И для этого ей была нужна другая сила и притягательность, нежели человеческая. Но Северянин не хотел ее обращать. По его словам, был «не готов к роли Создателя». Тогда, наплевав на уже известные ей правила вампирской этики, она обратилась напрямую к Создателю самого Арна, прекрасно понимая, что ее ожидает, если Александер Цинна откажет и просто вернет ее своему Дитя.
Но он не вернулОдри стала ему интересна.
Очень умна, красива, очень хитра. И очень, очень амбициозна. Цинна решил, что для девушки последней четверти восемнадцатого века Адриенна Сесиль Кавендиш была слишком хороша, чтобы брюхатеть, стареть и исчезнуть с земли беспомощным беззубым существом.
Решением своего Создателя Арн был разочарован, но не удивлен, потому что в то время был вампиром целиком по его образу и подобию. Поэтому, когда однажды он увидел Одри у ног Цинны, одетую или, скорее, раздетую во вкусе своего Создателя, он только поднял бровь. И поздоровался с ней одними глазами.
Но тогдавампирша это точно знала! он просил ее у Цинны. Нет, не вернутьтолько отведать человека, принадлежащего своему богу. Однако, тот отказал и осуществил мечту Одри о вечной молодости и вечной жизни, удовлетворяя ее неженское стремление дойти до самых высот.
О, что это было за время!
Время кровавых пиров и неудержимого веселья новообращенного вампира! Восприятие Одри было так остро, а жажда так велика, что иногда казалось, что Создательмудрый и древний вампиртеряется перед ней. Он не принуждал ее силой, как другие, не пользовался правом «вето»он с ней спорил. Цинна любил это делать, потому что Одри была очень талантлива: она впитывала все как губка, и до знаний была также жадна, как до крови и удовольствий. Девушка обладала феноменальной памятью: хранила все строчки, которые когда-либо прочла и все лица, промелькнувшие перед ее глазами в череде времен. Но
«ничто не может продолжаться вечно, даже бессмертие». И как это часто бывает у вампиров, Создатель охладел к Одри в плане секса довольно скоро. Но она все еще оставалась его созданием, его Дитя, его ответственностью. И он не отпускал ее. К этому моменту Адриенна Кавендиш познала иные страсти, к которым ее приобщила Канцлер Совета Верховной Власти вампировветхозаветная Саломея Познала и потребовала у своего Создателя освобождения.
И тогда он сам привел к ней викинга.
Пару веков назад.
Подчиняясь жесту Создателя, кровные сестра и брат сели у его ног.
Вымоя кровь, мои дети, мое наследие. Вы должны быть связаны воедино. Поэтому сегодняшнюю ночь вы проведете вместебудете любить друг друга и пить кровь друг друга. Чтобы, когда я отпущу любого из вас, ваша связь осталась крепкой, и вы стали друг для друга опорой и защитой. Навечно.
Как? Цинна!! возмущенная Одри попыталась вскочить, но Создатель схватил ее за шею и подтащил к Арну.
Тывампир, Одри, прорычал он оскалившись, и ткнул ее лицом в пол. А ятвой Создатель. Поэтому ты подчинишься, а потом можешь мотать к своей евангельской шлюхе!
И уже по дороге к двери добавил, бросив через плечо:
Будет выпендриватьсяпроткни ее колом, Рорик.
Это прозвучало грозно, но так двусмысленно, что Северянин не удержался от усмешки.
Сделаю это с удовольствием и неоднократно, одними губами произнес он, наклоняясь к Одри
В ответ ночь закатилась смехом древнего бессмертного мальчишки.
Одри, позвал он, склоняясь над девушкой.
Она была упряма. Она так и осталась лежать на полу, только расположилась поудобнее, подложив под голову локоть. Северянин не был ей неприятен, напротив. Все ночи с ним она помнила до мельчайших деталей, но как-то отстраненно. Словно под кайфом. Ведь все это было с ней в ее человеческом прошлом. И по тем меркам секс с ним был просто великолепным! Но, она уже не человек. И что это будет за близость теперьбез щекочущего страха смерти, придававшего их связи такую остроту?
**
Сегодня уже неважно, как в голову молоденькой девушке из знатной и богатейшей семьи, чьим уделом должно было стать удачное замужество, наследники и светская жизнь, втемяшилась мысль о независимости и власти. Главное, что с тех пор для нее любое удовольствие в жизни было отравлено этим стремлением. Ей было скучно в своем кукольном восемнадцатом веке с его тесными корсетами, дурацкими кринолинами и дебильными правилами жизни «девушек на выданье».
