Ее встретил храп свиней в загонах и фырчание лошадей в стойлах. Большой квадрат сине-белого лунного света сиял на сене, усыпавшем дощатый пол. Дороти опустилась на колени в пятно лунного света и быстро достала новую спичку из кармана. Уверенно чиркнув ею, она, наконец, зажгла фонарь. После того, как призрак синего пламени появился, она вывернула ручку фонаря на полную мощность и осветила все вокруг ярко-желтым светом фонаря.
Крыша заскрипела. Дороти повернулась и подняла фонарь в сторону источника звука. Широко распахнув глаза, она молча прислушалась. Лошадь била копытом о землю с мягким ржанием.
Тишина.
Дороти обернулась и подняла фонарь в сторону сеновала. Черная тень зашевелилась. Уродливая, низко прижавшись к полу сеновала, тень крадучись отступила от света. Или же тьма поглотила свет?
Дороти сглотнула, и, изо всех сил, чтобы подавить дрожь в голосе, крикнула:
Я не боюсь! Действительно ли она так думала или же просто пыталась убедить себя?
Она прислушалась, посмотрела туда, где она в последний раз видела шевелящуюся тень. Откуда-то с пола перед ней низкий, рокочущий, неземной хохот ответил ей. Дороти не могла совладать с дрожью. Свет фонаря двигался по стене, создавая массу теней, ползающих по стенам и по потолку позади нее. Она пристально посмотрела в сторону непонятного звука, решив взять себя в руки.
Два светящихся, красных уголька взглянули на нее. И через несколько мгновений исчезли.
Крик шел слева от нее.
НЕТ! закричала она и взмахнула фонарем в сторону свинарника. С визгом маленькой девочки одна из свиней поднялась в воздух, но звук разорванной плоти быстро заглушил этот визг. С твердым, влажным звуком, мертвая свинья приземлилась у ног Дороти. Она быстро отступила назад, все еще держа фонарь. Кровь свиноматки брызнула из ее почти отрезанной головы, собираясь на полу в лужу, растекающуюся все больше и больше, пока она не достала до серебряных тапочек Дороти. Она быстро отступила назад, едва не коснувшись носком растущей лужи крови. Язык свиноматки вывалился, глаза закатились. Вдруг ее тело снова поднялось и кто-то, без всяких усилий, в темноте отрывал от свиньи куски.
Как ты смеешь как ты смеешь липкий страх Дороти начал принимать совсем другую форму. Она отступила, насколько могла, и теперь ее спина коснулась стены сарая. Идти было некуда.
Она смотрела на мертвые белые глаза свиньи, потом на свои ноги, на любимые сверкающие, серебряные туфельки. Бедная мать. Теплая кровь свиньи текла вперед и попала на носки тапочек, которые сверкали в свете фонаря. Блестки медленно гасли под густой кровью.
Все пропало. Эта штука испортила единственное богатство бедной фермы, которую девушка могла назвать по-настоящему своей.
Как ты мог процедила она сквозь зубы.
Новорожденные поросята тихо повизгивали в загоне по матери.
Как ты смеешь прорычала Дороти, ледяные руки девушки стали горячими. Ее кровь закипела. Страх исчез. Она смотрела на свои туфлив крови, которая текла повсюду и поглощала серебряные искорки, которые оживляли их. Ярость поглотила страх полностью.
Опять раздалось хихиканье. Прямо перед ней, чернота, сгустившаяся над внутренностями мертвой свиньи, начала расти. Долговязая тонкая фигура разматывалась, растягиваясь вверх. Его красные глаза светились в темноте, наблюдая за ней. Она могла видеть его лицо озаренное мягким, синим светом. С его губ капала кровь, а углы рта растягивались и заставляя желтую мертвую кожу трескаться в улыбке, обнажая гниющие, заостренные сейчас окровавленные зубы.
Уходи приказала Дороти, сжав кулаки. Она подняла фонарь за ручку, а затем схватила его прямо рукой за горячее стекло. Она не могла или не хотела чувствовать что-либо сейчас.
Уходи! закричала она.
