Старые знания волнами возвращались к нему. Он вспомнил четыре стадии гиповолемического шокаполевые медики называли их «игрой в теннис», так как этапы потери крови совпадали с количеством очков, начисляемых по ходу гейма: потеря пятнадцати процентов считалась минимальной, потеря от пятнадцати до тридцати процентовсерьезной, приводящей к резкому понижению кровяного давления и тахикардии, потеря от тридцати до сорока процентов угрожала жизни и могла вызвать остановку сердца, а потеря сорока процентов и больше была смертельной.
Губернатор несколько часов пребывал между второй и третьей стадией, и Бобу пришлось дважды проводить сердечно-легочную реанимацию, чтобы сердце мужчины не остановилось. К счастью, на складе у Стивенса нашлось достаточно электролитов, чтобы поставить капельницу, к тому же Боб обнаружил полдюжины единиц цельной крови. Он не знал, как выяснить группу крови Губернатора, этому его не обучили в армии, но понимал, что нужно как можно скорее влить ему плазму. Организм Губернатора не отверг переливание, и через шесть часов его состояние более или менее стабилизировалось. Боб даже нашел наполовину полный кислородный баллон и понемногу давал Губернатору кислород, пока тот не начал дышать сам. Дыхание вскоре полностью восстановилось, синусовый ритм вернулся в нормальное состояние. Губернатор стоял на пороге комы.
Позднее Боб с дотошностью страхового следователя восстановил хронологию жуткого события и схематично зарисовал в блокноте орудия пыток, оставшиеся в гостиной Губернатора (а также вероятные точки входа). Глубокая рана, оставленная дрелью, была особенно сложной, хотя она, судя по всему, и не задела ни одну из главных артерий. Она прошла в двух сантиметрах от ответвления сонной артерии, и Бобу потребовался почти час на ее очистку. У него закончилась марля, закончился пластырь, закончилась перекись водорода, закончился «Бетадин» и закончилась глюкоза. Другой проблемой было внутреннее кровотечение, лечение которого было тоже не под силу Бобу, но на второй день Боб пришел к заключению, что воздействие на прямую кишку Губернатора и удары тупым предметом, следами которых было покрыто семьдесят пять процентов его тела, не привели ко внутренним кровоизлияниям.
Как только состояние Губернатора стабилизировалось, Боб занялся инфекцией. Он знал по собственному опыту, что инфекцияэто безмолвный спутник большинства боевых ранений и главный инструмент старухи с косой, когда та хочет забрать жизнь солдата, на первый взгляд находящегося вне опасности. Помня все это, он принялся искать антибиотики, разоряя больничные шкафы. Боб опасался, что раны Губернатораидеальная среда для развития сепсиса, учитывая, сколь ржавые, грязные и окислившиеся инструменты использовались при пытках, а потому вылил в капельницу весь моксифлоксацин до последнего кубика и ввел подкожно последние капли нетромицина, оставшиеся в Вудбери. К утру третьего дня раны начали затягиваться и заживать.
Я бы не сказал, что он уже вне опасности, сказал Боб, обобщая все это, подошел к мусорной корзине в другом конце комнаты и выбросил туда целую пригоршню использованных ватных тампонов. Ему понадобилось примерно десять минут, чтобы вспомнить все по порядку, и теперь он решил налить себе еще немного мутного кофе. Он, так сказать, балансирует на грани, но держится молодцом. Повернувшись к Лилли, он поднял чашку. Хочешь чашечку?
Давайпожала плечами Лилли. Почему бы и нет? Она посмотрела на Брюса и Гейба, которые стояли по обе стороны двери. Я вам не указ, ребята Но на вашем месте я бы проверила северную стену.
А ты теперь что, царица Савская? буркнул Брюс.
Мартинес сбежал, Губернатора нетохранники просто не выходят на смену. А сейчас нам никак нельзя вести себя столь беспечно.
Брюс и Гейб переглянулись, проверяя реакцию друг друга на приказ какой-то непонятной девчонки.
Она дело говорит, заметил Гейб.
А, черт с вамитихо проворчал Брюс и вышел из комнаты.
Гейб последовал за ним.
Боб подошел к Лилли и протянул ей бумажный стаканчик с кофе. Лилли снова обратила внимание, что руки Боба больше не дрожали. Она сделала глоток.
Боже, какая гадость, сказала она, слегка поморщившись.
Зато с кофеином, ответил Боб, снова повернувшись к больному. Он вытащил из заднего кармана блокнот, подвинул стул к кушетке, сел и сделал несколько заметок. Состояние критическое, бормотал он, водя карандашом по бумаге. Нужно вести учет «Викодина», который я ему даю. Может, в сочетании все лекарства и вызвали кому.
