Освоившись с обстановкой, члены экспедиции начали осторожно обследовать зал, подсвечивая себе фонариками, с опаской поглядывая в центр зала, где продолжалось пиршество зверей. Шедший впереди антрополог вдруг остановился и стал водить фонариком слева направо и наоборот. Его свет выхватывал какую-то конструкцию, внутри которой поблескивали непонятные предметы. Увидев это, профессор также направил свой фонарик на необычное место. Перед исследователями высветились полки, расположенные в виде буквы П, на которых стояли метровые пластины толщиной примерно в миллиметр. Эти полки тянулись до самого верха, и пластины на них стояли ровными рядами, собранные в отдельные компактные группы, словно книги. Подойдя ближе, профессор обнаружил на них какие-то знаки. Преодолев страх, он протянул руку и попытался взять ближайший золотой лист. Он легко отделился от полки и, не сгибаясь, лег на руки. На листе были видны какие-то непонятные знаки и символы, аналогов которым профессор не мог найти.
Что эторукопись или книга? Если это так, то все находящееся здесь является библиотекой. Но как прочесть хотя бы один лист из этого возможного собрания древних, а может быть космических знаний? Вероятно, в этом поможет та древняя тибетская рукопись, которая хранится в монастыре.
Профессор вытащил блокнот и стал срисовывать все, что было изображено на золотом листе.
Если в рукописи будут совпадения с обнаруженными символами, то, может быть, появится возможность прочесть эти золотые книги, подумал он, быстро водя карандашом по бумаге.
Закончив копировать, он осторожно поставил лист на место, отчего тот мелко завибрировал. Больше ничего интересного в зале не было найдено, и члены экспедиции двинулись дальше. Длинный коридор, по которому они продвигались вперед, вдруг уперся в ровную площадку, а на одной из стен, ограничивающих её, находился огромный круг. В центре его было высечено стилизованное изображение человеческого лица, а по окружностифигуры тех животных, которые располагались в центральном зале. Слева и справа выступало по шесть ниш с такими же, но значительно меньшими кругами, в центре которых были изображения этих же животных. Когда они подошли ближе к центральному изображению, круг поднялся вверх и из-под него выдвинулся постамент, на котором восседала фигура, похожая на шута. На голове, надвинутый на огромный нос, сидел шлем, закрывая лицо прозрачным забралом; в мочках ушей болтались брелоки, похожие на миниатюрные наушники, а на шлеме четко вырисовывался продолговатый цилиндр со множеством отверстий, похожих на гнезда для магнитофонных штекеров. Фигура была одета в комбинезон с многочисленными застежками, а руки, опущенные по бокам, были в гофрированных перчатках. С шеи фигуры на комбинезон спускалась золотая цепочка, на которой висела такая же, как на шлеме, капсула, но меньших размеров. Глаза фигуры, казалось, насмешливо смотрели на путешественников и словно следили за каждым их шагом.
Сфотографировав все, что можно было, профессор не решился подойти к фигуре и отодвинулся назад. Сразу же, только стоило ему отступить, постамент с фигурой исчез внутри отверстия, а круг опустился на место. Теперь следовало осмотреть фигуры, находящиеся по бокам. Учитывая только что произошедшее знакомство, профессор выбрал фигуру зайца и подошел к ней. Как и в первом случае, круг поднялся вверх, потом открылся грот, внутри которого на полированной длинной плите лежали и стояли золотые фигурки зайцев различных видов: и тех, которые профессор знал, и совершенно других, еще ни разу не встречавшихся видов. То же самое было и в других нишах, словно зрителям показывали, каким путем шла эволюция тех или иных групп животных, пока они не достигли нынешнего вида. Затем им попался зал, в котором они обнаружили фигуры давно вымерших животных: динозавров, саблезубых тигров и других. Однако здесь была показана эволюция наоборот, словно Великий Создатель постепенно корректировал свои произведения: или отказываясь вообще от них, или придавая им удобоваримую форму. На одном из перекрестков исследователям встретился необычный камень, отшлифованный до невероятного блеска и на котором поблескивали многочисленные серебряные звезды, количество которых