Издалека я управление правопорядка, конечно, видела: это очень красивое старинное здание в готическом стиле, со стрельчатыми окнами, забранными витыми переплетами. Есть легенда, что когда сто лет назад его начали строить, тогдашний мэр возмутился предстоящими расходами и воскликнул: «Что вы за смету мне показываете, это же собор какой-то!» Главный архитектор немедленно нашелся с ответом: «Конечно, это храм, ваше превосходительство! Храм правосудия!»
Так и пошло, что в народе его называют просто Собором. Как я уже сказала, в Необходимске соборов несколько, но если говорят просто, без уточнения (например, Собор святой Троицы или Собор Богоматери на Неперехожей), то, значит, имеют в виду егоЦГУП.
Обширный вестибюль Центрального управления напомнил мне почту или банк: много конторок с клерками, толпа народу, все чего-то хотят и требуют. Я даже растерялась: почему-то мне казалось, что здесь не должно быть так шумно и людно. Салтымбаева решительно взяла меня за локоть и провела к двери в служебный коридор, который сиял свежей побелкой, освещенной электрическими лампочками через равные промежутки.
В конце коридора обнаружилась еще одна конторка, за которой скучал полицейскийна сей раз не клерк, а одетый в форму, только фуражка лежала рядом. Увидев инспектора, он торопливо принялся ее нахлобучивать, но моя спутница только рукой махнула.
Петюнь, это ассистентка Мурчалова. Поможет нам с проверкой свидетелей по новому делу. Пропусти ее, пусть поговорит с заключенным, которого я пару часов сдалаВолковым Э. А.
Она так и сказала «Э-А». Впервые я слышала, чтобы чье-то имя вот так произносили инициалами. Плюс к тому Салтымбаева назвала подчиненного фамильярно по имени и на «ты»! Да и меня не подумала представить. Правду говорят, что манера речи у полицейских ни на что не похожая.
Слуш-с, кивнул головой Петюня.
И тоже не добавил ни «госпожа инспектор», ни «Жанара Адильбековна».
Пойдемте, барышня, сказал он мне и, взяв со своей конторки стопку ключей, приглашающе позвенел ими.
Ну, на сем я с вами прощаюсь, сказала Салтымбаева, уже разворачиваясь прочь. Напишите отчет, занесете мне в кабинет, вам покажут.
Кто покажет? спросила я ей в спину с легким отчаянием. Я понятия не имела, как писать отчет так, чтобы он устроил полицию.
Кто-нибудь, она сделала неопределенный жест рукой в коричневой форменной перчатке.
Мы прошли еще немного беленым коридором и оказались у ряда камер. В моем представлении вся передняя дверь камеры должна была быть забрана решеткой, чтобы видеть, что происходит внутри, но двери оказались обычными, только с маленькими полукруглыми решетчатыми окошками. Они тоже напоминали скорее конторские, чем тюремные.
Петюня наклонился к одному из них и сказал скучным голосом:
Задержанный Волков, к вам ассистентка сыщика по вашему делу. Согласны с ней разговаривать?
Изнутри последовало молчание.
Молчаниезнак согласия, Петюня обернулся ко мне, добродушно улыбаясь. Буквально, так для этой процедуры в законе написано. Так что проходите.
Он отпер дверь ключом и широко ее распахнул.
Обстановка камеры богатством не отличалась: одна койка, привинченная к стене, ватерклозет, скрытый за низкой перегородкой (зачем она была нужна, когда даже не прятала его полностью, я не поняла) и маленькое окошко под потолком, тоже забранное решеткой.
Эльдар Волков, не в арестантской робе, а в той одежде, в которой я видела его с утра, сидел на койке, мрачно глядя в противоположную стену.
Здравствуйте! сказала я.
Он обернулся ко мне, глаза его расширились. Он вскочил с койки и начал пятиться, пока почти не уперся лопатками в дальнюю стену, как будто страшнее меня не было существа в Необходимске.
Я обернулась к Петюне.
Можно ли поговорить с ним наедине? спросила я.
Как угодно, барышня, пожал плечами тот. Я буду за дверью, кричите, если что.
И вышел, прикрыв за собой дверь.
Почему-то я не ожидала, что это будет так легко: в моем представлении полицейские не должны были так охотно оставлять преступников наедине с гражданскими! С другой стороны, Эльдар ведь не был преступником. В тот момент он как никогда походил на перепуганного подростка.
