Возможно, Вы не знаете, но по нашим законам с тех пор, как Вы так ловко спустили меня с лестницы, Вы фактически являетесь вожаком стаи белоснежных волков. Я понимаю, что после всего случившегося Вам стая нужна как оборотню пятая лапа, но в то же время хочу заверить Вас, что отныне двери моего дома навсегда для Вас открыты. Что касается Дариона Блэкшира, то уверяю, что и без его предупреждения никто из оборотней не посмел бы Вас тронуть.
Ваш покорный слуга, Кадрий Грей, вожак стаи Белый Коготь»
Я молча переваривала полученное письмо. Да уж, меня предупреждали, что сила у оборотнейэто единственный закон, но я никак не ожидала получить письмо с извинениями от надменного Кадрия. Что ж, это приятно. Перечитав письмо, я вспомнила, что Дарион попросил Тегрия последить за мной какое-то время, прежде чем телепортировал меня в столицу. Выходит, вот зачем он покидалчтобы проучить оборотней и объяснить, что меня нельзя обижать. С одной стороны, на сердце потеплело, ведь он не побоялся вступить в открытый конфликт с пятью оборотнями в бедном на магию Сумеречном мире, с другойстало только горше от понимания, что и здесь Дарион поступил так, как посчитал нужным, не считаясь с законами и правилами.
Весна полностью вступила в свои права. Прекратились дожди, установилась приятная погода, появилась первые ярко-салатовые травинки, стали набухать почки у деревьев. Детвора весело бегала улицам, то и дело в тени высоких кустарников в парке я натыкалась на уединившиеся влюблённые парочки. Мой живот продолжал расти, и теперь уже ни у кого не вызывало сомнения моё положение. Мне стали уступать места на лавочках прохожие. Время от времени моим самочувствием интересовалась круглолицая Дора, у которой я покупала булочки на завтрак.
Каждый день я теперь медленно гуляла в городском парке и подолгу стояла у озера, глядя на проплывающих мимо лебедей. На меня напало перманентное оцепенение, равнодушие ко всему происходящему и ощущение растерянности. Я видела, как оживает и ускоряет темп жизни с приходом весны столица, но наблюдала за всем этим со стороны. У меня не было сил улыбаться или радоваться при встрече знакомым, поэтому их я старалась избегать. Порой я будто бы просыпалась и понимала, что меня уже в третий раз спрашивают, что я буду заказывать в кафетерии или не нужна ли мне помощь донести сумку с покупками.
Я регулярно появлялась на приёмах у городского целителя, специализирующегося на беременных. Для этих целей я выбрала самую обыкновенную клинику для среднего слоя населения и ходила к целителю под выдуманным именем, не решаясь прийти в ту дорогостоящее заведение, куда меня положил Дарион. На выписке мне даже сообщили, что наблюдение моей беременности в этом элитной клинике на ближайшие месяцы полностью оплачено работодателемСлужбой Безопасности по Иномирным Делам, но мне почему-то не захотелось воспользоваться столь щедрым предложением. Первые дни я ожидала, что вот-вот в мою квартиру ворвётся размахивающий кулаками Бенефис или свяжется по мыслепередатчику Дарион, сухо приказывающий явиться на приём именно туда, где я лежала. Но время шло, и никто не рвался ко мне в гости, никто мне не названивал.
Стоит отдельно отметить, что Дарион Блэкшир держал своё слово. За всё время я не получила от него ни единого сообщения на мыслепередатчик, ни письма через фей, ни какого-то другого намёка на его существование. Меня больно царапала мысль о том, что Дарион вот так просто решил полностью отказаться от меня и вычеркнуть из своей жизни, не сделав ни единой попытки встретиться или как-то узнать обо мне.
