Ну так, папаша, твой черёд!Серёга недобро взглянул на съежившегося бедолагу.
Тот, светясь малиновой блямбой носа на залитой мучнистой бледностью физиономии, неуверенно оглянулся, дрожавшей рукой вытер испарину с лысины, потом, кривясь и вздрагивая, с поспешностью, с которой входят на эшафот, взял свою амфору и принялся из неё пить, давясь и пуская пузыри. Но, разумеется, куда было этому изнеженному предку, в жизни своей не пившему ничего крепче перебродившего виноградного сока, до закалённого потомка, не раз баловавшегося чистым спиртом. С мутным взором толстяк отвалился от и вполовину не опустевшего сосуда и заплетавшимся языком страдальчески промямлил:
Клянусь богами, я бедный несчастный человек не могу больше Болен очень и бесповоротно И нет денег, клянусь Меркурием
Ты, давай, плати! скандально закричал ЛёликНечего тут прикидываться!
Подожди наезжать, осадил скандалиста Джон. Слышь, почтенный, обратился он к охавшему хозяину:Деньги свои можешь себе оставить, потом стеснительно покашлял и с надеждой спросил:У тебя рабыни есть?
Рабыни? удивлённо переспросил римлянин. Как же без рабынь? Есть
Ну так ты нам их предоставь в наше распоряжение, вкрадчиво предложил Джон. А мы тебе долг простим.
Рабыни дорого стоят насупился хозяин.
Так нам не насовсем, нам до утра, объяснил Джон с интонацией учителя младших классов.
Римлянин, наконец, понял всю выгоду предлагаемого компромисса и, воспрянув духом, закричал:
Ну конечно! Для вас всё, что угодно! и хлопнул в ладоши три раза.
Появился негр, дебелый, словно заслуженная работница общепита.
Мой управляющий, отрекомендовал хозяин и приказал:Давай рабынь сюда
Негр подумал и озадаченно спросил:
Всех, что ли?
Всех, всех давай! требовательно закричал Лёлик. И чтоб не вздумали прятать!
Нет, всех не надо! заторопился поправить Джон. Слышь, любезный, обратился он к негру, вон ту Джон кисло скривился и помахал рукою замысловато, с умывальником, не надо.
Негр оглядел нас подозрительно, пожевал вывернутыми губищами как недовольный верблюд и ушёл.
Ох, сейчас и поозоруем тычинками! сладострастно потёр руками Джон.
Чего? не понял столь тонкой метафоры Боба.
Я говорю, сейчас побалуемся с девочками методом тыка! разъяснил наш селадон и женолюб.
А? Что? Где девочки?!подпрыгнул мигом пробудившийся Раис.
Спи, малыш, тебе приснилось, ласково, словно сказочник из радио, произнёс Джон.
Ты меня не путай, хмуро буркнул Раис и стал протирать кулаками глаза.
Послышался нестройный топот. Коллеги горящими взорами уставились на дверной проём, прикрытый занавесями. Но это были не искомые девочки. Гурьбой вошли прислужники-отроки, споро подхватили хозяина под всевозможные микитки и как муравьи потащили его в глубь дома. Мы остались одни.
Однако, чего-то не идут, нервно бросил Лёлик, вскочил с ложа и начал ходить кругами.
Раис также встал, зачем-то нахлобучил свою блестящую каску, подошёл к столу, покопался в вазе с фруктами и стал чавкать грушей.
Вот проглот! бросил в его сторону Лёлик. Тут, понимаешь, момент лирический, а этому всё бы брюхо набить.
Одно другому не мешает, примирительно произнес Боба.
Раис презрительно посмотрел на Лёлика и невзначай запустил в него огрызком.
Снова послышался за дверью шум шагов.
Идут с придыханием предположил раскрасневшийся Джон и начал жмуриться сладко как кот, подбирающийся к кринке со сметаной.
Переваливаясь как утка, вошёл с озабоченным видом управляющий, ведя за собой вереницу местных барышень в количестве примерно дюжины. Он выстроил их перед нами, довольно гмыкнул и приглашающе повёл рукой.
Воцарилось молчание.
Мы разглядывали предъявленных представительниц так называемого прекрасного пола и с каждым мгновением всё более убеждались в том, что ничего прекрасного в них нет.
Это что? хрипло осведомился Джон.
Где? озадаченно закрутил головой управляющий.
Вот, указал перстом на барышень Джон.