Лилли подвинула стул ближе к кушетке. Приторно пахло антисептиком и йодом. Из-под простыни выглядывали бледные и неподвижные, как мертвая рыба, босые ноги Губернатора с давно не стриженными ногтями.
На мгновение Лилли захватил странный ураган чувствмысль о смерти на кресте и жертвенных агнцах пронзила ее, подобно молнии. Внутри у девушки похолодело, она вдруг отвернулась в сторону. Какой человек способен на такое? Кто эта женщина? Откуда она взялась? В голове у Лилли крутился и более страшный вопрос: раз эта женщина способна сотворить такое со столь опасным человеком, как Губернатор, что же ее группа может сотворить с Вудбери?
Главное сейчасне допустить распространения инфекции, сказал Боб, осторожно прощупав кончиками пальцев пульс на шее Губернатора.
Боб, скажи мне правду, тихо попросила Лилли, взглянув медику в глаза. Боб недоуменно посмотрел на девушку и отложил блокнот. Думаешь, он выкарабкается?
Боб задумчиво втянул ноздрями воздух, а затем со вздохом выпустил его.
Он крепкий парень, медик взглянул на забинтованное лицо Губернатора. Если кто-то и может выкарабкаться после такого, так это он.
Левая рука Боба, вся в морщинах и мозолях, легла на плечо больного. Лилли удивилась такой внезапной нежности. Неужели Боб Стуки наконец-то обрел смысл существованиянаконец-то нашел выход своей тоске и неразделенной любви? Неужели этот кризис дал Бобу шанс справиться с болью от потери Меган? Неужели в этом и нуждался Боб Стукинеужели он всегда хотел обрести приемного сына, который нуждался в нем? Губернатор всегда был добр к БобуЛилли заметила это практически с первого же дня и теперь видела логическое продолжение этой доброты. Казалось, Боб еще никогда не был таким живым, таким спокойным, таким примирившимся с самим собой.
Но когда? наконец спросила Лилли. Как думаешь, когда он поправится?
Боб покачал головой и вздохнул.
Я не могу сказать когда. Будь я даже прославленным хирургом-травматологом, я бы не смог оценить это время.
Мы в ужасном дерьме, Боб, вздохнув, сказала Лилли. Нам, черт возьми, нужен лидер. Как никогда. На нас могут напасть в любую минуту, она с трудом сглотнула, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. «Проклятье, только не сейчас», подумала она. Губернатор не в состоянии действовать, поэтому мы в полной заднице. А нам пора готовиться к войне.
Боб пожал плечами.
Я могу лишь дежурить возле его постели и надеяться на лучшее.
Лилли прикусила губу.
Как думаешь, что между ними произошло?
Между кем?
Между Губернатором и той женщиной.
Боб снова пожал плечами.
Я ничего об этом не знаю, он сделал паузу, задумавшись. Это не имеет значения. Кто бы это ни сделал, он чокнутый, настоящее животное, его нужно убить, как бешеного пса.
Лилли покачала головой.
Я знаю, что он держал ее под замком, возможно, допрашивал. Брюс и Гейб ничего об этом не говорили?
Я не спрашивал, да и знать не хочу, Боб потер глаза. Я хочу лишь вернуть его к жизни, снова поставить на ноги сколько бы времени это ни заняло.
Не знаю, что нам без него делать, Боб, еще раз вздохнув, произнесла Лилли. Нам нужен человек, который бы не дал всем спуску.
Боб немного подумал, а затем застенчиво улыбнулся ей.
По-моему, ты уже нашла этого человека.
Лилли посмотрела на него.
И вдруг она поняла, что он имеет в виду, и это осознание легло ей на плечи тяжким грузом, едва не лишив ее воздуха. «Черта с два, ни при каком раскладе я на это не подпишусь».
Той ночью Лилли созвала экстренное совещание в муниципалитете. Все собрались в просторной комнате в задней части здания, плотно закрыв двери и не зажигая другого света, кроме пары чадящих керосиновых ламп, установленных на столе для переговоров. Лилли попросила каждого из приглашенных никому не рассказывать о совещании. Их было пятеро. Все пришли в муниципалитет после полуночи, когда город затих, и расселись за большим столом, во главе которого, рядом со сломанной металлической подставкой с истрепанным флагом Джорджии, заняла место Лилли.