Я всё никак не могла поверить в то, что ни Бенефис, ни Дарион не приставили ко мне тайных агентов, призванных передавать им всё, что со мной происходит. Не может же такого быть, что столь могущественные люди не переживали о том, как живёт и чем питается мать их потенциального ребёнка. Но сколько я ни старалась, найти слежку я не могла. Однажды я специально углубилась в лес в парковой зоне, где обычно гуляла стандартным маршрутом. Затем я спешно повернула в другую сторону и быстрым шагом вынырнула из городского парка, зашла в какой-то сувенирный магазинчик и тут же вышла с его заднего двора, купив в нём широкополую соломенную шляпу, и применив свои способности мага-вещевика для изменения внешности. Никто не попытался угнаться за мной и не расспрашивал у прохожих, куда подевалась беременная брюнетка.
Чем больше я пыталась обнаружить за собой хоть какую-нибудь слежку, тем больше недоумевала от её отсутствия. Я вспомнила, что Бенефис как-то поставил следящие чары на подаренный мне адамантиевый браслет, а потому в какой-то момент сняла с себя все драгоценности, оставив даже кольцо Дариона дома, и полностью поменяла гардероб, благо теперь проблем с деньгами у меня не было. И даже после этого не почувствовала никаких изменений. Многократно перепроверив с помощью магического зрения свою квартиру, не обнаружила я никаких сюрпризов в виде маячков и заклинаний отложенного действия и там.
Однажды я даже решилась на то, чтобы сесть в обеденное время в ресторации за центральный столик и заказать бокал вина. С демонстративным спокойствием я поднесла бокал к губам и сделала оттуда глоток, но никто не бросился ко мне с оглушающими воплями, что матери его ребёнка нельзя пить алкоголь. Лишь разносчик еды неодобрительно покачал головой в мою сторону, принеся спиртной напиток, и буркнул, что в моём положении не стоило бы употреблять спиртное.
Удивляло меня и то, что неожиданно перестало появляться моё имя в газетах. Про Бенефиса и Мариэль время от времени писали, а вот про моё существование как будто бы забыли. Это было вдвойне удивительно, так как многие репортёры знали меня в лицо, а сейчас я не избегала общественных мест, и мой живот говорил всё сам за себя. Однако же ни разу даже намёка на внебрачного ребёнка Бенефиса Кёнигсберга не промелькнуло в газетах. Это меня утешало и одновременно страшило. Выходит, влияние Дариона Блэкшира было воистину безграничным, раз даже распространялось на этих ушлых прохвостов.
Наступило лето. Отцвели деревья и кустарники, установилась жаркая погода, и ярко-голубое небо радовало столичных жителей. Мне же с каждым днём становилось всё грустнее и грустнее. Привыкшая много работать, я устала слоняться от безделья по городу. Очень сильно хотелось хоть как-то занять себя, я была готова выть в голос от скуки.
Однажды вечером, убираясь в своей небольшой квартирке, я наткнулась на заключение целителей после того, как Бенефис меня вытащил из подвала замка Редстаффа. Здесь же была приложена карта с глубоким сканированием моей ауры, так как я находилась на тот момент без сознания, а начальник маглиции дал согласие на чтение от моего лица, и предположительный состав афодизиака, которым напоил меня Асмандиус. Похоже, Бенефис принёс все эти бумаги ко мне домой, пока я пребывала в Лазурии во второй раз, чтобы разобраться, что именно со мной произошло, да так и забыл их у меня. Я немного подумала и засела за вычисления и анализ информации, как всё это могло повлиять на противозачаточные чары и с какой вероятностью именно Бенефис является отцом моего ребёнка. Несколько раз мне пришлось сходить в городскую библиотеку, чтобы взять книги по аурам людей, а затем как-то незаметно для самой себя я прихватила ещё парочку книг по аурам оборотней и их врождённым способностям подавлять чужеродное магическое воздействие.
Несколько раз я вспоминала об Адаме, джине Асмандиуса Редстаффа, который обещал выполнить любое моё желание. Порой мне до безумия сильно хотелось связаться с ним и в качестве желания спросить, кто же является отцом моего ребёнка. Но я всякий раз взвешивала все за и против и отказывалась от этого малодушного поступка. Всё-таки, когда я рожу, по цвету ауры малыша сразу всё станет ясно, а вот желание джинаэто очень и очень серьёзная вещь. Сильный и древний джин может выполнить практически всё что угодно и даже, наверное, оживить мёртвого. Не стоит так бездумно тратить целое желание.
