Идем?
Конечно. Вы замечательно выглядите, Элоиза. Выходить с вами в светвсегда большое удовольствие.
Вы тоже отлично выглядите. Ваш информатор не упадет в обморок?
От вас? Возможно. Потеряет дар речи. Вы уж помогите ему в таком случае, хорошо? он предложил ей руку, и они отправились в оперу.
* 5 *
Да, она правильно сделала, что согласилась сюда поехать. Прекрасное здание, наряженная толпа, ложа в очень удобном месте, и Себастьен рядом. И гори оно все синим пламенем, сегодня ей хорошо. Очень хорошо. Когда начался спектакль, она в принципе забыла обо всем на свете и вспомнила только тогда, когда в антракте дверь ложи приотворилась, и в нее проник неизвестный ей человек. Он коротко кивнул им обоим и заговорил по-немецки.
Элоиза отодвинулась в угол ложи, пропуская его ближе к Марни и оказавшись у него за спиной. Немецкого она не знала и все, что он говорил, было для нее белым шумом. А Марни, как она уже успела заметить, говорил по-немецки с той же легкостью, что и по-французски. Поэтому мужчины разговаривали, а она сосредоточилась на невербальном понимании происходящего.
Так, во-первых, он искренен. Во-вторых, откровенно беден и хочет заработать. В-третьих, на самом деле что-то знает и готов на определенных условиях этими знаниями делиться. Подробности от Элоизы, понятное дело, ускользали, но в целом картина соответствовала тому, что рассказывал Марни. И да, он видел полотно, которое разыскивают, своими глазами. Один раз. Но она не смогла понять, знает ли он, где это полотно на самом деле находится. Говорил он сбивчиво, возможно просто чувствовал себя неуместноодет был как-то заметно бедненько, и носить с достоинством то, что на нем надето, не умел. Элоизе случалось видеть мужчин, которые не могли похвастаться достатком, одевались абы как, но при этом излучали такую уверенность, что смотреть на них и то уже было приятно. Этот был не таков ну да и ладно. Он достал из кармана флешку, отдал ее Марни, Марни в ответ дал ему небольшой узкий конверт, который тот быстро спрятал.
Наш гость уже уходит, вдруг сказал Марни по-французски.
До свидания, сударь, произнесла Элоиза также по-французски.
Мадам, пришелец неуклюже поклонился ей и вышел.
Марни дождался, пока за ним закроется дверь, потом спросил:
Ну и как вам?
С учетом того, что я ничего не понимаю по-немецки
Правда? он был очень, очень удивлен.
Всю дорогу и в отеле она говорила с персоналом по-французски. С Марни, впрочем, тожекак и всегда.
Абсолютная правда. Поэтому я не смогу рассказать вам много подробностей. Он был правдив, это точно, он очень рассчитывал на эти деньги, и был готов делиться информацией за деньги. И он видел картину своими глазами, но не факт, что он знает, где эта картина находится.
Ну ничего себе! И это без знания языка! Марни откровенно восхитился.
А вам-то он что рассказал?
Что служил в доме человека, который некоторое время владел картиной. Но потом картина исчезла из дома, и он не знает, кудапродали ее, подарили, похитили или что-нибудь еще. Он дал нам информацию, будем проверять. А вамогромное спасибо. По крайней мере, понятно, что он на самом деле в курсе вопроса и к его сведениям можно относиться серьезно.
И тут занавес открылся и начался второй акт.
Когда спектакль закончился, Элоиза была благостна и довольна. Все отлично. Опера, работа, вот опять же прекрасный кавалер А в больницу еще только в понедельник. И ура.
Что вы думаете об ужине? спросил Марни.
Думаю, что это будет правильно, ответила она, не глядя на него, но улыбаясь.
Вот и отлично. Поехали.
И они поехали ужинать.
03. Коньяк и сорочка
* 6 *
За ужином обсуждали оперу. Элоиза слышала «Тоску» несколько раз, на нескольких сценах и с разными исполнителями, а Марни уже доводилось бывать в венской опере, так что о чем поговорить, нашлось. И так бы оно все и осталось, но в тот момент, когда мясо было доедено, а десерт еще не принесли, Себастьен вдруг позвал ее танцевать.
А пойдемте? подошел к её стулу, взял за руку, коснулся пальцев губами.
А пойдемте, сказала она, снова не глядя на него.
