Я снова коснулась одежды убитой. Пальцы споткнулись обо что-то крупное и круглое. Пуговица или брошь. Она мало меня интересовала, поэтому ладонь заскользила выше, пока не коснулась обнаженной кожи. Наощупь это была шея магиссы: тонкая, с выступающими жилами и ужасно ледяная. Я закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула и щит опустила уже медленнее, не сразу. Было не легче, но пришлось с силой заставлять себя «смотреть».
В магазине горит один-единственный светильник, создавая густой полумрак. Убитая выходит в зал. Она не спешит. Сегодня ее никто не ждет. Останавливается посреди магазина и окидывает его последним взглядом, проверяя, все ли в порядке. Магисса удовлетворенно кивает и собирается погасить светильник, когда над входной дверью раздается мелодичный звонпришел посетитель. Убитая удивленно оглядывается, говорит, что магазин закрыт, но гость не уходит, оставаясь под защитой полумрака. Он молчит и не двигается. Неуверенность, досада, сочувствиеего яркие эмоции. Женщина делает шаг назад. Она боится. Гость медленно наклоняется и ставит на пол небольшой предмет в виде пирамиды. Его видно плохо, потому что свет туда почти не дотягивается. Убитая снова отступает. Страх превращается в панику. Грани пирамиды одновременно распахиваются и наливаются красным. Магиссу охватывает неуверенность, удивлениеи тут же ужас. Она истошно кричит, пытаясь закрыться от вспыхнувшего света руками. Падает на пол, корчась от боли. Ее тело ломает, скручивает, выворачивает. Лопаются сосуды, разрываются легкие. Она хрипит и пытается цепляться ногтями за пол. Жизнь медленно и больно выходит из нее, словно кто-то тянет за невидимые нити. Разлетаются стекла, корежит и сплющивает товар, взрывается светильник под потолком. Теперь картина выглядит еще более жуткожертва, бьющаяся в агонии, в кроваво-красном свете пирамиды. Убийца молча ждет конца. Он больше не испытывает сочувствия. Только решимость и уверенность в своих действиях. Наконец, магисса затихает. Последние осколки падают на пол, погружая магазин в какую-то нереальную тишину. Грани пирамиды захлопываются. На зал опускается темнота. Убийца медленно поднимает странный предмет, убирает его в карман и только после этого уходит. Он не торопится. Словно уверен, что его не поймают или не увидят
Я вернулась к реальности одновременно с глубоким вдохом. Оказывается, все это время не дышала, и теперь легкие болели. Подниматься на ноги было непросто. Меня слегка качнуло, и крепкие руки поддержали, не давая упасть.
Все нормально, эста Рин? раздался слишком близко голос Оллира.
Да. Все в порядке.
Что вы увидели? напряженно спросил следователь.
Она уже собиралась уходить домой, когда пришел убийца. Его не было видно. Он остался в тени. Магические силы убитой он забрал с помощьюя задумалась, не зная, как описать то, что видела. Это был небольшой предмет. Видно было плохо, но он напоминал пирамиду. Ее грани раскрывались и загорались красным. Убитая узнала, что это, но ни защититься, ни сбежать не успела.
Артефакт, впитывающий магическую силу, задумчиво произнес Оллир. Я перевела дыхание и успела уловить беспокойство, которое исходило от мужчины. Обычно его используют на уже мертвых магах, чтобы сохранить их силу. Что-то еще? Можете описать убийцу?
Нет, качнула я головой. Только его чувства. Странные. Как будто он не хотел убивать, но пришлось.
Беспокойство следователя переросло в тревогу.
Что-нибудь еще? напряженно спросил он.
Он не торопился уходить. Устроил такой погром, который вполне могли услышать соседи или запоздавшие прохожие, но совсем не спешил. То ли уверен в своей безнаказанности, то ли ему все равно, поймают его или нет.
Оллир молчал, но его тревога стала настолько сильной, что меня это заинтересовало.
Он что-нибудь говорил? спросил следователь.
Нет. Молчал все время.
Еще что-нибудь?
Нет, это все.
Хорошо, эста Рин. Вас отвезут домой, как-то слишком поспешно произнес Оллир. Я молча натянула перчатки, задумавшись над поведением мужчины. Ваша шляпка.
О, выдохнула, беря в руки головной убор.
Она упала, когда вы потеряли сознание.
Спасибо, растерянно произнесла я, так и оставив шляпку в подрагивающих пальцах.
Дайрит, крикнул Оллир кому-то. Отвези эсту Рин домой.