Пожалуйста, не надо так от меня шарахаться, попросила я. Я хочу вам помочь! Я пытаюсь проверить ваше алиби, чтобы точно доказать, что вы не убивали своего начальника.
Помочь хотите? спросил он хмуро и резко. С чего бы? Я смотрю, меня уже в главные подозреваемые назначили.
К сожалению, так наша полиция работает, я пожала плечами. Но я-то не из полиции!
Но вы с ними! горько сказал он.
И будьте благодарны за это, потому что иначе меня бы к вам не пустили! сказала я довольно резко.
Волков натурально ощерился.
Еще как благодарен, милостивая барышня!
Тут мне пришлось вдохнуть и выдохнуть, вспомнив все уроки мадам Штерн по дипломатическому обхождению.
Знайте что, давайте начнем еще раз? предложила я. Я правда ничего плохого не хочу вам, Эльдар! я поколебалась, не назвать ли его «Эльдаром Архиповичем», но по отношению к совсем юному молодому человеку, вдобавок ниже меня по социальному положению, это звучало бы как издевка. Наоборот, вы мне симпатичны! Вы талантливый математик, так упорно работаете! Поэтому я и вызвалась вам помочь. Но и инспекторы вам тоже ничего плохого не хотят. Они схватили вас всего лишь потому, что вы вчера ушли последним, и при этом огрызались на вахтера.
А еще потому, что я иногородний, горько произнес Эльдар.
Однако его лицо чуть смягчилось, напряженные плечи расслабились. Он даже отлип немного от стены.
Ну да, поколебавшись, признала я. Это, конечно, недостаток нашей правоохранительной системы. Но никто вас не станет держать, если вы не виноваты. За такое у нас быстро лишают погон, (это я слышала от шефа). Самое худшее, что с вами может случитьсянеделя предварительного заключения.
Как будто я могу позволить себе неделю! Волков скрипнул зубами. Кунов меня точно уволит, а работу на заводе я тоже потерял теперь, раз Иннокентий Павлович он замолчал и сжал и разжал кулак, как будто пытался удержаться от чего-то. Может быть, от слез.
Я вспомнила, что Куновэто фамилия енота Афанасия, в лавке которого я познакомилась с Волковым. И еще я сообразила: Волков на взводе и подавлен не только из-за ареста. Его еще и подкосила смерть Стряпухина. Неудивительно, раз тот для него был ментором и учителем!
Именно за этим я здесьчтобы вас быстрее отпустили, сказала я как можно мягче. И вы здорово облегчите мне работу, если расскажете, что делали вчера вечером и почему разозлились на вахтера.
Плечи Волкова поникли, он посмотрел на меня исподлобья, но как будто с некоторой надеждой.
Вы, похоже, верите в то, что говорите, сказал он. Или актриса такая, хоть сейчас на сцену.
Актриса из меня никудышная, пожала я плечами. А жаль: когда я единственный раз играла ведьму в школьном спектакле, мне понравилось! Ладно, рассказывайте, что же вчера такого произошло? Может, шеф вас чем-то расстроил? вспомнив, как Мурчалов советовал мне налаживать контакты с людьми, я добавила:Мой меня расстраивает постоянно.
Волков качнул головой. Мне показалось, что он колеблется, не уверен, говорить мне что-то или не говорить. Наконец он произнес:
Нет, Иннокентий Павлович меня не расстроил. Я просто ну, волновался за него. Он перерабатывал, ночевал даже в кабинете. Домой не уходил. Так готовился, нужно было представить рабочий проект Орехову
Не Ореховой? переспросила я.
Она сама не занималась этим вопросом, все на сына скинула. Тот вроде бы восходящая звезда в семейной компании, с ним шеф в основном переговоры и вел. А вот как раз завтра они должны были вдвоем представлять этот проект самой мадам Ореховой и остальным директорам кумпанствауж не знаю, сколько они там решали помимо Ореховой, но Иннокентий Павлович говорил, что их тоже важно уболтать.
Значит, Стряпухин ночевал в кабинете, и вы тоже задерживались допоздна? спросила я.