Как только она узнала, что ей прочат в мужья тучного и одышливого старикана, она тут же сбежала из дому, и, присоединившись к группе миссионеров, отправилась в Новый Свет.
Выжить там ей помогла природная хватка, острый ум, крепкое здоровье и ларец с фамильными драгоценностями. В то время молодая женщина без мужчины была либо проституткой, либо вдовой, либо монахиней. Она выбрала второе и, надев маску скорби и религиозности, перебирала варианты и мужчин. Хозяйственные переселенцы ей были не интересныих предсказуемость и ограниченность сводили ее с ума. Одри тянуло к опасным и сильным.
И тогда ее нашел вампир.
Раз в неделю в сопровождении девушки-навахо Одри ходила искупаться на озеро. Ничего в этом не было особенного, кроме одногоделала она это ночью. Одри ничерта не боялась, ни во что не верила и очень любила это время суток, когда можно было забыть о своей роли. Поэтому и в тот раз, имея медвежий нож за поясом и серебряное распятие на шее, Одри пришла на закате в свое любимое место, где росла густая мягкая трава, и берег полого уходил к воде.
Девушка сбросила с себя одежду, туфли и вошла в теплую воду. Отплыв на середину, перевернулась на спину и легла, раскинув руки. Одри смотрела, как умирает солнечный свет, и в небе одна за другой вспыхивают звезды. Тело было невесомым, и казалось, что на свете нет ничего, кроме нее и этого звездного неба до края земли.
А в это время с берега девушку внимательно разглядывал вампир: матовую кожу, точеные руки, алебастровую грудь с вишнями сосков, волны темных волос, клубящихся в воде вокруг ее белого лица с прозрачными серо-голубыми глазами, отражающими звезды полуоткрытые чувственные губы
Он не будет ее пугать. Он возьмет ее чуть позжепосле этой теплой, терпкой дикарки. Вампир сделал последний глоток и, подумав секунду, проколол клыком палец и приложил к укусу. «Ты ей нужна, милая, а мне нужна онапусть так и будет». Он уложил девушку так, чтобы можно было подумать, что та заснула, и отошел в темноту.
Одри вышла из воды, подняла с травы простыню. Встряхнув, расправила ее и парусом обернула вокруг своего зябнущего мокрого тела. Как только ткань опала, девушка поняла, что уже не одна. Метнувшись к одежде, схватила нож и выставила его перед собойклинок тускло блеснул в свете луны.
Словно отраженная от ножа, на лице незнакомца сверкнула улыбка. Одри услышала его смехнегромкий, волнующий Он проникал в ее маленькие уши, забирался под кожу, наполняя тело страхом и желанием. Сердце билось о ребра, воздух не хотел наполнять легкие, но девушка только крепче сжимала огромный ножв Новом Свете слабаки не выживали.
Полезешькишки выпущу, хрипло бросила она.
Смех прекратился, а мужчина внезапно оказался так близко, что нож уперся ему в живот. Его надетый на голое тело черный сюртук был распахнут, и лезвие натягивало бледную кожу чуть выше пупка.
Одри подняла голову (оказалось, что она едва достает ему до плеча) и встретилась с пронзительными светлыми глазами.
Думаешь напугать меня этим, милая? услышала она его шепот.
Я думаю тебя этим проткнуть, дерзко откликнулась девушка.
Терять ей было нечего.
Это вряд ли.
Прохладная большая ладонь легла на ее плечо, а втораяна лезвие. Мгновение, и ножу незнакомца, а простыняпод ногами.
Северянин медленно рассматривал застывшую под его взглядом находку, удивительную для этой глуши: совершенные формы, королевская осанка и повадки разбойницы. Вампир перехватил взгляд девушки: с лезвия на траву тяжело падали темные капли. Отшвырнув клинок в воду, и наклоняясь ближе к ее лицу, он ощерился и поднес окровавленные пальцы к губам, медленно облизав их.
Ее остановившийся взгляд не мог оторваться от этого ужасного и притягательного зрелища. Разум Одри был скован, но не до такой степени, чтобы не понять, что тело ее дрожит уже не только от страха.
Хочешь? вампир оторвал от своих губ окровавленную ладонь и, сверкая длинными клыками, протягивал ей.
Предлагал?
Приглашал.
