Прощай, Владимир! я распахиваю объятия другу и товарищу, с которым так много пережили вместе.
Прощай, Александр! Если родится мальчишканазову твоим именем! родной человек крепко обнимает в ответ.
По невидимому телу скользят мурашки
Серые глаза предательски блестят, никогда не видел у твердохарактерного брата слез, но тут капля влаги скользит по испачканной щеке.
Держи подарок! Потом пугать детей будешь! я сдергиваю с головы манекена и подкидываю в воздух резиновую маску.
Лицо скуластого мужчины с мышиным цветом волос полетело по направлению к отцу.
Какое знакомое лицо Маска Кто же это?
Владимир ловит маску в воздухе и засовывает за пояс.
Доброй охоты, Александр!
Не обижай тетю Машу! Пусть простит, если что не так. Идите! я отворачиваюсь от них и бегу к «оружейке».
Отец с матерью уходятДа, это он. Сквозь краску на лице, сквозь чужую кровь я узнаю его. Мой отец Охотник
Развешанное, разложенное, приставленное и сложенное оружие внушает трепет. Но меня интересуют не игрушки смерти, а два ящика с гранатами. Ребристые плоды лежат рядками, как в магазине. Обертываю листами меди, скрепляю хомутами и привязываю леску к кольцам предохранителей.
Медь, рубашка гранат из медиВеликая Отечественная?
Двоих дергающихся оборотней вытаскиваю во двор, к остальным. Оборотня-депутата разносит по гладким плиткам бассейна в разные стороны, голубая вода окрашивается красным. Изредка подергиваются регенерирующие перевертни, пока я подкладываю малиновые подарки. Последний раз бросаю взгляд вслед убегающей пареони на самом краю равнины.
Владимир поднимает вверх руку, словно протыкает небо кулаком. Я отвечаю ему тем же и дергаю зажатые в руке концы лески. Последняя граната с отщелкнутым предохранителем удобно устраивается в кармане.
Последнее, что я вижуослепляющая белая вспышка
Я во сне слишком приблизился к костру и, когда белобрысый парень подкинул дров, неожиданная вспышка ослепила сквозь сомкнутые веки. Жар опалил ресницы и инстинктивно я отпрыгнул прочь с нагретого места. В руке черноволосого я заметил нож.
Я отпрянул от костра, перекатился через валежину и тут же встал в стойку. Внимательно следившие за моими действиями глаза ребят начали удивленно расширяться. Я ещё находился во власти сна.
Владимир Александр Мама Или прошлое, или кошмар. Хочется думать, что кошмар Или всё же прошлое?
Чё-то страшное приснилось? поинтересовался белобрысый, раскладывая хлеб на куске материи.
Вряд ли, это он с детства такой загадочный, хохотнул умывающийся подполковник.
Оказывается, все поднялись. Сквозь ветви деревьев просачивались лучи утреннего солнца.
Сань, умывайся, садись завтракать. Скоро в путь, Иваныч передал черноволосому банку тушенки.
Завтрак! А меня ещё потряхивало после увиденного сна, поэтому и насторожился из-за ножа. Вот как, оказывается, познакомились отец с матерью. Именно их, молодых, живых и здоровых, я и видел во сне. Правда, не видел отражения того, перед чьими глазами проходило это действие. В зеркальном потолке лишь отразился противогаз, да резиновая маска кого-то напомнила.
Меня назвали в честь Александра, но кто это, что за человек. Тетя упоминала, но не рассказывала о нем. И тоже двое воспитанников. Как у Иваныча, как у Сидорычаможет это с чем-то связано?
Михаил Иванович, поинтересоваться можно, или опять смеяться будете? поинтересовался я, когда утирался после умывания.
Смотря что спросишь, иначе ведь и плакать можешь заставить! хмыкнул подполковник.
Почему вас обучали двоих, и у вас двое воспитанников, это с чем-то связано? я взял протянутую банку тушенки.
Да, Саш, это древнее поверие о том, что трое не смогут выжить. Всегда выживает только третий, самый младший, возьми хоть сказки, хоть былины. А двое всегда борются и соревнуются между собой, поэтому и являются самым оптимальным вариантом. Ух, как мы в свое время пытались доказать превосходство одного над другим! Иваныч мечтательно закатил глаза, вспоминая минувшие дни.
Эх, и лупцевал я его, в то же время! хохотнул подполковник.
