Он увидит человека, который отказывается по собственной воле покидать Новый Бангор.
Лэйд сделал большой глоток и, мгновением позже, выгнулся дугой, ощущая, как из глаз брызнули слезы, а нутро окатило едким огнем.
Лимонный сок. Чертов лимонный сок.
Часть первая
Глава 1
Ожиданиеодно из худших душевных испытаний, которое только можно вообразить. Лэйд знал это доподлинноза время своего заключения на острове он успел испытать эту пытку во всех ее возможных формах. От зудящего беспокойства, которое жалит изнутри тысячами крохотных москитов, мешая усидеть на одном месте, до тяжелого злого рокота, крошащего всякие мысли в каменную крошку. Сейчас, кажется, он испытывал все муки ожидания одновременно.
Стояло раннее утро, ясное и жаркое, каким ему и положено быть в самой середке Миддлдэка, похожего на поставленный в печь огромный мясной пирог, источающий запах жизни во всех ее формах и уже успевший схватиться аппетитной румяной корочкой. Этим утром на смену сонному течению жизни пришло оживление, колокольчик над дверью то и дело звякал, возвещая о посетителях, и звякал так долго, что Лэйд уже раздумывал, не засунуть ли в уши по клочку ваты, чтоб перестать всякий раз вздрагивать от этого звука. Скоро девятое марта, вспомнил он, тщетно пытаясь прикрыться от солнца газетой. Ну конечно. Все хозяйки Хукахука спешат пополнить свои запасы растительного масла, круп, дрожжей и сахарной пудры.
Не в силах совладать с собой, он пристально разглядывал посетителей «Бакалейных товаров Лайвстоуна и Торпа» поверх номера «Эдинбургского обозрения», невольно ощущая себя затаившимся шпионом. Часы показывали половину десятого, но таинственный гость мог заявиться и раньше. Кто он? Мужчина или женщина? Стар или молод? Придет ли он под незнакомой Лэйду личиной или окажется одним из тех жителей острова, в котором он никогда не подозревал гостя Нового Бангора?..
К примеру, миссис Черили. Как тщательно она выбирает желатин для праздничного желе, уже четверть часа разглядывает, едва ли не пробуя на зуб! Может, это онаЕго заложник, родственная Лэйду душа, которая по какой-то причине не желает выпорхнуть из пасти чудовища? Нет, маловероятно.
Или мистер Санстоун! Внешне это добропорядочный джентльмен, злоупотребляющий помадой для волос, но иди знай, что прячется за этой непроницаемой внешней оболочкой! Быть может, кроме тайной страсти к имбирному пиву мистер Санстоун скрывает в себе кое-что куда более важное. Может, это судьба мистера Санстоунаотчалить в эту субботу на «Мемфиде», наблюдая за тем, как скрывается в дымке контур острова?..
Мисс Боул сегодня как-то особенно тщательно выбирает бобы, это тоже может быть знаком.
Мистер Клайд взял унцию «Бёрли», хотя обычно презирает легкие сорта табака.
Мистер Макманус взял коробку печеного миндаля, что тоже для него несвойственноуж не условный ли знак, по которому он, Лэйд, должен вычислить своего подопечного?.. Нет, вынужден был признать он, уж точно не мистер Макманус. Тот распространяет вокруг себя такой тягучий рыбный дух, что если Он разумен хоть в малой степени, выпроводил бы его с острова немедля, не дожидаясь лишних три дня
Торговля шла бойко, колокольчик звонил не переставая. Миссис Фуддз явилась за тремя фунтами нешлифованного коричневого риса. Миссис Трауберриза коробочкой талька и соевым соусом. Мистер Грауд, которому по возрасту еще рано было именоваться мистером, с затаенной надеждой приобрел флакон лосьона для бритья. Были и прочие посетители, каждого из которых Лэйд пристально изучал поверх газеты.
Все они чего-то хотели, открывая дверь лавки. Орехов кешью и неаполитанских спагетти. Какао-бобов и поджаренных сухариков. Новейшего патентованного средства для выведения пятен и пшеничных мюслей с ежевикой. Однако, разглядывая их, Лэйд вынужден был прийти к выводу, что все они обладают одной общей чертой. Никто из них не походил на пленника. В отличие от него самого, они не были пленниками Нового Бангора. Они были его творениями. Полноправными гражданами и любящими детьми.