Ей казалось, что комната полна призраков ее прошлого, которые просачивались сквозь гипсокартонные стены и забросанный мусором пол, сидели на перевернутых складных стульях, выглядывали из оставленных пулями дыр и высоких заколоченных окон с растрескавшимися стеклами. В простенке между окнами висел портрет давно забытого восемьдесят второго губернатора Джорджии Натана Дила, и отсветы керосиновых ламп плясали на разбитом стекле, забрызганном каплями крови, как живое свидетельство апокалипсиса.
На Лилли нахлынули воспоминания. Она вспомнила, как больше полутора лет назад впервые встретилась в этой же комнате с Филипом Блейком, когда только приехала в Вудбери вместе с Джошем, Меган, Бобом и укурком Скоттом, и как Губернатор на первый взгляд показался ей заносчивым психопатом. Тогда она еще и не догадывалась, что он однажды станет ее спасательным кругом, единственным ее якорем в этом море хаоса.
Ну дела! воскликнула Барбара Штерн, выслушав всю историю о тщательно продуманном побеге и состоянии Губернатора. Она сидела рядом с мужем, сцепляя и расцепляя худые руки. Тусклый свет падал ей на исчерченное глубокими морщинами лицо и седые локоны. Как будто в этом богом забытом мире на нашу долю выпало недостаточно испытаний! Неужели теперь нам придется разбираться и с этим?
Думаю, первым делом нам нужно придумать легенду, сказала Лилли.
Ее волосы были собраны в хвост и пропущены над пластиковой застежкой бейсболки с эмблемой «Атланта Брэйвз». Она была сама серьезность. Из-за кризиса она и думать забыла о тошноте.
Что-что? переспросил Брюс, сидевший на противоположном конце стола. Он скептически скрестил на груди мощные, жилистые руки и откинулся на спинку, хмуро смотря на Лилли.
Она повернулась к нему.
Легенду. Какую-нибудь правдоподобную чушь, которая все объяснит и слегка потреплет нервы горожанам, Лилли по очереди посмотрела на каждого из сидевших за столом. Ничего слишком сложного, наши истории не должны противоречить друг другу.
Лилли Хмначал Остин, сидевший слева от Лилли. Его руки были сложены в молитвенном жесте, на лице застыло печальное выражение. Ты ведь понимаешь, что рано или поздно все узнают? Видишь ли город у нас очень маленький.
Лилли нервно вздохнула.
Ладно Хорошо Если они узнают, нужно удостовериться, что это останется на уровне слухов. Люди чего только не болтают.
Милая, вступил в разговор Дэвид Штерн, просто из любопытствапочему ты боишься сказать людям правду?
Лилли вздохнула, поднялась на ноги и принялась шагать из стороны в сторону.
Смотрите. Нам нужно держать этот город в полной боевой готовности. Сейчас нельзя допустить паники. Мы понятия не имеем, кто эти незнакомцы и что у них на уме, она сжала кулаки. Если хотите узнать, на что они способны, идите в госпиталь и взгляните на Губернатора. У них явно не все дома, и при этом они невероятно опасны. Нам нужно занять оборону. Если мы и ошибемся, пускай нашей ошибкой будет излишняя осторожность.
Тогда предлагаю выследить их, сказал Гейб. Привалившись к заколоченному окну и держа руки в карманах, он исподлобья смотрел на Лилли. Лучшая защитанападение.
Точняк, кивнул Брюс, качнувшись на стуле назад, к сломанному торговому автомату.
Нет! Лилли как вкопанная остановилась возле флага, яростно сверкая карими глазами. Ее аккуратный подбородок решительно выдвинулся вперед. Не стоит предпринимать активных действий, пока Губернатор не придет в себя, она переводила взгляд с одного лица на другое, голос ее звучал все более уверенно. Будем поддерживать легенду, пока он снова не встанет на ноги. Боб считает, что это может произойти со дня на день, она посмотрела на Гейба. Понимаешь меня? А пока мы бросим все силы на укрепление города.
Гейб раздраженно вздохнул.
Ладно, дамочка пусть будет по-твоему.
Лилли повернулась к Брюсу.
А ты согласен с этим?
Тот покачал головой и закатил глаза.
Как скажешь, подруга. Ты у руля. Ты на коне.
Прекрасно, Лилли снова взглянула на Гейба. Почему бы не велеть нескольким парням Мартинеса затеряться на пару дней и не сказать всем, что Губернатор отправился вместе с ними на вылазку? Справишься?
Наверноепожал плечами Гейб. Справлюсь.
