Пожалуй, это была самая длинная фраза о магии, произнесенная мной. К тому же она была совершенно непонятна присутствующим ведьмам. Они практически ничего не знали о прядильщиках.
Я имею склонность и к воде, и к огню, продолжала я. В отличие от обычных драконов, огненные драконы одинаково хорошо себя чувствуют в море и в пламени.
Но они способны еще и летать, сказала Вивьен. Получается, огнедышащие драконы символизируют троичность стихий.
Сара с нескрываемым изумлением посмотрела на нее.
Вивьен пожала плечами:
У меня магистерская степень по средневековой литературе. Виверны, или огнедышащие драконы, если тебе угодно, когда-то сплошь и рядом встречались в европейской мифологии и легендах.
Но ты же Я привыкла, что ты бухгалтер! вырвалось у Сары.
А ты знаешь, сколько тех, кто специализировался по английскому языку и литературе, потом вынуждены были пойти в бухгалтеры? спросила Вивьен, а потом снова обратила внимание на меня. Диана, ты умеешь летать?
Да, неохотно признала я.
Летать умели немногие ведьмы. Эта способность слишком бросалась в глаза и потому была весьма нежелательной, если ведьма хотела спокойно жить среди людей.
А другие прядильщики тоже светятся, как вы? спросила Эбби, наклоняя голову.
Я не знаю, есть ли сейчас другие прядильщики. Их даже в шестнадцатом веке было немного. После казни шотландской прядильщицы Благочестивая Олсоп оставалась единственной прядильщицей на Британских островах. Был еще прядильщик в Праге. Прядильщиком был и мой отец. Это передается по наследству.
Стивен Проктор не был прядильщиком, язвительно возразила Сара. Он никогда не светился и не имел духа-хранителя. Твой отец был совершенно обыкновенным колдуном.
Прокторы на протяжении целых поколений не произвели ни одной первоклассной ведьмы, сказала Вивьен, словно извиняясь передо мной.
Большинство прядильщиков не показывают высший класс ни в чем если измерять их привычными мерками.
Это подтверждалось даже на генетическом уровне. Исследования Мэтью выявили у меня в крови множество противоречивых маркеров.
Теперь я понимаю, почему была полной бездарью в обычном ведьмином ремесле. Сара могла научить произнесению заклинаний кого угодно, но только не меня. Я была семейным позором, нервно рассмеялась я. Папа говорил мне: «Впускай чужие заклинания в одно ухо, выпускай в другое, а потом создавай свои».
Когда же это Стивен успел дать тебе такое наставление? Голос Сары трещал, как электрический разряд.
В Лондоне. Папа был там в тысяча пятьсот девяносто первом году. Это ведь от него я унаследовала способность перемещаться во времени.
Вопреки настояниям Мэтью не рассказывать Саре все разом обстоятельства вынудили меня это сделать.
Ты и Ребекку видела? спросила Сара, чьи глаза снова округлились.
Нет. Только папу.
Подобно встрече с Филиппом де Клермоном, новая встреча с отцом явилась неожиданным подарком нашего путешествия во времени.
Разрази меня гром, пробормотала Сара.
Он пробыл там недолговсего несколько дней. Представляете, в Лондоне находились сразу три прядильщика. Мы стали притчей во языцех для всего города.
Я умолчала о том, что разговоры моего отца с Уильямом Шекспиром стали сюжетами новых пьес и строчками в диалогах шекспировских героев.
Сара приготовилась выпустить новый залп вопросов, но Вивьен подала ей знак помолчать.
Если дар прядильщиков передается по наследству, почему же вас так мало? спросила Вивьен.
Потому что давным-давно другие ведьмы решили нас истребить. Мои пальцы вцепились в края полотенца, которое Мэтью набросил мне на плечи. Благочестивая Олсоп рассказывала, что ведьм убивали целыми семьями, дабы не осталось потомства.
Пальцы Мэтью осторожно массировали мне одеревеневшую шею.
Уцелевшие прятались. Добавьте к этому войны, болезни и высокую младенческую смертность. Они не хуже палачей уничтожали еще сохранившиеся династии прядильщиков.
Не понимаюзачем истреблять прядильщиков? спросил Кайлеб. В любом шабаше новые заклинания пришлись бы очень кстати.
