Может, вам уже и не надо было приходить? съязвила молодка, похожая на спортсменку-штангистку, которая заявляла «чтоб был».
Брюнетка хвастливо подбоченилась:
Может, и не надо.
Ей в бок прилетел локоть кого-то из соседок, но было поздно.
Аська, это вы оновоприведенная младшенькая осеклась и прикрыла рот ладонью.
Чернявая Аська, чей мужик сегодня «долго возился», под испепеляющим взглядом Полины заговорила:
Это мы, сестренка, о своем, о женском. Не бери в голову.
Ого, отметил я. Сестренка. Это как: по новой вере или по жизни? Если по вере, то вопросов нет, так многие друг дружку называют. Если же действительно сестры
Кажется, старшая втягивает младшую во что-то сомнительное, причем той особо не нужное.
Я, например, прихожу слушать, продолжила та, у которой «будто почувствовал что-то». Без голоса Альфалиэля жизнь становится невкусной. Здесьшикарный ресторан, тамзамызганная столовка.
И опостылевшая готовка, прибавила бойкая молодка. Теперь, когда столько узнала, люди вокруг стали малы и пресны, как хозяйственное мыло. И так же противны.
Хватит болтать, прервала статная деловая Полина. Все за хворостом.
Собравшихся как ветром сдуло. Новенькая собралась упорхнуть вместе со всеми, Полина перехватила ее за руку:
Катенька, останься. Для тебя сегодня особый день.
Чувствовалось, что Катеньке неприятно быть центром внимания, и вообще она чувствовала себя неуютно.
Я хотела помочь
Справятся. Тебе надо подготовиться.
Уже? Катенька испуганно ойкнула.
Не бойся. Полина обняла ее за плечи. Я тоже боялась, и зря. Альфалиэльне явь, это сон, который во исполнение мечты становится явью. Альфалиэльбожественная благодать, что вопреки логике снисходит на столь малых и никчемных существ, коими являемся мы, люди, со своими куцыми мыслями и грезами.
Альфалиэль, повторил я про себя, поерзывая в ямке. Не Альфавиль-виль. Ага. Теперь совсем непонятно.
Альфалиэль всеобъемлющ. Это верх и низ, пустота и твердыня, душа и тело. Сейчас люди видят два пути, которыми можно следоватьвосходящий и нисходящий, другими словамидуховный и телесный. Первый, как бы красиво ни выглядел и ни подавался, тоже ведет в никуда, он в упор не видит желаний плоти, отмахивается от чувств, как от мух.
Знаю, хихикнула Катенька. Еще норовит прихлопнуть их, таких вредных и отвлекающих.
Полина согласно опустила веки.
Именно. Поиск истины и счастья в ином мире, восхождение к небесному через отказ от всего земного. Вечная война со всем, что противоречит этим воззрениям. Таков этот путь.
Как печально. Разве можно так житьв сплошных отречениях и ограничениях? Тоска, правда?
Полина не согласилась:
Для кого как.
А второй путь?
От самого основаниямирской, земной, чувственный, живой. Почитает множественное, а не единое. Отождествляет дух с чувственным миром.
Звучит веселее, но как-то паршивенько. Катенька смущенно поежилась. Тоже отталкивает. Словно коровья лепешка, покрытая шоколадной глазурью.
Ее кроткие глаза помутнели, на щеках проявились обаятельные ямочки. Пальцы теребили друг друга, не зная, к чему еще приспособиться. Девушка чувствовала себя неуютно.
Полина рассмеяласьтак громко, что обернулись собиравшие хворост подружки.
Альфалиэль, сказала она, вновь став серьезной, есть третий путь. Не восходящий и не нисходящий. Прямой. Горизонтальный. Он не выдергивает за шкирку из родной земли, как в баснях про Мюнхгаузена. И в шелухе убедительных слов не сливает под благовидным предлогом в навоз. Если все получится, ты почувствуешь это. Ты станешь иной уже сегодня. Сегоднятот самый день, и очень скоро настанет тот самый час.
Если все получится? с упором на «если» тревожно повторила Катенька.
Она вздрогнула в объятиях Полины. Над ними чернел звездный атлас, кусты и окружающий лес напоминали узоры на стекле, изображенные в негативе. Безветрие делало их мертвыми и страшными.
Ритуал вызывания пока несовершенен. Слишком много составляющих.
Полнолуние, время от полуночи до зариначала перечислять Катенька.
Да.
Что еще?