Когда как, Волков пожал плечами. В пятницу вечером я работаю два часа в лавке у Кунова, ему как раз привозят новый товар, я его раскладываю. В общем, Иннокентий Павлович знал, что по пятницам я не задерживаюсь. Но вчера я ему сказал Волков сглотнул, я ему сказал, что если проект выгорит, так с Куновым я смогу распрощаться, и почему бы мне тогда не помочь? А он строго так ответил, что не ожидал от меня, чтобы я свои обязательства свои нарушал, и вообще только оправдывает это тем, что я расстроен Волков осекся.
А, то есть вы были расстроены еще до того, как Стряпухин вас прог то есть отправил отсыпаться? спросила я.
Волков неохотно кивнул.
А чем?
А вот этоне ваше дело! он огрызнулся, но тут же как будто сдался, вздохнул. Ладно, простите. Ничем особо не был расстроен. Считайте, что меня догнало это все: две работы, да еще учиться в свободное время. Ну, Иннокентий Павлович и заметил.
Звучало это вполне логично, я и сама сделала схожие выводы. Только вот формулировка Волкова наводила на мысль, что это была отрепетированная причина, а не настоящая.
Если у вас какая-то проблема в семье, начала я, то об этом лучше знать, потому что
Да нет у меня семьи! Волков сверкнул глазами. Родители умерли, когда я еще под стол пешком ходил, потом дед воспитывал, он тоже преставился. Поэтому я сюда и подался!
Ну что ж, это делало несостоятельной мою гипотезу о десяти братишках и сестренках мал-мала меньше. Но тогда не очень ясно, почему Волкову нужно работать на двух работах, чтобы прокормить себя?
Вопрос звучал неделикатно, но мне уже пришлось задавать ему и другие неделикатные вопросы, поэтому я спросила.
Из-за вашей дурацкой системы! буркнул Волков. В универ чтобы поступить, нужно школьный аттестат иметь! А в гимназиях у вас всякие дурацкие предметы, даже в старших классахизящные искусства там, музыка или рисование на выбор, иностранные языки он видимо распалялся, щеки его порозовели, грудь ходила ходуном, кулаки сжимались и разжимались. Да зачем они мне, если я на инженера учиться хочу! Но нет, без этого даже платно никуда не поступишь! И может, я бы какой-нибудь юландский язык еще самостоятельно выучил, или там рисовать научился но тут еще и ваша чертова литература, и городское право, и он задохнулся, а я изо всех сил постаралась не морщиться от бранного слова: надо, надо привыкать к этому, не все же с благовоспитанными людьми общаться придется. Волков до сих пор не ругался при мне, но тут, видно, забылся от эмоций. Короче, мне нужно хотя бы год в вашей дурацкой гимназии продержаться. Может, и года не хватит, может, два придется. И еще вступительный экзамен нужно сдать, а к нему подготовиться! И пока я буду столько времени впустую тратить на все эти цирлихи-манирлихи, кто меня кормить будет?!
Надо же, примерно то же самое я недавно думала о генмодах. А оказывается, это и к обычным людям относится.
Мне очень жаль, сказала я. Потом добавила, не зная, что еще сказать:Вы очень сильный человек, Эльдар!
Неожиданно он усмехнулся, будто гавкнул, и с размаху уселся-упал на койку, даже пружины загудели.
Надеюсь, это вам чем-то поможет, буркнул он. Вахтер мне правда ничего не сказал особенного. Просто спросил, что это я своего благодетеля одного бросил ну, там знали, что Иннокентий Павлович меня привечает, шуточки про это ходили всякие, он вдруг поморщился, а я порозовела, представив, с чем могли быть связаны некоторые из этих шуточек. Ну, тут я с катушек и слетел.
Понятно, я вздохнула. А когда вы ушли из завода, вы пошли к Кунову разбирать склад?
Пошел, кивнул он. Ему огромную партию привезли, я до полуночи провозился. А он, скунс этакий, сверхурочные зажал, сказал, что если за два часа не справился, так сам виноват.
Отлично! воскликнула я. Значит, он сможет подтвердить ваше алиби! Так вы поэтому на кружок опоздали? Не выспались?
Волков отвел глаза.
Вроде того.
У меня снова сложилось впечатление, что он что-то от меня скрывает, но я не стала давить. Пусть он моложе меня, но лет шестнадцать-то ему есть, наверное, а то и все семнадцать. В этом возрасте у юношей почти всегда бывают девушки, и почти всегда родители девушек против (по крайней мере, так обстояли дела в прочитанных мною романах). Если он зашел после Кунова побросать камешки в чье-то окошко, то, скорее всего, признается, только его в самом деле начнут обвинять в убийстве.