Нечто стояло где-то в пятнадцати футах перед ней, распахнув свои руки, с них капала свежая кровь на белую сорочку Дороти. Он начал смеяться, делая один широкий шаг через свинью, к ней. Дороти разбила фонарь о грудь чудовища. Изверг взвыл и вспыхнул пламенем, фонарное масло охватило его и загорелось. Он выбросил руки вверх и споткнулся. Но, даже когда пламя лизало его кожу и рваную одежду, чудовище, корчась и визжа, не сводило красных глаз с Дороти. Она видела его ярость. Он прыгнул на нее, роняя раскаленные ошметки. Пламя охватило загон и стойла, из-за горящего следа, которое оставляло чудовище, когда приближалось к Дороти.
Дороти больше не боялась. Несмотря на чудовище перед ней, она не двигалась с места. Ее волосы вдруг поднял какой-то сверхъестественный ветер, она раскинула руки и чувствовала, как гнев течет через нее, как кровь по венам.
Высокое существо сделало еще один большой шаг, и Дороти была почти в пределах его досягаемости. Но Дороти мешала ему теперь пройти. Она прыгнула от стены и стала наступать на неправдоподобно высокое чудовище охваченное пламенем. Она вытянула руки перед собой и заставляла монстра отступать силой своей ненависти. Он упал на пол и засмеялся еще громче. Его булькающий сдавленный смех отражался от стен и потолка сарая.
Вокруг них визжали свиньи и лошади били копытами. Перепуганные животные пытались вырваться, отчаянно ища выход, чтобы убежать от быстро распространяющегося огня. Дороти прыгнула на существо, растянувшегося по полу сарая. Она схватила его за голову и стала драть ногтями его дикие глаза, теперь пожелтевшие, с красным отсветом в освещенной огнем комнате, а чудовище продолжало смеяться.
Полная ненависти и гнева, она сунула руку сквозь сухую, натянутую, мертвую кожу, которая обтягивала голову чудовища и сжав в кулак, стала вытаскивать горсти красновато-черных внутренностейкровавые куски мяса и клочки сена, какие-то различные органы других существ. Желто-красные глаза зверя закатились и смех растворился в бульканье. Его чернеющее тело раскололось и развалилось от жаркого пламени.
ДОРОТИ! мужской голос пробился сквозь облака густого дыма, окружавшие ее. Ее сила пропала, она подняла глаза и поняла, что жгучий, горячий дым в сарае был слишком густым, чтобы видеть что-нибудь. Синий свет исчез. Дороти была растеряна, слепа, и едва могла дышать в густом, черном дыму.
Дядя Генри! пыталась ответить Дороти, кашляя и брызгая слюной. Из темноты ее выхватили две сильные руки и вышвырнули ее из сарая. Через несколько мгновений, она вдохнула сладкий, прохладный, свежий воздух. Оба ее дяди побежал обратно в сарай и, мгновение спустя, лошади и свиньи выбежали во двор.
Дороти! воскликнула ее тетя Эм, бегущая к девушке, которая безвольно лежала на траве.
Я в порядке, я в порядке, тетя Эм! икнула Дороти. Она почувствовала облегчение от холодного мокрого полотенца на шее, которое прикладывала тетя Эм. Только теперь она почувствовала тупую, пульсирующую боль в ладони, которой она схватила горячий фонарь.
С громким треском, часть крыши сарая обвалилась.
Дядя Генри! Хэнк! закричала Дороти. Тетя Эм схватила Дороти за плечи с беспокойством наблюдая за дверью сарая, больше всего желая, чтоб ее муж и работник появились. Дядя Генри выскочил из двери, следом за ним Хэнк, оба кашляли и задыхались. Дороти судорожный вздохнула от облегчения и потеряла сознание.
Я поскользнулся на внутренностях свиньи, услышала она, но была слишком слаба, чтобы открыть глаза. Послышался тяжелый вздох. Это была тетя Эм.
Что что она сделала, Генри? прошло около минуты, прежде чем дядя Генри мог ответить.
Она э-э она ну, она получается разорвала свинью голыми руками.
Дальше судорожные всхлипывания.
Но она просто ребенок! тетя Эм открыто расплакалась. Горячие слезы капали на лицо Дороти.
Эм, следующим может стать кто-то из нас. Вы не знаете, на что она способна, сорвался дядя Генри. Дороти никогда раньше не слышала, как кричит дядя Генри.
Вы должны сделать это сейчас, госпожа Эм, послышался рядом голос Хэнка. Стало быть, она это сделала. Она опасна для всех, даже для нее самой.
Дороти изо всех сил пыталась заговорить, но была слишком слаба, чтобы очнуться от кататонии.
