Закончив с постелью, Кристин коротко кивнула викингу, и он бережно уложил Олив в эту хрусткую белизну. Руки и пальцы вампира, только недавно пронзавшие ее живую плоть, словно просили прощения за причиненную боль. Арн осторожно накрыл свою фею, присел рядом, расправил золотистые пряди и, не удержавшись, прижался к ним лицом.
Что это??!
Горькая морская сырость, ледяная свежесть северного ветра, кисловатый запах кожи и металла, а еще легкая горечь старого дерева и кострового дыма
Откуда?..
Когда викинг увидел умирающую Олив, сознание и воля автоматически подавили эмоции, мешающие оценить опасность и оказать помощь. Это подсознание опять шалит, вернув ощущения его человеческой памяти Или он сходит с ума?
Эй, Кристин смотрела на него строгими глазами. Прекрати. У меня сейчас черепок взорветсямы же с тобой в связке!
«В связке»? не понял викинг.
Арн, очнись! Мы теперь всегда в связкеэто сделала Олив. Это взаимопонимание, моя подчиненность и слаженность действийчасть новой сущности, подаренной или разбуженной в нас ею. Что тебя так удивляет?
Разговаривая с ним, вампирша механически скидывала с себя одежду и бросала на пол.
Что ты делаешь? вместо ответа поинтересовался Северянин.
Рыжая вздохнула, сняла последние кружевные тряпочки, отошла чуть в сторону и коротко вздрогнула всем телом. Вернее, вокруг нее, вокруг ее кожи на мгновенье задрожал и забликовал воздух. А в следующее вампир увидел, что ее кожа снова чиста и чуть ли не сияет, несмотря на то, что секунду назад была перемазана кровью Олив и грязью с ее странной одежды.
Ты тоже так можешь. Надо только попробоватьбросила Кристин в ответ на его изумление.
Она забралась под одеяло и осторожно придвинулась к неподвижному телу кровной сестры. Потом тихонько завозилась, обнимая Олив и морщась.
Она ужасно холодная. Если это чувствую я, вампир, то дела неважныеменя может не хватить.
Я дам тебе своей крови, машинально пробормотал Арн, все еще думая о своем.
Здесь нужна ЕЕ кровь, мой гуру. Или этот колдовской венец, который был частью ее тела. Где он, кстати?
Северянин закусил губу. Он переводил взгляд с безжизненного лица Олив, на строгие глаза и упрямый рот Крис, на перепутавшиеся рыжие и солнечные прядии его захватило мощное ощущение дежа вю. Просто глобальное.
Запахи, поразившие его, усилились, а вместе с ними пришла догадка.
Ты, вроде, нравишься колдуну, Крис, не так ли? тихо спросил вампир, наклоняясь к ней ближе.
Нет, даже не удивившись вопросу, отрезала рыжая и возмутиласьА ничего так, что ты задаешь этот вопрос, когда между нами лежит без сознания твоя девушка, которая может отдать концы?
А я как раз о ней. Знаешь, куда он ее «катал»?
Так он со мной и поделился! фыркнула Кристин, уловив, однако, в голосе Северянина нотки сдерживаемой ярости.
Но вы же связаны с ней! не выдержав, прошипел вампир. Говори!
Глаза Крис брызнули синими искрами от возмущения и обиды. Но голос был ровнымв нем послышалась грусть.
- Если нас разделяет временной портал, я почти перестаю ее чувствовать
Арн ожидал чего-то подобногоиз еговзгляда и голоса пропала сталь.
- Сколько ей теперь восстанавливаться? произнес он, ни к кому не обращаясь. В чьем прошлом они были, и что такого натворили, что им решили обрушить портал?
- Возможно, причина в другом, мой гуру
- Что?
Возможно, ей не давали вернуться к тебе. Как там, в библии Предвечных? «Когда мрак объединится со светом, вампир перестанет быть зверем, человекедой, ибо и тем и другим будет даровано солнце, пища и долголетие; и все иные сущности присоединятся к этому миру открыто и во благо».
Что ты такое говоришь?
- Я не знаю, где она была. Но я чувствовала то же, что и она. Согласиться на боль, причиняемую венцом, можно только по очень серьезной причине. Ничего серьезнее, чем жизнь нашего Кланаи, в первую очередь, твоя, Северяниндля Олив нет. Я первая испытала на себе ее магиютогда, в Шривпорте, в самолетепомнишь? Тогда для тебя все было только игрой Теперь понравится тебе или нетты связан с ней ничуть не меньше, чем я. Как и все другие в этом доме. Центр здесь не причем: они лишь провели мне тотальную замену клеток Спенсераведь я его Дитя.
