из командировки дня через три-четыре, Кира обречённо прикрыла глаза. Я не могу с ним связаться, он в своих командировках отключает телефон. А бабушек у нас нет. Так что придётся как-то обойтись домашним лечением. Мне бы покормить ребёнка, добавила она заплетающимся языком.
Светлана грустно посмотрела на обессиленную мамашу и ободряюще улыбнулась малышке, всё ещё несмело заглядывающей в мамину спальню.
Что-нибудь придумаем, она кивнула и поднялась на ноги.
Дальнейшее Кира запомнила смутно. Словно сквозь слой ваты, она слышала, как Светлана гремела посудой на кухне и уговаривала Тиночку не капризничать. Через какое-то время её, как куклу перевернули на бок и вкололи укол в мягкое место. А дальше был долгий и муторный сон. Кира пришла в себя среди ночи и ужаснулась. Всё это время её двухлетняя дочь оставалась совсем одна. Болящая мамаша сползла на пол и поковыляла в детскую. Тиночка преспокойно пускала слюни в своей кроватке, а рядом на диванчике дремала давешняя врачиха.
Светлана провела в Кириной квартире все три дня до приезда Семёна, ухаживая за беспомощной мамашей и её малолетней дочерью. Вернувшийся муж пришёл от такой идиллии в неописуемый восторг, и через две недели Светлана уже совершенно официально переквалифицировалась из врача в няньки. Неизвестно, сколько денег предложил ей Семён за смену работы, но видимо, немало, коли участковая врачиха даже не колебалась с принятием решения. Кстати, беглый папочка продолжил оплачивать услуги няни даже после того, как бросил свою жену. Ведущий аналитик солидной фирмы зарабатывала очень неплохо и после ухода мужа собиралась взять на себя оплату няни, но Светлана отказалась, так как продолжала получать переводы от Семёна. В результате, сумма так и осталась для Киры неизвестной.
За два года женщины крепко сдружились, их отношения теперь гораздо больше напоминали родственные, нежели отношения работника и работодателя. Светлана была лишь на семь лет старше Киры, и эта разница в возрасте почти совсем не чувствовалась. Между женщинами установились очень доверительные отношения, и именно благодаря Тиночкиной няне Кира смогла более или менее безболезненно пережить разрыв с мужем. Сама Светлана не имела детей, её муж умер примерно за год до того трагического случая, что свёл вместе двух женщин. У него было больное сердце, так что Светлана провела последний год жизни мужа в качестве сиделки.
Кира старалась не бередить эту пока не зажившую рану, но по отдельным замечаниям всё же пришла к заключению, что Светлана не любила покойного мужа. Может быть, этим и объяснялось отсутствие детей. Так или иначе, но всю свою нерастраченную любовь няня отдала Кириной дочери, став для неё второй мамой. К самой Кире она относилась как к младшей сестрёнке, баловала, снисходительно смотрела на её нечастые загулы и отсутствие прилежания в вопросах домохозяйства. А ещё нередко выполняла роль психоаналитика, когда хозяйке требовалось выговориться или пожаловаться на жизнь. В общем, Кира уже не мыслила себе существования без своей доброй нянюшки.
С кухни до чуткого носа сони донёсся соблазнительный аромат свежесваренного кофе. Наматывая полотенце на мокрые волосы, Кира втянула носом воздух и уловила тонкие нотки кардамона, вплетающиеся в густой кофейный дух. Это было странно, Светлана не одобряла любовь Киры к бодрящему утреннему напитку, предпочитая чай с молоком. И уж точно она не стала бы готовить кофе с кардамоном по рецепту Семёна. Может быть, это просто обонятельные галлюцинации после странной встречи с бывшим мужем во сне? Кира прошла на кухню и с удивлением обнаружила на столе свою любимую чашку, наполненную вожделенным напитком. Над чашкой поднимался пар, свидетельствуя о том, что кто-то сварил кофе за то время, пока она плескалась в душе.
В квартире царила тишина, значит, Светлана с Тиночкой ещё гуляют. Вывод напрашивался сам собой. В гости заявился сбежавший муж. Кира почувствовала, как ей в лицо бросилась кровь, отливая от в миг похолодевших конечностей. Так вот о чём предупреждал её последний сон. Наличие жены и ребёнка у Семёна во сне, видимо, следовало трактовать как его возвращение в лоно семьи. Похоже, беглец нагулялся на воле и решил вернуться в стойло.
Что ж, это мы ещё посмотрим, пускать ли тебя обратно, злорадно усмехнулась Кира.
Она, разумеется, понимала, что просто играет сама с собой в оскорблённую и неприступную затворницу. От одной мысли, что она совсем скоро окажется в объятьях Семёна, у Киры перехватило дыхание. И всё-таки обидчика следовало для начала немного помурыжить, а уж потом простить. Кира царственно прошествовала к столу, уселась на табуретку, картинно закинув ногу за ногу, и сделала маленький глоток из стоящей на столе чашки. Кофе был совсем недурён, даже более того. За шесть лет жизни с мужем ей так и не удалось освоить этот секрет готовки эликсира бодрости, как называл свой кулинарный шедевр Семён. Больше ничего он готовить не умел и не брался, зато кофе с кардамоном был выше всяких похвал.
