Лесли!
4
Он выпрямился и обошел машину с ее стороны. Она увидела, как он подходит, и открыла дверь. Зажегся свет в салоне. Она бросила на него взгляд и улыбнулась:
Как прогулялись?
Кто знает, что ты здесь? спросил он.
Да ладно, не будь букой. Она улыбалась и делала вид, что не взволнована, но при этом вцепилась в ручку двери, чтобы унять напряжение. Я тебе не угроза, а значит, и ты мне тоже.
Кто знает, что ты здесь? повторил он вопрос. Она все еще была в рабочей форме: в бежевом костюме и с прыгающим дельфином на лацкане.
Она подвинулась, чтобы выйти.
Купи мне выпить в том баре.
Он вытянул руку и обхватил ладонью ее голову, ощущая упругие белые кудряшки. Он не давил, просто держал ее, чтобы она не могла выйти из машины.
Лесли, когда я спрашиваю, ты отвечаешь!
Она попыталась пошевелить головой, пролезть под его рукой и посмотреть на него, но он ей не позволил.
Ты делаешь мне больно!
Он знал, что это не так, но не придавал значения.
Кто знает, что ты здесь?!
Никто! Правда, никто!
Он отпустил ее и отошел на шаг, чтобы она могла выйти из машины. Она так и сделала и выпрямилась, чуть пошатываясь, оставив дверь открытой, чтобы можно было на нее опереться.
Взволнованно и чуть обиженно она сказала;
Ты хочешь знать, кому я рассказала о твоем деле, не так ли?
Да, это было так, и еще он подумал, насколько все усложнится, если ему придется ее убить. Паркер спросил:
О каком таком моем деле ты говоришь?
Это то, что я пытаюсь выяснить.
Ты что-то учуяла?
Да, именно. К ней вернулась уверенность, она поняла, что теперь они будут обсуждать сложившуюся ситуацию, а переговорыэто ее конек. Все, что ты делал сегодня, пока мы ездили, было почти правильно, почти, но я на это не купилась. А Дэниел Пармиттэто настоящее имя?
А почему нет?
Потому, что ему не более двух месяцев от роду, ответила она и продолжила:Когда мы закончили сегодня, я подумала, что этому мужчине не нужен здесь дом, но все-таки что-то ему нужно, и единственное, к чему он проявил интерес, был дом мистера Родерика.
Родерика, гм.
Тоже техасец или, по крайней мере, так говорит, напомнила она ему. Я и к нему присмотрелась. Мистеру Родерику шесть месяцев от роду, и о вас обоих нет никаких записей, даже о взятых кредитах. У вас вообще нет никакого прошлого, даже на год назад.
Меня не было в стране, объяснил Паркер.
Тебя и на этой планете не было, судя по всему. Послушай, а что, обязательно стоять здесь, на стоянке? Если ты не хочешь купить мне выпить, давай я тебе куплю.
Где ты живешь? спросил Паркер.
Я? Казалось, она удивилась вопросу. В восточной части Палм-Бич, с мамой и сестрой.
Он не собирался пить с ней в баре отеля. Скорее всего, сегодня ей придется умереть, и он не хотел, чтобы его видели с ней как раз перед этим. Ехать к ее матери и сестре тоже было нельзя, а приглашать ее в свой номер в «Брейкерз» он не мог ни в коем случае.
С другой стороны, говорила ли она с кем-нибудь о странном незнакомце? Оставила ли где-нибудь записку?
Поехали к тебе в офис, наконец сказал он.
Зачем? Это ее удивило.
У тебя есть ключи, ты можешь войти, мы поговорим, как ты и хотела, и нам никто не помешает.
Ты знаешь, мне действительно хочется выпить.
Потом.
Она нахмурилась стараясь просчитать его.
Лесли, где твоя машина?
Вон там, сказала она и показала на место прямо напротив отеля.
Встречаемся у тебя в офисе, сказал он, обходя машину и направляясь к водительскому сиденью.
Она не пошевелилась, так и стояла в проеме открытой двери. Ее бежевый костюм отражал свет, ее хмурое лицо виднелось в полумраке.
Закрой дверь, Лесли. Встретимся у тебя в конторе.
Он сел в машину. Она наклонилась, чтобы посмотреть на него.
Дэниел Пармиттне твое настоящее имя, сказала она, выпрямившись, наконец закрыла дверь и прошла через стоянку.
