Вампир укутал ноги своей феи краем шерстяного пледа, которым она была укрыта, и ответил с каким-то ожесточением:
Она истощила себя этими новыми способностями. Ви подстегнет ее, но через некоторое время станет хуже. И к тому же в ней чересчур много нашей крови.
«Нашей»? брови Эмбер поползли вверх. О чем ты говоришь?
Она сделала нас одним целым. Всех. В насее кровь, в нейнаша. Что тут непонятного?! он почти выплевывал слова. И как оказалось, еще в самолете она уничтожила в себе часть собственных клеток, которые были связаны со Спенсером. И сделала это второпях, не аккуратно.
Потому что боялась, что ты поступишь с ней так же, как с Кристин? Эмбер с сочувствием поглядела на своего Создателя.
Ее не интересовали научные подробности. Но вовсе не потому, что она действительно была тупой блондой, которую часто изображала. Проживая века рядом с викингом, его Дитя многому научилось. И прежде всегопонимать с полуслова, не задавая лишних вопросов. Но сейчас она не удержалась:
Но ты и так все знал? Знал и принялда, Арн? En stor glad familj i svenska*фыркнула она на недовольную гримасу Северянина.
То, что мне сейчас хреново, не значит, что ты можешь мне хамить! вспылил викинг.
Ну, хреновее всего сейчас явно не тебе, а вот, она кивнула головой на неподвижную девушку, нашей спящей красавице. И причем здесь ее брат?
Арн погладил Олив по волосам, и в его памяти внезапно всплыла картина обращения Эмбер: те же неподвижность, белизна, уходящее тепло Вампир перевел взгляд на свое Дитяпо-прежнему, молодую, стройную, шикарную женщину.
Ты хотела стать вампиром, Арн выделил слово «хотела». Онанет. Но дело не только в этом. Олив нужна мне именно такой, какая естьтеплая, живая, с грохочущим сердцем, с легким дыханием, со шквалом человеческих эмоций и ароматами на ее коже. Жи-ва-я, с нажимом повторил викинг. И ты должна знать, что, если не останется вариантов, я обращу ее, не задумываясь. Илиты.
- Договаривай, напряглась Эмбер.
Если по какой-то причине этого не смогу сделать я, то обязана будешь сделать ты, вампир впился в ее зрачки своим тяжелым взглядом. Я хочу, чтобы Олив жила. И приказываю тебе как Создатель.
Роориик, в ужасе простонала вампирша, потому что остро почувствовала, что он испытывает. «Бл. ская ты фея! Что с нами сделала ее кровь»Ну, она же не умирает! Вы же что-то придумали с Моррисом!
Кто тут меня поминал? прозвучало от порога.
Моррис Кук вошел и остановился рядом с викингом.
Эмбер, выйди.
Арн, не гони меня, я все равно догадываюсь, что сейчас произойдет.
Да и черт с тобойсиди!. Только сначала принеси из ванной полотенце.
- Чую странный запах, вампир придвинулся к брату Олив и втянул ноздрями воздух. Что ты принял, Моррис?
Все, что мне дала доктор Аддлер, парень остановился напротив Северянина и взял у Эмбер полотенце. А позже приму еще и антидот.
Эта гномиха здесь, в Центре? изумился вампир. «Почему промолчал Куратор?»
Да. И она собиралась заехать к Олив. Видимо, предвидела, что может произойти, поэтому и передала мне набор с антидотом к ви.
Антидот? К ви?? изумлению Эмбер не было предела.
Да чего уж тут, Арн встал, расстегнул рукав куртки и поддернул его до локтя. Не удивлюсь, если они и нашу кровь давно синтезировали. Ну, дорогуша, это уже относилось к Моррису, ты каксам справишься, или тебе помочь?
Не выёвайся, клыкастый, угрюмо отозвался парень, глядя на протянутое запястье. У тебяклыки, у менястропорез. Как тебе приятней вскрыться?
Растешь в моих глазах, человеческий детеныш, оскалился вампир и вспорол запястье.
После того как они закончили, Моррис сделал шаг и, покачнувшись, ухватился за кованую спинку кровати, прижимая к губам полотенце.
Что, пробрало? усмехнулся Северянин, прикрывая окно, за которым начинало светать.
Ладно, валите уже по гробам, огрызнулся парень. Сам ее напою.
Не указывай мне. Я буду здесь, пока она не очнется.
Вампир приподнял Олив повыше, практически усаживая в подушках, и прислушался.
