Мы, значит, его новоявленные члены, а вы, Доктор, будете председателем? Поэт криво усмехнулся, Мне приходилось быть членом многих клубов, от нищих поэтических, члены которого не могли вскладчину купить и бутылку вина, до респектабельных эзотерических, вызывавших дух Джона Киттса, однако ни один из них не выглядел столь скверно. Насколько я понимаю, у него нет ни членских взносов, ни обстановки, ни ритуалов Черт побери, у вашего клуба нет даже названия!
Альбион.
Что?
Мне кажется, это хорошее название для клуба.
Графиня не шутила. Она выглядела серьезнодаже пугающе серьезно. Ее глаза уже не казались нарисованными, они сделались живымичерными и блестящими.
Мы все британцы. И все превыше жизни жаждем вернуться к благословенным берегам Туманного Альбиона. Мы назовем клуб «Альбион»в честь родины, которую потеряли, но которую отчаянно желаем вновь обрести.
Доктор Генри ощутил, как обмякают, делаясь каучуковыми, напряженные мышцы спины и шеи. Он и сам не замечал этого напряжения последний час, теперь же ощущал себя так, точно обошел весь остров со стальной наковальней на плече. Привычное ощущение, знакомое ему по прошлой жизни, посещавшее его, когда занавес медленно затягивался, ограждая его от ликующей толпы. Ощущение, говорящее, что все получилось. Выступление закончено успехом.
Жаль, я не прихватил бутылки шампанского, усмехнулся он устало, Образование клуба принято, кажется, отмечать тостом. Впрочем, кому как не нам, жителям Нового Бангора, знать цену условностям? За «Альбион», господа! Поднимите ваши воображаемые бокалы. За клуб «Альбион»!
* * *
Уилл слушал сосредоточенно, целиком обратившись в слух. Не задавал вопросов, не перебивал, лишь время от времени хмурился, точно пытался мысленно разобрать непонятные ему моменты. Хороший слушатель, подумал Лэйд, пытаясь смочить слюной пересохшее горло. В Тресте невозможно даже рассказать коротенький анекдот про ирландца и собакутебя перебьют самое малое пять раз, потом ОТум вспомнит, как рассказывали этот анекдот у них в морской пехоте, доктор Фарлоу подметит в нем по меньшей мере три ошибки по фактической части, а потом Маккензи и вовсе переведет разговор на тему, не имеющую отношения ни к ирландцам, ни к собакам
Стоило Лэйду, кашлянув, замолчать, как Уилл беспокойно оглянулся в его сторону.
Что было дальше, мистер Лайвстоун?
Лэйд шутливо погрозил ему набалдашником трости.
Терпениевеличайшая из добродетелей. Так говорил мне один знакомый голландский фальшивомонетчик, которого схватила полиция после того, как он расплатился непросохшими ассигнациями, оставившими следы краски. История это длинная и рассказать ее в один присест в моем возрасте не так-то просто. А прервал я ее потому, что мы почти пришли. Видите тот дом? Нет, не тот, а под черепицей Я же обещал показать вам Вечных Любовников, помните?
На лбу Уилла вновь обозначилась уже знакомая Лэйду крохотная вертикальная складка. Впрочем, он был достаточно благоразумен, чтобы не вступать в спор. Лэйд заметил, что глаза его спутника не до конца прояснились. Они еще не вернули себе привычной ясности, напротив, выглядели туманными, точно стекла окна, покрытые конденсированной влагой.
Словно Уилл, чье тело машинально шагало по Шипси, мысленно был еще там, заперт с четырьмя людьми в глухой душной комнате «Ржавой шпоры».
Откуда вы Я имею в виду, все эти детали вплоть до мелочей, все эти описания лиц, мыслей, характеров, поз Глаза Графини, манеры Пастуха, тревога доктора Генри Такие вещи невозможно знать, если не присутствовать там, не так ли?
Лэйд нарочито небрежным движением крутанул вокруг руки прогулочную трость, точно какой-нибудь ловкач-тамбурмажор, отчего та выписала причудливую фигуру сродни сложной фехтовальной траектории.
Возможно, я и присутствовал там, мистер Уилл, как знать? Возможно, я заглядывал в «Ржавую шпору» через окно. А еще запасся чернилами и бумагой, чтобы зафиксировать стенограмму первого исторического заседания клуба «Альбион» на правах его тайного секретаря. Согласитесь, изрядное событие в жизни Нового Бангора, можно ли было оставить его без внимания, не увековечить в бумаге?..
