Помяни мое слово, мрачно отозвался шеф, намучаемся мы еще с этим типом. Хитер, гад. Что у тебя, Донн?
Я распрямилась и отошла от тела.
Ничего, шеф. Ублюдок окунул труп в реку. Сами знаетевода смывает все следы.
Знаю, буркнул Лоренс. Ладно, займемся установлением личности.
Здесь нам повезлохоть в чем-то. Двадцатилетняя Элизабет Горлик не являлась проституткой в обычном понимании этого слова. Пожалуй, ее можно было бы назвать содержанкой, если бы не одно ножила она за счет не одного мужчины, а троих одновременно. Причем они прекрасно знали о существовании друг друга. Сначала Лоренс воодушевился, решив, что убийцаодин из покровителей Элизабет.
А роза? напомнила я.
Уводил подозрения, заявил Лоренс. Услышал о предыдущих случаях и попытался всех перехитрить, выдав убийство за дело рук маньяка.
От кого услышал? осведомился Найтон. Газетчики о Душителе не писали. По нашему, между прочим, распоряжению.
Но упрямый Лоренс все равно распорядился проверить всех троих мужчин Элизабет. Здесь его поджидало разочарованиеу каждого имелось несокрушимое алиби. Пришлось признать, что в морге лежала четвертая жертва маньяка. А пятую, ту самую Берталину Лозье, нашли вчера.
* * *
Никаких следов, завершил рассказ Гудвин и погрузил ложку в густой ароматный суп. Никаких зацепок. Ничего.
Логан перевел на меня взгляд и едва заметно кивнул.
Мне нечего добавить. Мерзавец позаботился уничтожить все остаточные воспоминания жертв.
Стало быть, он осведомлен о принципах работы ментальной магии, заключил Логан.
Надо же, умный какой. Без него бы не догадались.
Не такая это и тайна, язвительно парировала я. Любой при желании может узнать.
Любойвряд ли, спокойно возразил Логан. Но вы правы, эта информация не слишком-то сужает круг подозреваемых. Кроме того, убийце могло просто повезтишел дождь, труп случайно упал в реку
Гудвин фыркнул, ясно выказав свое отношение к этой теории, но Логан остался невозмутим.
Мы не можем отбрасывать даже самую ничтожную вероятность, упрямо сказал он. Кстати, а что с розами?
Ничего, признала я. Самодел. Весьма примитивный, так что обходить швейные мастерские или лавки, торгующие искусственными цветами, смысла нет. Всякий раз широкая шелковая алая лента, скрученная в подобие цветка.
Почему именно роза? не унимался Логан. Не ромашка, не орхидея, не пион?
Мастерить легче, предположил Гудвин и отодвинул опустевшую тарелку.
Столичный менталист посмотрел на него насмешливо, и мой напарник смутился.
Да понимаю, что никакое это не объяснение, бросил он с досадой. Вот только почему роза, а не подсолнухпонятия не имею. Не потрудился гаденыш объяснить.
Луиза унесла пустые тарелки из-под супа и принесла горшочки с рагу.
Вкусно у вас готовят, заметил его светлость, вынимая из корзинки ломоть пышного белого хлеба.
Луиза зарделась.
Да, стряпню матушки все нахваливают. А вы к нам заглядывайте, мистер, у нас постоянным клиентам скидки полагаются.
Вот как? удивился Гудвин.
Я, тоже впервые услышавшая о скидках, просто приподняла брови. Луиза смутилась еще сильнее и забормотала:
Да, это вот, недавно совсем, нововведение, то есть
И умолкла. Гудвин не сводил с нее скептического взгляда. Зато Логан прямо-таки расцвел улыбкой.
Благодарю вас, красавица. Непременно зайду еще.
Я ощутила новый прилив неприязни к нему. Зачем морочит голову подавальщице? Понятно ведь, что никаких серьезных намерений в отношении Луизы у его светлости просто не может быть.
Кстати, спохватился не подозревавший о моих чувствах Логан, когда Луиза отошла, поскольку в моем распоряжении имеется личный мобиль, то я могу после подвезти новых напарников домой.