Ну это рабыни, пожал плечами негр и оттопырил слюнявую губу.
Все? мрачно спросил Джон.
Ну так, без этой заволновался управляющий. Как сказали
Ладно, апартеид, свободен, хозяйственно махнул рукой Раис и, продолжая чего-то жевать, подошёл к строю рабынь.
Негр, неуважительно хмыкнув, испарился.
Э-хе-хе тяжело вздохнул Джон и в сердцах воскликнул:Ну никакой эстетики!после чего сделал трагическое лицо, словно только что потерял веру в светлое будущее.
Ну и мымры! более определённо высказался Лёлик, в который раз исподлобья оглядывая рабынь.
Те молча переминались с ноги на ногу, смотря на нас с некоторым интересом вялого качества.
Рабыни все как одна были наряжены в мешковатые туники без рукавов из грубой блекло-рыжей шерсти, отчего походили на интернатовских воспитанниц. Все они обладали внешностью, не вызывающей желания поинтересоваться второй раз: были они то ли смуглые, то ли грязные, имели спутанные тёмные волосы, невыразительные черты лица, тусклые рыбьи глазки. Все они были однообразно невысокого роста, с короткими ногами, с коренастыми непропорциональными фигурами. Ко всему несло от них явственно щедрым чесночным духом.
Всё это не способствовало ощущению радости от происходящего бытия и, более того, даже оскорбляло эстетический вкус тех из нас, кто его имел. Впрочем, не все коллеги были столь разборчивы.
Раис, сдвинув каску на затылок, прошёлся вдоль строя и остановился напротив совсем уж приземистой толстухи, главным украшением которой были огромная волосатая бородавка на подбородке и засаленный до невозможности фартук, о который она то и дело вытирала руки.
Ты кто? строго спросил её Раис.
Толстуха сердито посмотрела на него и грубо ответила:
Стряпуха я
Ну так иди, стряпай, сказал Раис.
Чего стряпать-то, ночь на дворе, сварливо возразила толстуха.
Завтрак стряпай! прикрикнул Раис.
Толстуха, бурча под нос, зашаркала в дом.
Раис снова прошёлся вдоль шеренги непригожих красавиц, встал напротив девицы, отличавшейся огромными подушкообразными грудями, и оптимистически воскликнул:
А чё? Вон каковы бадейки, чего ещё надо?
Точняк, поддержал его Серёга, вставая рядом.
Фи, плебеи духа уничижительно пробормотал Джон, но тоже на всякий случай подошёл поближе.
Раис, дружелюбно осклабившись, словно бы ненароком хватанул рабыню за грудь. Руку он тут же на всякий случай отдёрнул согласно социальным инстинктам выходца из общества победившей демократии. Но рабыня, не знакомая с понятием сексуального домогательства, лишь глупо захихикала. Раис расплылся в довольной ухмылке и уже всей пятерней хватанул девицу за перси и начал обстоятельно их мять, словно практикующий маммолог.
Боба, скривив рот на бок, прегадко подмигнул толстушке с пухлыми на выверт губами, подгрёб к ней матросской нарочитой походкой и осторожно приобнял за выпуклую талию, распиравшую тесную одежку. Та посмотрела на него свинячьими глазками и флегматично икнула.
Серёга, узрев сию картину, загыкал в радостном оскале, внимательно оглядел бёдра рабынь и выбрал себе девицу с задницей, по окружности превышавшей охват вековой сосны. Он извлёк её за руку без церемоний из общего девичьего ряда и стал придирчиво осматривать со всех сторон.
Лёлик, ревниво наблюдавший за действиями неразборчивых коллег, подскочил к Серёге, схватил его пассию за свободную руку и стал целеустремленно тянуть к себе.
Ты чего? вполне миролюбиво спросил захватчика Серёга, но на всякий случай прихватил девицу покрепче, двумя руками, и стал тягать в другую сторону.
А ты чего? сварливо взвопил Лёлик, и не думая отпускать рабыню.
Та, оказавшись в виде распяленного цыпленка табака, сдавленно крякнула и завертела головой, с интересом разглядывая кавалеров, польстившихся на её прелести.
Я первый её увидел!сдавленно просипел Лёлик, тягая рабыню как невод, полный рыбы.
А я первый подошёл! гаркнул Серёга, начиная сердиться.
Эй, вы, хватит! прикрикнул на них Джон, поскольку другого занятия у него не было.