Лето незаметно пролетело, и начались затяжные дожди. Мой живот уже стал таким большим, что мне всё труднее давались длительные прогулки, и всё чаще я предпочитала допоздна сидеть дома за книгами и расчётами.
Засыпая одной из таких ночей в своей мягкой кровати, я много ворочалась. Согласно всем моим выкладкам получалось, что Бенефис и Дарион в равной степени могут оказаться отцами моего ребёнка. С одной стороны, в афродизиак был добавлен корень мандрагоры, который в сочетании с ягодами белладонны на некоторое время нейтрализовал действие любых магических инъекций, в том числе и противозачаточных. С другой стороны, я вспомнила, как быстро на мне затянулись царапины, полученные в крепости Кадрия, и хотя вторую ипостась Малефисент мне не дал, что-то мне подсказывало, что вместе с силой и быстротой реакции я также на тот момент обладала и врождённой способностью оборотней сопротивляться магическому воздействию. То есть вполне вероятно, что магическая противозачаточная инъекция вновь не сработала в замке Крувицки, когда мы с Дарионом впервые занялись любовью.
Все эти мысли мне не давали покоя, я ворочалась и ворочалась на кровати, проклиная похищение Малефисента и всё то, что последовало за ним. Не соберись я тогда в гости к Виеру в Сумеречный мир, ничего бы этого не произошло, и скорее всего я сейчас была бы уже счастливой и ничего не ведающей о тайной работе Службы Безопасности по Иномирным Делам госпожой Кёнигсберг. Так ничего не решив, лишь только разозлившись и на себя, и на Малефисента с его загадочной многоходовой игрой, в которой я оказалась лишь пешкой, я заснула. А приснилась мне до боли знакомая гора и потрясающий золотисто-багряный закат.
Как и всегда, я стояла на крохотной площадке на самой вершине горы, и разноцветный ветер деловито копошился в моих волосах.
Я знал, что женщины, которые провели со мной ночь, ещё долго вспоминают эти часы, наполненные обоюдной страстью и желанием, но право слово, Лоли, ты переплюнула их всех. Так громко меня еще никто не звал, раздался позади такой знакомый и полный иронии голос Хранителя.
Я раздражённо обернулась и увидела донельзя довольную ухмылку Малефисента и его блестящие, чёрные как ночь глаза. Почему-то именно эта нагловатая ухмылка впервые за долгое время стёрла моё сонное равнодушие и вывела меня из себя.
Малефисент! громко возмутилась я, так как мы оба прекрасно знали, что ничего такого между нами не было.
О, да, именно так моё имя кричат в постели, невозмутимо ответил мне этот нахальный и безнравственный тип, а его горячая рука скользнула на мою далеко уже не тонкую талию.
Я же беременная, опешила я от такого недвусмысленного мужского внимания. Вот ведь, извращенец!
Во-первых, я не извращенец, произнёс Малефисент, как всегда не постеснявшийся прочитать мои мысли. Я тебя придерживаю, так как не хочу, чтобы ты упала, потому что если ты оступишься, на таком сроке перемещать тебя с помощью моей магии крайне нежелательно. Лучше не допустить твоего падения. Во-вторых, исходя из собственного опыта, беременные женщины гораздо более раскованы и чувственны в постели, у них больше эрогенных точек, и они намного легче доходят до многократной высшей точки наслаждения. В-третьих, ты же рассталась и с Бенефисом Кёнигсбергом, и с Дарионом Блэкширом. Разве не для этого ты меня позвала?
От такого прямого ответа Малефисента я густо покраснела. Что и говорить, я уже довольно давно пыталась отвлечься от неудовлетворённого желания побыть вместе с мужчиной посредством книг и расчётов, вот только удавалось это мне с переменных успехом. А у Малефисента, похоже, как были, так и есть одни женщины на уме.
Э-м-м-м нет, произнесла я тихо, проклиная себя за то, что умудряюсь краснеть до самых корней волос.
