Наталья ЗемлянскаяХроники Шеридана
* * *
Был тот волшебный час, когда Долина и небо остались наедине друг с другом. Жёлтое всевидящее око догорало где-то у самого края земли, его прощальные лучи дарили облакам новые одежды, а к коричневым Холмам, ограждающим Долину на востоке, подкрадывались на цыпочках мягкие весенние сумерки.
Тебе пора домой, Мэрион, сказал Священник, когда последний вздох старенького органа растаял под куполом церкви. Человек прислушался, точно ожидая чего-то ещё, но не дождался, и убрал руки с клавиш. Пора, малышка, повторил он и улыбнулся.
Девочка лет десяти нехотя слезла со стула, сунула подмышку мячик, и серьёзно пообещала, сдвинув брови:
Завтра я опять приду!
Обязательно, подтвердил Священник, и в высохших уголках его глаз собрались веселые морщинки.
Девочка затопала к выходу, стуча мячом по жёлтым квадратам света на некрашеных сосновых половицах. В дверях она обернулась:
А жалко, что я ещё не доросла до педалей, правда?
Ничего, уже скоро! пообещал он, Ну, беги, да не забудь передать привет Бабушке!
Насвистывая, Бабушка строго-настрого запрещала ей свистеть, но здесь же никто не услышит! девочка спустилась с холма, вершину которого венчала церквушка, и запрыгала по одной из многочисленных тропинок, извивающихся по дну Долины в направлении Города. Мячик послушно скакал впереди, пока не устал, тогда он просто покатился рядом.
Эх, ты! презрительно фыркнула хозяйка. Мяч обиделся и укатился в траву. Думаешь, я стану тебя искать? крикнула она вдогонку. Как бы ни так!
Впрочем, она и не смогла бы этого сделать: густые зеленые стебли, обступившие дорожку, доставали ей едва не до плеча. Она уже собиралась бежать дальше, как вдруг услышала:
Девочка-девочка! Куда ты идешь?.. тоненький голосишко, старавшийся казаться «очень страшным», никак не мог принадлежать ее резиновому приятелю. Она заинтересованно огляделась, а тут и ещё один запищал точно эхо: Девочка-девочка!
А вы где? в ответ захихикали. Мэрион надула губы: Ну и пожалуйста! Смейтесь, хоть до утра, а я пошла
И вдруг она увидела: возле самых ее ног лежат два зеленых шарика, чуть поменьше кулака, и таращат на нее синие глазки-пуговки в оправе красноватых белков.
Ой, какие какие зелепусики!!! на мгновенье задохнувшись от неожиданности, восторженно завопила девочка. «Зелепусики» польщёно переглянулись. Она присела на корточки и потыкала одного из них пальцем: он был теплым и упругим.
Не ожидавшие подобной прыти зелёные шарахнулись в траву.
Вы откуда такие? спросила Мэрион, и на четвереньках подползла ближе.
Оттуда! многозначительно сообщили они.
Словечко это, ничего толком не проясняющее, прозвучало на зависть восхитительно и таинственно. Она постаралась сделать равнодушное лицо, словно ничего такого особенного и не услышала, и сказала небрежно:
Так я вам и поверила! А я вот зато живу в замке! Настоящем! С привидениями! Кстати, яМэрион. А друзья и родные зовут меня Рио, так прикольнее
Тут она приврала: привидение было всего одно, да и то его никогда никто не видел. Но слышали многие, а это, сами понимаете, что-нибудь да и значит.
Но «Зелепусиков» интересовало совсем другое:
Мы есть хотим сообщили они. Это прозвучало немного зловеще.
Проворно отползя назад на тропинку, Рио выпрямилась, стряхнула с колен налипшие комочки земли и травинки, и с опаской уточнила:
Думаю, вам вряд ли сгодится на ужин такая тощая девчонка?
О нет, конечно! поспешно и учтиво заверили голубоглазые. Мы не едим чего попало.
Рио нахмурилась. Ей не понравилось такое определение. Но, может, оно и к лучшему Мимолётное возмущение тотчас уступило место любопытству:
Кто же вы такие?
Мы тебе расскажем. После Если ты нам понравишься, отвечал один, а второй добавил: Ты случайно не хочешь ли пригласить нас в гости?
Может быть. Если вы мне понравитесь в тон отозвалась она, соображая, как поступить.