Диоген принимал самое деятельное участие в торговле. Он шатался по лавке с грацией пьяного лесоруба, оживляя атмосферу то воинственными боевыми криками древнегерманских варваров, то пением рождественских гимнов, то похабными матросскими песенками. Лэйд терпел его, пока механический болван не разнес вдребезги бутыль с базиликом, после чего при помощи метлы загнал в подвал и велел не высовываться наружу.
Обычный день. Еще один обычный день в Хукахука, жаркий и невыносимо долгий. Сколько таких дней вместилось в двадцать пять лет? Лэйду не хотелось высчитывать, он и без того знал ответ.
Много. Невероятно чертовски много.
Вы кого-то ждете, мистер Лайвстоун?
Лэйд вздрогнул, хоть и делал вид, будто читает газету.
Сэнди улыбнулась. Едва видимая из-за огромного никелированного кассового аппарата, она встречала волну посетителей, норовившую затопить лавку, точно незыблемый Уорикский замок. Она успевала отсчитать миссис Джувз шиллинг и два пенни сдачи за стиральный порошок, посудачить с мисс Брайтс о светских новостях из утреннего номера «Луженой глотки», посоветовать служанке Крастеров специи для телятины, обсудить с мистером Лангзом третью подряд победу «Сандерленда» и сойтись во мнении, что если у английского футбола и осталась надежда, то она, несомненно, в Джонни Кэмпбелле Все это ничуть не мешало читать ей тайком «Двух адмиралов» Фенимора Купера, которых она прятала на коленях под столом.
Отчего вы так решили, мисс Прайс?
Сэнди вновь улыбнулась. В мысленном каталоге ее улыбок, который составил Лэйд, эта улыбка могла бы занять место под номером шестым«Я наблюдаю за тобой, хитрый старый Чабб, хоть и стараюсь казаться пай-девочкой».
Ну, вы сегодня с самого утра поглядываете на часы. Ждете какого-нибудь особенного покупателя? Может, мне стоит заранее подготовить товар и упаковать его?
Вы необычайно наблюдательны, мисс Прайс. Как говорит старый добрый мистер Хиггс, наблюдательность есть свойство величайшей ценности, особенно когда приходит пора тушить картошку со шпинатом. Все в порядке, я скажу, если мне понадобится ваша помощь.
Возможно, она понадобится тому юному джентльмену, что бродит в отделе с мылом и зубным порошком? Он выглядит довольно растерянно. Кроме того, я не припомню его среди покупателей лавки.
Который? Лэйд напрягся, едва не разорвав пополам газетный лист, Тот невысокий, в дорожном костюме?
Да. Мне кажется, он поглядывает на вас, будто чего-то ждет.
Возможно, подумал Лэйд. Возможно, мисс Прайс.
Он бросил взгляд на часыдалеко не первый за это долгое утро.
Эй, мистер! позвал он негромко, Да-да, вы. Простите, я могу вам чем-то помочь?
Джентльмен в дорожном костюме поднял голову. Пожалуй, Сэнди допустила небольшую оплошность в своем наблюдении. Он не выглядел растерянным, он выглядел задумчивым. И Лэйд сомневался в том, что его задумчивость вызвана необходимостью выбора между зубным порошком «Королевский» с мелом и мятой, и «Безукоризненным белым», дарующим улыбке естественную природную белизну.
Возможно, сэр, отозвался он, немного замешкавшись, Дело в том, что я не ищу покупок. Вы, должно быть, владелец лавки?
«Нет, хотел было съязвить Лэйд, Владелец лавки в подвале, громит сундуки, делая отдых только для того, чтоб прочитать очередную цитату из вымышленной речи лорда Рассела о политической беспринципности соленых огурцов, я тут лишь приказчик».
Да, яЛэйд Лайвстоун, компаньон и владелец. У вас ко мне дело?
Можно сказать и так, сэр. Я тут в некотором роде по личному делу. Один мой знакомый осмелился отрекомендовать мне вас, как несравненного специалиста в своем деле. Надеюсь, я не нарушил норм приличий, осмелившись внять его совету и нанеся вам этот незапланированный, однако необычайно нужный мне визит.
Слишком велеречиво болтает, подумалось Лэйду, такой говор можно услышать в Редруфе или Олд-Доноване, но никогда в Миддлдэке.
Этот ваш знакомый Это полко
Лэйд прикусил язык, едва лишь сообразив, что за имя едва не сорвалось с него. Он покосился в сторону Сэнди. Несмотря на то, что она выглядела полностью поглощенной книжкой и даже рассеянно щипала зубами палец, Лэйд знал, что впечатление это обманчиво. Может, часть ее рассудка сейчас и следит за смертоносной битвой английских и французских линейных кораблей, но часть всегда бодрствует, вечно настороженная и готовая поймать любой проскользнувший мимо сигнал.