Серёга внезапно рабыню отпустил, отчего Лёлик с криком повалился на пол, увлекая барышню за собой. Возникла куча-мала, в которой Лёлику не повезло оказаться снизу, на что он среагировал приглушёнными, но выразительными ругательствами.
Серёга сдавленно захмыкал. Коллеги также продемонстрировали дружное веселье.
Кое-как спихнув с себя крупногабаритную тяжесть, Лёлик поднялся и мрачно засопел.
Серёга гыкнул в последний раз и предложил залихватски:
Так, может, в картишки разыграем? В очко?
Тут не то что карты, тут домино задрипанного не сыщешь, капризно пробурчал Лёлик.
Да у Серёги есть! радостно закричал Серёга и извлёк из нагрудного кармана замусоленную колоду.
Лёлик засомневался, но затем махнул рукой, соглашаясь. Серёга профессионально потасовал и на раз-два выдал Лёлику перебор, а себе туза с десяткой.
Шулер мелкий!выругался Лёлик, вжал голову в плечи и тревожно зазыркал глазами, торопясь выбрать новую зазнобу.
Мы с Джоном с интересом наблюдали за его потугами, так как выбирать было явно не из чего.
Тем не менее, наш коллега, помявшись и посомневавшись, поманил к себе полную противоположность своему первому выборухудую девицу, кудлатую как нестриженая болонка, с приплюснутым носом и с широкой челюстью, которой она непрерывно двигала, словно сонная корова.
Чего чесноком воняет? отрывисто спросил её Лёлик, поправляя очки и внимательно вглядываясь в черты рабыни, будто пытаясь найти там нечто пригожее.
Ну кашу кушали с чесночной заправкой, после некоторого раздумья ответила рабыня.
Понятно, поморщился Лёлик, но девице в своей благосклонности не отказал.
Итак, Раис, Боба, Серёга и присоединившийся к ним Лёлик, не привередничая, зазнобами отоварились. Мы с Джоном решили пока что остаться холостякамив полном соответствии со своими убеждениями завзятых ценителей прекрасного. Впрочем, Джон, глядя не без зависти на составившиеся пары, бросил задумчивый взгляд в сторону стола, где стояла недопитая хозяином амфора, но потом пробормотал как в плохом анекдоте:
Не-е, столько не выпью
Раис громко откашлялся и, потерев ладошками, довольно произнёс:
Ну так, приступим, что ли?
А где? смущённо уточнил Боба.
Может светёлки какие найдём изолированные? предложил нервно Лёлик.
Эй, есть тут светёлки? лениво осведомился Раис, ущипнув при этом сразу двух девиц, оставив свою на потом.
Рабыни ойкнули и недоумённо пожали плечами.
Раис задумчиво поглядел на мирно плескавший фонтанчик и озарённо предложил:
А, может, на лоно природы? Чтоб, так сказать, и водные процедуры? Слышь, бабёнки, тут речки-озера имеются?
Рабыни с готовностью закивали головами и наперебой проинформировали о наличии пруда поблизости.
Возражать против посещёния оного никто не стал, ибо ночь не принесла желанной прохладызной дня сменился на липкое дурманившее тепло.
Ну так ведите, милостиво разрешил Раис.
А этих куда? спросил Боба, глядя на шеренгу невостребованных замарашек.
С нами пойдут. Мало ли чего туманно сказал Раис.
Однако, и мы прогуляемся, молвил мне приглашающе Джон.
Предложив рабыням показывать дорогу, мы покинули виллу.
Уже вовсю царила южная ночь; небо, обсыпанное яркими звёздами, было скорее не чёрным, а очень густой синевы. На востоке край неба смутно розовел, намекая на предстоявший рассвет. Было не то чтобы светло, но не настолько темно, чтобы не ориентироваться в окружающем.
Давешней тропою мы прошли через виноградники и свернули на поросший густой травой луг. За ним начинался яблоневый сад. На деревьях в тёмной листве смутно светлели круглые плоды. Я на ходу сорвал яблоко и вгрызся в сочную кисловато-сладкую мякоть. Коллеги также не замедлили воспользоваться дармовщинкой. Особенно усердствовал Раис, чавкавший как голодный поросёнок.
Серёга, решив, видно, что следует оказать на дамский пол впечатление, начал взахлёб травить похабные анекдоты, над которыми сам же и хохотал заливисто. Его никто не поддерживал, так как в двадцать первом веке нашей эры эти перлы уже успели набить оскомину, а для первого века не нашей эры они были слишком мудрёными.