Очень уж ей хотелось прихватить с собой загадочных симпатяшек: она заранее представляла, какой фурор произведет ее появление среди друзей с этакими зелепусами в кармане! Хотя в карман они, пожалуй, не влезут Да и не в этом дело. В каком качестве представить новых знакомых? В роли домашних питомцев?.. Мама вряд ли обрадуется, тем более что у нее уже есть кот и удав. Последний, правда, жил в доме на подпольных правах, точнее, на подкроватных. Вдруг ей вовсе не разрешат завести зелепусиков? Да и Папа А уж Бабушка!.. Не стоит даже и заикаться об этом. Если же представить зелененьких в качестве гостей
В их доме постоянно гостили полчища родственников и знакомыхнекоторые даже оставались жить годами как, например, тетка Люсильда или дядя Винки. Но они все были людьми, а эти
Ну?! нетерпеливо спросили они. Ты покажешь нам поразительный пример гостеприимства и радушия или нам придется горько разочароваться?
«А! Была, не была!»подумала Мэрион. В конце концов, дома полно еды, местаи того больше, и вовсе необязательно докладывать всем подряд, что у тебя завелись новые приятели.
Тропинка плавно перешла в мощеную белым камнем дорожку, а тав широкую мостовую. В домах уже зажигали огни, и девочка прибавила ходу. Зелепусики, сжавшись до размера шариков для пинг-понга, лежали в кармане ее джинсовых шорт. Мэрион услышала, как часы на Городской Ратуше пробили девять.
Опаздываю пробормотала она.
Бабушка терпеть не могла, когда кто-нибудь задерживался к ужину.
Но как ни озабочена была Мэрион, как она ни спешила, от ее внимания не ускользнуло одно необычайное обстоятельство: Центральный перекрестоксамое оживленное место Города, место, где сходились все дороги, все улицыбыл тихим и пустынным, точно все вокруг вымерло. Это в пятницу-то вечером!.. Не звенели трамваи, не шуршали шины полицейских авто, не цокали подковы конных экипажей, не слышно было ни голосов, ни шороха шагов, даже жалюзи в кондитерской Папаши Дю были опущены. Уши девочки уловили лишь слабые отблески обычной вечерней жизни: приглушенное звяканье посуды за полуоткрытыми окнами, далекую, еле различимую мелодию да шепот опавших листьев по тротуару Весенний вечер словно окутал все вокруг мягкой сиреневой вуалью, поглотившей звуки и движенья, напоившей воздух сладкой успокоительной истомойдень кончен, грядет покой, но сквозь это умиротворение сочилась едва уловимая тревога.
И тут Мэрион заметила неподвижно стоящего высокого человека, одетого в темное: длинный до земли плащ, высокие сапоги и широкая шляпа конусом, скрывавшая лицо. В какую-то долю секунды ей показалось, что у него и вовсе нет лица, только сгусток темноты под обвисшими полями. Но ей некогда было его разглядывать, и она бегом свернула в переулок, унося в душе ощущение непонятного мимолетного беспокойства, а в памятивидение: гаснущий вечер, пустая улица, тишина, ветер, листьяи острый темный силуэт, словно гвоздь, вбитый в самое сердце Города
* * *
У входа ее поджидал убежавший мячик.
Как там моя старушка? торопливо спросила девочка, слегка запыхавшись. Она уже забыла увиденное, и беспокоилась совсем о другом. Небось, закипела?.. мячик в ответ покачнулся.
Многочисленные обитатели Замка Лостхед уже были в сборе. Во главе стола, следуя раз и навсегда заведенному порядку, восседала Бабушка, по правую руку от нее сидел Папа, слеваДедушка, напротив отцаМама. Все остальныеКрасавчик, Карапуз, Зануда, тетка Люсильда и прочие, человек двадцать, расположились в произвольном порядке. Возле самой двери оказался свободный стул, и Мэрион надеялась, что ей удастся присоединиться к почтенному обществу незаметно: Бабушка разливала суп и была, казалось, всецело поглощена этой процедурой. Но едва внучка коснулась сиденья, как прозвучало грозное:
Руки?!
Девочка тяжело вздохнула и поплелась в ванную. Руки, как назло, отмывались плохо. И где она успела так извозиться?.. Из кармана выглянул Зелепус и плотоядно уставился на кусок розового мыла:
Это едят?
Нет слегка раздраженно отозвалась она. Потерпите немного.