Положила руку ему на плечо, продолжала очень тщательно «не глядеть». И не обращать внимания на его руки где-то на лопатках и его губы возле самого уха.
В понедельник я в Риме встречаюсь еще с одним источником по нашей пропавшей картине, пойдете со мной?
- С удовольствием бы пошла, но не смогу. Я буду сильно занята, я ухожу в отпуск надолго, ну вот, опять понедельник. А как хорошо было не помнить об этом!
Точно, как я мог забыть, мне же говорили! Вы поедете к родственникам в Париж? Или в Шатийон?
Нет, тихо проговорила она.
Но если вы с ними встретитесь, передадите от меня привет вашему дяде?
И тут плотину прорвало. Она взглянула на него, хотела вежливо сказать, что ничего не может обещать и вообще, но вместо этого расплакалась. Слезы как будто сами хлынули из глаз, и она ничего не могла сделать, чтобы их остановить. Она только тяжело дышала, хлопала ресницами, потом и вовсе зажмурилась, а слезы все текли и текли.
Так. Понятно. То есть ничего не понятно, но пошли обратно за стол, не отпуская Элоизу, Марни повел ее обратно к их столу в укромном уголке. Усадил, дал в руку бокал вина. Пейте, она молчала и всхлипывала. Пейте, я сказал! добавил он жестче и строже.
Она глотнула раз, другой.
Простите
Да причем тут «простите»! Что случилось? он спрашивал так, что не отвечать было невозможно.
В понедельник утром я ложусь в больницу. На операцию. Сложную. Что дальше, я просто не знаю, выдавила из себя она, и снова градом полились слезы.
Вот так сюрприз, он нахмурился. И вы мне тут недавно пытались доказать, что все в порядке и вас свалило с ног легкое недомогание? Ладно, тогда сейчас возвращаемся в отель. Похоже, вы еще недостаточно выпили, чтобы говорить всё, как есть, а пить и рыдать лучше на своей территории.
Не нужно ничего говорить, прошептала она.
Да ну? Если бы так, вы были бы спокойнее, нет? Вот скажите, с кем вы обсуждали вашу операцию? Именно что обсуждали, а не просто поставили в известность о вашем отсутствии?
С Доменикой, с готовностью ответила она.
Кто этоДоменика?
Моя родственница. Врач. Хирург.
Она разбирается в вопросе?
Да. Она будет ассистировать на операции.
А с кем еще? С Анной?
Нет.
С вашими французскими родственниками?
Нет.
Оно и видно. Всё, поехали.
* 7 *
Они приехали в отель, поднялись в номер. Себастьен был решителен и мрачен и всю дорогу не отпускал ее руки. Он усадил ее на диван, налил воды и вложил стакан в руку. Она молча выпила.
Сидите и никуда не выходите, ясно? сказал ей строгим голосом и вышел.
Тем не менее, Элоиза встала, сходила умылась, взяла платок, приложила к носу. Вот еще не хватало, разревелась, как дура. Кому нужны рыдающие дуры?
Марни вернулся с парой бутылок коньяка, следом за ним шла горничная с подносом, на подносе были бокалы, на тарелках рядомфрукты и какие-то сладости. Горничная с интересом посмотрела на роскошно одетую даму с красными глазами и хлюпающим носом, и исчезла. Марни сел на стул с другой стороны стола.
Так вот, сердце моё, садитесь поудобнее, и будем пить. Вам же не завтра в стационар, а в понедельник? Завтра выспитесь и будете, как новенькая.
Он разлил коньяк, один бокал дал ей, второй взял сам, пододвинул к ней блюдце с ломтиками лимона. Элоиза глотнула и зажмурилась. Коньяк разлился по внутренностям, стало горячо. Лимон, апельсин, ломтик яблока. Затем допила все, что еще оставалось в бокале. Молчала, прятала глаза.
Я правильно понимаю, что на самом деле ситуация серьезнее, чем вы сказали мне тогда, так?
Так.
Скажите уже, что за операция.
Удаление множественных новообразований.
Марни беззвучно выругался.
Это я не про вас, это я про ситуацию. Но вы давайте, рассказывайте дальше, налил еще и ей, и себе.
Вы уверены, что вам стоит это знать?
Абсолютно.
Элоиза выпила коньяк и снова начала лихорадочно вытирать слезы.
Да просто ничего хорошего, понимаете?