Эмбер, Одри подъехалавстреть ее. Все, кроме продуктов, можете оставить в гараже и укладывайтесьуже рассветает.
Он сделал Моррису приглашающий жест, указывая на место рядом с сестрой, а сам устроился с другой стороны, поддерживая ее голову.
Давай что ли
Незаметным глазу движением Арн проколол вздувшуюся вену парня и пальцами нажал на подбородок Олив, приоткрывая ей рот и подставляя под алую капель.
О, как проговорила затрепетавшая ноздрями Эмбер, из невероятного любопытства до сих пор торчащая в дверях. Вот теперь точноen stor glad familj, the Vampire**.
Арн стегнул свое Дитя яростным взглядом, после чего вампирша исчезла в коридоре, бормоча, что семья все же не такая уж и дружная.
_________________
*Одна большая дружная шведская семья (шведск).
**Одна большая дружная вампирская семья (шведск).
Variant. Глава 16.
Смерть полна неожиданностей.
Это было здоровоплыть в волнах матового свечения, теплого и комфортного, словно материнское молоко. Научившись входить в это состояние через медитацию, Олив тем не менее, еще не могла вызывать и контролировать эту глубинную жизненную энергию, в которой сутью была не мощь, а утонченность и бережность. Наверно, девушке просто везло, что в самые отчаянные моменты ее жизни, когда казалось, что возврата уже нет, эта молочная сила, начинала свою магию, сохраняя ее личность и психику так же, как ви излечивала ее тело. Много раз она задавала себе вопрос: когда все это началось?
Раньше Олив думала, что с момента встречи с Максом Спенсером. Тогда вся ее жизнь враз превратилась в компьютерную игру-ужастик с захватывающей магией фейри, вампирской крови и первого чувства. Игру, где нельзя было быть уверенной ни в чем и ни в ком: обманывали самые близкие, обманывала жизнь, обманывало собственное сердце. И сама Олив обманывала себя, пытаясь не замечать пугающих перемен, стараясь спрятаться в осколках привычного безопасного домашнего мирка, испарявшегося без следа с космической скоростью.
Но теперь девушка знала, что точкой невозврата в превращениях самой Оливии Кук стало прощание в предрассветном Далласе со странным вечным подростком, решившим встретить рассвет. Тогда впервые ее накрыло это теперь уже привычное состояние причастности, не позволяющее остаться в стороне от происходящего. И в тот же миг подняла голову чернота, закачанная в нее с вампирской кровью, и тихо подждавшая в ее клетках своего часа. Это было только началом
Несколько лет назад в Далласе.
На крыше вампирского отеля "Кармилла" в редеющих предрассветных сумерках находились трое: человеческая девушка и вампирыСоздатель и его Дитя. В воздухе стояло такое напряжение, что Олив задыхалась и прижималась к перилам, стараясь не выдавать своего присутствия. Эмоции не-мертвых были настолько сильны, что ей никак не удавалось от них закрыться, поэтому казалось, что она находится в самом центре происходящего.
Голос Цинны был спокойным и усталым, а мольба его Дитяотчаянной. Внезапно, огромный викинг подломился в коленях и рухнул в ноги своему Создателю. У Олив перехватило горло: циничный эгоист и шельмец давился неудержимыми кровавыми слезами
Прошу тебя! Прошу Умоляю, Создатель!
Цинна молчал. Потом сделал ненужный вдох:
Отец. Брат. Сын. Отпусти меня.
Древний уставший вампир и не надеялся быть понятым. Но ему было очень жаль свое Дитя.
Я не позволю тебе умереть одному, лицо Арна закаменело в новой решимости.
Позволишь, тон Создателя не оставлял сомнений.
Разреши хотя бы разделить с тобой боль викинг порывисто обхватил его запястье огромной ладонью.
Тысячелетний бессмертный ребенок, которому предстояло навечно стать сиротой.
И ничего нельзя было изменитьвремя вышло, все было решено, и рассвет уже жил в мертвом сердце Александера Цинны. Его Дитя хочет разделить с ним боль? Хорошо, он научит, как учил всегда. Пусть викинг узнает, что и уходу можно радоваться.
Цинна взъерошил светлые волосы Сына. Почувствовав движение, Арн разжал пальцы на руке Создателя, и увидел, как запястье повернулось к его лицу,
Пей.