Вертикальная морщинка на лбу Уилла мгновенно заострилась, сделавшись еще четче.
Но Погодите! Вы сами сказали, что ставни были накрепко закрыты!
Верно, улыбнулся Лэйд, Кроме того, комната располагалась на втором этаже. А вас нелегко провести.
Значит, вас там не было?
В «Ржавой шпоре»? Нет, никогда. Даже не знаю, в какой части Скрэпси она располагалась. Тем не менее, о многих событиях в жизни новоявленного клуба «Альбион» я могу судить лучше, чем кто бы то ни было на острове.
Складка мгновенно пропала.
К Канцелярия?
Господи, нет! Лэйд искренне рассмеялся, Вы полагаете, крысы полковника Уизерса стали бы делиться добытыми крохами с каким-то лавочником из Хукахука? О нет. Допускаю, Канцелярии известно кое-что про «Альбион» и она заплатила бы весомую цену в любой валюте мира на выбор за возможность раскрыть личности его членов и всю подноготную затеянного ими мятежаединственного известного мятежа в истории Нового Бангора. Увы и ах, здесь бессильны даже полномочия полковника Уизерса. Ему самому известно не больше, чем пьянице Шеппарду или прочим из числа тех, кого вы неумело допрашивали.
Но как же Как тогда
Почему я говорил так уверенно, будто читал мысли человека, называющего себя доктором Генри? Почему упоминал детали, которые могли быть известны только очевидцу? Все очень просто, Уилл. Я читал записи.
Что за записи? жадно спросил Уилл, глаза которого мгновенно вернули привычный блеск.
Записи доктора Генри, разумеется. Мне не довелось быть с ним знакомым, но у меня сложилось впечатление, что он был очень основательным и аккуратным джентльменом. Конечно, он не вел стенограмм, однако после каждого заседания клуба «Альбион» он скрупулезно записывал в тетрадь его события, не брезгуя даже мелочами. Полагаю, это было важно для него. Он не просто описывал, он фиксировал, как ученый фиксирует каждый шаг проделанной работы. Вел летопись, которой, к слову, суждено было остаться единственным напоминанием о существовании основанного им клуба.
Где он сейчас?
Я не знаю. Когда проживешь в Новом Бангоре несколько лет, начинаешь привыкать к тому, что люди время от времени исчезают сами по себе. Без грохота, без дыма, без военного оркестра. Просто перестают существовать в привычной им форме, а уж считать это смертью, избавлением или переездом зависит скорее от точки зрения. У меня нет никаких сведений о нем, записи в дневнике в какой-то момент попросту обрываются.
Но эти записи, они
Попали в мои руки полностью законным способом, мягко закончил за него Лэйд, И ничего удивительного в этом нет. Так уж сложилось, что через мои руки проходит много самого разнообразного товара, который не ограничивается одними лишь консервными банками. Амулеты сомнительной ценности и столь же сомнительной судьбы, составленные дилетантами кроссарианские инкубулы, эзотерические трактаты и бесчисленный хлам, который к всему этому прилагаетсяфальшивые безоары, аляповато сделанные сигилы, древнееврейские атамы, ровесники египетских пирамид, на клинках которых еще можно рассмотреть полустертые фабричные оттиски Коппертауна
Как жаль, лицо Уилла вытянулось, но Лэйд благоразумно сдержал рвущийся наружу смешокэто обескураженное выражение выглядело весьма комично, Я бы не отказался познакомиться с доктором Генри и узнать историю «Альбиона» из первых уст. Он показался мне весьма рассудительным и мудрым джентльменом, не говоря уже о том, что за потрясающий рассказчик из него мог получиться! Но что за науку он упоминает? Я не припомню, чтоб в лондонских театрах выступал некто доктор Генри, по крайней мере, не в Сохо. Что за науку он представлял?
Узнаете, если останетесь терпеливым слушателем.
А прочие члены клуба? Графиня, Пастух, Архитектор, Поэт? Вы можете организовать встречу с кем-нибудь из них? Если да, вы крайне меня обяжете, мистер Лайвстоун! Или Уилл напрягся, сбитый с толку молчанием спутника, Или их уже нет в живых? Какая участь их постигла? Неужели они Скажите прямо, они мертвы? Заговор был раскрыт?
Лэйд прикрыл ладонью зевок. Фальшивый, но вполне достаточный для того, чтобы Уилл смущенно умолк.