Этот ваш знакомый Лэйд кашлянул, Кажется, я знаю этого джентльмена. Он большой любитель сыра, не так ли?
Посетитель мог не уловить намека. Но он уловил.
О да, он улыбнулся спустя секунду, Я бы даже сказал, большой знаток по этой части.
Тогда я польщен его рекомендацией и рад, что смогу предложить вам свои услуги, сэр. Прошу вас в мой кабинет.
* * *
«Канцелярия хочет, чтоб этот человек покинул остров», сказал полковник Уизерс. И хоть с той минуты миновало по меньше мере десять часов, Лэйд слышал эти слова так же отчетливо, как в тот миг, когда они были произнесены внутри «Седого нарвала». Даже ощутил на миг лимонную кислоту во рту. Тогда он был слишком сбит с толку, чтобы в полной мере осознать сказанное. А полковник, кажется, норовил улизнуть, точно застигнутая на кухне крыса с сырной коркой в зубах, не считая необходимым отвечать не неминуемые вопросы.
Вопросов было много, они мучили Лэйда почти весь остаток ночи, заставляя его ворочаться на своей холостяцкой скрипучей кровати, и скрип этот казался отзвуками снующих в подполе крыс, спешащих воспользоваться отсутствием хозяина, чтоб попробовать на зуб каждый куль и мешок
Итак, Канцелярия хочет, чтоб этот человек убрался из Нового Бангора. Весьма размытая постановка вопроса, признал Лэйд, и странная формулировка. Ладно, допустим, иногда Ему надоедают некоторые из его гостей, как иногда бывает с детьми и их игрушками. Он наигрался или разочарован или по какой-то причине просто невзлюбил свое новое приобретение. Одно только это могло показаться невероятным само по себе.
Новый Бангор регулярно обеспечивал себя свежим мясом, у него были десятки, сотни пленников, со многими из которых Лэйду даже доводилось свести знакомство. Ни один из них не смог покинуть проклятой земли. А ведь среди них встречались самые разные люди
самого разного возраста и воззрений, включая тех, чье общество показалось бы невыносимым даже малярийному москиту. Ни один из них не мог похвастаться тем, что надоел Ему. Ни один.
И, словно одна только эта мысль была недостаточно мучительна, за ней маячила и вторая, окончательно лишившая его сна этой ночью. Еще более жуткая, чем первая.
Если Он по какой-то причине решил освободить одного из своих пленников, ему требовалось лишь разомкнуть невидимый замок. Отпереть кандалы, приковывавшие его к острову. Что ж, на тот случай, если пленник оказался бы недостаточно понятлив, чтобы осознать свою удачу, Он мог бы разориться на три пенсастоимость конверта и пары марокчтобы послать возвещающий свободу листок ему лично в руки. Вместо этого он отчего-то вверил это дело Канцелярии, с которой Он состоит в довольно сложных отношениях. И, как будто этого мало, Канцелярия по какой-то причине решила прибегнуть к помощи стороннего специалистаслучай, прецеденты которого Лэйду также были неизвестны.
А значит
Значит, человек, которому Он подарил свободу, по какой-то причине не желал этой свободой воспользоваться.
Безумная, жуткая мысль, которую подсознание Лэйда безотчетно отодвигало подальше, как отодвигают обычно какую-то колючую или острую штуку, лежащую на столе. Но эта мысль возвращаласьснова, снова и снова, до тех пор, пока мостовая Хейвуд-стрит не заалела в лучах рассвета и под окнами не заскрипел фургон молочника.
Человек, не желающий покинуть остров по доброй воле. Это звучало нелепо. Это звучало бессмысленно.
И могло означать только одно. Человек, чей билет на «Мемфиду», бережно свернутый, лежал в портмоне Лэйда, был безумен.
Только безумец, оказавшись в Новом Бангоре, не сообразит, куда его занесло и не заметитто, что внешне кажется вполне тривиальным колониальным владением Британского Содружества, таит внутри картины более страшные и зловещие, чем полотна Босха. Только безумец, осознав масштабы постигшего его бедствия, не попытается покинуть острова любым возможным путем, пусть бы даже и вплавь на своем дорожном саквояже. Без сомнения, этот человек, чьего имени Лэйд все еще не знал, должен быть безумным.