Это кто кого ещё лупцевал-то? возмутился Иваныч, Если бы не Сидорыч, так бы и ходил всегда с синяками в пол-лица.
Может схлестнемся? Чего зря языками-то по воздуху бить? Сергей кинул в Иваныча шишкой.
Да легко, давненько я тебя на лопатки не клал! Иваныч поймал и бросил шишку обратно.
Мужчины, а может, вы дома попробуете побороться? я встрял в перекидывание шишки, сбив её своим снарядом, с ворохом искр они обе упали в костер.
Я кожей ощутил недовольные взгляды молодых берендеевтакое зрелище им обломал.
Ну что за зануда? И в самом делевоспитанник Марии! Доедайте и тушите костер, задиры! Вам ещё вещи нести! сплюнул подполковник.
Ребята недовольно заурчали, но под пристальными взглядами и под точными бросками шишек тут же накинулись на остатки скромного завтрака. По-пионерски затушили костерок, аккуратно забросали землей и мхомне дай бог останется один уголек, беды потом не миновать. Лесные пожары страшнее цунами.
Запрягайте, хлопцы, коней! И харе вам спочивать! пропел густым басом подполковник, Хватайте поклажу и вперед, до пробуждения Сидорыча немного осталось.
Ребята похватали похудевшие рюкзаки, но, под укоризненными взглядами, поменяли их на парашютные сумки. Мы же закрепили рюкзаки на спинах и легкой трусцой побежали за молодыми берендеями. О месте ночлега напоминала небольшая кучка свежей земли, поверх костра, и слегка примятый мох на месте лежки взрослых мужчин.
Тайга просыпалась. Послышались редкие пересвисты птиц, кукование кукушки, оплакивающей оставленных детей, выматывающий писк комаров. Дым костра больше не отгонял насекомых, и они летели тучей за убегающей группой. То и дело то одни, то другой человек шлепал по разным частям тела, пытаясь вогнать обратно выпитую кровь. Толстенные стволы старых елей ракетами уносились ввысь, неся в своих широких лапах смолистые заряды. Чахлые березки упорно пробивались вверх, несмотря на скудность пропускаемых солнечных лучей. Раскидистые сосны зонтиками раскидывали свою игольчатую крону, тоже пытались поймать лучики солнца на кончик каждой иголочки.
Прыжки через поваленные деревья, прогибы под влажные листья кустов, что порой окатывали целыми водопадами капель, если не успеешь остановиться. И потом довольный хохот взрослых берендеев, развлекающихся как дети. Их можно понятьвернулись в родные края, где выросли и возмужали, такая радость и детский задор наполняет грудь при приближении к чему-то родному, близкому. И вместе с тем в отдаленном уголке таится легкая грусть оттого, что придется снова покидать этот родной край.
Красотища-то какая! на бегу выкрикнул подполковник. А я уже начал забывать, как прекрасна просыпающаяся тайга. Телевизор мне природу заменил.
Да уж, у нас хоть и красиво, но эта суровая прелесть постоянно мне ночами снится! прокричал в ответ Иваныч.
Парни промолчали в ответ, не мешая наслаждаться двум великим бойцам возвращением в родные места. Бежали ровно, упруго, отталкиваясь от пружинистого мха, иногда скользя по скользкому ковру из павших иголок, без хруста, почти без звука. Три часа бега и перед нами раскинулась обширная холмистая поляна, со всех сторон закрытая сплотившимися мрачными елями, а с одной стороны обрезанная протекающей лесной речкой.
На возвышении холма расположился кряжистый дом, невысокий, но широкий по периметру. Без различных украшений, резных наличников, дом все равно красив своей простотой. Потемневшие здоровые бревна, массивное крыльцо, окна как бойницы, на крыше замшелая дранкаугрюмый, мрачный, настоящий дом воина. На крылечке сидел сухонький старичок в валенках и кацавейке. Из рукавов серой суконной рубашки выглядывали морщинистые руки, широким ножом стругали чурбачок.
Здорово, батяня! радостно проорал подполковник.
Встречай дорогих гостей! в тон ему вторил Иваныч.
Идите на хрен, раздолбаи! не отрываясь от своего дела, проговорил старичок.
Я прыснул от неожиданности, ребята тоже заулыбались, пока не наткнулись на взгляды взрослых берендеев.
Вот жду не дождусь, когда то же самое скажу своим подопечным! хмыкнул Иваныч. Батя, не дело этовстречать сыновей теми же словами, какими прощались.