Он поставил машину у другого здания на Ворт-авеню, среди немногочисленных припаркованных автомобилей, и направился к офису, где она уже ждала его, стоя на тротуаре.
Можно было и здесь поставить машину.
Я люблю ходить пешком.
Она покачала головой, повернулась и открыла дверь офиса:
Воспользуемся кабинетом Линды, он в конце, и не придется включать свет при входе.
Хорошо.
Часы с подсветкой, висящие на стене, подарок страховой компании, служили и ночным фонарем. При их мерцании Паркер последовал за ней мимо столов к заднему входу. Она зашла, нажала выключатель, и зажглись флуоресцентные лампы.
А что, нет света получше? спросил он.
Подожди.
Офис был скорее широким, чем глубоким, кабинеты располагались и сзади, и слева, а также слева высились полки. Темно-коричневая софа из искусственной кожи с кофейным столиком стояла в фойе.
Пока он застыл в дверном проеме, она включила настольную лампу, напольный светильник в форме тюльпана, поставленный в углу за столом, как в каком-то похоронном бюро, и тусклые узкие светильники за полками.
Можешь выключить верхний свет, сказала она ему, указывая на выключатель возле двери.
Теперь комната стала более уютной, будто утопающей в янтарном свете.
Он пересек комнату, чтобы сесть справа на диване, и сказал:
Расскажи мне, что ты на данный момент раскопала?
Ты чурбан, это я точно знаю! Линда обычно держит белое вино в холодильнике, вот здесь, хочешь?
Было видно, что она очень хочет выпить. Естественно: ей было сложно сдерживать напряжение.
Я не против, если ты будешь.
Наконец-то человеческий ответ, сказала она, улыбнувшись.
Низенький холодильник стоял в кабинете за диваном, журналы о недвижимости и старые газеты лежали на кофейном столике из огнеупорною пластика.
Она принесла бутылку калифорнийского шардоне и два стакана для воды, смела журналы со стола на пол.
Бутылка была уже открыта, немного почата и вновь заткнута пробкой.
Она вытащила пробку и налила обоим.
За правду! сказала она, предлагая тост.
Он пожал плечами, и они оба выпили. Она села на другом конце дивана, колени вместе, и, держа стакан в левой руке, чуть наклонилась к нему:
Ты в своем банке новый клиент, как и в доме новый хозяин. Единственное, что у тебя получается неплохо, это кредитные книги, однако твоего кредита не существует. Ты никогда не владел автомобилем и не брал его в аренду, кроме того, на котором ездишь сейчас, у тебя нет кредитной карты, ты никогда не имел залогового имущества и банковского счета кроме того, который недавно был открыт в Сан-Антонио.
Я американский гражданин, но родился в Эквадоре. Не знаю, видела ли ты мое свидетельство о рождении, ответил он.
Это как раз то, чего я не смогла достать.
Ну что ж, я родился в Куито, у родителей-американцев, у меня по-прежнему там семья, и практически всю жизнь я прожил там. Семья занимается нефтяным бизнесом.
Нефть из бананов, ухмыльнулась она. Кто тебе Родерик?
Никто.
Тогда почему ты разглядывал его дом? И почему пошел к его дому среди ночи?
А кто сказал, что я туда ходил?
Я!
Он посмотрел на ее туфли-лодочки на небольшом каблучке, явно не предназначенные для прогулок по песку.
Я всего лишь решил прогуляться.
Это просто совпадение, что ты направился прямо к дому Родерика.
Да, это совпадение, покладисто закивал он. Ты говорила, у тебя тоже с ним проблемы?
Их не было, пока я не начала задумываться и присматриваться к тебе, и это привело меня к Родерику, еще одному человеку из фантастического фильма, случайно упавшему с неба, с инопланетного корабля пять или шесть месяцев назад.
Почему же ты его не расспросила о нем же самом?
Я его не знаю, и продажей дома не занималась. Дом был зарегистрирован в нашем агентстве, но им занимался другой маклер. Она отхлебнула вина, поставила стакан и развернулась к нему. Давай я расскажу, что знаю о Родерике.
Давай!
Он хотел влиться в местное общество, но задаром. Есть дом, который никому не нужен, так как онпрактически развалюха, но он захотел его получить и теперь владеет им, однако при этом совсем его не реставрирует.
Совсем?
