Ты только не волнуйся! Вот увидишь, у нас с котиком все получится!Грета подтолкнула меня к двери.Иди, приляг ты вон, вся белая стала мигрень, да? А хочешь, я тебе чаечку сделаю
Сорок пять
Это всего-навсего деньги! Скоро мы разбогатеем вот увидишь
Не увижу.
И вообще вряд ли до того счастливого момента доживу.
Но я позволила себя уложить. И Грета в приступе угрызений совести, не иначе, накрыла меня пледиком. Тем самым розовым, отчетливо пованивающим кошатиной
Сорок пять золотых,прошептала я, прежде чем лавина боли накрыла меня с головой.
Нынешний приступ длился сутки, а такого со мною давненько не случалось. Вообще в годы младые, как и в юные, я была на диво здоровым ребенком, не подверженным не то, что мигреням, но и обыкновенным простудам. А вот в университете и началось.
В первый раз я слегла аккурат перед выпускным, и не сказать, чтобы сильно опечалилась. Чего мне там делать? Смотреть, как Глен кружит вокруг моей заклятой приятельницы, а на меня, если и смотрит, то с сочувствием, что поганей всего, искренним.
Как же я осиротела.
И заодно уж лишилась места при управе, которое полагала своим, но в общем, завидной невестой я и в лучшие времена не являлась. Как бы там ни было, но приступ головной боли почти спас меня потому я и не стала обращаться к целителям.
Подумаешь, голова разламывается на части. Авось до конца не разломится.
К сожалению, у головы имелось собственное на сей счет мнение. Разламываться она повадилась с завидною регулярностью, как правило приурочивая разломы к тем или иным значимым событиям моей жизни, будь то встреча с потенциальным клиентам или очередной визит в участок за Гретой
А теперь вот котик.
Целитель же, к которому я обратилась, лишь руками развел. Мол, внешних причин для болезни нет, а внутренние на поиск причин внутренних требовалось небольшое состояние, которого у меня не было. Вот и жили мы втроем, Грета, я и моя мигрень.
Теперь и котик присоединился.
То, что котик за упомянутые сутки не исчез, я поняла по стойкому запаху мочи, которым пропиталась клетка. И запах этот, мешаясь с ядреным смрадом Гретиного средства, создавал на кухне воистину убойную атмосферу.
Тебе уже лучше?сестрицу запах, похоже, нисколько не беспокоил.
Вооружившись ведром и кисточкой, благоразумно привязанной к ручке швабры, она пыталась покрыть котика целительною мазью. Котик же в свою очередь протестовал, как умел, а умел он громко.
С переливами.
Кошачий вой заглушал ласковый Гретин голос.
Ну же, дорогой, это совсем-совсем не больно
Котик выгибал спину. Бил лапами по кисточке и швабре, швабра тряслась, смесь разлеталась по всей кухне
Котика подержишь?Грета ведро отставила. И кисточку убрала.
Нет.
Я одна не справлюсь.
Она никогда не справлялась одна
Котик уставился на меня. Единственный глаз его пылал праведным гневом, а из приоткрытой пасти текла слюна. Я же в свою очередь обратила внимание не столько на слюну, сколько на клыки и когти.
АГрета тоже взглянула на когти и поняла, что котик будет биться до последнего.А ты можешь его упокоить?
Совсем?
На время. Чтобы я его намазала и глаз промыть надо слушай, у тебя ведь по целительству отлично стоит! Подлечи
Котика мне было искренне жаль. Да и вряд ли мой отказ поспособствовал бы возвращению денег. А с целительством у меня и вправду неплохо получалось. Во всяком случае, знала я одно заклинаньице, способное погрузить котика в беспробудный сон на суток этак на трое. Правда, аккурат на кошках его не пробовала, но все когда-то бывает впервые.
К удивлению своему заклинание сработало.
Глаз потух. А котик завалился набок.
Помой его сначала,посоветовала я сестрице.
А спустя полчаса обнаружила себя стоящей у корыта. Вот никогда не могла понять, как это у нее получалось?
На голову лей аккуратно,Грета была рядом, выполняя самую ответственную часть работы: она держала бессознательному котику голову.Чтобы в уши не попало а то ведь с отитом баллы снимут и вообще, может, ты ухо зашьешь?
Шить там было нечего.
Котика мы мыли долго, да и то я не была уверена, что удалось вымыть всю грязь.