Коллективное взывание. Сквозьпространственные круги. Энергетический посыл. Живой огонь снаружи и внутри, в телах и душах. Именно таки в душах, и в телах.
Катенька сосредоточенно ждала продолжения. Невысокая, ладненькая, она просто растворилась на фоне старшей подруги. Впрочем, подруги ли? Скажем так: наставницы.
Еще? Да мало ли. Даже погода. Или случайный свидетель.
И снова взглядсуровый и жуткийв мою сторону. Спина похолодела, я вжался в землю по самые уши. Но, кажется, в устах Полины это являлось виртуальным предположением.
Уже бывало? спросила Катенька.
Свидетель? улыбнулась Полина. Откуда здесь? Место выбрано с умом. Но чего в жизни не бывает
И снова ее глаза интуитивно прошлись по моим кустам. Словно по коже. Льдом. Или включенным утюгом. Одновременно. Глубоко. С разных сторон.
На поляне поочередно появлялись девушки, раскладывая принесенные кучки дров и хвороста по старым угольям. Полное ночное светило достаточно обливало светом окрестности, чтоб я видел все как на ладони. Кроны сосен, мрачными зонтами скрывавшие собирательниц в своей тени, словно великаны охраняли поляну от непрошенных гостей. Но одного, увы проморгали, и этот один сидел как мышь, не шевелясь, боясь вздохнуть и тем более кашлянуть. И как назло, очень захотелось. Но я сдержался. Чудом. Очередным в моей жизни. Кажется, я даже начинаю к ним привыкать.
Давай уже готовиться, произнесла Полина более строго.
Мимо прошествовала Санька, она тащила вязанку выше себя ростом и недовольно качала головой.
А что Настасья упомянула насчет шансов? Ясный Катенькин взор взлетел на наставницу.
Полина вздрогнула.
Когда?
При встрече, когда меня увидела. Что «наши ряды и шансы растут». Насчет рядов козе понятно, а шансы?
На поляну вернулись последние из дровоносиц, теперь все девушки нетерпеливо поглядывали на стоявшую парочку.
Полина отодвинула от себя неофитку.
Я говорила, что в свое время тоже боялась, донесся едва различимый для моего уха голос. Я была как ты, одна из всех, потому что другие не такие. И не были, когда пришли к нам.
Еще одна составляющая? догадалась Катенька.
Возможно. Думаю, одна из основных. Ну что, ты готова?
Не знаю.
Спасибо за честность, но ждать больше нельзя.
Шесть белых балахонов замкнули кольцо вокруг новенькой. Полина встала в общий круг.
Руки! грянул ее приказ.
Катенька вздернула свои, четырнадцать других когтистыми щупальцами потянулись к ней, к ее дрожащему телу. Прикоснулись. Огладили. И не причинили никакого вреда. Фигуры заколыхались, словно подул ветер. Неисчислимые пальцы одновременно взялись за ткань, и жертва Альфалиэлю освободилась от просторного одеяния.
Окружающие фигуры расступились и встали по бокам в две колонны, которые открыли новообращенной путь к реке. Будь я неведомым Альфалиэлем (даже если это не существо, а состояние, нирвана, нечто необъяснимое, но все же реально существующее)снизошел бы немедленно. Не зря ночные ритуальщицы выбрали именно Катеньку, ох, не зря. Старшая сестрица, что месяц назад во время водных игр трясла переспелыми арбузами, младшей в подметки не годилась. И никто из остальных. Ни грустная пышечка, которая старательно держала голову, чтоб никто не заметил намечавшегося двойного подбородка, ни похожая на необъезженную кобылку крепкая молодка, ни костлявая брюнетка, ни даже сочная Санька, красочно оттопыривавшая филейную часть во избежание провисания пузика
Наверное, я придираюсь, но все познается в сравнении. Недостатков не видит лишь влюбленный, а таковым я, увы, давненько не являлся. Потому не оценил и продемонстрированных при недавнем прибытии по воде Настениных прелестей, слишком явных и потому чересчур хищных. Вот только Полина
Да, Полина. Это Катенька несколько лет назад. Сколько ей можно дать: двадцать два? Три? Четыре? Или меньше, а излишняя строгостьот характера?