Я бы отдала что угодно за заклинание, способное оживить мой компьютер после пальчиков Джона, призналась Эбби. Я перепробовала все: заговор от застревания колес, заклинание от сломанных замков, благословение на новые дела. Старинная магия бессильна совладать с современной электроникой.
Возможно, прядильщики были слишком могущественными и остальные ведьмы им завидовали. А может, ими двигал страх. Он не только людей делает неразборчивыми в средствах Мои слова потонули в молчании.
Новые заклинания! Кайлеб даже присвистнул. А с чего вы начинаете?
Это зависит от личности прядильщика. У меня заклинание начинается с вопроса или желания. Я сосредоточиваюсь на них, а все остальное делают нити. Теперь, наверное, это будут делать руки, сказала я, поднимая их.
Диана, позволь мне рассмотреть твои руки, попросила Сара.
Я встала, подошла к тетке и протянула ладони.
Сара приглядывалась к цветам полосок на моих пальцах. Ее пальцы водили по узлу на моем правом запястье, где было перекрестье в виде пентаграммы.
Это пятый узел, пояснила я, пока Сара продолжала исследовать мою руку. С его помощью прядильщики создают заклинания, чтобы разрешить возникшие проблемы или повысить восприятие.
Пентаграмма символизирует стихии природы. Сара постучала в том месте, где сплетались коричневая, желтая, синяя и красная полоски. Эти цвета традиционно обозначают землю, воздух, воду и огонь. Зеленый на твоем большом пальце говорит о связи с богиней. В данном случае с богиней в ипостаси матери.
Твоя руканастоящий учебник по магии, сказала Вивьен. Тут тебе и природные стихии, и пентаграмма, и символ богини. Все, что требуется ведьме для ее ремесла.
А это, должно быть, десятый узел. Сара взялась за мою левую руку и столь же пристально осмотрела петлю на левом запястье. Такой символ я видела на флаге над Сет-Туром.
Верно. Не всем прядильщикам удается завязать десятый узел, хотя внешне он и выглядит совсем простым Это узел созидания и разрушения, глотнув воздуха, добавила я.
Сара согнула мои пальцы в кулак и накрыла своими. Она и Вивьен тревожно переглянулись.
А почему на левом указательном пальце нет полоски? спросила я, вдруг проникаясь их тревогой.
Об этом мы поговорим завтра, сказала Сара. Время уже позднее. Вечер и так затянулся.
Надо ехать домой, укладывать детей. Эбби встала, стараясь не разбудить задремавшую дочь. Жду не дождусь, когда весь шабаш узнает о способности Дианы создавать новые заклинания. Касси с Лидией наверняка припадок хватит.
Шабашу нельзя об этом рассказывать, твердо возразила Сара. Во всяком случае, пока мы сами не поймем, что́ все это значит.
Диана до жути ярко светится, призналась Эбби. Прежде я этого не замечала. А сейчас ее свечение станет видно даже обычным людям.
Я носила маскировочное заклинание. Могу сотворить себе новое. Увидев недовольство в глазах Мэтью, я поспешно добавила: Дома я, конечно же, буду ходить без всяких масок.
С заклинаниями это тебе решать, но семье ОНил кое-что рассказать надо, выразила свое мнение Вивьен.
Кайлеб перестал улыбаться:
Пойми, Сара, нам незачем рассказывать всему шабашу, но держать всех в неведении тоже нельзя. Нужно решить, кому мы расскажем и что именно.
Куда труднее объяснить беременность Дианы, нежели найти убедительную причину, объясняющую ее свечение, сказала Сара, констатируя непреложный факт. Ее живот пока не слишком заметен, но когда там двойня словом, сами понимаете.
Потому нам и нужно вести себя предельно честно, не сдавалась Эбби. Полуправду ведьмы чуют ничуть не хуже откровенной лжи.
Это станет проверкой шабаша на лояльность и непредвзятость мышления, задумчиво произнес ее муж.
А если мы провалим испытание? спросила Сара.
Нас бы это разделило навсегда, без тени шутки ответил Кайлеб.
Уж лучше нам с Мэтью уехать отсюда.
Опыт путешествия в прошлое позволил мне наглядно убедиться, к чему приводит подобное разделение. Мне до сих пор снились кошмарные сны о событиях в Шотландии, когда ведьмы ополчились друг на друга, а потом в Берике начались судилища. Я не хотела нести ответственность за разрушение Мэдисонского шабаша. Ведьмам и их семьям пришлось бы покидать насиженные места, прощаться с домами, где жили многие поколения их предков.