Обращался он вроде бы к нам обоим, но смотрел только на меня. Я хотела съязвить, но Джон опередил меня.
С удовольствием, напарник. А вот Донн вряд ли воспользуется столь любезным предложением. У нее, понимаете ли, и свой мобиль имеется.
Даже если Логан и рассчитывал на иной ответ, то виду он не подал и раздосадованным не выглядел. Просто молча кивнул. А я представила, о чем эти двое могут говорить по дороге, и меня вновь затопило раздражение.
* * *
Он всегда ценил красоту. Будучи ребенком, замирал в восхищении перед картинами, осторожно водил пальцами по гладкому мрамору скульптур, подолгу разглядывал деревянные завитушки на резных панелях. Не раз случалось ему расплакаться при звуках музыки. Мать восторженно ахала и рассказывала приятельницам о том, какая чувствительная у его мальчика натура. Однажды женские разговоры подслушал сын одной из подруг, грубый, противный мальчишка с огромными ладонями и широкими запястьями, выдававшими низкое происхождение (подруга вышла замуж за разбогатевшего потомка некогда переехавших в город крестьян, и мать, упоминая об этой паре, всегда морщила нос и бросала презрительно красивое слово "мезальянс"). Мерзкий оболтус растянул в ухмылке тонкие губы и бросил презрительно: "Рева" Обидную дразнилку подхватили другие ребята и дажечто самое обидное, девочки. Особенно оскорбительно звучала она из уст милой Ребекки, похожей на изящную фарфоровую куклу с голубыми глазами и льняными локонами. "Рева"кривляясь, выкрикнула "кукла" и расправила оборку на пышном золотистом платье. Он заворожено смотрел, как тонкие хрупкие пальчики теребят блестящую ткань, расправляют лепестки искусственной розы, украшавшей пояс. Бекки поймала его взгляд, показала язык и злорадно выкрикнула еще раз: "Рева" В глазах у него потемнело, он закричал и бросился на девочку
Дома его наказали. Отец не стал слушать объяснений, а лично отходил его розгами. Презрительно произнес, что никогда не думал, будто у него родится такое ничтожество, способное поднять руку на слабого, и ушел, оставив рыдающего сына в одиночестве. Долго спорил с матерью за дверью, но что-либо разобрать из их криков не представлялось возможным.
А вечером мать осторожно проскользнула в детскую и поставила у кровати чашку горячего какао и кусок лимонного пирога, хотя отец и лишил сына сладкого на две недели
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Как и следовало ожидать, Логан остановился в "Маджестике", лучшем отеле города, о чем мне поведал утром Гудвин.
И снял самый дорогой номер? язвительно спросила я.
От недосыпа резало глаза, словно с них насыпали песка. Каждый поворот головы отдавался болью в затылке. До рассвета я провертелась в постели без сна, вспоминая, пытаясь понять, допустила ли ошибку. Конечно, Логан пытался расположить всех вокруг к себе и притворялся своим в доску парнем, но я-то помнила, кто он такой и откуда прибыл. Его светлость напоминал мне пригревшегося на солнце и успешно прикинувшегося бревном крокодила: стоит зазеватьсясъест в одно мгновение и не подавится.
Откуда мне знать? резонно спросил Гудвин. Меня он, сама понимаешь, полюбоваться картинами или угоститься кофе перед сном не приглашал. Я ведь не привлекательная сероглазая блондинка, не то, что некоторые.
В ответ на это я посоветовала Джону направление, в котором он мог прогуляться в свободное время. Он расхохотался и заверил меня, что в моем кабинете ему нравится намного больше.
А ведь какой-то год назад ты краснела от подобных выражений, Донн, с некоторой, как мне показалось, гордостью заметил он. Зато теперь сама кого угодно в краску вгонишь.
От вас и не такому научишься, проворчала я.
И все-таки мне кажется, что ты его заинтересовала. Логана, непонятно зачем пояснил Гудвин. Он расспрашивал о тебе.
Вот только этого мне не хватало.
О моей работе?
В основном да, конечно. Давно ли ты пришла в Управление, как часто задействована в расследованиях, сколько случаев раскрыто благодаря твоему дару.