Совсем. Был подрядчик, которого он хотел нанять, чтобы произвести все восстановительные работы. Я ему звонила сегодня днём, и он сказал, что тот и не думал приступать, мол, все еще решает вопросы со своим архитектором.
Может, так оно и есть?
С каким архитектором? К нему никто не приходил, и вообще, в доме пусто, ничего не происходит.
Иногда архитекторы бывают достаточно медлительными, заметил он.
Да, особенно если они не существуют. Она допила вино, посмотрела на него и наполнила свой стакан снова. Перед тем как выпить, сказала:И вот теперь ты появился здесь и хочешь знать все о Родерике, но не хочешь, чтобы он знал о тебе.
По-моему, ты насмотрелась телефильмов, отметил он.
Да, ты прав, и еще я много пью, много волнуюсь и живу с матерью и сестрой. Я в разводе и не хочу, чтобы этот придурок вернулся, и нового придурка тоже не хочу, на тот случай, если тебе вдруг интересно, и в целом хочу гораздо больше этого.
Вот это да! восхитился он.
Я хочу чего-то большего, чем возить противных жирных котов и показывать им пустые дома, отбиваться от девяностопятилетних типов в белых шикарных аскотских галстуках и слушать их рассказы о том, какие они чудесные танцоры, пока они сидят на моем чертовом столе. Я устала ждать, когда же я начну жить или когда моя жизнь закончится.
Послушай, все-таки, по-моему, ты смотришь слишком много сериалов.
Я бы с удовольствием, если бы не нужно было работать. Ее стакан снова опустел, она наполнила его и сказала:Вот смотрю на тебя и думаю: чего же хочет этот мужчина? Он пытается вести себя, как будто он здесь свой, но это не так. То же касается и Родерика, но кто же эти люди? И что им нужно?
Ты мне скажи!
В Палм-Бич есть только одно. Деньги.
А еще солнце, песок, вечеринки, благотворительные приемы, шопинг на Ворт-авеню.
Я бы хотела посмотреть, как ты занимаешься шопингом на Ворт-авеню, засмеялась она. Действительно хотела бы, и ты тоже мог бы купить себе белый аскотский галстук.
Это вполне возможно.
Дэниел Я буду звать тебя Дэниелом, надо же тебя как-то называть. Так вот, мне нужно отсюда выбраться, так сказать, сделать прыжок в новую жизнь, и пропуск тудаэто деньги. И это причина, по которой и ты и Родерик здесь.
Ты хочешь, чтобы я дал тебе денег? предположил он.
Нет, Дэниел. Она покачала головой. Дэн, нет, Дэниел, я не хочу, чтобы ты дал мне денег, ты что, думаешь, я дура? Ты что, думаешь, мне не понятно, почему ты припарковался так далеко и почему ты не хотел, чтобы нас видели в общественном месте?
И почему же, Лесли?
Потому что, если я создам тебе проблемы, сказала она, села прямо и пристально посмотрела на него, ты меня убьешь.
Лесли, знаешь, помимо того, что ты насмотрелась сериалов, ты, по-моему, еще и накурилась травы.
Я вообще-то серьезно, отмела она его предположение. Я хочу заработать денег, и вопрос в том, к кому пойти, к Родерику или к тебе. Но я встретила тебя
И кроме того, его здесь нет. По крайней мере ты мне так говоришь, отметил Паркер.
Неважно, что у тебя на уме, ограбление или похищение человека, здесь есть кого похитить, полно зажиточных вдовушек, так вот, в любом случае тебе нужен кто-то, кто знает здесь все.
То есть ты.
А почему бы и нет? Я продаю недвижимость, я была во многих дорогих домах здесь и знаю остальные. Я знаю город, я могу ответить на вопросы, даже на те, которые ты забудешь задать. Родерик не знаком ни с кем из местных, а мне известно, что ты с ним соперничаешь, поэтому, если у тебя буду я, значит, будет и преимущество.
Он смотрел на нее, думая о том, что она говорила, о том, кто она и чего хочет. Теперь он взглянул на нее по-иному, и она уже не нервничала.
Только для того, чтобы найти его, тебе пришлось прийти ко мне и разыграть весь этот спектакль, и все это вызвало у меня подозрение. И сколько еще людей должны тобой заинтересоваться?
Ни один.
Для этого уже поздно, но я могу помочь тебе остановиться на одном.
Он взял стакан и сделал глоток. Она посмотрела на него и сказала:
Еще кое-что. Никакого секса.