Давайте отнесем ее в дом, дрожащий голос тети Эм утонул в звенящем колоколе приближающейся пожарной бригады.
Дороти чувствовала, как ее взвалили на одно плечо ее хрупкой тети и другое сильного дяди Генри, носки ее когда-то сияющих туфелек сейчас волочились по камням, на пути к ферме. Собрав все свои силы, она открыла глаза.
Поле. Горящий сарай и лязг красной пожарной машины. Голос начальника бригады, который кому-то кричал искать хорошенько. Свиньи и лошади неприкаянно бродившие неподалеку. И там, на кукурузном поле, свисающий со своего деревянного креста Страшила, отлично видимый в свете луны.
Глава 7
Присаживайся, сказал врач за столом, указывая авторучкой на стул. У доктора был нос картошкой, на самом кончике чудом держались очки с толстыми стеклами. Когда он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на Нелли, ей сильно хотелось рассмеяться, она закашлялась, чтоб скрыть смех. Толстые линзы делали светлые глаза на бледном, морщинистом лице, по-рыбьи большими.
Солнечные лучи струились из окна, подсвечивая его серебристо-серые волосы и бороду. Там, где Нелли ожидала найти обычные для таких кабинетов грамоты в рамках и медицинские награды, на стене за его столом, стоял стеллаж с банками заспиртованных биологических образцов и пугающих устройств, непонятного назначения. Какие-то наброски странных механизмов. Один из них был приколот рядом с фотографией готового проекта, который оказался какой-то кроватью с проводами и ремнями. Единственное личное, что тут было, это фото улыбающейся молодой девушки, стоявшей рядом с красивой брюнеткой.
Нелли Блай, верно? доктор Браун толкнул очки вверх по переносице и наклонился вперед, изучая ее, пока она осматривала странный кабинет.
Это я, сказала она, глядя на другую странную фотографию, где гордый доктор стоял у металлического ящика с человеческий рост с кучей шлангов и датчиков.
А скажи мне, Нелли. У тебя много знакомых?
Нелли перевела взгляд на доктора.
«Это новая проверка на психическое здоровье? Сколько людей в моем кругу общения?»подумала она. Но она пришла сюда, чтобы получить ответы, а не давать их, так что пусть гадают.
Нелли потянулась к, как оказалось, зародышу кота в банке, которая стояла ближе всего к ней, и заглянула через стекло.
Это, безусловно, самое странное соленье, из всех, что я видела.
Доктор забрал банку обратно.
Друзья? Семья, может быть? продолжил он.
Да. Сюда, кис-кис! позвала Нелли и потянула банку к себе, полностью, казалось, занятая мордочкой полусформировавшегося котенка.
Доктор Браун встал, взял банку и брякнул им по полке, существо заколыхалось взад и вперед в своем доме из формальдегида.
О! воскликнула Нелли, ударив руками о край стола. Это такая проверка?
Он перегнулся через стол, сокращая расстояние между ними.
Я задаю вопросы, мисс Блай, а не вы. Есть ли у вас какие-нибудь живые родственники?
Нелли усмехнулась.
Я сказала вам, что я сделала. Это важно? Если вы выясните, что я в здравом уме, я смогу вернуться домой «к моим родственникам?»она захлопала в ладоши от восторга и откинулась на шатком деревянном стуле.
Бледное лицо доктора начало краснеть. Он посмотрел на медсестру Болл и стиснул зубы.
Отвечайте на вопрос, мисс Блай. Кто ваши родственники? Где они живут?
Нелли наклонилась вперед и указала на фотографию врача рядом с металлическим ящиком.
О, что это, железные легкие? она вскочила со стула и коснулась фото. Или, может быть, какой-нибудь огромный чертик из табакерки?
Ноздри Брауна раздулись, и он жестом подозвал медсестру Болл. Медсестра Болл взяла Нелли за локоть и усадила ее, с силой, обратно на стул.
Ну же, Нелли. Расскажи врачу, что он хочет знать, она положила руку на плечо Нелли и крепко надавила на него. Очевидно, это был не просто совет.
Нелли посмотрела в окно.
Ну, мне просто интересно, что врач, который лечит психически больных людей будет делать со всеми этими ловушками она замахала руками в сторону образцов, они такие Брр.