А теперь клади его на стол!Грета от нетерпения приплясывала. Что и говорить, эксперименты моя сестрица любила всей душой, мне же оставалось радоваться, что ныне экспериментировать будут не на мне.Он точно спит?
Точно.
Пустую глазницу я промыла.
И клещей поснимала, хотя и не сомневалась, что обработки Гретиной мазью они точно не выдержат
Знаешь,Грета наносила свое чудо-средство щедрым слоем,я вот что подумала давай назовем его Барсиком?
Зачем?
Ну надо же как-то его назвать а Барсикэто самое что ни на есть кошачье имя слушай, а морду мазать?
Не знаю.
Барсик спал.
Если не мазать, то как-то не так выйдет,Грета с сомнением осматривала кошачью морду. И я, подумав, согласилась, что да, выйдет определенно как-то не так пушистый кот с плешивой мордой.
Мажь. Только аккуратно.
И без тебя знаю
Следующие два дня прошли в благословенной тишине, что не могло не насторожить. Грета самозабвенно улучшала состав зелья, желая не только восстановить бедному Барсику шерсть, но и придать ей необычный окрас. И на сей раз вдохновение накрыло сестрицу с головой.
Я не мешала.
Признаться, я старалась вовсе не показываться на кухне, поскольку вид ее, разгромленный, наполненный разнообразными ароматами, ни один из которых не способствовал аппетиту, ввергал меня в тоску а еще и деньги закончились.
Они вообще имели обыкновение заканчиваться как-то слишком быстро. И хотя тетушкины уроки прикладной экономии не пропали даром, но даже она, женщина во всех смыслах достойная, не умела обходиться вовсе без денег.
А крупы, той самой, ненавистной перловой, почти не осталось.
И муки. Не говоря уже о яйцах, масле и молоке, которое в скором времени грозило перейти в разряд предметов роскоши. Все шло к тому, что рано или поздно, но мне придется покинуть пока еще уютныйзапахи с кухни уже просачивались на второй этаждомик и заняться поисками работы.
Естественно, мысль об этом не успокаивала.
И когда раздался стук в дверь, я с надеждой подумала, что работа сама меня нашла
Не работа.
За дверью стоял эльф.
Тот самый.
Как же его Тинтониэль Танитониэль или еще какой-то там «эль»? Не суть важно, главное, что делать этому «элю» в нашем захолустье было совершенно нечего.
Здравствуйте,сказал он низким голосом, от которого у меня волосы на затылке зашевелились. Или не от голоса, но от какого-нибудь котикова подарка?
Думать о блохах не стоило, потому что шевеление моментально перешло в зуд.
И вам доброго дня.
Я сцепила руки в замок, сдерживаясь, чтобы не запустить их в волосы.
Это не блохи.
Не блохи!
Сила воображения оно у меня живое без меры!
Может статься, что и эльф мне примерещился. Я закрыла глаза и пребольно ущипнула себя за руку, это, по слухам, спасало от галлюцинаций, но увы, не в моем случае.
Эльф не исчез.
И не поблек даже. Он стоял на пороге, окутанный солнечным светомнадо же, лето пришло, а я и не заметилапрекрасный, как эклер, сожранный в полночь и столь же недоступный, поскольку эклеры давно уже были в списке предметов роскоши.
Эльфа я бы охотно к оному списку присоединила.
Он молчал.
Я тоже.
Извините,наконец, заговорил Эль,за беспокойство, но я являюсь уполномоченным представителем общества защиты животных.
Он замолчал, а я поняла, что котика эльфу показывать нельзя.
Не поймет.
В прошлый раз, когда я все же вынуждена была заглянуть на кухнюмеланхолия меланхолией, а голод голодомкотик лежал на кухонном столе, прикрученный к нему остатками пледа. Голову и тело несчастного покрывал толстый слой мази, которая местами засохла и растрескалась.
Я молчу уже о запахе.
Поступил сигнал,меж тем продолжил Эль, глядя на меня со столь искренним сочувствием, что я сразу остро осознала собственную никчемность,что на территории этого дома проводят запрещенные эксперименты над животным
Я сглотнула.
Почему-то живо представилось здание городской управы и очередной штраф, оплатить который нам нечем а может, если эльфы сочтут котика особо пострадавшим от Гретиной заботы, то и не штраф, а сразу тюрьма.