Семён, я знаю, что это ты, небрежно бросила Кира в пространство коридора, спасибо за кофе.
На здоровье, раздался тихий голос за её спиной.
Кира невольно вздрогнула. Как же она могла не заметить человека в относительно маленьком пространстве кухни? Впрочем, Семён всегда обладал невероятной способностью быть незаметным, словно бы растворяться в окружающем пространстве. Беглый муж стоял у окна, опершись о подоконник, и разглядывал Киру с таким видом, словно увидел её впервые. Этот изучающий взгляд женщине совсем не понравился, так не смотрят, когда приходят мириться. Нехорошее предчувствие отдалось горечью во рту, или просто в кофе было недостаточно сахара?
Возьми себя в руки, тряпка, приказала себе Кира. Ты же профессиональный аналитик, вот и собери сначала данные, а потом уже делай выводы.
Ей удалось спокойно встретить взгляд стоящего у окна мужчины, хотя сохранять самообладание было совсем непросто.
Почему ты мне не сказала? выдал наконец Семён странную фразу, которая прозвучала почти как обвинение.
Кира смутилась, чего-чего, а обвинений от беглого мужа она никак не ожидала. Это же её бросили с ребёнком, это она должна обвинять. Пока женщина обтекала под пристальным прокурорским взглядом Семёна, тот подошёл и уселся на соседний табурет.
Я ведь думал, что защищаю тебя, с горечью произнёс он, а оказывается, ты и сама можешь кого хочешь защитить с такими-то покровителями.
Ситуация всё больше напоминала сцену театра абсурда. Кира даже ущипнула себя под столом, чтобы убедиться, что не спит. Можно было бы, конечно, разразиться вопросами и требованиями объяснить суть происходящего, но что-то подсказывало грамотному аналитику, что так она ничего не добьётся. Поэтому Кира продолжала хранить молчание в надежде, что в словах Семёна появится хоть какая-то зацепка, которая поможет ей размотать этот запутанный клубок.
Зачем я тебе понадобился? между тем последовал следующий вопрос. Почему послали именно меня?
Бредовость происходящего начала уже всерьёз надоедать. Кира почти была готова сорваться в истерику, но одно обстоятельство заставило её напрячься и взять себя в руки. На этот раз в словах Семёна звучала скрытая угроза. Это было совершенно невероятно, муж всегда защищал её от всех и любых напастей, даже от мнимых. Но чувство опасности было настолько острым, что Кира невольно приняла защитную позу, скрестив руки на груди.
Мне это просто снится, подумала она, нужно проснуться, и всё будет в порядке. Как там учил Егор? Нужно совершить что-то абсурдное, что разрушит логику сна.
Кира сделала медленный вдох, чтобы голос не дрожал, и поднялась с табуретки, приняв величественную позу госпожи, которая снизошла до беседы со своим холопом.
Делай, что тебе велели, бросила она с брезгливой миной на лице. Мне такие покровители, как ты, без надобности.
Если она хотела внести дополнительную нотку абсурда в и так достаточно нелепый разговор, то добилась прямо противоположного результата. Семён сразу расслабился, в его глазах явно проскользнуло облегчение.
Я в покровители не набиваюсь, с горечью произнёс он, я просто курьер.
Так, час от часу не легче, Кира мысленно выругалась. Это уже просто натуральный сюр. Курьер, видите ли. А кто же тогда отправитель? Или я всё ещё сплю?
Что там у тебя? она решила продолжить игру в госпожу и холопа в надежде всё-таки как-то выплыть из этого болота мутного бреда.
Я должен тебе передать, что это был только аванс, бесстрастно произнёс курьер.
Происходящее окончательно утратило даже намёки на рациональность. В нём уже не было ни капли смысла, и дальше прикидываться, что она в теме, было глупо. Кира поняла, что пришло время для откровенного разговора, тем более, что Семён больше не излучал угрозы.
Кто велел мне это передать? внятно, отделяя каждое слово, спросила дознавательница.
В этот момент щёлкнул замок на входной двери, и из коридора донёсся весёлый голосок Тиночки. Семён, ни слова не говоря, быстро поднялся и, обогнув Киру, двинулся к выходу.
Кто?!! прошипела Кира громким театральным шёпотом.
Зачем ты прикидываешься невинной овечкой? Семён полуобернулся в проёме двери, и Кира заметила, что на его лице застыла маска боли. Разумеется, Ксантипа.