Ну, это я уже понял, а как на самом деле? он поставил бокал на стол и пересел на диван. Сбросил смокинг, обнял ее и стал гладить по голове, чем вызвал новый поток слез. Ладно, плачьте, потом поговорим.
Сейчас намокнет ваша красивая сорочка, она попыталась отстраниться, но он ей не дал.
Тихо! Я вас не отпускал никуда. С сорочкой разберемся, если возникнет необходимость. Вы вообще когда в последний раз плакали в чью-нибудь сорочку? строго спросил он.
Она подняла на него недоуменный взгляд.
А это обязательно делать?
Мне кажется, иногда нужно. А как это выглядитплакать в сорочку, пить ночь напролет или еще что-нибудьуже не важно, главное, чтобы было, с кем.
Вы пытаетесь совместить известные вам приемы?
Ну да. Давайте разложим по полочкам вашу ситуацию. Операция на самом деле нужна? Нет возможности вылечиться как-нибудь без нее?
Нет, я слишком затянула. Доменика сказала, если хотя бы месяц назад
Он улыбнулся.
Я не буду спрашивать вас, что вы делали месяц назад. Мне тоже случалось, гм, не обращать внимания на разные сбои в организме. Дальше. Вы знаете хирурга, который будет вас оперировать?
Да, Доменика нас познакомила.
Вы доверяете ему?
А что остается? Доменика его знает, она плохого не посоветует.
Значит, и впрямь ничего не остается, кроме как сдаться на милость этого самого врача. И пусть он все сделает в лучшем виде.
Но я боюсь! Я очень, очень боюсь, проговорила она и снова расплакалась.
Это нормально, сердце моё, подушечки его пальцев скользили по ее щеке, потом по шее. Вы живой человек, а человеку свойственно испытывать страх. Не поверите, мне тоже случается бояться.
Вам? она удивилась.
Я тоже живой, представьте себе. Знаете, чем хорошо лечить такой вот иррациональный страх за свою жизнь?
Чем? она вправду заинтересовалась.
Совсем немного ласки, и вы сможете взглянуть на ситуацию под другим углом, его лицо было совсем, совсем рядом с ее лицом. Вместе мы прогоним любые страхи, и все станет проще, вот увидите!
Я верю вам, но
Какие могут быть «но»? Что изменилось, Элоиза?
Ничего. Только она запнулась.
Что «только»?
Вы действительно хотите это услышать?
Конечно!
Она мрачно взглянула на него и выложила:
У меня кровотечение. Уже третью неделю. Очень сильное. Мои внутренности болят, не переставая. Ну какая тут ласка, скажите? Я ничего не могу и ничего не хочу.
Он на мгновение зажмурился, потом прижал ее к себе.
Бедная моя Рафаэлита, он продолжал гладить ее по голове. Как можно вам помочь, скажите?
Да чем тут поможешь? Только хирургия, а о том и речь. Сейчас разве что правда еще выпить, она потянулась, хотела плеснуть себе в бокал, но он перехватил ее руку.
Сами будете себе наливать, если вздумаете пить в одиночестве, понятно? налил и дал бокал.
У нее снова потекли слезы. Она сняла с плеч его руку, встала.
Знаете, мне, наверное, пора спать.
Элоиза ушла к себе, бродила по спальне, переодевалась, ходила в ванную, потом попыталась лечь спать. Но спать не получалось. Она встала, отворила дверь и вернулась в гостиную. В шелковой пижаме и с заплетенными в косу волосами.
Он никуда не ушёл, крутил бокал в руках. Посмотрел на неё с интересом.
Я подумала, что спать сейчас все равно не получится, надо выпить еще, а после уже и уснуть будет проще, сказала она и села на диван рядом с ним.
То есть, налить еще? спросил он.
Да. Наливайте.
Они выпили, после чего она сообщила ему, что он очень любезен, и вечер, несмотря не на что, удался. Потом, кажется, выпила еще. Алкоголь и усталость брали верх, спать хотелось. Но не хотелось уходить. Кажется, он всё-таки снял свою белую сорочку и сказал, что жарко. А потом она все-таки уснула. Прямо на диване. Или у него на плече?
04. О вредных привычках
* 8 *
Элоиза открыла глаза. В комнате было светло и очень солнечно, только комната была какая-то не такая. Да и не только комната Она открыла глаза полностью и встретилась глазами с ответным взглядом. Себастьен? Она с Себастьеном? И что в итоге было вчера?