Каторга.
Жизнь моя никчемная промелькнула перед глазами.
А руки сами попытались захлопнуть дверь.
Но Эль, верно, был готов к подобному развитию событий. Он выставил ногу, и на дверь налег всею своею немалой эльфийской статью. Надо же а выглядел таким прилично-хрупким.
Я обязан войти!
Вы не можете войти!я бы отвесила эльфу пинка, но как знать, не воспримет ли он пинок еще одним оскорблением.
Денег на штраф не было.
Ни монетки.
Вы не понимаете
Это вы не понимаетемы боролись с дверью, я пыталась толкать ее, эльфотталкивать а двери-то исполнился не один десяток лет. Петли, если тетушке верить, еще мой прадед вешал. И стоит ли удивляться, что именно они сдались первыми.
Дверь хрустнула и покосилась.
И-извините,сказал эльф, пунцовея левым ухом. Но ручки, паскуда этакая, не выпустил.
Не извиню,я сдула темную прядку. Волосы опять растрепались, и теперь я смотрела не то на Тиниэля, не то на Тариэля, не то еще на кого-то сквозь густую челку.Что вы себе позволяете! Ломитесь в дом к приличным девушкам и
И мысль, пришедшая в голову, была совершенно безумна.
Но сработать могла.
Грета!крикнула я, надеясь, что увлеченная экспериментом сестрица все же услышит.Сюда иди!
Имя это, похоже, вызывало у эльфа не самые светлые воспоминания. Он вздрогнул. А уж когда появилась Гретаво всей красе, точнее в рабочей хламиде, густо заляпанной новым составом, который помимо тошнотворного запаха и вид имел такой жебледно зеленый, комковатый.
Честно говоря, он напоминал мне блевотину, но
Что я в алхимии понимаю?
В-вы?слегка заикаясь, произнес эльф. И в ручку вцепился, но уже, кажется, с единственным желаниемдверь закрыть.
Я,Грета зарозовелась и, шмыгнув носом, спросила:А вы ко мне?
Н-нет! У вас у вас права нет ко мне приближаться!он пятился, выставив перед собой дверь, будто бы она могла защитить его от сестрицы. Правда, та ныне была на диво смирна.
Смиренна, я бы сказала.
И это опять же мне категорически не понравилось.
Она к вам не приближается,я ручку выпустила, отдав поруганную дверь в полное владение Эля. Ему всяко нужней, я-то к сестрице привыкла. На всякий случай отодвинула ее за спину.Это вы к ней приблизились! И тем самым нарушили постановление суда!
Я наступала
Эльф пятился, двери, однако, из рук не выпуская.
Я ничего не нарушал!
Нарушили,в дверь я ткнула пальцем, так сказать, от избытка чувств, главным из которых был страх. Все-таки, невзирая на весь мой фатализм, коий сестрица полагала пагубным, в тюрьму и уж тем более на каторгу мне не хотелось.Вы, зная о том, что постановление существует, явились к нам в дом!
Я не знал!
Ему я охотно верила.
Если бы Эль знал, что моя сестрица обретается именно здесь, он не то, что дом, он бы весь Пекарский переулок, который местные удачно именовали закоулком, стороной бы обходил. Но отпустить его просто так я не имела права.
Других ведь приведет.
И теперь что? Вы снова подадите на нее в суд?
Н-нет!
Верю.
И даже несколько стыжусь неподобающего своего поведения, за которое тетушка, будь она жива, всенепременно отвесила бы мне затрещину.
Я я просто хотел
Дверь немного опустилась. Должно быть, держать ее эльфу было тяжеловато, все ж таки каменный дуб а что, у прадеда моего были твердые представления о том, что есть безопасный дом.
Если бы не петли
Как бы там ни было, поверх двери на меня взирали зеленые эльфийские очи, в которых мне привиделась зеленая же эльфийская тоска.
Я п-прошу п-прощения,Эль, уверившись, что моя сестрица держит себя в руках, и трепетному эльфийскому телу его не грозит поругание, успокоился.
Оно и верно, не во дворе же им страстью пылать.
Тут клумбы с розами. А розы, пусть и хороши цветами, но несколько неудобны, тем паче наши, после смерти тетушки одичавшие. Шипы у нихс мой мизинец, а вот цветами балуют редко.
Ну да не о розах речь.