Но я отвлекся. На роскошной жертве (посколькукак ее назвать иначе? Не наживкой же) оставалась лишь тонкая ниточка трусиков. Из них ее столь же быстро вынули, как булку из пакета. В двенадцать рук, под надзором распорядительницы, которой, естественно, продолжала быть Полина, Катеньку подняли и понесли вниз по склону. Понесли как величайшую драгоценность. Как нечто, от чего напрямую зависят общие мысли и жизни. И счастье.
Луна и густо высыпавшие звезды отмывали загрязненный чернотой мир до мерцающего синего блеска. Белые пятна жриц и не менее белое (от подсвеченной кожи и невероятного страха) маленькой жертвы спустились к воде. Не останавливаясь, множество ног одновременно ступило в обдавшую ночной прохладой стихию.
Шаг, еще шаг. Полы балахонов намокли. Еще шаг. Еще. Намокло все. Остались только головы и руки. И Катенька.
Руки бережно опустились.
Приглушенно взвизгнувшая жертва булькнула, потом вынырнула. Ноги достали дна, она встала, вероятнона цыпочки. Иначе глубина не позволяла.
Скрытая по шейку в лунном отражении, Катенька стала еще одним светилом в темноте ночи. При виде сверху та часть, что оказалась ниже ватерлинииот плеч с разметавшимися по ним прядямисияла мертвенной белизной. Под толщей воды белели взрывающиеся галактики, в каждой из которых будто зажгли по лампочке. Их свет манил и бил по глазам случайных, гм, зрителей, прибивая к себе, словно гвоздями. О, Альфалиэль, что бы ты из себя ни являл, чем бы ни был, я преклоняюсь перед твоими поклонницами! Найти и сагитировать на непонятную авантюру такое чудо
Руки Полины возделись, она провозгласила:
Альфалиэль, всеобъемлющий и вездесущий! Прими дар счастливых сестер твоих! Напейся посвященной тебе кровью новой жизни! Возьми то единственное, чем мы можем одарить бесконечно могущественного! Альфалиэль! Будь с нами в восторге и печали, раздели счастье, помоги в горести! Утешь страждущего, накорми голодного, спаси умирающего! Альфалиэль, родной и непознаваемый, далекий и близкий, всесильный и всевидящий! Альфалиэль, чудесный и невозможный! Мы здесь! Мытвои сестры, твои жены, твои рабыни
Ах, сучки! раздалось поперек торжественного благолепия.
Воздух взрезал звук, похожий на свист кнута, из леса выскочила цепь парней с хворостинами в руках.
Визг. Вопли. Шум-гам-тарарам.
Паскуды! Вот вы где!
Настюха, медь твою через коромысло! Ноги в руки, и ко мне, паршивка! Живо! Оглохла, что ль?
Аська, шалава!
Санька, а ну, подь сюды!
Потаскухи! Ату их!
Стой, говорю!
Вот я сейчас тебе по заднице!
Ку-у-уда?!
Ааа! Иии! Уууууу!!!
Брызги. Вой. Улюлюканье. Спрыгнувшая к воде погоня осталась с носомвсе восемь искательниц ночных приключений вплавь удалялись от берега, в скорости посрамляя мировых чемпионов.
К лодке скорей! неслись сверху мужские голоса. Там перехватим!
Топот. Плеск. Крики, все отдалявшиеся и затихавшие.
Тишина.
Ни жив, ни мертв, я сидел в своих кустах, тупо глядя на машинально выставленный перед собой нож.
Перед глазами вторично прокручивалось увиденное. Я узнал троих из нападавших. Во-первых, там были двое, которые угрохали парня. Во-вторыхИгореха.
Вспомнился странный огонь в его глазах, когда я поведал про полнолуние и выдал место.
Глава 5
Прошел еще месяц, лето заканчивалось. Адвокат передал, что дела идут, но высовываться рано.
Представляешь, нашли твою малолетку, при новой встрече передал Игореха последние новости. Всех знакомых для этого на уши поднял. Какие люди вмешались! Во всех структурах.
Вот тебе и деревенский парень. Водила. Ну-ну.
Девчонку нашли, но запугана до чертиков. Ни в какие суды не пойдет.
Мы снова сидели у едва тлеющего костерка, я заваривал чай. Пахло зверобоем, август звенел мошкарой и не догадывался, что умирает, хотя все признаки налицо: зелень вокруг постепенно чернела и желтела, земля превратилась в кладбище лесной одежды и при ходьбе потрескивала мумиями листьев. Ночью стало подмораживать.
Как же нашли-то? не выдержал я. Ни описания, ни фоторобота Сусанна одумалась?