Потерпеть? Но у нас скоро начнет бурчать в животах!
Рио не оценила всей серьезности этой угрозы, но откуда ей было знать?.. И когда за столом вдруг раздались «очень-неприличные-звуки», она поначалу удивилась не меньше других. Дело как раз шло к десерту, а эти звуки становились громче и громче; разговоры как-то разом смолкли, и она обнаружила, что все смотрят в ее сторону. Кто-то хихикнул.
Простите пробормотала она, покраснев, и поспешно вылезла из-за стола.
Поднявшись к себе в комнату, она сердито вытряхнула Зелепусов в коробку, стоявшую на письменном столе.
Мы есть хотим. Хотим есть! нудно напомнили ей из коробки.
Сейчас спущусь вниз и чего-нибудь принесу. Сидите тихо! и она бросилась к двери, но уже на пороге резко вернулась обратно. Подбежав к кровати, Зелепусы с надеждой неотрывно следили за ней, вращая выпуклыми глазками, она пошарила под ней и вытащила оттуда нечто длинное и пятнистое.
Мы такое не едим! в панике воскликнули новые знакомые. Она подтащила удава поближе, он спал, и постучала его головой о столешницу.
У?..
Доди, строго отчеканила хозяйка, это не едят! и потыкала его мордой в окаменевших от страха гостей.
Точно? усомнился тот. Выглядит вполне аппетитно.
Девчонка без долгих разговоров показала ему кулак.
Как скажешь, тотчас кротко согласился Доди.
Оставив веселую компанию знакомиться, Мэрион вприпрыжку помчалась вниз. Но пирожных ей уже не досталось.
* * *
Пришла ночь Полная луна повисла на ветвях старой ивы. Темная река наполнилась текучим серебром, и под грустные трели сверчков Город погрузился в сон. Уснули холмы и рощи, вороны в кронах дубов, Старый мост и вода в реке. Уснули часы на башнях и яблоневые сады, и только огромный филин вдруг тревожно крикнул, бесшумно взмыл в ночное небо и, распластав крылья, тенью скользнул сквозь залитую лунным светом пустоту к чернеющему вдали лесу.
Там, чуть в стороне от того места, где сходятся дорога, ведущая в Залесье и тропинка, бегущая от моста, и где однажды Джоэлю-сапожнику привиделась летящая ведьмавпрочем, утверждали, что он был изрядно пьян, там, на поляне вдруг зашевелился огромный белый валун.
Филин глухо гугукнул: «Пора!..»
Взметнулось вверх земляное крошево, и на зов хищной птицы вытекла из-под каменной глыбы огромная змея. Трижды три раза обернулась она вокруг камня, свет луны заиграл на ее скользких боках И стала гадина сжимать свои кольца, и трескался камень, и лопалась от страшного напряжения змеиная чешуя, но она лишь сильнее сдавливала валун и яростнее терлась об его острые края. Движения ее становились все более судорожными и стремительнымии вот, наконец, выползла из лоскутьев змеиной кожи черноволосая нагая женщина, и затихла без сил на жесткой измятой траве.
Филин повертел головой, в его круглых глазищах отразилась луна, слетел вниз и стал терзать клювом остатки змеиной плоти, настороженно поглядывая на неподвижное, молочно белеющее тело. Осмелев, он подобрался ближе и с шумом взлетел на голову лежащей, но она мгновенно ухватила его за толстые, обросшие пухом лапы. Птица дернулась и запуталась в длинных густых волосах своей мнимой жертвы, и вероломные руки тотчас безжалостно разодрали её пополам. Женщина запрокинула вверх лицо, залитое птичьей кровью, из ее груди вырвалось громкое шипение, но зрачки, устремленные в небо, остались пусты и чернылуна не отразилась в них
* * *
Наутро Мэрион проснулась намного раньше обычного. Немного понежившись в постели, она внезапно осознала причину своего столь раннего пробуждения: Зелепусы!.. Теперь она вовсе не была так уж уверена, что поступила правильно, никому не сказав о вчерашней встрече, ведь они все-таки неизвестно кто. А вдруг этопришельцы?.. При этой мысли она прямо подпрыгнула. И если ониэти самые, то с какой целью они сюда «пришелились»?.. А может они какие-нибудьну, эти, как его вирусы? Или бактерии?.. О тех и о других у нее было смутное представление. Поразмыслив, она поднялась, и осторожно, на цыпочках подкралась к коробке.