трудно было подсчитать. Возможно, это была карта звездного неба, так как при приближении или удалении от камня звезды меняли свое расположение и их количество то уменьшалось, то увеличивалось. Повернув от камня вправо, они попали в огромный зал, который весь был заставлен каменными двухметровыми скульптурами. У многих из них было по три или шесть голов, то же самое касалось и рук. Под каждой фигурой лежали треугольные плиты, покрытые различными графическими знаками, словно надписи, дающие пояснения к той или иной фигуре. Профессор израсходовал уже четыре пленки, однако чудеса все продолжались, заставляя их идти вперед. Забыв о времени, они шли по длинным туннелям, забираясь все дальше в глубь скалистой гряды. Пройдя в очередной зал, они очутились внутри стен, которые были украшены различными светящимися треугольными рисунками, которые мелькали на стенах в различной последовательности. Что это было: письмо или обращение к нимникто не мог понять. Но было очевидно, что некто хочет им что-то сообщить. Они даже не успели отреагировать, как в зале зажегся красный свет, рисунки пропали, а из-за раздвинувшихся стен вышли великаны необычного вида и со всех сторон синхронно, молча стали окружать путешественников. Глаза их были устремлены на людей и, казалось, прожигали их насквозь, оставляя в душе безотчетный страх и ужас. По мере их приближения все инстинктивно жались друг к другу, пытаясь оттянуть мгновение неминуемой встречи. Вход в зал стал постепенно закрываться. Стоявший ближе всех к нему шарфюрер с криком, полным ужаса, рванулся вперед и успел проскочить в щель еще оставшегося выхода. Он несся по туннелям, не разбирая дороги, пролетая по залам и сбивая все на своем пути. Свет, освещавший подземные помещения, утратил свою интенсивность и стал очень часто мигать, как будто при тревоге. Потоки воздуха то били ему в спину, то дули в лицо, затрудняя движение. Затем начались какие-то вибрации, от которых у него начала раскалываться голова и туманиться взор. Перед самым выходом на поверхность он врезался в великана, который внезапно вырос у него на пути, и потерял сознание. Очнулся он вечером на скале перед входом в подземный город. Ничего не помня, с чугунной головой он с трудом добрался до пещеры и отключился.
Утром, проснувшись, он увидел, что на него в упор смотрят Раджа и эсэсовец, которые были оставлены здесь. Кратко рассказав им все, что он мог вспомнить, шарфюрер сказал, что надо срочно собираться и отправляться в Германию, пока есть шанс выжить. Раджа поведал ему, что они усердно занимались древней рукописью, но полностью обработать ее не успели.
Тогда ее надо изъять, сказал шарфюрер.
Как изъять? Ведь это сокровище храма, и его нам не отдадут, возразил Раджа.
Значит, возьмем силой и рукопись, и «лингам».
Раджа только молча пожал плечами и отошел в сторону. Посидев несколько минут в раздумье, он сказал:
Вы давайте завтракайте, а я схожу пройдусь, разведаю обстановку. И прежде чем ему успели возразить, быстро выскочил из пещеры. Немцы только пожали плечами и стали обсуждать вопрос, как изъять необходимые им предметы.
Раджа в это время стремительной походкой шел к храму. По пути он не заметил никакого ажиотажа и паники, связанной с исчезновением экспедиции. Дойдя до него, он оглянулся вокруг и, наклонив голову, зашел вовнутрь. Минут через двадцать он вышел оттуда и так же стремительно вернулся в пещеру. Здесь его ожидали немцы, вооруженные винтовками и готовые идти за своей добычей. Они подозрительно уставились на Раджу, ожидая от него объяснений.
На улице все спокойно, так что повода волноваться нет, сказал он, указывая на их вооружение.
Я бы вам посоветовал оставить все это здесь. Нас сейчас ждет настоятель храма, а с этим «имуществом» нас туда не пустят, да и обратно не выпустят. Так что положите все это на место и идемте со мной.
Посмотрев друг на друга, немцы медленно поставили винтовки к стене и вынули пистолеты из карманов, оставив крайний вариант на потом. Первым из пещеры вышел Раджа, за ним, осмотрев все вокруг, вышли остальные. Подойдя к храму, они сняли обувь и вошли. Настоятель уже ждал их, окуривая пространство вокруг себя благовониями. Пригласив их сесть, он нараспев стал говорить.