Наберитесь терпения, посоветовал ему Лэйд, Если бы Данте Алигьери вместо того, чтобы совершить путешествие в глубины Ада довольствовался бы болтовней Вергилия, он отвел бы старика в ближайшую пивную и купил бы ему две пинты светлого. Вы получите свою историю. Но сперва
Изящным церемониймейстерским жестом он ткнул тростью в дом, возле которого они остановились. Дом этот мало чем выделялся среди прочих. Тут, на окраине Шипси, вдалеке от вечно гомонящих центральных улиц, дома были неброскими, выбеленными ветрами и похожими друг на друга, точно выброшенные прибоем на берег ракушки, и точно так же, как ракушки, лепились друг к другу. Здесь не было ни роскошных гальванических вывесок, соблазняющих удовольствиями, непристойными во всех цивилизованных странах, ни томно позирующих красавиц, облаченных чрезмерно легко даже по меркам тропического климата. Одни лишь невыразительные фасады, почти безлюдные улицы и холодные глаза окон. Здесь, на этих узких улочках, являвших такой контраст с яркими, как рифовые рыбы, заведениями Шипси, не ощущалось всепроникающего мускусного запаха похоти, этот край был отдан под удовлетворение других страстейкрай подподпольных наркопритонов и опиумных курилен.
Не знай Лэйд, в какую дверь следует стучать, они с Уиллом могли бы провести тут весь день. Но Лэйд, разумеется, знал. Вооружившись прогулочной тростью, он отстучал ее набалдашником по двери замысловатую дробь, похожую одновременно на разнузданный хорнпайп и азбуку Морзе.
Держитесь спокойно, бросил он стоящему за спиной Уиллу, Опасности нет, но если будете чрезмерно нервничать или неестественно держаться, хозяева могут заартачиться. В каждом джентльмене, облаченном в костюм, им мерещится Канцелярская крыса.
Дверь открылась нескородолжно быть, хозяева тщательно рассматривали их в какой-то потайной глазок или щельно все же открылась. И Лэйд был приятно удивлен, обнаружив в ее проеме не дуло крупнокалиберного хаудаха, а узкоглазое желтокожее человеческое лицо, пусть и взирающее на него без всякой доброжелательности.
Ни ханг яо шенме?
Китайский, спокойно пояснил Лэйд Уиллу, получившему свою порцию пристального хозяйского внимания, Хочет знать, зачем пришли. Можно подумать, мы с вами похожи на записных коммивояжеров, распространяющих платяные щетки, или баптистов-миссионеров Спокойно, мистер. Вомэн лаи кан кан! Ё тиан! Получишь ты свою монету.
Китаец еще некоторое время разглядывал незваных гостей, пока Лэйд не сделал привычный жест, сразу его успокоившийпотер большим и указательным пальцем друг о друга. Только тогда неприветливый привратник, неохотно распахнув дверь, жестом велел им следовать за ним.
Чертовы кули - проворчал Лэйд, ступая в полумрак, Нет никого грубее и жаднее этой публики. Говорят, их успели ввезти не меньше миллиона, прежде чем Австралия не спохватилась и не обложила их налогомпо тридцать фунтов стерлингов за каждого желтокожего дьявола. Неудивительно, что после этого они прыснули во все стороны, обосновавшись едва ли не на всех островах Британской Полинезии!
Дом лишь снаружи казался небольшим, внутри него простиралась целая анфилада из комнат, правда, в большинстве своем крохотных и полутемных. На тяжелый дух редко проветриваемого помещения, отдающий плесневелыми коврами и мочой, наслаивался тонкий аромат, кажущийся одновременно приторно-сладким и вяжуще-соленым. От этого запаха у Лэйда заслезились глаза, так что он счел за лучшее прижать к лицу носовой платок.
В некоторых комнатах виднелись фигурыболее угадываемые глазом, чем видимые, как угадываются сами собой в контурах облаков или пятнах краскифигуры людей, сидящих по-турецки, или расслаблено лежащих на циновках.
За что вы пообещали ему денег? осведомился Уилл, успевший несколько раз оступиться в потемках и минимум единожды основательно врезаться в стену.
За услуги.
Но это место
Опиумный притон. Спокойно, не сверкайте во все стороны глазами, здешние посетители этого не любят. И вообще держитесь спокойнее.