Знаю замену на клетки Олив и синтетику, отмахнулся Северянин.
О, великий и ужасный усмехнулась рыжая. Дай слово, что сейчас же уйдешь, как только я договорюОлив нужна моя жизнь в прямом смысле. И тебе здесь нечего будет делать.
Будешь мне диктовать, козявка?!
А ты не хочешь, чтобы она пришла в себя?
Договаривай, рыжий стервёныш. Я все равно останусь.
Тогда пересядь в кресло и не жужжи. Серьезно.
Вампир нехотя подчинилсявидно было, что перепалка ему надоела. Крис прикрыла глаза и продолжила, но Арн заметил, что говорить вампирша стала замедленно, почти на автомате. Теперь даже если ему что-то и не понравится, он не сможет и пальцем тронуть рыжую, потому что на его глазах она становилась доппелем Олив, ее батарейкой «энерджайзер»
я восстановлена вашими клеткамитвоими и Олив. Иначе, Клан не смог бы меня принять, а я, в свою очередь, не смогла бы существовать в нем. Да и вообще существовать, потому что вынести пустоту от потери Создателя невозможно А Олив отказалась заменить его, когда ей предложили Ты знал, что они могут и это? Я на ее отказ тогда жутко обиделась, потому что не понимала. Теперь знаю: все, что делает с нами Олив, она делает, чтобы возродить все то, что когда-то делало нас людьми в лучшем смысле этого слова.
Вот ведь, твою мать растерянно пробормотал Северянин.
Поначалу она это делала бессознательноэто ей просто диктовала ее суть, ее предназначение. Этому невозможно противостоять, как и приказам Создателянам ли не знать. В какой-то момент, она перестала сопротивляться этой силе, доверилась ей. Так и сказала мне: «Якак выпущенная стрела, не свернуть. Но и на полпути ничего не случитсяя не умру, что бы ни происходило».
Это было так не похоже на нее прежнюю, изо всех сил желающую вернуться в сонный мирок захолустного Десото! Ведь и к горбунье Аддлер она пришла именно за тем, чтобы снова стать незаметной серой мышкой, спрятаться от тебя и моего Создателя. А вместо этого попала в волшебный мир и получила статус Посредника. А теперь и вовсе стала джинном из бутылки
Джинни машинально поправил Северянин. Достаточно. Сосредоточься на нейхочу посмотреть, как ты это делаешь.
Не знаю, как это выглядит со стороны. Возможно, ты ничего не увидишь, и я просто буду казаться спящей. Но состояние Лив должно измениться к лучшему. Все, Арн, я отключаюсь. Уходи.
Викинг увидел, как ее лицо сначала закаменело, как обычно у вампиров при дневном сне, но через пару минутрасслабилось, как у обычного, спящего глубоким сном человека. Некоторое время ничего не происходило.
Затем Арну показалось, что освещение как-то поменялось, хотя, собственно, никакого освещения и не было. Просто белоснежность постельного белья стала приобретать слегка розоватый оттенок. Вампир поднялся, подошел к девушкам и осторожно приподнял край одеяла: из-под него наружу выплеснулось золотисто-алое клубящееся марево, обволакивая лица и кудри на подушках так же, как до этоготела
Завороженно Северянин разглядывал эту картину, затем аккуратно сдвинул одеяло в ноги девушкам. Словно огонь, куда плеснули бензина, клубящаяся дымка уплотнилась и саркофагом накрыла все ложепо поверхности побежали золотистые искры. Арн безотчетно протянул руку и коснулся алого сияния кончиками пальцев.
Он ожидал чего угодноэлектрического разряда, температурного шока, еще какой-нибудь ерунды, но вместо этого
Вместо этого его охватило спокойствие и уверенность.
Причастность. Сила. Забота.
Он был дома.
Он никого не потерял и не потеряет. Наоборотон станет
«Не жадничай, это не для тебя», нежно, но категорично прозвучало внутри, и клубящееся сполохами нечто довольно ощутимо оттолкнуло вампира, и без того собравшегося ретироваться.
Подхватив с пола окровавленную одежду Олив, Арн бесшумно направился к двери и покинул комнату, бросив последний взгляд на алое свечение в глубине. Он даже не удивился, что тени, сполохами гуляющие по стене над ложем, напоминали рунический Футарк.