Но все его умозаключения полетели в тартарары, едва лишь гость оказался в его кабинете. Первым делом он машинально отметил, что дорожный костюм гостя был порядком запылен и не нов, но при этом выглажен и опрятен, кроме того, вполне подходил для тропического климатапризнак здравомыслящего джентльмена. Ладно, вынужден был признать он, допустим не все психопаты разгуливают по острову в ночных сорочках или нагишом, некоторые из них могут производить вполне благообразное впечатление, прежде чем попытаются освежевать себя ножом или выкинут еще какой-нибудь номер в духе Бедлама. Но уже это было звоночкомзвоночком, насторожившим Лэйда не меньше, чем звоночек колокольчика над дверью в «Бакалейных товарах Лайвстоуна и Торпса».
Кроме того, джентльмен, зашедший в его кабинет, вел себя в высшей степени благопристойно. Был вежлив, спокоен, обходителен и, несмотря на некоторую старомодную цветистость языка, странную для его моложавого вида, выглядел вполне здравомыслящим. По крайней мере, у Лэйда не возникло желания держать руку поближе к верхнему ящику его письменного стола, в котором лежал револьвер.
Если это и безумец, то, несомненно, особой породы, которая прежде Лэйду не встречалась.
Значит, вы от полковника Уизерса? спросил он, едва только гость устроился в кресле напротив его стола, Как он поживает? Не видел его уже двести лет. Все так же мучается от ревматизма?
Гость улыбнулся. Некоторые лица улыбка не красит или странным образом преображает, но этому гостю улыбка безусловно шла. Может, потому, что лицо его было юным и безусым, а улыбкаискренней. Такое сочетание всегда хорошо выглядит.
Я не так давно имею удовольствие быть знакомым с полковником Уизерсом, но, честно говоря, у меня возникло ощущение, что скорее ревматизм будет мучиться им, чем наоборот.
Неплохо, мысленно одобрил Лэйд. Играли бы мы сейчас в бридж с джентльменами из Хейвуд-Треста, уже приписал бы тебе над чертой премию в пятьдесят очков. Только не думай, будто завоевал этим мое расположение. Поверь, я буду следить за тобой внимательнее, чем за ящиком с лакричными конфетами, когда в лавке крутится дюжина детей.
Мы с полковником старые приятели, заметил Лэйд, сам не зная, какой тон следует придать голосу в этой обстановке, поэтому остановился на вежливо-нейтральном, Надеюсь, полковник хорошо отзывался обо мне.
Гость кивнул. Уже без улыбки, напротив, мгновенно сделавшись серьезным. Удивительно, но и это выражение ему шло.
Необычайно хорошо, сэр. Он дал вам наилучшие рекомендации.
Наилучшие рекомендации верховной крысы. Прелестно. Лэйд улыбнулся бы, если б не опасался, что улыбка получится кислой, как лимонный сок из «Седого нарвала».
Могу я осведомиться, в каком качестве меня рекомендовал полковник Уизерс? только и спросил он.
В качестве гида, с готовностью отозвался гость, Лучшего на свете гида по Новому Бангору.
* * *
Молод, подумал Лэйд, украдкой рассматривая гостя. Куда моложе, чем я представлял. Лет двадцать или двадцать с небольшим. Впрочем, трудно точно сказать. Эта его серьезная манера держать себя, редко встречающаяся среди юношей викторианской эпохи, да еще в сочетании с нарочито старомодной речью, которой отродясь не слыхивали в Миддлдэке и которая, скорее, звучала в салонах времен Георга Второговсе это заставляет его казаться старше своих лет. Но все равно мальчишка, хоть и держится как какой-нибудь чертов лорд Фонтлерой.
Лэйд подмечал и другие детали, как те, что бросаются в глаза, так и мелкие, почти неприметные со стороны, но которые опытный лавочник видит издалека и которые в совершенстве умеет трактовать на зависть любому охотнику, детективу или следопыту.
Не офицер и не имеет военной службы за плечамисидит на стуле сутулясь, хоть и пытается это скрыть. Судя по всему, много времени провел за письменным столом или верстаком. Скорее, первое. Глаза заметно щурятся, когда он разглядывает обстановку кабинета, а слабое зрениебич многих кабинетных работников. Об этом же говорили и пальцы. Нервные, гибкие, даже на подлокотниках кресла они плясали, точно пытаясь нащупать привычный им, но отсутствующий инструмент.