И уже мне:
Когда вы нам понадобитесь, мы пришлем за вами курьера.
Я молча кивнула. Меня проводили до машины. Моросил мелкий дождь. Холодная сырость неприятно лизнула шею и быстро просочилась под пальто. Стало неуютно, поэтому я поспешила нырнуть в теплый салон машины. Уже устраиваясь на сиденье, почувствовала знакомые эмоции: сожаление, сочувствие и сразу спокойствие. В последнее время такое сочетание встречается что-то слишком часто. Дверь захлопнулась, отрезая меня от улицы. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь и отгораживаясь от внешнего мира. После сегодняшнего дела мне нужен был длительный отдых. Пару дней точно.
С вечера я долго не могла уснуть. Все думала над страшной смертью магиссы. Вряд ли конкуренты настолько заморочились, чтобы убить ее таким способом. Да и артефакт, собирающий, нет, в данном случае отбирающий силу мага, стоил недешево. И вообще был вне закона. Что же тогда двигало убийцей? Месть? Я вспомнила его эмоции. Нет, когда мстят, обычно испытывают гнев, бешенство, злость, удовлетворение, но никак не досаду и сочувствие. Он как будто не хотел убивать, но пришлось. Может, убийцу наняли?
Я с тяжелым вздохом перевернулась на бок. Мысли перескочили от жертвы к Оллиру. Сегодня он вел себя странно. Я бы даже сказала, благородно. Впрочем, следователь никогда не отличался хамством. Холодностью, язвительностью, насмешкамида, грешил. Но это было взаимно. Да и то, что он чувствовал на месте преступления, особенно после того, как я описала момент убийства магиссы, было мне непонятно. Одно дело жалость к жертве, но нет же, Оллир беспокоился, тревожился. О чем? Что не сможет раскрыть это дело? Чем оно так его зацепило? Стало интересно. Вот только спрашивать напрямую бесполезно. Придется наблюдать и слушать.
Я уже не могла понять, где именно у меня болит. Разрывало все тело. Слезы смешались с кровьютак сильно я закусила губу, чтобы не кричать. Это бы только все усугубило. Мне казалось, что смерть уже близко. Пробирается через стройные ряды напуганных и потерянных учеников, на виду у которых меня наказывали. За попытку побега
Я проснулась от боли. Во рту застыл металлический привкус крови. Пальцы коснулись нижней губы. Она была влажной. Даже спустя столько лет, я все еще пыталась сдержать крик, боясь более серьезного наказания. Меня снова трясло. Мелко и противно. Облизав губы и убедившись, что кровь больше не идет, я завернулась в одеяло и закрыла глаза, вспоминая тот страшный день в школе, когда мне, наивной девятилетней девочке, пришло в голову бежать и думать, что мой план удастся. Я заранее отыскала в каменном заборе, что неприступным бастионом окружал школу, узкий проход. Казалось, все продумала и сотню раз прокрутила в голове. Успеть надо было до очередной проверки. И однажды ночью, когда тучи затянули небо, накрыв город плотной тьмой, я решилась. Это был отчаянный шаг. Попытка спастись, вырваться из жестоких лап системы и эста Натрига. Собственно, план на этом и заканчивалсяоказаться за пределами школы. А что потом? Об этом я старалась не думать, пробираясь колючими кустарниками к заветному проходу. И мне даже удалось втиснуть в него свое тощее тело. И радостно вздохнуть, вкусив такой сладкий воздух свободы. Но лишь на мгновение. Одно короткое мгновение. Потому что в следующее меня резко дернули вверх и ненавистный голос прошипел в лицо, обдавая влажным дыханием:
Набегалась?
Тогда я поняла, что пришла моя смерть. Но нет. Это не входило в планы эста Натрига. Несмотря на жестокость, с которой нас воспитывали, умереть не давали никому. Доводили до последней грани, позволяли взглянуть в бездонные очи тьмы, но каждый раз возвращали назад, к жизни. Если пребывание в спецшколе можно было так назвать.
Пятьдесят ударов узкой кожаной плетьютаково было решение наставника. Никто не спорил и не пытался воззвать к его милости. Смутно помню, как после мое безвольное тело, больше напоминающее растерзанный кусок мяса, несли в лечебный корпус. И запах лекаря, старого, почти выжившего из ума старика с трясущимися руками и брызгающего слюной во время разговора. От него воняло тленом, вечностью и безысходностью. Казалось, он не лечил, а пытался добить, но никак не получалось. И старик пробовал снова и снова. Я большую часть времени пробыла в забытьи. Хоть здесь судьба оказалась ко мне милостива. С тех пор о побеге даже не помышляла. Напротив, во мне как будто что-то сломалось, перевернулось. Из лечебного корпуса я выходила совсем другим, нет, не ребенком, человеком, повзрослевшим на несколько десятков лет. С неистребимой жаждой ненависти к эсту Натригу. И мечтами когда-нибудь отомстить.