Не желая ни с кем встречаться, Северянин мгновенно спустился в подвал и внимательно осмотрел сапожки и остатки одежды Олив. Он больше не думал, что сходит с ума, хотя запахи, так взволновавшие его, никуда не исчезли, а стали даже сильнее. На высыхающем подоле платья проявились солевые разводы, как это бывает при намокании ткани в морской воде. К подошвам сапожек пристали водоросли и мелкая галька. Он втянул носом запах, почти как наркоманэто было волшебство, уносящее его в счастливую человеческую юность!
Он должен был разгадать, что это значит.
Но неприятные звуки женской свары нарушили его размышлениявампир тут же узнал эти голоса своей сестры Адриенны и своего создания Эмбер.
Ревность его бесила всегда, и плотину его терпения, наконец, прорвало.
Хотетьзначит мочь. Глава 12.
Сила не в умении пробивать стены. Силав умении находить двери.
«Когда мрак объединится со светом, вампир перестанет быть зверем, человекедой, ибо и тем и другим будет даровано солнце, пища и долголетие; и все иные сущности присоединятся к этому миру открыто и во благо».
Голос Кристин все еще звучал в голове Северянина, пока тот поднимался в мансарду. Подойдя к двери в спальню Олив, викинг очнулся и понял, что никого там не найдет. Тогда он просто открыл окно в торце коридора и вылетел в ночь. Его тянуло туда, где совсем недавно он нашел «сестер по крови»к неглубокой лесной речушке, в тени платановой рощи. Почему именно тудаон не знал, но доверял своей обостренной интуиции.
Опустившись на берег, вампир огляделся и, внезапно ощутил, как заскорузла от крови его одежда. Вспомнив, что сделала Крис, викинг сосредоточился и представил, как кровь любимой женщины превращается в «прах по-фейрийски», рассыпаясь искрами и пылью. И в ту же секунду все его тело обжег ледяной огонь! Тонкая, словно пудра, розоватая пыль, окутала его фигуру и, посверкивая, осыпалась к ногам. Викинг ощутил себя словно вымытым изнутрилегким, прозрачным, ледяным Одежда тоже претерпела изменениепревратилась в чистую, неношеную.
Полезное качество, пробормотал Арн, спускаясь к воде, серебряно переливающейся в слабом свете луны, пробивающемся сквозь листву.
И все-такизачем он здесь?
Вероятно, чтобы найти меня, раздался над ухом знакомый хрипловатый голос.
Прямо на его глазах из пустоты, из ничего возник скальд, одетый в тяжелый, подбитый мехом, плащ Олив. Выглядел Эгиль неважно, хотя видимых повреждений викинг не заметил.
Почему ты здесь и в ее плаще?
Ну, не голышом же мне разгуливать, устало откликнулся Драккар.
Ты же маг! изумился вампир, припоминая, какие наряды он им наколдовал перед возвращением Цинны.
Моя сила не беспредельна. К тому же на обратном пути нам досталось! Ливию защитил венец, а я все истратил, чтобы пробиться сюда. Даже не смог сразу вернуть человеческий облик.
А где артефакт, кстати? Арн искоса взглянул на колдуна, опустившегося на траву, и последовал его примеру.
В воде. Там ему пока самое место.
Северянин вопросительно поднял бровь.
Вода освободит его от памяти крови, и он снова станет просто драгоценностью. До поры.
Так ты меня призвал, чтобы я тебе помог восстановиться? исподлобья взглянул на скальда вампир.
Не совсем. У тебя ведь есть вопросы? Много вопросов? Хочу, чтобы ты задал их мне, а не своей женщине. Давай! Но должен предупредить, что хоть и обессилен, все же советую сдерживать при мне свои вампирские порывы. Это место наполнено рунической магией и требует уважения и спокойствия.
Ну да вздохнул Арн. Футарком по башке, в случае чего?
Именно так.
Так, где вы были, ты мне скажешь?
Конечно. Ответ в твоем кармане. Вон в том, глазами показал скальд.
Викинг запустил пальцы вовнутрь и вытащил порванный шнурок, снятый с шеи Олив. Зажав между большим и указательным пальцами, он несколько секунд разглядывал подвескумедвежий коготь.
Это был огромный старый самец, медленно произнес Северянин. Мне было десять.
Да. Всего десять человеческих лет было мальчишке, а завалил матерого зверя. Что у тебя былонож и копье?