Нет? Хм-м-м-м странно, произнёс Хранитель. А зачем же тогда ты думала обо мне, когда ложилась в постель?
Вот ведь умеет он поставить вопрос ребром. Выходит так, будто только о нём я и думаю. Я сердито фыркнула.
Да, я действительно думала о тебе, когда засыпала, я начала злиться на саму себя за то, что вообще вспомнила о Хранителе. Ведь приходил он уже ко мне во сне однажды, могла бы и догадаться, что это вновь сработает. Вот только я думала о том, как ты мне всю жизнь перевернул с ног на голову своим дурацким похищением и преобразованием моей ауры!
Да ну, а по-моему здорово получилось! широко улыбнулся мужчина, позабавленный моим недовольным пыхтением. Я тебе даже помог сойтись с Дарионом Блэкширом!
Помог Уж лучше бы не помогал, буркнула я, а затем встрепенулась. А ты чего довольный такой? Теперь понимаю, зачем ты всё это затеял. Граций Пятый успешно порабощает целую расу Сумеречного мира с помощью крови сильных магов-преступников. Ты хотел повлиять на Дариона Блэкшира посредством меня, прекрасно представляя, как я отреагирую на неприглядную правду. Ты даже проверил меня, показав мне погибшую Океанурию. Однако я рассталась с Дарионом, и твой план провалился. Он продолжает работать на нашего короля и делать то, что делал раньше.
Нет, лаконично возразил Хранитель и продолжил мне широко и хитро улыбаться.
Нет? я не поверила своим ушам.
Малефисент же Хранитель этого мира, он должен понимать насколько всё это серьёзно. Сейчас Граций выкачивает драгоценные металлы и камни из этого мира, подминая под себя вампиров, а затем придумает, как влиять и на оборотней. Не пройдёт и ста лет, как Сумеречный мир превратится в подобие Океанурии.
Ты совершенно верно угадала мои мотивы, кивнул Малефисент, вот только я, а не Граций Пятый выиграл эту партию.
Что? растерялась я, совершенно не понимая, чему радуется мужчина напротив меня.
Благодаря твоему похищению всё сложилось так, как сложилось. Дариону пришлось вызвать Тара в Сумеречный мир, чтобы он как резонатор поспособствовал твоему восстановлению. А благодаря тому, что маг с редчайшим даром побывал здесь, подсевший на магическую кровь Тенезий Цепиш учуял его и отправился при первой же возможности в составе делегации в ваш мир, не моргнув и глазом сообщил мне невыносимый Хранитель.
Что-о? Ты знал, что Тенезий собирается напасть на Тара? Ты всё просчитал заранее? Зачем это всё тебе надо было? нехорошее предчувствие сковало моё сердце. Быть может, он еще обо всём заранее договорился и с Дарионом Блэкширом?!
Малефисент чуть поморщился от визгливых ноток в моём голосе, но всё же ответил мне:
Лоли, всё не так как кажется. Я предвидел, что возможно Тар умрёт, как предвидел и то, что Тенезию Цепишу придётся пожертвовать собой во имя всей расы, здесь голос Малефисента стал слегка грустным, но он продолжил, Дарион затеял собственную игру. Когда он понял, что Дикса и Тар побывали в Сумеречном мире и привлекли ненужное внимание вампиров, он попытался отвлечь их внимание своей подчинённойЛессикой, которая к слову, прекрасный маг. Вот только кровь резонатора пахнет для вампиров вкуснее, чем любая другая кровь. Этого, к сожалению, Дарион никак не мог знать, а потому получилось то, что получилось. В результате всего главе Службы Безопасности по Иномирным Делам пришлось убить Тенезия, но это, во-первых, далось ему действительно нелегко, а во-вторых, он отчитался обо всём Грацию Пятому и тот не на шутку задумался, что будет, если и дальше вызывать у вампиров привыкание к магической крови. Такими темпами они сами по себе станут незаконно телепортироваться в ваш мир, и нападать на добропорядочных граждан по ночам, высасывая магию до последней капли. Граций Пятый испугался за своё собственное королевство и в итоге временно приостановил свою экспансию, хотя я не сомневаюсь, что он попробует её вновь. Он, как потомок Создателя Сумеречного мира, искренне уверен в том, что этот мир должен служить его интересам. Мне же этого времени, пока Граций Пятый размышляет над своим очередным ходом, надеюсь, хватит, чтобы пробудить у будущего поколения вампиров рецессивные гены, позволяющим им питаться кровью неразумных существ.