Викинг благоговейно обнял ладонями дорогой дар и приник к нему вздрагивающими губами, не отрывая глаз от лица Цинны. Через несколько секунд взгляд Отца потемнел:
Все. Иди. Как твой Создатель, я приказываю тебе жить дальше, не предпринимая попыток прервать свое существование.
Ссутулившись и словно став меньше ростом, Северянин с усилием поднялся с колен и двинулся к лестнице. Олив по-настоящему стало страшно. Забыв, что присутствует здесь нелегально, она инстинктивно схватила проходящего вампира за руку. Но тот не отреагировал, заливаясь кровавыми слезами горя. Лицо его было ужасномертвая белая маска с остановившимися пустыми глазами зомби. Приказ Создателя вампир нарушить не мог.
Теперь на крыше они были только вдвоем: встречающий рассвет Цинна и человеческая девушка, присутствие которой древний вампир с удивлением ощущал как нечто само собой разумеющееся. Словно она была неотъемлемой частью того, что сейчас с ним произойдет.
Услышав, что Олив приблизилась, он нашел нужным сказать с улыбкой:
Хорошо, что ты здесь. Теперь это будет быстро.
Цинна посмотрел на девушку долгим, изучающим взглядом.
Отчего-то я уже не думаю, как вампир Скажи, ты веришь в Бога?
Да, простодушно ответила Олив.
Если он есть, как он меня накажет?
Бог не наказывает. Он прощает, дрогнувшим голосом повторила девушка бабулину фразу.
Ты ведь позаботишься о нем? Об Арне?
Не уверена, смутилась Олив, Ты же его знаешь
И в этом есть моя вина, улыбнувшись ее смятению, согласился вампир.
Нет, просто Арн, как ребенокделает все, что захочет.
И все же, я оставляю его в хороших руках!
Взгляд Цинны, казалось, проник в Олив до самого дна, заставив почувствовать странную связь с этим вечным юношей. Связь, которая будучи только осознанной, вот-вот оборвется, потому что слепящий солнечный шар через минуту выползет из океана на крыши домов.
Тебе страшно? голос Олив задрожал.
Нет, он прислушался к себе и засмеялся. Нет, я счастлив!
А как же боль? пыталась найти ответ в его темных глазах девушка.
Я хочу сгореть, со странным выражением произнес вампир.
Мне страшно за тебя, не сдерживаясь, заплакала пораженная Олив.
Взгляд Цинны не отрывался от ее глаз:
Меня, вампира, оплакивает человек Две тысячи лета мне все еще есть чему удивляться!
И, сделав это открытие, он снова рассмеялся.
Солнце, которому Олив всегда так радовалась, полыхнуло лучами, переваливаясь через крыши. От неожиданности и какого-то непонятного давления девушка отступила назад, с колотящимся сердцем наблюдая, как, сдирая с себя рубаху, вампир двигался навстречу этому потоку света, а вкруг него уже дрожал горячий воздух.
Прощай, Цинна, слезы градом катились по лицу девушки.
Разведя руки, двухтысячелетний подросток встал на краю крыши, словно готовясь к полетук последнему полету в своей не-жизни. Тело его объяли языки голубого пламени, разгоравшегося все ярче, слепившего Олив глаза, заставлявшего задыхаться. Она зажмурилась и вдруг увидела лицо Цинны так близко, будто стояла с ним тамна краю. Объятое искрящимся пламенем, оно было спокойным и умиротворенным. Последняя вспышка, и все исчезло.
Олив рванулась к месту, где только что стоял вампир, но поймала лишь порыв ветра и рассыпавшиеся при ударе о ее тело искры. Ничего. Даже пепла.
Чувствуя себя раздавленной ощущением неимоверной пустоты чужой (или уже не чужой?!) утраты, Олив медленно вернулась в номер и, не раздеваясь, легла под бок к Спенсеру, спящему своим мертвым дневным сном.
Variant. Глава 17
То, что представляется нам тяжкими испытаниями,
иногда на самом делескрытое благо.
Что это былосон, явь?
Кровь Северянина, попавшая обманом в ее сердце и мозг? Так же, как и до этогокровь Макса «Она обострит твое восприятие, сделает тебя сильнее, выносливее, восприимчивее, заставит почувствовать связь и влечение. Сексуальное влечение. Я стану похожей на вампира? Совсем немного, но Да.»
*
Олив тихо проскользнула в приоткрытую дверь номера и приблизилась к Арну.
Согнутая спина, поникшие плечи, руки, безвольно свисающие между колен. В немкровь Цинны, и он испытал все, что чувствовал его Создатель.