Видимо, на ее лице отразились все эти вопросы и еще некоторые другие, поэтому Себастьен поспешил сказать:
С добрым утром, Элоиза. Я надеюсь, вам хорошо спалось?
Монсеньор, простите меня за вчерашнее, начала было она, но он закрыл ей рот поцелуем, а через некоторое время вежливо, но очень твердо произнес:
Ни слова больше, Элоиза, увидев, что она послушно замолчала, продолжил уже намного мягче:Когда в моей постели просыпается прелестная женщина и первое, что она говоритназывает меня монсеньором и просит прощения, мне остается только пойти и застрелиться. А если эту женщину зовут Элоизой де Шатийон, я вообще теряю всякие опоры в жизни.
Хорошо, я поняла. С добрым утром, Себастьен.
Вот, так значительно лучше. Я вижу, у вас есть вопросы? он озорно улыбнулся.
Да, два.
Озвучите?
Гм Сколько я вчера выпила и как здесь оказалась.
На самом деле, выпили мы с вами немного, до второй бутылки так и не дошли. Процесс прервался, когда вы уснули, я оценил ситуацию и забрал вас к себе. Вы не внушали доверия, я не мог оставить вас в одиночестве после всего увиденного и услышанного. Видимо, вы в последнее время нечасто пьете, зато много работаете и очень, очень много думаете. Я представил, что вы проснетесь там, в своей спальне, и снова станете плакать да хоть по какому поводу, и эта мысль мне очень не понравилась. Поэтому вы здесь.
Тогда позвольте полюбопытствовать, что именно вы увидели и услышали.
А что вы помните?
В том-то и дело, что ничего особенного я не помню. Помню, что ревела, помню, что рассказывала вам про операцию. Было что-то еще?
А как же! Вы сказали мне очень много разных прекрасных слов.
В любви вам объяснялась, что ли? недоверчиво спросила она, сверкая глазами, и против ее воли на лицо ползла улыбка.
К сожалению, нет, и усмехнулся, увидев ее вздох, который не смог истолковать. Вы очень поэтично сожалели, что ваша болезнь не позволяет вам заняться со мной любовью здесь и сейчас. Я буду хранить эти воспоминания в самой глубине своего сердца и обращаться к ним только в самые тяжелые минуты жизни. Вы весьма подробно рассказали, насколько я хорош и что именно вас во мне привлекает. Это было необыкновенно приятно, хотя я и осознаю, что в здравом уме с вас не станется мне такое повторить.
Я обычно не рассказываю, какой вы хороший? Я глупа, безнадёжно глупа, вздохнула она.
В самом деле, идиотка. Которой нужно напиться, не меньше, для того, чтобы рассказать мужчине её мечты, что она о нём думает на самом деле!
Не переживайте. Все отлично. Ну, кроме ваших насущных проблем, конечно. Я терпелив и с легкостью подожду. Когда вас вылечат (а я не сомневаюсь, что вас вылечат), я приглашаю вас к себе, и мы с легкостью наверстаем все, что было упущено вчера. Хоть с коньяком, хоть без. Согласны?
Согласна. Но это еще не скоро, увы.
Будем ждать столько, сколько нужно. Ладно, я тоже понимаю, что сегодня не самый лучший день для такой беседы и поэтому хочу вам кое-что сказать совсем о другом, пока мы не встали.
Скажите.
Что бы с вами не случилось, вы всегда можете на меня рассчитывать. Ясно вам?
Да. Спасибо. Правда, вчерашний день без вашего предложения, без театра, без ночи этой сумасшедшей дался бы мне значительно тяжелее. Я и не представляла, насколько я была не в себе. Хорошо, значит, на операционном столе рыдать не буду.
А вам случалось? он глянул на неё с интересом.
О да. Представляетележит пациентка, вся такая приличная, ей дают наркоз, и через пару минут она начинает рыдать. И так полтора часа до конца операции.
Что это была за операция?
Последствия автоаварии. Давно, уже тринадцать лет тому.
Припоминаю, вы как-то упоминали об этом. Не расскажете подробности?
Не расскажу. Там ничего интересного, поверьте.
Но вы знаете, чего ждать от операционной.
Увы! Это и стало основной причиной моих страхов. Вы не знаете, сколько сейчас времени?
Знаю. Около полудня. Вас интересует завтрак?