Ну это неважно: алиби, которым обеспечит его Кунов, вполне хватит, чтобы надежно исключить юношу из числа подозреваемых!
Выходя из камеры, я пожала ему руку. Скулы Волкова при этом ярко порозовели.
Спасибо что зашли, пробормотал он, явно смущаясь.
Ничего, ответила я. Не могла же я оставить без помощи товарища по кружку!
Волков неуверенно мне улыбнулся. Улыбка у него была славная: сразу освещалось все лицо, и делалось даже видно, что парень он довольно симпатичный, несмотря на оттопыренные уши.
* * *
К Кунову я отправилась немедленно из Управления, полная приятным чувством практически выполненного долга. Я не сомневалась, что вопрос с алиби разрешится быстро: даже если, допустим, лавочник недолюбливает своего мальчика на побегушках, он никак не захочет, чтобы на его заведение пала хотя бы тень подозрения в соучастии в убийстве! Особенно, если убийство это, как выясняется, особой важности.
В переполненном по субботнему времени трамвае этот энтузиазм оказался изрядно придавленно шляпку мне спасти удалось, что я уже сочла победой. Вознаграждая себя за часовую поездку, я купила у лавочника напротив лавки Кунова (того самого, что зимой торговал сбитнем!) пирожок с капустой и мясом и с большим аппетитом съела, сидя на лавочке под звездными деревьями. Начинался хороший, солнечный вечер, полный типичной августовской неги. Я была довольна собой, радовалась участию в настоящем криминальном расследовании, и жизнь представлялась мне отличным приключением.
Лавка Афанасия Кунова ничуть не изменилась с того раза, когда я здесь была в мартевыходит, уже четыре месяца назад! Я даже не думала, что прошло уже столько времени! По-прежнему в переднем помещении было полным-полно альбомов, распахнутых на страшноватых изображениях глаз, только на сей раз за прилавком обретался не Волков, а владелец магазина собственной персоной. Точнее, он сидел не за прилавком, а на прилавке: енот такой маленький, что, конечно, видно из-за стойки его не будет.
Уважаемая барышня, добро пожаловать! Кунов немедленно поднялся на задних лапах, демонстрируя такой же безупречный костюм-тройку по человеческой моде. Это я еще как-то могла понять в марте, но в начале августа такой наряд выглядел совсем странно: как ему не жарко, при его-то собственной натуральной шубе. Рад приветствовать! Обратите внимание на наш новейший ассортимент тут енот близоруко прищурился, втянул носом воздух и сразу как-то увял, потерял интерес. А, это вы, скучно проговорил он. С чем еще вас послал Мурчалов?
На самом деле ни с чем, сказала я, слегка удивленная неприкрытым раздражением, даже враждебностью в его тоне. При шефе он вел себя иначе. Сегодня я действую с поручением от Управления городской безопасности.
Может быть, то была и не совсем правда, но звучало внушительно. К тому же, мне с детства хотелось произнести эти слова.
О господи! енот поправил пенсне. А чем это-то уважаемое управление заинтересовала моя скромная персона?
Как мне показалось, нервозность в его голосе усилилась. Как будто еноту было, что скрывать.
Не ваша, а вашего помощника, сказала я. Знаете Волкова Эльдара Архиповича?
Разумеется, знаю, барышня, недовольно проговорил енот. Работает у меня такой бездельник Ну, как работает вечно все за ним переделывать приходится! Ей-богу, лучше бы вместо него обезьяну нанять!
Он имел в виду обычную обезьяну, не генмода: обезьяны генмодами не бывают, как-то с генами не складывается. Мне сразу стало неприятно. Конечно, я понятия не имела, какой из Волкова работник, но
И что же, вы никудышного неумеху с марта здесь держите? спросила я, хотя на самом деле не надо было: это к моему делу не относилось, мне требовалось только подтвердить его алиби.
И держу! воинственно, но как-то неуверенно одновременно заявил енот. По доброте своей! А еще парень слишком глуп, чтобы воровать, тоже достоинство, знаете ли
Я вспомнила, как Эльдар выписывал на черной доске формулы одна под другой мелким летящим почерком, и была вынуждена прикусить усмешку.
Так когда вы его видели в последний раз? спросила я, будучи совершенно уверенной, что Кунов назовет вчерашний вечер и можно будет с чистой совестью попросить его подписать листок с показаниями.