Реплика искателя
Допустимо ли противопоставлять волю человека божественной воле? Как вообще их можно сравнивать? Гораздо логичней было бы признать приоритет высших сил и безоговорочно подчиниться тому, кто может и знает на порядки больше нашего. Тогда зачем в мироздании действует закон свободы воли? Он ведь как бы подразумевает равные права у людей и богов. Можете смеяться, но это действительно так. Мы все равны в том смысле, что у нас одна природа. Мы все являемся проявленными формами той сущности, которая есть первоисточник всего.
Несмотря на столь сакраментальную значимость этой сущности, знаем мы о ней до обидного мало. Поэтому по своему обыкновению просто налепили на неё кучу разнообразных ярлыков. Так нам проще. У неё много имён: всеоснова, абсолют, дао, праматерия, хаос, да, фантазия у нас богатая. Лично мне больше нравится ЕДИНОЕ СОЗНАНИЕ. Есть у меня для подобного названия некоторые основания. Дело в том, что при определённых обстоятельствах наша загадочная сущность способна становиться осознанной, обретать волю и проявлять своё намерение. А это как-никак признаки того, что мы обычно именуем сознанием.
Природа единого сознания как бы двойственная, оно одновременно является всем и ничем. С одной стороны, оно содержит в себе абсолютно все формы и явления, но как бы в потенциале, непроявленными. И в то же время само сознание бесформенно. Нет у него ни верха, ни низа, ни краёв, ни середины, да и вообще никакой структуры. А потому сознание вечно. Ведь для того, чтобы что-то закончилось, необходимы ну хоть какие-то изменения, а у сознания нет ничего, что могло бы меняться. Хотя по отношению к сознанию слово вечно, наверное, неприменимо, как и понятие времени в целом. Скорее следует сказать, что единое сознание существует вне времени.
А ещё единое сознание постоянно проявляется в различных формах. Это его сущностное свойство, так сказать, способ существования. Можно строить сколько угодно гипотез о причинах подобного поведения, всё равно правды мы никогда не узнаем. Лично мне хочется верить, что единое сознание проявляется для того, чтобы осознать себя. Мы ведь уже выяснили, что самоосознание возможно только в контексте внешней среды, отразившись в которой можно узнать о себе что-нибудь интересное. Единому сознанию, как и любой другой сущности, тоже требуется самоидентификация. Вот оно и создаёт условно внешнюю среду, проявляясь в различных формах.
И что же это за формы? Да всё, что угодно, от табуреток и плюшевых зайцев до гор и лесов, от червяков и слонов до богов и демонов, ну и конечно, нас с вами. Даже наш Создатель тоже является одной из таких проявленных форм единого сознания. Самое забавное, что природа проявленных форм сознания та же, что и у первоисточника, то есть всё проявленное тоже является сознанием. Да-да, МЫ ЕСТЬ СОЗНАНИЕ. Заметьте, мыне тело, обладающее сознанием, а просто сознание. Это очень важно. Естественно, у нас, в отличие от единого сознания, имеется форма, то есть некая структура, обуславливающая нашу индивидуальность. Но это не тело, это скорее некий вибрационный спектр определённой мерности.
И что же нам даёт столь неочевидное умозаключение? А то, что мы, хоть и обладаем формой, но ведём себя точно также, как породившее нас бесформенное сознание. Ведь мироздание фрактально: что наверху, то и внизу. Следовательно, наши сознания тоже постоянно проявляются в различных формах. Всё, что мы видим, слышим, чувствуем, вся окружающая нас реальность, включая, кстати, наши тела, есть ни что иное, как проявленные формы нашего сознания. Вот такие мы волшебники.
Так что же получается? Мы ничем не отличаемся от нашего Создателя? Нет, отличаемся, причём это отличие принципиальное. И дело даже не в том, что мы, как формы проявленного сознания, возникли благодаря творческой активности Создателя. В конце концов, это никак не изменяет того факта, что у нас с ним единая природа. Главное отличие в том, как мы проявляем свою реальность. Создатель делает это осознанно, а мыбессознательно. Для нашего сознания процесс проявления настолько же естественен, как переваривание пищи для наших желудков. И то, и другое происходит без вмешательства ума. Поэтому пока мы существуем в этом режиме человеческих роботов, нам не светит даже на миллиметр приблизиться к всемогуществу Создателя. Но это вовсе не приговор, напротив, это подсказка, это НАЧАЛО ПУТИ.
Глава 5
В расширенных глазах перепуганной малышки застыло отражение рыдающей в голос женщины в домашнем халатике. Кристинка замерла в дверях кухни, не понимая, как ей следует поступить. Она ещё ни разу не видела, чтобы мама так убивалась, даже когда куда-то пропал папа. А Кира уткнулась лицом в сложенные на кухонном столике руки и самозабвенно изливала свой ужас перед происходящими событиями в потоках слёз. Сон, словно омерзительный монстр, всё-таки вылез из-за призрачной завесы потусторонней реальности и схватил её за горло. И имя этому монстру было Ксантипа.