Я об этом и не думал.
Я с трудом разговариваю с тобой и не представляю, как можно было бы перед тобой раздеться.
Но тебе придется.
Нет. Она покачала головой.
Я имею в видупрямо сейчас!
Она в панике уставилась на него:
Я не могу Я думала, ты
Лесли, мне надо знать, нет ли на тебе прослушки.
В изумлении она раскрыла рот, пытаясь осознать сказанное:
Что?!
Прослушка, Лесли. Мне надо знать, так или иначе.
Она моргала, пытаясь справиться с ситуацией:
Ты думаешь ты думаешь, я записываю тебя?
Ой, да ладно!
Но я бы ни за что, я бы никогда, честно лепетала она.
Сейчас, Лесли! Ты встанешь там, а я буду сидеть здесь, и ты покажешь мне, что на тебе нет прослушки.
Правда, нет, простонала она слабым голосом.
Хорошо, покажи.
А потом что?
Если ее нет, я выйду, вернусь к машине, ты выключишь свет и все закроешь, а завтра принесешь Линде другую бутылку вина. Я буду на связи. Давай!
На ней не было микрофона.
5
Ее фамилия была Маккензи, и в телефонной книге было написано, что она зарегистрирована на Утика-стрит в Вест-Палм-Бич, а в старой телефонной книге по этому же адресу значился Лоурел Симонс. Он вышел из здания телефонной компании и уехал из Палм-Бич на «ягуаре» через мост Флагер, затем пересек Вест-Палм-Бич по направлению к аэропорту. Там он оставил машину на долгосрочной стоянке и двинулся по парковке, пока не нашел красный «субару-аутбэк» универсал, который в любом районе, кроме Палм-Бич, куда более незаметен, чем желтый кабриолет «ягуар». На нем практически не было пыли, а значит, машина стояла тут недолго. Взломав замок и заведя мотор, он поехал к выходу, где вернул билет, который только что взял.
Паренек, сидевший на приеме парковочных талонов, испанец, который пытался выглядеть как Панчо Вилья, посмотрев на талон, нахмурился:
Вы недолго оставались.
Забыл паспорт, поеду за ним. Это мне весь день испортило!
М-да, тяжело! сказал он и отдал сдачу. Паркер поехал на Утика-стрит.
Это был опрятный, но недорогой район, состоящий из домов, рассчитанных на одну семью, расположенных на своих участках, часто с пристроенными гаражами.
Корзины для баскетбола, прикрепленные к гаражным дверям, аккуратные ухоженные лужайки, трехколесные велосипеды и игрушки, разбросанные перед входными дверями некоторых домов Многие дома были обшиты металлическим сайдингом приглушенного белого или пастельного тона. Дом 417 был построен в стиле ранчо: два этажа поверх гаража слева, скорее всего, спальни наверху и еще один этаж справа. Дверь гаража была закрыта, а на бетонном подъезде к дому стояла зеленая «хонда-аккорд», не перегораживая путь к гаражу. Похоже, «лексус» Лесли, как наиболее важная машина, стоял в гараже, а машина матери терпела все прихоти погоды.
Паркер объехал квартал и остановился через дорогу от дома, но чуть выше. В бардачке лежала карта Флориды, и он разложил ее на руле.
Это был район трудящихся людей, и все были на работе, немногочисленные машины проезжали мимо, а пешеходов и вовсе не было видно. Сейчас было одиннадцать тридцать утра, и он собирался ждать, пока не вернутся дети из школы.
Но не пришлось. В двадцать минут первого дверь дома 417 открылась и оттуда вышли две женщины.
Одна была постаршерасплывшаяся версия Лесли, с короткими волосами, выкрашенными в более светлый цвет, сердитым наклоном головы и с таким же консервативным вкусом в одежде. Вторая была грузная, в разноцветной бесформенной одежде, и еще и хромала. У нее были темные волосы с плохим самодельным перманентом: тысячи плотных локонов торчали, как стебли папоротника, как будто в безумной попытке прической отвлечь внимание от тела. Непонятно каким образом, но она умудрилась споткнуться на дорожке, и мать огрызнулась на нее. Дочка съежилась и двинулась дальше, переваливаясь, как утка.
Они сели в машину, причем мать была за рулем, и уехали. Разделавшись с ланчем, они отправились покупать еду на ужин.