Я вытерла ладонями влажные щеки и снова вспомнила про убийцу магиссы Вернита. Если бы мне выпал случай убить своего бывшего наставника, ни о каком сожалении не могло бы идти и речи. Удовольствие, удовлетворение, радость и даже, пожалуй, счастье и облегчениевот, что бы я тогда чувствовала. Значит, этим неизвестным двигало что-то другое. И зачем ему вообще ее сила?
Глава 4
Когда совершается убийство, то подозревать всегда в первую очередь начинают ближайшее окружение. Но, к сожалению, жених Анари Вернита к ее смерти оказался непричастен. В это время он был у сестры в Тарнуге. Она родила накануне сына, и Тивел Гроус навещал ее, чтобы поздравить и высказать свое почтение. Я во время допроса подтвердила каждое слово мага. Его эмоции были вполне предсказуемы: удивление, шок, растерянность и страх. И даже мое появление ничего не изменило. Если эст Гроус и не любил Анари, то, по крайней мере, уважал и относился к ней тепло. Что же касается его измен, то все это так и осталось выдумкой погибшей. Маг был слишком погружен в работу, чтобы тратить время на других женщин. Ему и на магиссу-то его почти не оставалось.
Итак, у нас не осталось подозреваемых, вздохнул Оллир. Мы только что вернулись из допросной в его кабинет. Я устроилась на стуле для посетителей и ждала решения следователя: возвращаться мне домой или допрашивать будут кого-то еще. У жениха и эста Силда есть алиби. Они никак не могли убить магиссу.
Даже если бы у них не было алиби, не думаю, что кто-то из них мог убить магиссу Вернита, заметила я, устраиваясь на стуле поудобнее.
Оллира удивили мои слова, поэтому заговорил он не сразу.
Откуда такая уверенность? спросил он, и пятно у окна покачнулось.
Какой мотив мог быть у жениха? усмехнулась я. Его достала невеста своей ревностью? Конечно, за это можно и убить, но в пылу злости, гнева, аффекта, а не спустя время, да еще и так хладнокровно и жестоко. Не находите, Оллир?
Следователь молчал. Я остро ощущала его раздражениемой намек на отношения с невестой достиг своей цели. Но все равно продолжила.
Эст Силд мог убить магиссу, например, за то, что она к нему придиралась, как к подчиненному. Или чтобы ограбить. Но ведь ограбления не было?
Нет, вся выручка на месте, подтвердил Оллир сквозь зубы.
Значит, остается личная неприязнь. Опять же из-за нее так не убивают.
Может, вы, эста Рин, знаете имя убийцы? насмешливо спросил следователь.
Если бы я его знала, то не стала скрывать, Оллир, заметила я снисходительно. Но могу сказать одно. Мотивне деньги, не личная неприязнь, не ревность. Убийце нужна была только сила магиссы Вернита.
Я думал об этом, признался мужчина. В его голосе появилась усталость, а внутри снова проснулась давешняя тревога. Мне стало любопытно, но я постаралась не выдать этого. А еще о том, что убийца либо вообще не маг, либо весьма посредственный.
Почему?
Для того, чтобы отобрать силу магиссы, ему потребовался артефакт. Дорогой и достаточно мощный, не оставляющий даже крупицу силы его владельцу.
Пятно у окна чуть сдвинулось и стало меньшеОллир сел за стол.
И который стоит очень дорого, заметила я. И изготовить его под силу не каждому артефактору.
Именно, согласился следователь. Что возвращает нас к предыдущему убийству.
Вы про Катира Алия?
Да. Про него. Он вполне мог изготовить данный артефакт. В столице он числился на хорошем счету и был весьма известен. Если бы не любовь к деньгам
И чтобы не платить, заказчик его убил, задумчиво произнесла я.
Было ли что-то общее между убийцей Алия и Вернита?
От Оллира пришла волна напряжения. Я чуть склонила голову на бок, вспоминая свои ощущения.
Да, пожалуй, было, неуверенно произнесла, наконец. Его эмоции. Он не хотел убивать ни того ни другого, но был вынужден.