Можно подумать, его светлость сам об этом не знает. Да я ни за что не поверю, что ему не подготовили подробнейшее досье на всех сотрудников. Сам же, между прочим, вчера намекнул, что мимо него ни одна подробность не прошла.
И что ты ему понарассказывал?
Гудвин уже открыл рот, чтобы ответить, но тут дверь приоткрылась и Найтон просунул голову в образовавшуюся щель.
Доброе утро, Донн. О, Гудвин, и ты здесь. Вы как раз мне оба нужны.
Преисполненная самыми нехорошими предчувствиями, я медленно встала.
Что стряслось?
Очередная шлюха с розой? невесело осведомился Гудвин, показывая, что его мысли совпали с моими.
Найтон вошел в кабинет, и мне показалось, что он занял собой половину помещения: крупный шатен с мускулистым торсом, крепкими руками и грубо высеченным лицом.
И с чего бы это вы сразу думаете о самом худшем?
А что еще могло прийти мне в голову? огрызнулся Джон. Раз уж срочно понадобились и я, и Донн.
Ну да, подписать показания. Установили личность вчерашнего покойника. И даже убийцу уже нашлиблагодаря Донн, между прочим. Так что можете рассчитывать на благодарность шефа.
Конечно, Лоренс не замедлит сообщить о столь скором раскрытии дела его светлости. Мол, хоть с Душителем у нас и не получается пока ничего, но работа Управления все равно не стоит на месте.
И за что зарезали бедолагу Тима? повеселевшим голосом спросил Гудвин.
Из-за денег, разумеется. Некий Саймон Годуэлл занял у своего приятеля Тимоти Даллеса крупную сумму. И проигрался подчистую на бегах. А когда Тим напомнил про должок, заманил его к Митере и прикончил. Вдова мистера Даллеса, стоило ей услышать имя Саймона, тут рассказала, что таковой числился у ее покойного супруга в должниках.
Мне не очень-то верилось, что скорое раскрытие по горячим следам убийства бедолаги Даллеса произведет впечатление на его светлость. Как бы ни пытался Логан прикинуться своим в доску парнем, я припоминала тот цепкий взгляд, которым он окинул меня в момент знакомства, и в очередной раз говорила себе, что от столичного менталиста лучше держаться подальше.
* * *
Подписав все положенные документы, я задержалась в архиве поболтать с Натали. Тридцатилетняя смешливая рыжеволосая красотка пришла в Управление пять лет назад, быстро наловчилась работать с бумагами и почти сразу обзавелась женихом. Хотя до свадьбы у них с Найтоном дело так и не дошло, но расстались они друзьями. Заместитель шефа до сих пор не забывал о сотруднице архива, распределяя премии, а Натали знала, что может получить внеплановый выходной, если вдруг потребуется. Своей дружбой с Найтоном она не злоупотребляла и не кичилась, была со всеми приветлива, и сотрудники Управления отвечали ей искренней симпатией. Я в свой первый год в Управлении немного завидовала тому, что Натали могла не опасаться подводных камней: никому и в голову не приходило заключать на нее пари.
Если бы ты устроилась машинисткой, то и на тебя бы не заключали, заверила она меня. Ты ведь сама выбрала мужскую работу, Ники. Конечно, тебя никто не воспринимает всерьез, пока ты не докажешь обратное.
С тех пор прошло немало времени, отношение сотрудников ко мне переменилось, а с Натали мы сдружились. Чарли немного поворчал, считая, что я выбрала не самую подходящую для себя компанию, но смирился. Выбора у него все равно не было.
Сейчас подруга заправила за ухо рыжий локон и с любопытством уставилась на меня.
Рассказывай.
О чем? притворилась я непонимающей, хотя прекрасно знала, что именно ее интересует.
О том, как обедала с его светлостью, конечно.
Вообще-то, осторожно заметила я, мы обедали втроем: его светлость, я и Гудвин. Почему бы тебе не расспросить Джона? Он провел с Логаном больше времени.
Натали только фыркнула, показывая свое отношение к моему предложению.
Джон. Да что там мужчины понимают. Скажи, Ники, ты ему понравилась?