Пришедшие с миром скоро обретут свободу, пришедшие за знаниями да обретут их, пришедшие со злом сами от него пострадают. Мир велик и необъятен, и все в нем происходит по воле Божьей. Каждому воздадут по заслугам его. Мы чтим ваш интерес к нам и ваше желание получше узнать нас. Мы открыты перед вами и в знак этого передаем вам эту древнюю рукопись, которая вас так интересует. На это дают согласие те, кто живёт рядом с нами.
Он подал знак, и сзади него, словно из-под земли вырос монах, держа в протянутых руках кожаный футляр. Настоятель взял его и, раскрыв, вытащил за ручки пожелтевшую от времени рукопись, намотанную на деревянное основание. Здесь есть многое из того, что вас интересует. Прочтете и возрадуетесь.
С этими словами он сложил все обратно и торжественно передал футляр Радже, который протянул его шарфюреру. Не ожидавший такого поворота событий, тот взял ее и бережно положил к себе на колени.
Мы рады также вам сообщить, что ваш «лингам» накопил достаточно энергии, и вы можете его забрать с собой. Таким же образом он передал и эту скульптуру.
Довольный шарфюрер, не будучи дипломатом, выдавил из себя слова благодарности и засобирался домой. Все трое откланялись и двинулись к пещере. Придя в нее, немцы сразу же упаковали раритеты и стали собираться домой.
Не доверяю я им. Если сегодня переживем ночь, то жди пакости во время возращения домой. Чего они просто так отдали эту рукопись? Наверное, что-то задумали, сказал шарфюрер.
Я тоже не верю этому Радже, надо от него избавиться, сказал второй эсэсовец.
Сделаем это позже, когда он проведет нас через тропы к долине, шепнул ему старший.
В это время Раджа стоял на улице, прислонив голову к скале, и слышал все, о чем говорили между собой немцы.
Во время сборов с шарфюрером стали происходить странные вещи: то он застывал на месте, тупо уставившись в стену, то в середине разговора замолкал, не видя и не слыша никого. Спать решили по очереди: двое спят, а один дежурит. На удивление, ночь прошла спокойно, и утром, взяв минимальное снаряжение, поредевшая экспедиция отправилась в обратный путь. Во время перехода шарфюрер несколько раз терял сознанието ли от пережитого, то ли от нехватки кислорода, поэтому приходилось останавливаться и приводить его в чувство. Самое интересное, что, очнувшись, он ничего не помнил. Перед спуском в долину они остановились на последнюю ночевку, решив свести счеты с Раджой утром. Когда они проснулись, его уже не было на месте. Он исчез. Шарфюрер с руганью сразу бросился к рюкзаку, однако их добыча была на месте, аккуратно прикрытая плащ-палаткой. Бросив часть снаряжения, они спустились в долину и с большим трудом добрались до посольства. Здесь им оказали медицинскую помощь и самолетом направили в Берлин. Рукопись отдали для перевода в «Анненербе», а «лингам» -для исследования в лабораторию Ордена для изучения его возможного влияния на немецких женщин. Судьба остальных членов экспедиции, оставшихся в заточении в пещере, никого не волновала.
Так развивались события, связанные с этой экспедицией. Как позднее стало известно, по ее итогам была принята программа увеличения рождаемости в Германии. Она включала в себя как социальные, так и законодательные и медицинские векторы, которые имели достаточно серьезный результат и нашли свою реализацию через определенные ритуалы и обряды.
После этого сообщения наступило определенное затишье, оно длилось примерно в течение двух недель. Затем пришло несколько ничего не значащих новостей, которые только уточняли то, что было мне уже известно.
Глава
VIII
Так, коротая время между визитами, деловыми встречами и одиночеством, я внимательно следил за теми событиями, которые происходили в мире. А они были пугающими. Германия начала свой военный победный марш по Европе, не встречая не то чтобы сопротивления, но даже осуждения. Все, кто пытался выступить против, попадали либо под пресс немецкой военной машины, либо под репрессии. Можно было или молчать, или одобрять то, что делали нацисты. А они, убаюкивая всех лживыми обещаниями, постепенно разворачивались в восточном направлении. И в Англии на этот счет не было единого мнения. Многие понимали, что «купленная» за счет других стран мирная передышкавсего лишь иллюзия. Тем не менее каждый пытался оттянуть страшный момент, предпринимая различного рода усилия, даже в ущерб подписанным ранее международным обязательствам. А Германия усиленно наращивала свой военный потенциал, в том числе и за счет наработок «Анненербе». И хотя эта организация была вскоре расформирована, ее основные лаборатории не были закрыты, а влились в другую структуру и продолжали свои исследования, направления которых даже трудно было вообразить себе.