Куда тамкриво протянул Игореха. Они с папашей всех собак на тебя повесили. За что было и за что не было. За последнееособенно. Все записи с камер наблюдений подтертыми оказалисьи подъездная, и уличная, и стояночная.
Тогда как же?
Приятель гордо выпрямился:
У консьержа еще одна камера имелась. От Задольского и полиции он запись утаил, а от меня не смог.
Я решил не спрашивать, почему. Если консьерж втихую собирал на кого-то компромат или работал на какие-то параллельные структуры Понятно, что нашелся способ его прищучить. Хорошо бы, не приветом из девяностых.
Я спросил о другом.
Как девушка у Вадима оказалась?
Игореха хитро заулыбался:
Сама никогда не сказала бы, но мои парни такие таланты проявили
Твои парни?
Из клуба. Помнишь, я рассказывал, что раньше ногами махал не хуже всяких Джетов Ли и Джеки Чанов. И сейчас по старой памяти иногда захаживаю. Друзей не забываю. И они меня не забывают.
Я не помнил, но промолчал.
Они эту девку под защиту взяли. В суд она, как твердо сказала, не пойдет, но нам все рассказала.
И? не выдержал я.
Она домой шла, когда к обочине подъехал твой боров на джипе с полной тонировкой. Онав сторону, а из приотворившейся дверцы джипа кутеночек выскакиваетмахонький Тявкает весело и жалобно. И вдаль несется, прямо к проезжей части. Какое девичье сердце устоит, чтоб не помочь поймать и вернуть хозяину? А тот по кумполу твою девицу, и ходу.
Помолчали. Игореха встал, собираясь уходить. Я тихо выдал:
Выходит, не зря я его?..
Не хотелось считать себя виновным в убийстве, пусть непредумышленном. Другое делоизбавить мир от несусветного мерзавца, от чудища в человечьем обличье. Камень на душе сразу сжался, обернутый шагреневой кожей самоуспокоения. Из неподъемной горы превратился в булыжничек, которым разве что ногу отдавить. Да, сказано «не убий», но еще раньше тот же автор провозгласил «око за око». К тому же, жирный подонок собирался убить меня, просто я успел первым. Под какую заповедь подпадает самозащита и действия в состоянии аффекта?
Бывший сержант усмехнулся:
Не зря? В смысле, что сволочь такую? Ясно, тоже щеночка жаль. Спрошу так: а был ли щеночек? Адвокат просил не торопиться с выводами. Жаль, что нельзя заслушать версию второй стороны.
Второй стороны?! А мне не жаль. Как говорил известный киногерой «На его месте должен был быть я».
Зачем девчонке врать?
Игореха удивился:
Когда прижали к стенке, многие врут. Если б не врали, ты бы здесь не отсиживался.
Не поспоришь. К тому же память, поскрипев, кое-что выдала.
«Я не думала», говорила тогда девчонка Вадиму, на что он резонно ответил: «А надо было. Думать, знаешь ли, вообще полезно». «Я же только» «Продинамить хотела?..»
Соглашусь, с учетом этого щеночек выглядит неубедительно.
Игореха вынул из кармана черный прямоугольник:
Вот телефон, зарегистрирован на одного из наших, запрядьевских. Если что
Например?
Сослуживец странно смутился:
Ну Костры там опять посреди ночи Знаешь ведь, лесной пожарне шутка.
Да. Пожар. Понимаю.
Перед глазамипарни с хворостинами. Ярость на лицах. На языке и в жестахжелание содрать кожу и поджаривать на вертеле, откусывая помаленьку. Среди нихон. Явно не посторонний на том «празднике жизни». Интересно узнать, которая из ночных жриц свила гнездышко в непробиваемом сердце приятеля. Я следил за ним тогда: никаких имен он не выкрикивал, ни за кем конкретно не гнался. Словно за компанию пришел. Но нет, все не так просто.
Заряжать пока негде, включай в крайних случаях, когда что-то срочное сообщить.
Ага. Когда сообщить. Ясно.
Поднятый прут. «Вот вы где!» Разинутый в гневе рот. «А ну, стой!»
Не Аська, не Настюха, не Санька, тех поименно другие прижучили. Кто же?
Может, не зазноба, а сестра? Тоже для правильного парня не подарочек.
К следующему разу постараюсь механическую зарядку раздобыть, уверил Игореха, вроде велосипеда-генератора. Или хотя бы ручную. В твоей ситуации нельзя зависеть от случайностей.