А возле госпиталя пусть всегда стоит охранник, Лилли обвела всех взглядом. Это и будет наша легенда. Каждый из присутствующих должен участвовать. Брюс, на тебе стена. Следи за тем, чтобы часовые сменяли друг друга, и удостоверься, что у нас достаточно пулеметных патронов. Если нужно, организуй еще одну вылазку на базу Национальной гвардии, она повернулась к Штернам. Дэвид и Барбара, вы отвечаете за слухи. Распространяйте нужную информацию и следите за тем, что говорят вокруг. Сойдитесь поближе с той группой, которая каждое утро встречается за кофе на площади. Прислушивайтесь к их разговорам. Остин мы с тобой будем регулярно прогуливаться вдоль баррикады и проверять, все ли в порядке. Это крайне важно. Без Губернатора мы уязвимы. Не стоит забывать
Из-за заколоченных окон донесся шум, оборвавший ее на полуслове. Все головы повернулись на крики, звон стекла и треск ломаемого дерева.
Вот черт, буркнула Лилли и замерла посреди комнаты, сжав кулаки.
Барбара Штерн вскочила на ноги. Ее глаза округлились от ужаса.
Может, просто драка? Кто-нибудь напился и повздорил?
Не думаю, пробормотал Дэвид Штерн, вставая и вытаскивая пистолет из-за ремня.
Остин подбежал к Лилли, резко отодвинув стул.
Пускай Гейб и Брюс проверят, что там, сказал он.
Брюс уже вышел из-за стола, вытащил из кобуры пистолет сорок пятого калибра, передернул затвор, загнал патрон в ствол и взглянул на Гейба.
Бери автомат.
Гейб уже направился в дальний угол комнаты, где к стене было прислонены два автомата. Он взял один себе, а второй бросил Брюсу, воскликнув:
Давай! Пошли! Пока никто не наломал дров!
Поймав автомат, Брюс перехватил его и последовал за Гейбом в коридор, а затем к выходу из здания.
Оставшиеся в комнате люди переглядывались, не в силах сдвинуться с места, и прислушивались к жутким звукам, доносившимся с улицы.
Глава четвертая
По темной улице в половине квартала от здания муниципалитета катилась пустая бутылка из-под виски. Гейб пнул ее в сторону, стремительно приближаясь к юго-восточной оконечности города. Брюс не отставал от него ни на шаг. Дул холодный ветер. Темноту то и дело разрезали вспышки выстрелов, яркие, как вылетающие из сварочного аппарата искры. До уха Гейба долетали пронзительные крики. Стреляли за деревьями, которые росли по периметру главной площади города. Один из караульных уже упал на землю у обочины дороги, его собутыльники бросились врассыпную. Их силуэты растворялись вдали. Трое ходячих склонились над упавшим часовым и принялись разрывать его на части, во все стороны брызнула кровь. Мертвецы пожирали свежую плоть, разгрызая жилы и хрящи. Вокруг бродили тени. Приостановившись ярдах в двадцати от жуткой трапезы, Гейб снял автомат с предохранителя, прицелился и нажал на спусковой крючок.
Раздалась пальба, черепа кусачих раскололись, пули пробили в них дыры, из которых полилась черная кровь. Ходячие рухнули на землю. Брюс тоже поднял автомат и пробежал мимо Гейба с громким криком:
СЕЙЧАС ЖЕ ПОСТАВЬТЕ ЧЕРТОВУ СТЕНУ НА МЕСТО!!!
Оглянувшись, Гейб понял, что Брюс имеет в виду: в двадцати пяти ярдах от них в баррикаде зияла дыра. Слабо закрепленный кусок стеныбеспорядочное нагромождение листов фанеры, металлических пластин и кровельных гвоздейупал под напором еще дюжины ходячих, наступавших из соседних лесов. Должно быть, часовые наплевали на свои обязанности и пили на посту, не смотря по сторонам и не обращая ни на что внимания. Теперь один из молодых стражников на орудийной башне спешно разворачивал прожектор к месту происшествия. Серебристый свет залил туманную улицу и выхватил из темноты силуэты более двадцати кусачих, которые пытались перелезть через упавший забор.
Брюс нажал на курок и выпустил длинную очередь.
Он уложил почти всех. Гильзы взлетали в воздух одна за одной. Целая вереница оживших трупов дергалась в брызгах крови, разлагающиеся тела падали в синхронном танце смерти. Но Брюс не заметил, как Гейб рванул вправо, чтобы остановить отколовшегося от основной группы кусачего, ковылявшего к ближайшей улице. Если мертвецы просочатся в темные закоулки города, прежде чем их удастся остановить, живым мало не покажется. Во всей этой суматохечасовые возвращались на стену с тяжелой артиллерией, раздавались крики, лучи серебристого света скользили по земле, двое пулеметчиков открыли огонь со своих позицийГейб отделился от остальных.