Как-то, сидя в моей гостиной и выпивая очередную чашку чая из стоящего на столе тульского медного самовара, Эдвард начал философствовать о пользе чая.
Чай не только поднимает настроение, лечит желудок, но еще и согревает в холод. Вот посмотри на улицутам льет дождь и дует противный ветер, а я пришёл к тебе, взял в руки чашку чая и согрел весь свой простуженный на улице организм. И полезно, и приятно. Заедаю все это кленовым вареньеми так мне приятно на душе, что даже и виски не хочется.
И он вопросительно посмотрел на меня. Я сделал вид, что не понимаю его намека, и продолжал пить чай, заедая его булочками с марципаном.
Вот так и замерзнет человек: приходит к другу в гости, а тот ему чай, чай да еще раз чай. И чтобы как можно быстрее согреться, он даже готов обнять этот самовар, горящий от жара янтарным огнем.
Кстати, о «янтарном огне». Недавно я получил сообщение, что немцы проводят опыты по использованию янтаря для обогрева летчиков. Когда их сбивают, допустим над морем, они попадают в холодную воду и очень сильно промерзают. Ставится задача, как можно быстрее и без ущерба для организма привести их в нормальное состояние. Решают эту задачу практически в одном из концлагерей. Заключенных замораживают, а затем различными способами реанимируют. Так вот, оказалось, что на первом месте в этом процессе стоит человеческое тепло. Мужчин с двух сторон обкладывают женщинами, и они его согревают до нужной кондиции. А что касается янтаря, то он стоит на втором месте. Из него делают такие емкости, типа полых батарей, заливают туда горячую воду и обкладывают ими тело. И организм начинает постепенно оттаивать, человек без ущерба для здоровья приходит в себя. И что интересно, достигается это за счет внутренней вибрации, которую проецируют организму янтарные составляющие. Организм сам начинает вырабатывать внутреннюю энергию, которая разогревает тело. Говорят, что вроде этот процесс способствует даже омоложению. Ну а виски стоит на обычном месте, так что если у тебя есть желание после такого вкуснейшего чая испортить себе настроение, пей виски. Но я рекомендовал бы тебе попробовать чай с коньяком. Уверяю, эффект будет не хуже, чем от виски.
И я достал начатую бутылку французского коньяка «Камю» и налил буквально по капле в чашки с чаем. По комнате разнесся непередаваемый аромат. Эдвард взял чашку в руки и, понюхав, осторожно отпил глоток. Очевидно, такая смесь ему понравилась, так как на лице расплылась довольная улыбка.
Очень согревающий напиток, произнес он. А что касается янтарных батарейэто интересно. Однако, я думаю, немцы не будут применять их массовослишком дорого. Разве что для маршала Геринга, но неизвестно, когда он попадет в холодную воду. А с женщинами в несколько раз дешевле. Однако обстановка в мире действительно очень серьезная. Все ожидают, что, несмотря на мирный договор, Гитлер в ближайшее время нападет на Россию. Об этом свидетельствует логика его действий и концентрация войск на границе. Наше ведомство постоянно получает различные сведения о желании немцев дестабилизировать сложившуюся ситуацию. Для этой цели используются все доступные методы, о которых мы уже знаем и о которых нам предстоит еще услышать.
Возразить чтолибо ему я не мог. Все было так, как он обрисовал. А вот его фраза о новых методах войны в ближайшее время получила свое подтверждение. Буквально накануне войны я получил новое сообщение, которое очень меня удивило. Оказывается, «Анненербе» начало осваивать новый вид технологий, направленных на контроль за психикой человека. Два дня я потратил на расшифровку информации, а потом сидел и анализировал её, пытаясь определить реальность самих действий. А они действительно были. Как оказалось впоследствии, в первые дни войны Сталин был не в состоянии принимать какое-либо решение, с чем это было связаноникто не знает. И только после приезда к нему на дачу членов Политбюро и их коллективной просьбы возглавить Государственный комитет обороны он вышел из непонятного состояния и смог приступить к работе. Вероятно, это было результатом возможных методов влияния на личность, разрабатываемых в лаборатории «Анненербе».