И тебя устроило то, что Тенезий Цепиш умер не за что ни про что? Вначале его расчётливо сделали наркоманом, а затем спровоцировали его на нападение? ужаснулась я, глядя в непроницаемо чёрные глаза мужчины.
Малефисент всё-таки отвел взгляд, посмотрел на горизонт и задумчиво произнёс в никуда:
Порой нужно вершить необходимое зло, чтобы не допустить зла вселенского масштаба. Я не хотел бы, чтобы Сумеречный мир превратился в подобие Океанурии. Просчитав всевозможные вероятные исходы будущего, я решил, что это лучший расклад. Дарион Блэкшир задумал собственную игру, пытаясь спровоцировать вампиров на нападение на собственного сотрудника. Он хотел решить этот вопрос по-своему, без лишних жертв, в лабораторных, так сказать, условиях, но на этот раз получилось по-моему. Если бы Цепиш напал на Лессику в стенах СБИ, то их без труда бы разняли, но Граций Пятый уже бы призадумался о том, стоит ли так много магии подмешивать в поставки крови вампирам и в то же время, получил бы ещё один рычаг давления на глав кланов вампиров. Где это слыханно, чтобы член делегации из другого мира ни с того ни с сего напал на человека? Но, к сожалению Блэкшира, всё пошло не по его сценарию. Цепиш напал не на Лессику, а на Тара, и не в стенах департамента, а в кафетерии. Он напился магической крови резонатора и получил передозировку. В итоге Дариону пришлось убить Тенезия, который к моменту их встречи уже совершенно не контролировал себя и мог наброситься на кого угодно. Разумеется, при таким исходе сейчас скорее ваш мир виноват перед Сумеречным, но ввиду того, что Тар действительно сильно пострадал, эту историю замяли. Я рад, что Граций не получил дополнительного влияния на глав кланов вампиров.
После откровения Малефисента мы молча стояли на вершине Валлау и смотрели на горизонт. Сегодня на небосводе вновь было всего лишь два солнца, как будто третье оплакивало слишком раннюю кончину Тенезия Цепиша. Удивительное дело, я видела Тенезия лишь мельком и на королевском балу, почти год назад, однако мне всё равно было грустно. Слова Хранителя меня откровенно потрясли, и я понимала, что мне потребуется не один день, чтобы всё обдумать и переварить. Была ли я согласна с теорией необходимого зла? Нет, и еще раз нет. Всю свою жизнь я была идеалисткой и считала, что из любой ситуации можно найти выход, даже если она кажется совсем уж безвыходной. Игры сильнейших этих миров меня заметно утомили. Наконец, я решилась задать Малефисенту вопрос, которые меня безумно сильно мучил последние месяцы:
Малефисент, а ты знаешь, что отец моего ребёнка? спросила я тихим шёпотом, не надеясь услышать ответ. Но неожиданно Хранитель ответил:
Да, конечно, я знаю.
Этот ответ настолько потряс меня, что я оглянулась и впилась глазами в его лицо. Он знает и до сих пор мне не сказал? Как? Почему?
Потому что это не имеет значения, ответил он по обыкновению на мои заполошные мысли.
Почему не имеет? прошептала я еще тише.
Потому что независимо от того, чей это ребёнок, Дарион Блэкшир сказал, что будет воспитывать его как своего, спокойно ответил Хранитель. И сейчас ты от него ушла, а не он от тебя. Имеет значение лишь то, любишь ли ты его или нет.