Соблазнял
Ты дьявол, выдохнула она, срывая с шеи распятье и опускаясь на траву.
О да, милая. Как и ты
***
Шаги Создателя давно затихли, а Арн все разглядывал сестру по крови и не узнавал. Он помнил ее той, какой она была в человеческой ипостасиее тело, запах, ее тепло, биение сердца, дыхание. То, чего не было сейчас.
И это было непривычно.
По-прежнему, ему хотелось оберегать девушку. «Знаю, что ты будешь ей хорошим братом, Рорик, говорил Создатель. Твою сестру очень тяжело терпеть, но от этого она не станет меньше нуждаться в защите, потому что слишком торопится в своей не-жизни. Попрощайся с ней так, чтобы ей было к кому возвращаться. Кровь вам поможет».
Одри, вампир приподнял ее лицо за подбородок.
Любопытство и ничего большевот что отражалось в ее глазах.
«Кровь вам поможет» Одним движением Арн заломил ей руки и подмял под себя. Ошарашенная, беспомощная перед мощью его столетий, Одри только сдавленно застонала. Викинг сжал пальцы на ее щеках, заставив челюсти разжаться, и хрипло рассмеялся, увидев яростный оскал и злые кровавые слезы из-под сомкнутых век. Затем сдвинул свою руку, раздирая запястье о ее выскочившие острые резцы:
Пей, детка!
Он впечатал тело Одри в камень пола всем своим весом, не заботясь о том, каково ейона вампир. Сестра подчинилась и слабо, нехотя потянула. Потом приложилась плотнее, и Арн почувствовал в ране быстрый язык. Во рту сразу подсохло, низ живота залила знакомая тяжесть, в штанах стало тесно.
Уже не раздумывая, вампир запустил клыки в ее шею, и глоток за глотком ощутил, что упрямство сестры уже сломлено. Затем убрал свою руку от ее жадного рта:
Посмотри на меня, Одри.
Сестра подняла к нему окровавленное лицо с темными, почти без радужки глазами.
Ночей у нас было немало. Но эту ты запомнишь.
Арн в два счета избавил их от одежды, поднялся, подхватив сестру под ягодицы, и переместился на балконв свежесть ночного бриза, порывами налетающего с океана. Одри прижалась к сильному телу викинга и обняла его двойным кольцом: рукамиза шею и длинными ногамивокруг мощного торса. В ее влажную от желания промежность, пульсируя, упиралось его мощное орудие. Девушка слегка прогнулась, пытаясь насадить себя на дразнящую шелковую плоть, но болезненный, звонкий шлепок остановил ее движение:
Сегодня танец веду я, сестренка.
Вампир усадил Одри на мрамор широкой балюстрады и слегка отстранился, скользя сверху вниз масляным взглядомот мочек ушей к темному треугольнику лобка. Затем медленно и чувственно повторил этот путь своей огромной властной рукой. Крепкие пальцы Арна бесцеремонно трогали, гладили, мяли и пощипывали все давно известные ему местечки, превращая ее тело и разум в желе. Когда третьим путешественником стали губы и язык, Одри не выдержала и, выгнувшись назад дугой, закричала в голос, мешая ругательства с признаниями.
Не давая ее конвульсиям ослабеть, викинг с наслаждением насадил ее на свое изнывающее от вожделения естество. Не жалея, не лаская, не заботясь о боли, как тогда, когда она была человеком, Арн вздевал сестру, подбрасывая к небесам. Ее прекрасное холодное тело содрогалось и корчилось в его руках. Ее кровь говорила, что он может делать с ней все, что угодно. И вампир охотно оправдывал эти ожидания, давая волю рукам и клыкам, меняя позы, места и глубину проникновения.
Наконец, почувствовав, что силы оставляют Одри, он отпустил себя и излился алым на ее лицо и грудь. Взлохмаченная, вся в крови, с распухшими искусанными губамивампирша опрокинулась на мрамор бортика и, если бы не рука брата, сползла бы к его ногам. Северянин задумчиво оглядел результат своих деяний, подхватил сестру на руки и взмыл над океаном.
Всю ночь они купались и занимались любовьюснова и снова. А перед самым рассветом Арн научил ее летать. Одри удивительно было узнать, что став вампиром и избавившись от человеческих чувств, она не потеряла памяти тела, включившейся при первом прикосновении брата. Все, что он делал с ней после, вышибло из нее воспоминания об извращенно-изысканных утехах в покоях Саломеи, щедро сдобренных религиозной мишурой.