Доктор сорвал очки с лица и начал тереть их о собственный пиджак. Медсестра Болл отвернулась, чтобы создать видимость, что она смотрит в окно, но Нелли поймала взглядом отражение медсестры в стекле и увидела слабую улыбку, которую та пыталась скрыть от посторонних глаз.
Доктор Браун заставил себя слабо улыбнуться и снова сел напротив Нелли в кресло за письменным столом.
Вы быстро тут поймете одно. У нас с вами есть куча времени.
О, неужели, хороший доктор! ответила Нелли и улыбнулась в ответ. Я просто жду, что вы начнете задавать мне вопросы, которые на самом деле имеют отношение к моему психическому состоянию.
Лицо доктора покраснело. Он снова поправил очки на переносице и ткнул пальцем в сторону Нелли.
Вы будете отвечать на все вопросы, которые я сочту нужным спросить!
Нелли встала и коротко кивнула.
В таком случае, доктор, я считаю, что мы зашли в тупик.
Доктор Браун захлопнул книгу, которую держал в руке, на замок и резко кивнул мисс Болл.
Ну, что ж, очень хорошо. Отправить ее на дезактивацию и отправить в блок Д.
Медсестра Болл открыла дверь кабинета и вызвала двух санитаров для сопровождения Нелли.
Что? Вы уже выяснили, что со мной? теперь была очередь Нелли покраснеть, когда санитары взяли ее за руки и насильно поволокли к двери.
Мы закончим этот разговор в другой раз, когда вы будете готовы к сотрудничеству, доктор Браун откинулся на спинку стула и взял чистый бланк осмотра.
Медсестра Болл стояла перед Нелли, ее неодобрительный взгляд был красноречив.
Ты пойдешь спокойно, как твоя подружка? Или ты у нас девочка-проблема?
Ее пальцы касались полного шприца, на коричневом, кожаном ремне.
Проблема! заявила Нелли, решительно кивнув. Это несправедливо! Это халатность!
Нелли уперлась пятками в пол, сопротивляясь попыткам санитаров вытащить ее из комнаты.
Доктор Браун хмыкнул.
А, а сейчас вы и юрист у нас?
А вы говорите, что вы доктор? огрызнулась Нелли, выдернув руку из рук санитара. Но больше она ничего не смогла сделать. Доктор Браун кивнул медсестре Болл, которая торжественно склонила голову в знак согласия.
«Ну, это его разозлило», подумала Нелли кисло, изо всех сил пытаясь уклониться от шприца, который медсестра вытащила из-за пояса. Внезапно, горячая, острая боль разлилась по правой руке Нелли, медсестра впрыснула нездорового вида коричневую жидкость. Нелли почувствовала тепло препарата в жилах, как он растекался до кончиков пальцев ног и поднялся обратно по другой стороне. Через несколько секунд, у Нелли все расплылось перед глазами и свет в комнате сжался до булавочной головки. Она сразу почувствовала боль в животе, а затем, мгновение спустя, потеряла контроль над своими конечностями. Медсестра Болл тяжело вздохнула, и санитары закинул руки Нелли себе на шеи и выволокли еще одну обколотую женщину из кабинета доктора Брауна.
Глава 8
Нелли проснулась и обнаружила, что стоит в длинном темном коридоре. Ржавые, металлические трубы вдоль стен, и вонь затхлости и плесени усилила тошноту. Она попыталась понять где находится. Холод, сырость, цемент под ногами. Цементные стены были все в ржавых темно-оранжевых и красных потеках. Нелли покачнулась и попыталась опереться на стену. Где свет в конце этого коридора? Или она как-то оказалась в подвале?
Трубы стонали и шипели. Звуки смеха эхом разносились по коридору не веселого смеха. Это был звук безумия.
Железная дверь захлопнулась. Заблеяли какие-то животных. Нелли потрогала голову, казалось, та распухла втрое. Что-то скользнуло по каменному полу перед ней. Нелли закрыла глаза и открыла их снова в надежде, что темнота исчезнет. Но с чего бы ей исчезать?
Маленький белый кролик стоял в зале перед ней, на стопке каких-то раскиданных пожелтевших бумаг, которые устилали пол, и потирал лапки одну о другую. Одно ухо кролика стояло вертикально, а другое было опущено. Но самое любопытное, кролик носил маску. Это была человеческая маска, только лицо было пустым.
Что ты здесь делаешь? спросила Нелли, растерянно моргая. Рассеянное, разбитое ощущение от лекарства так мешало думать.