Значит, убийце плевать на материальную выгоду, негромко заметил следователь и тяжело вздохнул. И снова от него пришла тревога. Только теперь она стала сильнее.
Как, по-вашему, Оллир, зачем ему сила магиссы?
Тревога следователя сменилась страхом и неуверенностью. А это было очень интересно.
Понятия не имею, излишне резко ответил он.
Ложь, отметила я про себя, но вслух произнесла:
И почему он выбрал именно ее?
Хороший вопрос, немного расслабился Оллир. Все упирается в магическую школу. Либо это просто совпадение. Ведь Вернита там не работала.
Но там работал ее жених. И первая жертва. Кстати, что там с алиби того паренька?
Алиби эста Лойра подтвердилось, с сожалением произнес следователь. Он действительно был с друзьями на кладбище.
Дверь за моей спиной открылась, но вошедший остался у порога.
Следователь Оллир, у нас новое убийство, мужской голос говорил быстро и четко. И я уже знала, что он скажет дальше. И снова маг.
От Оллира полыхнуло злостью. Он тихо выругался и отпустил полицейского.
А дело принимает интересный оборот, заметила я, поднимаясь, чтобы одеться.
Куда уж интереснее, сквозь зубы процедил следователь. Мне почему-то показалось, что это дело было для него ближе, чем все остальные. Может, он уже сталкивался с чем-то подобным? Например, в столице, откуда Оллира перевели в Номин.
Оллир, обратилась я к мужчине, когда мы вышли на улицу. Сегодня была тихая спокойная погода. И главное, сухая. Редкость в здешних краях.
Да? ответил он коротко, словно мыслями был далеко.
Чем вам не угодила столица?
Локоть следователя под моей рукой напрягся. Мне даже показалось, что Оллир с трудом сдержал себя, чтобы не скинуть мою ладонь.
Слишком шумно, бросил мужчина.
Отговорка. Значит, ему было что скрывать.
А здесь спокойнее? спросила я с иронией.
Гораздо.
Он раздраженно запихнул меня в машину и громко захлопнул дверь. Итак, у следователя была тайна. Взятка? Не сошелся характером с начальством? Просто так из столицы в провинциальный городок не уезжают. Только если не хотят от кого-то или чего-то сбежать.
Снова ненадолго пахнуло холодом, и сиденье рядом прогнулось. От Оллира разве что искры не летели. Машина тронулась с места, заставив меня резко откинуться назад. А следователь-то оказался не так прост. Стоит внимательнее за ним понаблюдать. А еще лучше намеренно спровоцировать взрыв эмоций. Я довольно улыбнулась, решив, что дело, которое на первый взгляд показалось мне рутинным, сейчас же приобрело совсем другой смысл.
Первое, что я почувствовала, выйдя из машины, была нестерпимая вонь: моча, гниль, отходы. Пришлось уткнуться носом в воротник пальто.
Где мы? с трудом выдавила из себя, через силу заставляя идти вслед за Оллиром.
Это обычная подворотня, эста Рин, с насмешкой ответил следователь.
Какая вонь!
Не все справляют нужду в положенных местах. Некоторые там, где приспичило.
И, что, мага убили здесь? удивилась я, стараясь дышать неглубоко.
Да.
Я прислушалась к своим ощущениям. Эмоции покойного были не так остры, как у Анари Вернита. В них скорее преобладало удивление и только потом страх и боль.
Кто он? спросила, не спеша опускать ментальный щит.
Дайнерк, позвал Оллир кого-то. Кого убили?
Следователь Оллир, поздоровался подошедший. В подворотне, судя по всему, царил полумрак, поэтому я даже размытого пятна не смогла разглядеть. Убитого звали Эвол Плаур. Артефактор. Преподавал в магической школе.
И снова эта школа, недовольно произнес следователь. Что там происходит?
Это уже третье убийство магов за последнюю неделю, заметил Дайнерк.
Слишком часто, пробормотал Оллир в сторону, заставляя меня напрячь слух.
Предпочитаете, чтобы их убивали, но реже? решила я прощупать почву.
Локоть под моей ладонью дернулся, но ответа так и не последовало.
Свидетели есть? спросил он, обращаясь к полицейскому.
Нет. Убийство произошло вчера поздно вечером. Труп нашел местный сегодня утром. Свернул по нужде.
И опять никто ничего не видел, вздохнул Оллир. Надо бы наведаться в эту школу и выяснить, что у них там происходит. Эста Рин, готовы поработать?