Да с чего ты взяла? изумилась я. Он просто хотел поближе познакомиться с людьми, с которыми ему предстоит вместе работать.
А кое с кемпознакомиться очень близко, да?
Натали хитро подмигнула, а меня в который раз за последние два дня охватило раздражение. Да что же это такое?
Вовсе нет, сухо ответила я. Если хочешь знать, прелести подавальщицы заинтересовали его светлость куда сильнее, нежели моя персона. Прости, Нат, мне пора. Увидимся вечером, хорошо? Или пообедаем вместе.
Договорившись после работы заглянуть с подругой паб, я покинула архив. Вернулась в кабинет, распахнула окно и жадно вдохнула холодный сырой воздух. Отчего-то в Управлении было слишком жарко натоплено, хотя обычно в холода я зябко куталась в шаль.
Не боитесь простудиться?
Я резко обернулась. Логан стоял, прислонившись к косяку. Раздражение достигло предела и теперь выплескивалось через край.
Я не слышала, чтобы вы стучали, ваша светлость.
Реймонд.
Что?
Зовите меня по имени, Николь. Мы теперьодна команда. И да, я стучал. Дверь оказалась неплотно прикрыта.
Донн, Логан, сквозь зубы процедила я. Моя фамилияДонн.
Он улыбнулся и покачал головой.
Увы. Я пытался, но всякий раз, когда звал вас по фамилии, чувствовал себя грубияном. Поэтому предлагаю остановиться на именах. Реймонд и Никольчем плохо?
Я несколько раз глубоко вдохнула осенний промозглый воздух, чтобы не сорваться и не накричать на королевского кузена. После этакого демарша моей службе в Управлении точно пришел бы конец.
Всем плохо, процедила сквозь зубы. Именаэто намек совсем не на служебные отношения.
Как он оказался рядом со мной так быстро? Только что стоял, небрежно прислоняясь плечом к двери, и вот уже совсем близко, так, что я чувствую исходящее от него тепло.
Звучит заманчиво Николь.
Низкий голос с хрипотцой. Темные глазаих взгляд сейчас почти нежен. Длинные изящные пальцы, прикасающиеся к моему запястью
Вы сошли с ума, Логан.
Я отшатнулась так резко, что свалилась бы за подоконник, не удержи меня его светлость.
Что случилось?
Крепкая рука не отпускала мою талию.
Не прикасайтесь ко мне.
Логан убрал руку и отступил на шаг. Губы искривились в ухмылке.
Предпочтете, чтобы в морг отправили уже ваше тело? Я всего лишь помешал вам вывалиться из окна, Николь.
Донн, рявкнула я.
Он пожал плечами.
Мне кажется, вы пытаетесь отрицать очевидное.
О чем это вы?
Он опять ухмыльнулся, да так самодовольно, что мне захотелось опустить ему на голову тяжелое пресс-папье из малахита.
Я вам нравлюсь.
Я задохнулась от возмущения.
С чего вы взяли?
Он пожал плечами, как бы демонстрируя, что нет смысла пояснять очевидное. Самое плохое заключалось в том, что он все еще стоял слишком близко, так близко, что я не могла отойти от окна, не задев его.
Пустите меня.
Разве я вас держу?
А вот теперь ошибки точно не было: Логана сложившаяся ситуация забавляла.
Зачем вы пришли? прошипела я, старательно отворачиваясь от него.
Пригласить вас на ужин.
Плавно переходящий в завтрак, надо полагать. Вчера в разговоре с Джоном я угадала: его светлость ничем не отличается от тех сотрудников Управления, что заключали пошлые пари на новенькую служащую. Мне стало противно.
Я не собираюсь ужинать с вами, любоваться старинными гравюрами в вашем номере и пить утренний кофе.
В моем номере, подчеркнуто любезно заявил Логан, нет никаких старинных гравюр. Ну, или их хорошо от меня спрятали.
Тогда смотреть ваши детские снимки, не сдавалась я. Или какой там вы изобрели предлог, чтобы заманить меня к себе?
Логан выглядел озадаченным.
Вообще-то, я всего лишь пригласил вас поужинать. У меня нет желания демонстрировать вам свои детские снимки, поверьте.