Но я вскинулась, чтобы возразить и поняла, что мне совершенно нечего ему ответить. Малефисент насмешливо посмотрел на меня, прекрасно зная, какие мысли роятся в моей голове. Так мы и стояли, глядя на горизонт. А когда оба светила скрылись за линией лилового моря, вокруг всё померкло, и я проснулась в собственной кровати.
За окном стеной лил дождь. На душе было тоскливо и сыро так же, как и на улице. Я проснулась так рано, когда вся столица еще спала. Неожиданно для самой себя мне стало душно, а низ живота как-то странно закаменел. Мне стало страшно. А вдруг в моей ночной встрече с Малефисентом я переносилась в Сумеречный мир, и с ребёнком что-то произошло? А вдруг ему грозит опасность? Почему-то первым делом я подумала о Дарионе. Безумно сильно захотелось увидеть его, обнять и наплевать на всё остальное.
Наскоро набросив на себя пальто, я помчалась на улицу. В это ранее время возниц на улицах столицы было еще очень мало. Я успела заметно промокнуть и продрогнуть, прежде чем добралась до центральной улицы, на которой всегда стояло несколько запряжённых кентавров. Не общая внимания на холодный осенний ветер и крупные капли дождя, которые то и дело попадали мне за шиворот, я назвала адрес главы Службы Безопасности по Иномирным Делам. От повышенной влажности мои волосы стали виться и лезть в глаза и рот. Старенькая повозка, в которую был запряжён кентавр, почти что не укрывала меня от дождя. Я чувствовала, как меня бьёт крупная дрожь, но мне казалось, что это не столько от холода и сырости, сколько от страха не успеть к Дариону. Почему-то именно сейчас душа требовала во чтобы то ни стало, как можно скорее успеть к дому Дариона. Живот время от времени отпускало, чтобы через некоторое время скрутить еще сильнее. Пальцы рук давно замёрзли, а носом я то и дело громко хлюпала. Не то от страха не застать главу Службы Безопасности по Иномирным Делам дома, не то от переохлаждения.
Когда я неуклюже выбиралась из повозки, меня вновь скрутила очередная резь внизу живота. В этот момент я осознала, что это не что иное, как схватка. По календарю получилось чуть раньше, чем я думала «Похоже, отцом малыша является всё-таки Бенефис», пронеслась мысль где-то на задворках моего сознания, но мне уже было всё равно. Я колотила руками и ногами в дверь Дариона, чтобы он меня услышал. Мне хотелось только одного: чтобы он был рядом.
А дверь всё не открывалась и не открывалась. Вдруг мне пришло в голову, что Дарион вполне мог быть в командировке в другом мире или остаться на ночь у какой-нибудь Лессики, да мало ли что их связывает. Колени предательски ослабли, а к глазам подкатили слёзы. Нет, Дарион, пожалуйста, будь дома! Умоляю, заклинаю, будь дома! От отчаяния я до крови закусила губу, не зная, что теперь делать. Именно в этот момент массивная деревянная дверь открылась, и на пороге предстал взъерошенный Дарион в тонких домашних штанах и чуть распахнутом халате на голый торс. Когда он открыл дверь, то на миг оцепенел, словно не поверил, что перед ним я. Представляю, как я выглядела со стороны: мокрые спутанные волосы, красный опухший нос и щёки, не менее красные от слёз глаза и прокушенная до крови губа. Ко всему, мой живот выпирал так, что пальто на мне не застёгивалось, и с меня ручьём текла вода на ступени дома Блэкшира.
Лоли? удивился Дарион, а затем оценил мой внешний вид и тут же втянул в дом.
Он скинул с меня пальто, с себяхалат, и надел его поверх моей сырой одежды, одновременно растирая мои руки и спину сквозь толстую махровую ткань и формируя какое-то лечебное заклинание на моих глазах.
Лоли, что ты тут делаешь? Да ещё и в такую рань? спросил Дарион не на шутку распереживавшийся из-за моего появления. Почему ты вся мокрая? Почему не позвонила и не предупредила?
Я я тебя люблю, только и смогла произнести я, прежде чем очередная режущая боль пронзила мой живот и разрыдалась не то от боли, не то от облегчения, что вижу Дариона. Как же я по нему скучала всё это время!