Кайлеб повернулся к верховной жрице местного шабаша:
Что скажешь, Вивьен?
Решение остается за Сарой.
Прежде я бы даже похвасталась шабашу, что моя племянница оказалась прядильщицей. Но я достаточно навидалась жестокостей, которые одни ведьмы устраивают другим. Я говорю не только об Эмили. Сара мельком взглянула в мою сторону и замолчала, не вдаваясь в подробности.
Я могу не выпускать Корру из дому бо́льшую часть времени. Я даже могу не показываться в городе. Но какое бы хитроумное маскировочное заклинание я ни соткала, мне не удастся постоянно скрывать свои отличия, предупредила я собравшихся ведьм.
Понимаю, с прежним спокойствием ответила Вивьен. Но речь идет не о проверке, а о возможности. Когда в далеком прошлом ведьмы семьями уничтожали прядильщиков, мы потеряли не только отдельные жизни. Мы потеряли династии, опыт, знания, и лишь потому, что суеверно боялись непонятной силы. Сейчас нам выпадает шанс набраться новых знаний и опыта.
«Морские волны забурлят, и небеса взорвет грозою, прошептала я. Когда восстанет Гавриил меж сушей и водою. / И вострубит труба его златая, / Мир старый хороня и новый мир рождая».
Неужели мы сейчас находились в гуще перемен?
Откуда ты знаешь эти стихи? со знакомой суровостью спросила Сара.
Их мне прочла Благочестивая Олсоп. Это стихотворное пророчество матушки Урсулы, ее учительницы.
Мне известно, чье это пророчество, отрезала Сара. Матушка Урсула была известной ведьмой, наделенной мощным даром пророчества.
Так о ней известно? спросила я, удивляясь, почему Благочестивая Олсоп об этом умолчала.
Представь себе. Для историка ты ужасающе невежественна в азах фольклора ведьм, аттестовала меня тетка. Но это ж надо: ты училась ткать заклинания у одной из учениц Урсулы Шиптон! В голосе Сары прозвучало уважение.
Пока ты с нами, давнее искусство не потеряно, сказала Вивьен.
Эбби и Кайлеб погрузили в свой минивэн стулья, остатки угощения и, наконец, спящих детей. Я вышла на дорожку проводить их. Едва машина Праттов отъехала, ко мне подошла Вивьен. В руках у нее был контейнер с картофельным салатом.
Если хочешь, чтобы Сара перестала созерцать это чертово дерево и вообще вылезла из зловонной дыры своего сознания, расскажи ей о ремесле прядильщицы. Покажи, как ты это делаешь.
Вивьен, я не такая уж опытная прядильщица.
Тем более тебе надо заручиться помощью Сары. Пусть сама она и не прядильщица, но о структуре заклинаний она знает больше, чем кто-либо. А я перевидала достаточно ведьм. После кончины Эмили твоей тетке отчаянно необходима какая-то новая цель. Вивьен ободряюще сжала мне руку.
А как быть с остальным шабашем?
Кайлеб верно назвал это проверкой. Вот и посмотрим, пройдем ли мы ее.
Свет фары темно-синего «вольво» скользнул по забору. Вивьен уехала. Я вернулась в дом, погасила везде свет и поднялась в нашу комнату.
Ты заперла входную дверь? спросил Мэтью, откладывая книгу.
Дверь не запирается. Язычок замка заклинило. Нужен ключ, а Сара его куда-то задевала.
Мои глаза невольно скользнули к двери нашей комнаты. К счастью, она имела ключ. Дом снабдил нас им, когда возникла необходимость. Вспомнив ту ночь, я улыбнулась.
Доктор Бишоп, у вас появились плотские желания? Голос Мэтью был не менее соблазнительным, чем его ласки.
Мы женаты, напомнила я, сбрасывая туфли и берясь за верхнюю пуговицу рубашки из сирсакера. Мой долг женыпри каждом взгляде на тебя испытывать плотские желания.
А мой долг мужаих удовлетворять.
Мэтью со скоростью света оказался возле бюро, где стояла я. Он с нежностью отвел мои пальцы и стал сам расстегивать пуговицы на моей рубашке. Каждый дюйм обнажаемой плоти он награждал поцелуем, слегка прикусывая зубами. После пяти пуговиц у меня появился легкий озноб, хотя летний воздух был теплым и влажным.