Я не выдержал и расхохотался над попыткой грозных берендеев сохранить лицо перед молодыми. Старичок хитро взглянул на меня из-под кустистых черных с проседью бровей и обрушил праведный гнев на мою бедовую головушку.
Чего ржешь-то, ведарёнок? Али поводов для счастья много? Ты посередь берендеев, и энто уже причина вести себя смирно и не гоготать аки коняка заморская, зеброй именуемая. Цыть! и строгий старичок огладил небольшую седую бородку.
Он с нами, батя, это последняя кровь! обиженным шмелем прогудел подполковник. Вот уж не ждал, что так шикарно встретишь, после стольких-то лет.
И тебе цыть, Серега! Совсем разбаловались в своих городах, забыли, как нужно ходить по тайге! За пять верст вас слышно, лоси баламутные! Что моих сорванцов поучили, за то спасибо, старичок кивнул на шишку белобрысого. А вот что науку мою так быстро забыли, за то и браню вас, окаянные.
За неделю вспомним все, батя! пообещал Иваныч, почесывая макушку. Мы же к тебе не на один день выбрались
Ладноть, олухи, идите сюды, обойму вас, что ли! Сидорыч скинул напускную суровость, и распахнул объятия, Вона пузяки-то какие наели, и трех обхватов не хватит.
Да это у Михайлы, я-то себя в порядке держу! тут же вложил своего побратима Сергей.
Ага, глянь какую харю наел, всю десантуру объедает на корню, не остался в долгу Иваныч. А что про менятак у хорошего хозяина конь под навесом должен стоять!
После крепких мужских объятий берендеи отправились в дом. Я двинулся следом, но сухая ладонь старика уперлась в грудь.
Я тебя не приглашал, ведарёнок! Подожди на улице, с моими ребятами поиграйся. Коль вы не пускаете оборотней в дом, так и оборотни в ответ откажут вам во входе, и ладонь легко толкнула назад.
Ну, батя! попросил Иваныч.
Я никогда не повторяю дважды, будешь возникатьостанешься с ним на улице, да и брата твоего за компанию выгоню, и слушать никого не буду. Выбирай, Мишенько! проговорил старик.
Иваныч виновато развел руками, мол, извини, сам видишь и прошел за вошедшим подполковником вовнутрь. За стариком глухо хлопнула тяжелая дверь. Я остался наедине с молодыми берендеями.
Ты правда ведарь? тут же спросил меня белобрысый.
Вроде как да, вздохнул я.
И чёмного берендеев положил? черноволосый освободился от сумы.
Ни одного, честно признался я, Пока только перевертни попадались под горячую руку.
А может, покажешь пару приемов? белобрысый тоже скинул парашют.
Знакомая историяпокажи пару приемов, чтобы потом против них выработать защиту. Уже было, уже знаем.
Нет, ребята, вдруг встретимся по разные стороны, а вы мои приемы знать будете. Не, так не пойдет. Вот же блин!
Я еле увернулся от летящего кулака.
Белобрысый добавил с другой стороны. Я тоже увернулся. Без блокировки, изгибаясь телом.
Все равно покажешь! криво усмехнулся черноволосый, прыгнул вперед и неожиданно присел.
Из-за согнутой спины выпрыгнул белобрысый, словно играя в чехарду, парень перелетел через присевшего, и попытался в ударе по голове соединить расставленные ноги. Я резко присел, и сапоги клацнули каблуками над головой, слегка дернул за вытянутые ноги, и тут же откатился в сторону.
На рядом с левым боком в землю ударила нога черноволосого, белобрысый же рухнул спиной на твердую землю. Я крутнулся на спине как в брейк-дансе и подсечкой уложил черноволосого рядом с белобрысым. Тут же откат и в стойку.
Круто! восхитился поднимающийся черноволосый, Но мы это знаем, покажи что-нибудь необычное.
Из окна вылетел вращающийся колун и воткнулся в землю у ног белобрысого.
Дурь некуда девать? Вон дрова неколотые, чтобы до обеда все было в поленницу уложено! в открытом окне мелькнула белая бородка.
Да там же работы на два дня! Наставник, может мы отдохнем сперва, а то пока гостям костер держали, пока дорогу показывали Утомились мочи нет! А ещё и шишка ноет нестерпимо, как бы сотрясения мозга не было! заныл белобрысый.