Зелепусы мирно похрапывали себе на кошачьей подушечке, и, кажется, не замышляли ничего дурного. «Лапусечки!..»умилилась Мэрион. Но природная практичность тут же взяла верх: «Надо бы показать их кому-нибудь» Тут она ненароком чихнула, и на нее тотчас уставились две пары блестящих голубых глаз. Ей стало неловко, что её застукали за таким делом, как подглядывание, и она торопливо предложила:
Идемте пить чай с Бабушкой Доброе утро.
Зелепусы переглянулись и, немного посовещавшись, вежливо ответили:
Спасибо, но чай с бабушкой, пожалуй, нет. Лучшес конфеткой.
Когда Мэрион спустилась вниз, Бабушкаседая, сухопарая, высокая и не по годам энергичная дамауже была на Кухне. Она всегда вставала раньше остальныхникто, кажется, вообще не видел ее спящей.
Кухня представляла собой огромный круглый полутемный зал; его стены уходили вверх и в темноту. Откуда-то сверху из этой темноты свисал на толстых цепях большой котел, под ним был устроен очагсамый настоящий, как раньше. В стенах были прорезаны узкие стрельчатые окна, между ними вдоль стенстаринная мебель: все крепкое, дубовое, украшенное искусной резьбой и цветными витражами. На полках среди посуды и всяких безделиц из серебра, хрусталя и фарфора, вид которых без лишних слов свидетельствовал о старинном происхождении, глаза ваши напрасно искали бы хоть малейшие следы века нынешнего: Бабушка не признавала никаких «электрических штучек», к тому же в Замке постоянно были перебои с электричеством. Единственное, с чем она смирилась на своей Кухнетак это газовая плита, стеснительно жавшаяся где-то в самом темном углу, да огромный двухдверный холодильникбабушкин любимец.
Вот и теперь Бабушкав длинном, отделанном кружевом платье, точно сошедшая со старинного портрета, стояла перед котлом с серебряным черпаком в руке. Под крышкой котла громко булькала каша.
Овсянка? сморщила нос Мэрион.
И тебе доброе утро, деточка! укоризненно отозвалась Бабушка.
Тут каша забормотала еще громче и решительно полезла наружу. Бабушка сердито чмякнула её черпаком, овсянка испуганно спряталась обратно.
Все равно ведь не съедят! булькнула каша обиженно.
Цыц!.. строго ответила старая хозяйка.
Тут в Кухню вбежал Папав плаще и шляпе, но без ботинок. Прижимая к груди кейс, он потребовал себе гренок с сыром и мармеладом. Проглотив их штук пять и угостившись чашечкой кофе, он убежал. Папа всегда был слишком занят, обеспечивая своему семейству и куче нахлебников «достойный образ жизни». Он являлся главным управляющим местного филиала гигантской корпорации «Каролина», специализирующейся, главным образом, в области туризма, отдыха и развлечений. Долина славилась своими целебными водами и климатомэто-то и привлекло в свое время внимание Корпорации. Под началом Папы была сеть отелей, пансионатов, клиник, ресторанов, кафе и прочего, что обеспечивало обслуживание туристов, чьи деньги были практически единственным источником существования Города и его тридцати тысячного населения. В Городе отца уважали, и не только за принадлежность к старой аристократической фамилии: он прилагал немало усилий, чтобы маленький городок процветал.
Вслед за Папой появился Карапуз. Заспанный, в длинной ночной рубашке, с горшком в руках. Бережно поставив посудину под стол, не дай бог забудешь где, потом не сыскать! он молча вскарабкался на высокий табурет и плеснул себе в чашечку кофейку. Для своих трёх лет её младший братик был на редкость самостоятельным ребенком. Поневоле А как же иначе, когда не менее дюжины тетушексвоих и чужихежеминутно норовят принять участие в твоем воспитании! Почему-то, правда, ребенок при этом вечно оставался беспризорным.
Подперев кулачком толстую щеку, он принялся звонко болтать в чашке серебряной ложечкой. Бабушка поморщилась: что за манеры! Сестра же забрала у него чашку и пододвинула бокал с молоком. Умяв последовательно тарелку овсянки, пару плюшек и яблоко, Карапуз получил в награду шоколадку и, зажав ее в кулачке, сполз с табурета.
Что нужно сказать, молодой человек? напомнила Бабушка.