Но вы же не собираетесь
Угостить вас трубочкой-другой? Лэйд рассмеялся сквозь платок, Нет, конечно. В наше время чтобы глотнуть опия, не обязательно даже покидать Лондон, подобные заведения есть и там. Нет, мы тут с другой целью. Я хочу показать вам Вечных Любовников.
Они миновали еще несколько залов, полутемных, наполненных удушливо сладким запахом, затем провожатый китаец открыл хитроумно скрытую в стене потайную дверь и жестом указал в сторону спускающихся вниз ступеней, темных и влажных, как каменные плиты мола.
Денга. Денга впереди.
Лэйд со вздохом достал бумажник.
Сейчас.
Смотретьдва ширинг. Веревкадва ширинг.
Лэйд небрежно опустил в его узкую костистую ладонь четыре монеты.
За нас двоих.
Смотретьдва ширинг! Веревкадва ширинг! Два человеквосемь ширинг!
Веревка не требуется, только смотреть.
Это не успокоило желтокожего стража, напротив, тот затараторил, сердито сверкая маленькими глазами:
Веревка! Веревка! Веревка очень нужен! Два ширинг! Нет веревкавсё. Ши-ти! Хорошо крепкий веревка! Обярозательно нужный!
Иди к черту, беззлобно сказал ему Лэйд, Тебе-то какое дело, с веревкой мы или без? Ты свои деньги уже получил. Остальноенаша забота, ведь так?
Едва ли китаец понял смысл сказанных слов, но интонацию уловил безошибочно. И поспешно удалился в глубины чадящей опиумной дыры, глухо ругаясь на своем сумбурном невразумительном языке, похожем на скрип больного попугая.
Зачем он хотел продать нам веревку? осторожно спросил Уилл, Какой-то ритуал или
Не обращайте внимания. Эти кули столь жадны, что, надо думать, заодно охотно выставили бы мне счет за рис, который мой дедушка ел у них под Тяньцзынем в сороковом году Осторожно со ступенями, приятель, здесь чертовски темно и, кроме того, скользко. Идите следом за мной и глядите под ноги!
Это ведь не опасно, мистер Лайвстоун? опасливо уточнил Уилл, пытаясь заглянуть ему через плечо.
Нет, не думаю. Опасную вещь едва ли назвали бы Вечными Любовниками, правда?
Почему у нее такое чудное название?
Не хочу перебивать вам первое впечатлениесами увидите. Чувствуете запах?
Шедший позади Уилл сделал несколько коротких вдохов через нос.
Как будто. Не самый приятный запах, признаться. Как в погребе. Дрожжи, гнилой картофель, еще что-то кислое, мускусное
Как в погребе, мысленно согласился Лэйд. Это ощущение усиливалось звуками, которые он уже разбирал и которых, наверно, пока не слышал идущий сзади Уилл. Мягкие липкие звуки, которые обычно возникают, когда кто-то перетирает вручную на терке мягкий овечий сыр, перемежаемые негромким ритмичным хлюпаньем.
Едва ли в публичных домах пахнет лучше, рассудительно заметил он вслух, отчасти для того, чтоб заглушить эти звуки, Да, этот запах сложно назвать приятным, но поверьте, это запах самой жизни. И если смысл этого эвфемизма вам еще не понятен, то только потому, что здесь слишком темно. Все в порядке, лестница закончилась. Видите эти вмурованные в стену кольца? К ним полагалось привязывать веревки. Да, те самые, на которых мы с вами сэкономили четыре шиллинга. Где-то тут они держат лампу Сейчас Ага, вот и она!
* * *
Масла в лампе оставалось на самом дне, у Лэйда ушло добрых полминуты, чтобы, бормоча проклятья по поводу жадных китайцев, зажечь фитиль. Он знал, что увидит и, может, бессознательно оттягивал этот момент. Но Уилл не знал. И теперь молча хватал ртом воздух, оказавшись в центре слабоосвещенного круга.
Только сейчас он, должно быть, заметил, что стоит в нескольких футах от края земляной каверны, своими размерами напоминающей подземный пруд, и пруд достаточно большой, чтобы по его поверхности можно было пустить четырехвесельный ял вроде тех, что в выходные дни стайками снуют по Темзе.
Но заполнен он был не водой, блеск поверхности в темноте был обманчив. Стоило включить лампу, как сделалось видновещество, заполнявшее огромную подземную чашу, было слишком густым и вязким для воды. Что-то вроде белесого густого вара или студня или