Странно, что ты дрожишь, пробормотал он, расстегивая мой лифчик. Губы Мэтью коснулись серповидного шрама у меня под сердцем. По-моему, тебе не холодно.
Все относительно, вампир. Я запустила пальцы ему в волосы, и Мэтью усмехнулся. Ну так как, подаришь мне мгновения любви или ограничишься измерением моей температуры?
Я проснулась, когда начало светать. Выставив руку, я вертела кистью в разные стороны, разглядывая последствия вчерашних изменений. На среднем и безымянном пальцах левой руки виднелись цветные полоски: серебристая, похожая на лунный свет, и золотистая, солнечная. Остальные нити тускло мерцали, а на каждом запястье просматривался перламутровый узел.
И что, по-твоему, все это значит? спросил Мэтью.
Его губы двигались по моим волосам, а пальцы чертили кружки и восьмерки у меня на плечах.
Ты женился на татуированной женщине. Или на женщине, находящейся под властью неведомых сил.
Во мне росли две новые жизни. Если к этому добавить Корру и нити, переселившиеся внутрь там становилось довольно тесно.
Вчера я гордился тобой. Ты так быстро придумала способ уберечь Грейс от ожогов.
Я вообще ни о чем не думала. Когда Грейс закричала, во мне что-то щелкнуло, и дальше я действовала инстинктивно. Скажи, а дракон у меня на спине так никуда и не исчез? спросила я, изгибаясь в руках Мэтью.
Никуда. И стал еще темнее, чем прежде. Мэтью снова развернул меня лицом к себе. Есть какие-нибудь догадки на этот счет?
Пока нет, ответила я.
Дракон ждал меня, и я это чувствовала.
Возможно, изображение на спине как-то связано с твоей силой. Она у тебя заметно возросла. Мэтью поднес мою руку ко рту. Он упивался моим запахом, затем приник губами к венам. От тебя все так же пахнет летней молнией. Но сейчас запах больше похож на аромат динамита, когда до него добирается огонь бикфордова шнура.
У меня достаточно силы, и больше мне не надо, заявила я, утыкаясь в Мэтью.
Однако с момента возвращения в Мэдисон мою кровь будоражило темное желание.
«Врунья», прошептал знакомый голос.
Тело охватило покалывание, как будто на меня смотрела тысяча ведьм. Но сейчас за мною наблюдало единственное существо. Богиня.
Я мельком оглядела комнату, не обнаружив никаких следов ее присутствия. Если бы Мэтью заподозрил, что она здесь, то начал бы задавать вопросы. Отвечать мне не хотелось. Еще больше мне не хотелось, чтобы он узнал тайну, которую я по-прежнему скрывала от него.
Слава богу, прошептала я.
Ты что-то сказала?
Нет, вторично соврала я, крепче прижимаясь к Мэтью. Должно быть, тебе послышалось.
Глава 10
Наутро я проковыляла вниз, чувствуя себя измотанной. Вчерашний поток ведьминой воды стоил мне немалых сил. В голове еще носились обрывки ярких снов.
Этой ночью дом был до ужаса спокойным, объявила Сара.
Тетка стояла перед отпиленной конторкой. Очки, торчащие на носу, рыжие всклокоченные волосы. На доске конторки лежал раскрытый гримуар Бишопов. Словом, вид у Сары был такой, что строгой пуританке Коттон Метерпредку Эмилисделалось бы дурно.
Говоришь, спокойным? Я и не заметила.
Зевая, я потрогала старое деревянное корытце, в каких месили тесто. Там лежали недавно собранные ветки лаванды. Вскоре и они займут свое место на веревке, повиснув вверх тормашками. Я подняла глаза к потолку. Паук деловито добавлял к этой паутине трав свои серебристые нити.
А ты сегодня с самого утра на ногах, сказала я, меняя тему.
Сито заполнили белые головки расторопши. Если его потрясти, из пушистых недр посыплются семена. Рядом лежали пучки руты с ее желтыми цветками и пиретрума (его цветки напоминали пуговки), готовые занять место на веревке. Сара взгромоздила на стол старый цветочный пресс. Вскоре в его вальцы попадут длинные пахучие листья, заполнившие поднос. Стол был завален букетами свежесрезанных цветов и трав. Куда и на что употребит их тетка, я не знала.