Там у тебя трястись-то нечему, так что будь спокоен! А я сказал до обеда, иначе ещё и без ужина останетесь, горячие финские парни! морщинистая рука захлопнула окно.
Поможешь? с надеждой спросил черноволосый.
Отчего бы и нет, только я колоть не буду, а укладыватьпожалуйста. Почему не буду? Потому что печку вашу не видел и размеров, соответственно, не знаю. А у вас и рука набита, да и лицо тоже, я подмигнул белобрысому.
Ох, и шутник, ответил белобрысый. Тебе одному никогда не скучно, сам сказалсам посмеялся. Ладно, и на этом спасибо.
Холм из накиданных чурбаков оставлял желать лучшего, но раз надо, значит надо. Ребята споро взялись за дело, я едва успевал подхватывать брошенные поленья и укладывать в ровные поленницы. Три пота сошло, прежде чем последний чурбан распался под мощным ударом. Из уложенных поленьев можно сложить небольшой домна зиму должно хватить.
Ребят, как вы тут зимой выживаете? Очень холодно? я стряхнул щепки с одежды.
Так зимой мы в спячку впадаем, до весны храпим, а там уже и лето наступает! хохотнул белобрысый. Шутка, нормальные тут зимы, лишь волки порой достают своим воем, спать мешают.
Ага, и по двору ночами шастают, приходится по носам стучать, чтобы неповадно было, в тон ему дополнил черноволосый.
На крыльце возникла ушедшая троица, похоже, что берендеи успели о чем-то договориться. Улыбка на лице подполковника не предвещала ничего хорошего. Ребятам.
Ребята, мы выдвигаемся! За старшего у вас остается Сергей Анатольевич. Успели с ним близко познакомиться, так что его методы учебы знаете. Если по возвращению найду вас поломанными, то буду знать, что это лишь ваша вина! старик похлопал по мощной спине подполковника.
Бойцы, быстро собрали провиант в дорогу наставнику и сопровождающим! На все про всетри минуты! Время пошло! рявкнул Сергей Анатольевич и демонстративно уставился на часы.
Ребята вразвалку пошли к крыльцу, но после зловещей улыбки подполковника опрометью кинулись в дом. Вскоре там зашуршали табуретки и загремели кастрюли.
Значит так, ведарь! Бежим молча, вопросы задаются на привале. Идем след в след, я первый, Михайло замыкающий. Старайся не отставать, иначе я не могу отказать Михайле в удовольствии пнуть задержавшегося. Сергей, учи ребят, как я учил в жесткое время! старик закончил, глядя на подполковника.
Будет исполнено! Не извольте сумлеваться, чай оно не в первый раз! с радостной улыбкой Сергей процитировал Филатова.
Ребята вынесли наши рюкзаки, те снова набрали форму, и опять напомнили объевшихся лягушек. Без обнимашек и целовашек попрощались короткими кивками, и старик неожиданно легко припустил с места. Я чуть помедлил и тут же получил крепкий пендель под зад. Взрыв смеха с крыльца приветствовал это движение. Оглянувшись, наткнулся на белозубую улыбку, Иваныч подмигнул и опять занес ногу для удара. Но я всё понял с первого раза и помчался вслед за убегающим дедом.
Сзади раздались рокочущие команды Сергея, я хохотнул в отместку за их смех. Впереди мелькал зеленый рюкзак. Я старался попадать по следам убегающего старика. Приспособился к ритму бега и мчался сквозь раскидистые кусты, огибая мощные стволы, перепрыгивая через мшистые повалки.
Глава 24
Мда, энто тебе не чурбачки выкладывать, тут выносливость нужна! усмехнулся старичок, глядя, как я расшнуровываю ботинки на привале.
Быстрый, ловкий, старичок даже не запыхался, когда я натер ногу, то и дело оскальзываясь на скользких иголках. Иваныч тоже поглядывал с усмешкой, хотя и пытался раздышаться минуту назад. Тоже сказывался налет цивилизованной жизни.
Куда мы сейчас спешим? спросил я у старичка, шустро расшнуровывающего рюкзак.
За оружием, ведарь, за оружием! ответил Сидорыч, доставая нехитрую снедь.
А что за оружие? я тоже вытащил из рюкзака тушенку, завернутый в пакет хлеб, луковицу.
То самое, которым твой отец уничтожил Волчьего Пастыря. Вот за ним-то мы и спешим. Не трусись, ещё пару дней хода и будем на месте! старик ловко вскрыл банку и отложил в сторону широкий нож.