Деревья расступились; мы вышли на пологий берег небольшого пруда. Вода в нём была настолько спокойна, что напоминала брошенное на землю зеркало. Умиротворявшим покоем веяло от представшей картины, и хотя где-то невдалеке заливисто голосило лягушачье племя, а кругом трещали цикады, всё равно казалось, будто окружала нас незыблемая тишинаторжественная и значительная, как в пустом храме.
Да только какая уж тут незыблемость может быть в присутствии носителей плюрализма и поборников демократии?
И как тут у вас купаются? во весь голос поинтересовался Раис у рабынь, сноровисто скидывая майку с ботами и стаскивая галифе. Купальников, кажись, ещё не придумали, Раис звучно щёлкнул резинкою чёрных сатиновых трусов, заглянув при этом в них не без удовольствия, затем вдруг крякнул молодецки и, крикнув:Эх, все свои! сорвал и трусы, шмякнул ими о песок и, сверкая сметанными ягодицами, влетел с воплем в пруд, словно тяжёлый танк, форсирующий водную преграду.
Благой пример был усвоен живо: быстренько соорудив звуковое оформление в виде рёва, свиста и улюлюканья, Серёга, Боба и Лёлик резво разнагишались и бесноватым табуном попрыгали в воду, организовав при этом немалую волну.
Мы с Джоном, блюдя подобающую строгость, степенно разделись до исподнего и также занялись водными процедурами, держась подальше от оголтелой компании.
Рабыни же продолжали стоять на берегу, будто они были здесь совсем и ни при чем.
А вы чего это? укоризненно заорал Раис. А ну, сей момент раздеться голыми! И к нам, к нам!
Ура! жизнерадостно поприветствовал инициативу коллеги Серёга и, подумав, ловко соорудил актуальный лозунг:Девчата, даёшь этот как его мудизм!
Рабыни, правильно восприняв призывы, неторопливо освободились от своих балахонов, под которыми не оказалась ровным счётом никакого нижнего белья, и, белея формами, вошли в воду. Нагота их нисколько не сковывала, и ладошки наподобие фиговых листочков применять они не стремились.
Коллеги, умерив буйство, подгребли к ним, похохатывая глупо, и повели себя совсем как подростки, то есть принялись брызгаться, поначалу осторожно, а затем все смелее и решительнее, с подобающими кличами.
Джон нерешительно похмыкал, затем пробормотав о том, что ночью все кошки серы, а девушки приятны, осторожно начал подгребать к компании.
Я не видел удовольствия принимать участие в происходивших забавах; стоя по грудь в воде и наслаждаясь прохладой, скептически наблюдал за развитием буйства коллег, действовавших по сценарию, привычному им самим, но, похоже, совершенно загадочному для ошалевших рабынь.
Брызганье плавно перешло в непосредственные телесные контактыпервым вступил в дело Раис, ринувшийся наподобие влюблённого бегемота в гущу жавшихся друг к дружке девиц и принявшийся лапать их как попало. Лёлик с Бобой наперегонки последовали примеру сластолюбца, да только в пылу страсти Боба перепутал ориентиры, отчего Лёлик возмущенно заорал, обвиняя того в неодобряемой склонности. Серёга, узрев, что верхний эшелон основательно заполнен, счастливо догадался начать под дам подныривать, отчего то одна, то другая стала вскрикивать и шарахаться в сторону.
Джон, наконец, подобравшись к общей куче, схватил крайнюю рабыню за руку, и, как бы ненароком, поволок её к берегу.
Полная тишина установилась за спиною.
Эй! неуверенно воскликнул Боба. А ты которую взял?
А-а! Всё равно ничего не видно! залихватски гаркнул Раис. А ну, где титьки большие!?
Он лихорадочно пошарил в рабынях, схватил нужную и поспешил на берег, поднимая могучую волну.
Оставшиеся коллеги тут же бросились с похвальной деловитостью разбирать девиц; слышны были лишь деловитое сопение и шум рассекаемой воды.
Не успел я оглянуться, как остался лишь в компании невостребованных рабынь, продолжавших стоять по грудь в воде и о чём-то переговаривавшихся еле слышно. Я почувствовал себя совсем одиноким и было подумал о примере коллег, и даже придвинулся к девицам, но тут одна из них с полной непосредственностью шумно высморкалась в пальцы, а затем начала эти пальцы полоскать в воде.