Тебе больно? очень осторожно девушка дотронулась пальцами до подбородка вампира, повторяя его коронный жест и поднимая к себе лицо в застывших потеках кровавых слез.
Увидела темный опрокинутый взгляд, сжатые губы и судорожно дергающийся кадык Злое мужское рыдание без единого звука душило тысячелетнего осиротевшего ребенка. В безотчетном порыве Олив склонилась над ним и прикоснулась губами к окровавленной щеке. Затемк другой. Отстранилась, заглядывая в лицо
И мгновенно разум девушки захлестнула волна такого яростного желания викинга, что она пошатнулась. Тут же обе ее маленькие кисти были пойманы железными пальцами Северянина. Молча, они смотрели друг в друга, пропадая в водовороте неприрученной дикой силы, в которой сексуальность была лишь незначительной составляющей.
Не отрывая от Олив голодных глаз, и до предела выпустив клыки, викинг притянул ее, заставив сесть верхом на его колени, и обнял, с силой прижимая к себе. Замерев так на секунду, вампир продолжил движение и уложил девушку на шелк простыни, накрывая своим телом. Разум отказывал Олив, сердце билось в горле, не давая вдохнуть, а тело таяло, напоенное его кровью. Девушка зарывалась носом в короткие волосы Арна, и вдыхала слабый терпкий аромат, остатками сознания понимая, что этого не может бытьу вампиров не бывает запаха Но вопреки всему, ее обоняние тонуло в темном, пряном и немного горьковатом ароматеочень слабом, чтобы услышать его на расстоянии, и таком дурманящим на коже вампира. Как тонула и она сама, захватывая голову Арна в кольцо своих горячих рук, прижимаясь лицом к его волосам и беззастенчиво отдавая ему свое тело.
Внезапно ледяным душем вернулась память о Спенсере, и девушка замерла, осознавая и ужасаясь происходящему. Губы викинга обожгли ее шею:
Не смей, тягучий шепот сковывал разум. Не смей меня отвергать
Его драконьи глаза снова оказались напротив, прожигая насквозь. Олив увидела в них все, что так пугало ее в тысячелетнем вампире: беспроглядную черноту, холод и каменное равнодушие. Ошеломленная, побежденная своим инстинктом и его кровью, девушка закрыла глаза, и тут же была отдана на расправу жадным губам и рукам викинга
Внезапно что-то изменилось, и натиск ослаб.
"Нет-нет-нет!" заметалось-заколотилось внутри Олив, и девушка изо всех сил протестующе вцепилась в ласкающие ее руки Открыла глаза и обнаружила себя в объятиях Макса Спенсераее Макса!!
Опустошенная чувством недавней потери и ошарашенная происходящим, в поисках утешения и защиты девушка всем телом прильнула к своему любовнику. Перевела дух, и немного успокоившись, взглянула ему в лицо. Голубыми глазами Макса, пустым и мертвым взглядом в нее всматривалась Бездна.
*
Этот сон, этот ледяной ужас преследовал Олив многие месяцы. Именно этот бред наяву снова стал заливать сознание, когда, она с двух рук поила обоих вампиров своею кровью, чтобы избавить от ожогов после аутодафе*. И девушке хотелось только одного: разом со всем покончить! Пустьболезненно, убийственно, но, на-всег-да! И, разрывая свое сердце, она попрощалась с ними обоими, так ни о чем и не догадавшимися.
Это было не просто больноэто было невыносимо. Потому что совсем скоро стало ясно, что прервать связь с напоившими ее своей кровью вампирами она может лишь прекратив свое физическое существование. «Посредник не может выйти из ситуации, в которой был инициирован, пока ситуация не завершится или не исчерпает себя сам Посредник»истина, зачеркнувшая ее надежду на кусочек маленького человеческого счастья.
Боже! Олив орала, рвала зубами подушку и вообще вела себя как безумная, несмотря на все тренинги CSR. Ведь к этому времени даже ее лучшая подруга стала вампиром, причем, по ее же вине. И не просто вампиром, а «внучкой» Рорика Арнбьорна! Ну, разве это не сумасшедший дом?
Тогда, отзавывав положенное, и как следует надравшись перед ответственным решением, девушка навсегда закрыла дверь в человеческое прошлое Олив Кук, скромной барышни из захалустного Десото. Поэтому, когда клыкастые, уже включая ее подругу Тину, снова ввалилась в ее дом с требованием повлиять на слетевшего с катушек Спенсера, Олив особо и не рассуждала.