Только копье. Я промазал в сердцезверь сломал древко и подмял меня. Тогда я вонзил обломок ему в глаз, проткнув мозг Зачем ты ее туда водил??!
Ты действительно не помнишь?
Что я должен помнить?! Ты меня с ума сведешь, колдун!
Да, ладно! Надень его. Хотя погоди
Скальд протянул руку и свел вместе обрывки кожаного шнуркаслегка потянуло паленым. Эгиль убрал ладонь, и глазам викинга предстал совершенно неповрежденный шнурок. Помедлив, викинг надел его себе на шею.
Колдун с напряженным вниманием смотрел ему в лицо. Ничего не происходило.
Ты скоро во мне дыру провертишь, угрюмо огрызнулся вампир.
Арн, можно я прочту молитву? внезапно предложил скальд.
Почему ты спрашиваешь? Что за молитва? растерялся Северянин.
Христианская. Но оочень древняя. Просьба о прощении и возвращении блудного сына. Я прочитаю ее для тебя и для себя. Просто послушай. Это не колдовство! Это вера.
Глаза колдуна потемнели, как и лицоказалось, оно вырезано из старого дерева. И когда из его горла полилась эта странная речь, Арну показалось, что мир покачнулся Викинг уперся ладонями в землю, опустил голову на грудь и прикрыл глаза.
Fæder ūre, ðū ðē eart on heofonum,
Sī ðīn nama gehālgod.
Tō becume ðīn rice.
Gewurde ðīn willa On eorþan swā swā on heofonum.
Urne gedægwhamlīcan hlāf syle ūs tōdæg.
And forgyf ūs ūre gyltas, Swā swā wē forgyfaþ ūrum gyltendum.
And ne gelæd ðū ūs on costnunge, ac alȳs ūs of yfele.
Sōþlice*.
Северянин слушал, глядя на шевелящиеся губы скальда, и вспоминал, свои собственные слова:
Я буду биться легко, зная, что ты ждешь. Я не смогу тебя забыть. Но как бы я хотел просто прожить с тобой жизнь, здесь, дома. Взять тебя в жены, иметь от тебя сыновей. Даже, если потом придется отправиться в мертвый край Хель
*
Как ты?
Не знаю. Во мне сейчас Это невероятно! Северянин был просто не в состоянии описать свои ощущения.
Я надеялся, что твое чувство к Олив сильнее вампирской личности, обрадовался Эгиль.
Так это были не сны? Она приходила на самом деле?!
Теперьда. И крови конунга Кровавой Секиры на тебе больше нет! Ты был и остаешься потомком древнего рода, связанного с основателями и хранителями вашей земли. С драконами. Как и я
Эгиль помолчал, пожевал губами и шумно выдохнул.
Прости меня, викинг, за сказки и недомолвки! Слишком извилист был путь понимания и прощения. О доверии вообще молчуи тебе, и мне этому еще учиться Эта девочка столько на себе тащила одна! он запнулся, пронзительно взглянув в глаза вампиру. Не кажется ли тебе теперь, что ты знаешь ее чуть больше, чем твои десять веков не-жизни?
Она была права, колдунты приговорил нас друг к другу, глухо откликнулся вампир.
Не я, викинг. Судьба. Я лишь искал пути исправления фатальной ошибки, что привела к исчезновению не только твоей семьи, но и целого мира. Мира, существовавшего параллельно человеческому, оставшегося только в легендах и сказках.
Когда мы встретились, викинг, ты был одним из разрушителей. И я поступил, как поступал с такими всегда. Но Оливия все изменила. Теперь и ты, и оначастицы обоих миров. А благодаря самоотверженности и крови твоей феи, тот мир может возродиться! И, поверь, в нем вам понравится гораздо больше, чем здесь, потому что он ваш изначально. Ваш и вашего будущего ребенка.
Расскажи мне о нем, колдун. Он тоже станет заложником своего предназначения?
Нет. Он свободен в своем выборе и гораздо сильнее и отца и матери, так как наследует генетику Первородного. Пока он будет в теле матери, он будет делиться этой силой и с ней.
Сдается мне, что этот не еще рожденный малышсамый лакомый кусочек и для Центра, и для кровавого бога Спенсераили кем он там себя считает! И для тех, кто остается в тени, и на самом деле управляет этим миром.
Ты абсолютно прав, викинг.
Так может, просто свалить отсюда нахрен всем кланом в эту твою благословенную реальность, а колдун?
Я был бы счастлив, если бы это было так просто! Но есть загвоздка: кровная связь Олив с твоим предшественником.