Эпилог
В то дождливое утро Дарион прямо в домашних штанах куда-то телепортировался и через несколько минут привёл с собой целительницу. Последняя диагностировала у меня ложные схватки.
Так бывает, в этом нет ничего страшного, организм готовится, пояснила степенная женщина. У Вас рано начались предвестники, но так бывает. Не беспокойтесь, Вам еще целый месяц ходить, первые роды редко раньше времени приходят, не волнуйтесь. А вот Вашу простуду надо лечить и очень срочно.
Месяц? только и услышала я из всего, что произнесла женщина, глупо хлопая глазами.
Ну да, сейчас еще пока рано, видно, что малыш лишь готовиться появиться, но с ним всё хорошо, вы так не переживайте, ответила целительница. По всей видимости, Ваше беспокойство и вызвало ложные схватки, Вы перенервничали. Вот когда схватки будут идти часто и регулярно, раз в пять или десять минут, вот тогда и пора будет вызывать меня. А пока рано ещё.
После осмотра она выписала целый список лекарств и уехала из дома Дариона уже своим ходом. Слова пожилой женщины немало меня удивили. Согласно им выходило, что всё-таки отец малыша Дарион, и я не могла в это поверить. За последний час я уже как-то смирилась с тем, что рожу ребенка от Бенефиса вне брака с последним, и очень надеялась на то, что он не станет отбирать у меня ребёнка. В основном меня беспокоило лишь то, чтобы малыш был здоровым.
Дарион взял отпуск, чтобы ухаживать за мной, пока я болела у него дома, а как только я выздоровела, он отвёз меня в храм богов. Удивительное дело, но стоя перед жрецом, я вдруг почувствовала странное умиротворяющее спокойствие и понимание того, что поступаю правильно. Впервые в своей жизни, наверное, я не сомневалась ни на грамм, говоря «да», когда меня спросили, беру ли я в мужья Дариона Блэкшира.
А спустя ещё несколько недель я родила крепкого мальчика с чудесными серыми глазами и тёмными слегка вьющимися волосами. Его золотисто-персиковая аура ослепительно сияла, а Дарион впервые на моей памяти так долго улыбался, беря крошечный мягкий конверт из моих рук. Малыша мы назвали Робертом в честь дедушки Дариона. Не надо было даже перестраиваться на магическое зрение, чтобы увидеть сходство между Даниэлем и Робертом.
Абсолютно все мои знакомые пришли в мою палату, чтобы поздравить меня с рождением сына. Тар и Дикса назначили, наконец, дату свадьбы и пригласили нашу пополнившуюся семью на праздник. Дикса настолько влюблёнными глазами смотрела на очаровательного Роберта, а Тар привычно витал где-то в своих мыслях, что почему-то я не сомневалась: не пройдёт и года, как я стану тётей.
Оказывается, за то время, что я гуляла в парке и практически ни с кем не общалась из друзей, Тар пошёл учиться на помощника целителя. Ему было тяжело разобраться с теорией и всё выучить, но когда дело доходило до практики, лучше него в группе никого не было, ведь дар резонатора в нём оказался по-настоящему сильным. Вопреки всему после нападения вампира, его дар стал только сильнее. Целители говорили, что это как-то связано с тем, что я почти сразу же влила в него достаточно много магиииз магической броши, своей собственной и по сути, магии ещё не родившегося Роберта, тем самым растянув и увеличив резерв Тара, словно резиновый шар.
Бабуля Ирма не смогла не расплакаться, бережно беря конверт с Робертом в свои руки. Она была настолько счастлива тем, что стала прабабушкой, что не сказала мне ни слова ни о моей внезапной свадьбе с Дарионом, ни о том, что больше полугода я жила одна, решив стать матерью-одиночкой.