Эльф дверь аккуратно на землю положил. И волосы пригладил.
Волосы у него были хороши и без бальзама или с ним? Я вдруг вспомнила Гретины истории про эльфийские корпорации и косметику. Эльфу же мое внимание пришлось не по нраву.
Снова волосы пригладил.
И за уши себя потрогал.
Отряхнулся
Что-то не так?спросил найлюбезнейшим тоном.
Нет, что вы,еще более любезно ответила я.Все замечательно вы заявились к нам в дом с нелепой претензией
Грета нахмурилась и за рукав меня дернула.
Он утверждает, что мы ставим незаконные эксперименты.
Эльф кивнул и счел нужным уточнить:
Над животными.
Над животными!возвестила я громко, чтобы соседи услышали. Я не сомневалась, что они и без того слышали все распрекрасно, но если вдруг до суда дело дойдет, мне не помешают свидетели.Представляешь, в чем нас обвинили?
Грета не представляла, но к счастью, уточнять, является ли обмазывание Барсика непроверенным составом тем самым незаконным экспериментом, не стала. Рот открыла.
Охнула.
А на самом деле вы нарушили судебный запрет! И не только! Вы знаете, как моя сестра относится к вам! Вы разбили ей сердце! Надругались над светлыми девичьими чувствами
Грета на всякий случай всхлипнула.
Всхлипывать она умела громко и жалостливо. Не знаю, всхлип ли произвел такое впечатление, или же моя речь, но уши эльфа покраснели.
Вы причинили ей ужасные моральные страдания и душевную травму!
И-извините,эльф сделал шажок по направлению к калитке.
Но этого вам показалось мало! Вы силой ворвалисья покосилась на дом и поправилась:Вы силой почти ворвались в наш дом нанесли урон имуществу!
Я заплачу!
А вот это уже совсем другой разговор.
Между прочим,тон я сбавила, потому как разговор о деньгах чужих ушей не терпел.Эту дверь еще мой прадед повесил.
Эльф вздохнул.
Она, можно сказать, являлась семейной реликвией
Он вздохнул снова, еще печальней, и покраснели не только уши. К семейным реликвиям эльфы относились весьма трепетно. К счастью, это нашло свое отражение в размере компенсации.
Что ж еще несколько месяцев я могу не думать о работе.
Видишь, как хорошо все получилось,Грета шмыгнула носом и, забывшись, поскребла его лопаточкой, которой размешивала зелье.
А я промолчала.
В конце концов, я ведь ничего в алхимии не понимаю и не стоило ей брать мою любимую лопаточку, чем мне теперь оладьи переворачивать?
Дверь я поставила сама, заодно и петли заменила. Как-то вот терзали меня смутные подозрения, что наша с эльфом встреча была не последней.
А следовательно, котика надо было приводить в порядок.
Дурное предчувствие меня не обмануло.
С дурными предчувствиями только так и бывает, особенно, если касались они моего бытия, скрасить которое не был способен и эклер нет, отчасти был способен и скрашивал.
Я держала его двумя пальчиками.
Осторожно, чтобы не треснула ненароком тончайшая оболочка из заварного теста. Я любовалась формой его, которая казалась мне совершеннейшей и сам он, целиком, от темной глазури поверху до начинки из взбитых сливок с толикой голубики, был идеален.
В конце концов, за полдюжины эклеров я отдала золотой.
И сейчас нисколько о том не жалела завтра успеется, когда воспоминания об этом кулинарном чудевот не верю я, что подобного можно достичь без магии!поблекнут. Ныне же был один из тех вечеров, когда я чувствовала себя почти нормальным человеком.
Дневная жара спала.
Звенели цикады. Пахло апельсиновым цветом и немного мазью, которую Грета наотрез отказалась смывать, поелику время еще не пришло. Мне осталось подчиниться и, в очередной раз промыв Барсиковы раны, которые медленно, но затягивались, оставить их наедине, что я и сделала с превеликою охотой.
Чудесным образом обретенные деньги требовали быть потраченными, если не сразу и все, то хотя бы частично, что и привело меня к кондитерской. Поначалу я намеревалась дажео, благословенные времена студенческих кутежей!заглянуть в трактир, или посидеть в кафе, как то делают благородные дамы, но в последний момент передумала. На благородную даму я и в лучшие свои времена не очень тянула.