Прав был Создатель, что смеялся над Одри.
Прав, что отдал свое Дитя в руки вампиру, любившему ее при жизни.
Прав, потому что теперь, где бы и с кем ни была Адриенна Кавендиш, она сделает для вампира-викинга все. Онее кровь, ее брат, ее любовь.
______________________
*Мы ссоримся как родственники, а трахаемся, как чемпионы
Variant. Глава 8.
представьте, что менять то, что предначертано,
это и есть то, что вам предначертано
«Ты ничего не будешь помнить ни об этой ночи, ни обо мне, ни об Арне. Как-будто мы никогда не встречались. И ты проживешь свою жизнь, как и должна была прожитьв солнечном свете, с такими же как ты. С людьми».
В темноте бокса заброшенного госпиталя, держа ее лицо в своих ладонях, Спенсер повторял это как мантру. Это была вовсе не игра в «зачаровывание», чтобы убедить вампирский спецназ оставить ее в живых. Это было что-то намного, намного большее. И сейчас Олив понимала, что Спенсер уже тогда знал, что поставлено на карту, и какой ценой им придется оплатить этот счет.
Она помнила его истерзанное, изорванное, изломанное тело, залитое кровью и ошметками внутренностей его безумного Создателя Рахиль. Тело, которое дарило ей столько ласки и, как ни страннотепла
И как, попытавшись вдохнуть в это тело жизнь, Олив практически потеряла свою
И теперь девушке до смерти не забыть дикую боль в раздираемом клыками горле и мерзкие чавкающие звуки, которые издавал зверь, кормящийся ею. Зверь, которым от вампирской жажды стал Максимилиан Спенсерее Макс. Уже тогда Олив впервые пережила шок этого жуткого превращения.
Как не сошла с ума, она не знала. Но чувствовала, что ее восприятие действительности было за гранью человеческого. И, хотя женщина в ней все еще кричала от боли, плакала и надеялась, ледяные слова ее первого мужчины и любовника заморозили ее душу: «Все, что я делал, пока был с тобой, я делал ради конкретной просчитанной цели»
Олив утерла слезы.
В голове неоном вспыхнули чужие слова: «окончательная трансформация». В недавней, прошлой жизни Спенсер к ней возвращался, поил своей кровью, пытался исправить ошибки и не дать умереть. Чьими эмоциями и надеждами она тогда выживала? Не похоже, что только своими собственными. Но в прошлом Спенсер хотя бы не желал ей зла сознательно. Сегодня он сам и его кровь, скорее всего, и есть Смерть.
Девушка помнила, как после выпитой крови ПраМатери, за секунду до кровавого фейерверка, на лице Спенсера отразились растерянность, отчаяние и сожаление. Они смотрели друг другу в глазаей никогда уже не забыть этого. Как и того, что случилось потом: вырастающую из кровавой лужи фигуру свирепого Зверя, яростный огонь его уже нечеловеческих глаз, и дикий вопль Северянина, ураганом выбросивший ее в пространство
Олив не была откровенна с Арномне смела быть.
Она не знала, как быть откровенной, когда приходится признать, что так же, как и Кристин, оназаряженное оружие, прямая угроза. Потому что, возможно, что к ней Максимилиан Спенсер был привязан даже крепче, чем к своей обращенной. Ведь Кристин Ревнители сделали его наказанием за убийство себе подобного, и вечным напоминанием о проступкеунизительным, с точки зрения ее бывшего
Как только Олив начала работать с Крисси, кровь Спенсера проснулась в ней самой, набирая силу. И надо признать, что даже древняя вампа Северянина не могла перебить этот зов. Разве только в случае немедленного обращения.
Это повергло Олив в такое смятение, что весь путь до Далласа она в прямом смысле выжигала в себе память перерожденных клеток своего экс. Сказать, что это было больноне сказать ничего. Если бы не поддержка брата и помощь медиков GSR, скорее всего, Олив действительно пришла бы к Северянину за обращением, повторив судьбу Эмбер. Причем, это в лучшем случае. А в худшемЛучше не думать.
Девушка глубоко вздохнула и тряхнула головой, приходя в себя и успокаиваясь. Суткивсего сутки! прошли с ночи в бункере. Сейчас Арн приведет сестру, и если ничего не получится, Одри придется составить компанию Кристин. Если же повезет, и в ее теле удастся нейтрализовать субстанцию, которую вампиры называют кровью Лилит, тогда