Бенефис с Мариэль также приехали на мою выписку из целительского заведения, правда, порознь. Они всё так же громко и шумно переругивались, выясняя отношения, но сейчас мне почему-то стало очевидным, что им обоим это доставляет массу удовольствия. Бенефис улыбнулся молоденькой помощнице целительницы, которая дала ему специальные маску и халат, на что Мариэль тут же отреагировала. Назло кареглазому красавчику, она наклонилась к кроватке малыша, демонстрируя зашедшему на громкие звуки охраннику глубокое и ничего не скрывающее декольте. Разумеется, охранник не удержался от того, чтобы проследить взглядом за Мариэль. Реакция Бенефиса не заставила себя ждать.
Уже вечером дома, когда Дарион готовил вкусный ужин, из воздуха соткалась огненная фигура Адама. Джин приветственно кивнул мне головой с лёгкой улыбкой и подплыл к люльке, рассматривая Роберта.
Я рад, что ты не стала звать меня и тратить желание на то, чтобы узнать, кто отец ребёнка, сказал он мне вместо приветствия, когда, наконец, отвернулся от колыбели.
Я удивлённо похлопала ресницами:
Что? Как? Но откуда ты знаешь, что я хотела задать тебе этот вопрос?
Адам рассыпался оранжевыми искрами и хитро улыбнулся:
Я же джин, Лоли, и я обещал тебе желание. Джины чувствуют такие вещи. Ты очень хотела загадать это желание, но всякий раз тебя что-то останавливало. Ты молодец, что удержалась и не стала так тратить его.
Я еле заметно кивнула, да, всё так и было. Целую весну, лето и осень я хотела узнать, от кого же беременна, но боялась узнать ответ на свой вопрос. Я не чувствовала, что меня стоит за это хвалить, скорее наоборотя проявила трусость. Но говорить Адаму об этом точно не стоит.
Ну что? Ты подумала о том, чтобы хотела бы для себя? спросил джин после неловкой паузы. Я могу увеличить твой дар вещевика или наделить какими-нибудь способностями Роберта. Если хочешь, я бы мог отыскать информацию про твоих родителей, ведь всё детство тебя растила бабушка Ирма. Чего бы ты хотела?
Я задумалась, сцепив руки перед собой и уставившись на младенца. Да, конечно, мне хотелось бы увеличить собственный магический потенциал или же сделать так, чтобы Роберт никогда, к примеру, не болел, хотелось узнать что-нибудь и о своих родителях, но глядя на малыша, я вдруг вспомнила про Океанурию.
Адам, встрепенулась я, а на сколько далеко простираются твои возможности?
Я не могу заставить полюбить или возненавидеть, не могу оживить или убить и не могу повернуть время вспять, быстро проговорил джин, подозрительно глядя на меня.
Есть такой мир Океанурия. Он умирает, и я хочу, чтобы ты его оживил, сказала я, тщательно подбирая слова. Это же не человек, а мир. Может у тебя получится?
Адам покусал губу, взвешивая все за и против, наконец, ответил:
Оживить весь миртакого мне еще ни разу не загадывали. Обычно просят что-то для себя Ты, однако, умеешь удивить, он хмыкнул, видимо, размышляя над моим желанием. Что ж, оживить тех, кто уже умер я не смогу, джин задумчиво присел на мою кровать и стал теребить свой туманный хвост. Но я смогу восстановить магическую ауру мира, наполнить океаны водой и увлажнить землю, взять оставшиеся ростки и зерна, что там есть и заново рассадить деревья и цветы. И я смогу исцелить больных обитателей Океанурии, но не оживить мёртвых. Такое решение тебя устроит?
Я задумалась. Конечно, это не совсем то, что я хотела, но всё же, это намного лучше чем то, что творится в Океанурии сейчас. Скорее всего, в этом мире остались ещё ангелы и если им не помочь, то они умрут. Я кивнула:
Да, и сделай так, чтобы ни один человек или нечеловек не смог построить телепорт в этот мир, имея недобрые намерения, просила Адама.
О, огненный джин коварно улыбнулся, я поступлю даже лучше.
Что-то промелькнуло в улыбке Адама, что мне совершенно не понравилось.
Адам, погоди, что ты сделаешь? заволновалась я. Адам, стой!
Но джин уже таял в воздухе, оставляя после себя оранжевые искры.