В ответ я только кивнул, обдумывая увиденное. Снизу пялились прохожие, и мне это не понравилось. Санитар подхватил меня, возвращая в палату, и я в этот момент умудрился тыкнуть им всем факью. Они оторопели, а мне аж на душе полегчало
А теперь отдохни, пожелал Иван, быстро сделав укол в мою локтевую вену.
И я действительно задремал. Но перед этим предо мной снова пронеслись картинки этой современной крепости: маленькие и большие здания, танки и машины, люди. А больше всего поражала огромная стена на фоне чернеющих горных громад. Безопасно ли здесь для меня?
****
В понедельник зима окончательно выкинула белый флаг. Снаружи все щебетало и жужжало, а солнце щедро заливало палату. Я всегда считал, что не завишу от природных циклов, да вот сегодня что-то переменилосьдаже кошмаров не было.
Я проснулся еще часов в семь утра. Мой Свинкин еще не пришел и, не поверите, стало скучно. Нет, я не желал общенияеще чего не хваталопросто надоело лежать в постели одурманенным бревном, иногда просыпаясь, чтоб поволноваться о будущем. Тем более, что вчера Иван забыл пристегнуть меня к кровати. И дверь в палату оказалась не запертой.
На полке стоял пузырек со спиртом, и я принял чуток, запив водой. Внутри обожгло пламенем, а я наполнился эндорфинами. Как же классно! Может, прогуляться? На моем этаже все двери были закрыты, и я поднялся этажом выше, а затемеще выше, туда, откуда можно было выбраться на крышу. И вдруг мне захотелось обозреть Илион с более высокой площадки.
Пока я возился с люком, который не хотел открываться, за спиной послышалось шорканье, и мои безуспешные потуги были прерваны сердитым слащавым голосом.
Милый мой, какого черта ты здесь делаешь?! возмутился Ливанов, появившийся невесть откуда. Ты не дома, чтоб шастать, где вздумается!
Бесформенная туша нависла надо мной, обдав ментолом, и мне показалось, что его опухшее лицо перекошено от злости и омерзения.
А что, отец, сделав серьезное лицо, спросил я. Покемоны у вас здесь есть?
Что!? начмед застыл на месте, осмысливая вопрос. Что ты сказал?
Я говорюя просто вышел погулять! чеканя каждое слово, ответил я.
Гнев на лице доктора стал менее выраженнымон взял себя в руки.
У тебя швы могут разойтись. Иди к себе, пожалуйста, Игорь Анатольевич сходу придумал объяснение своей ярости, как мне показалось.
Я поднял руки, сдаваясь, и пошел вниз, на свой этаж. Пройдясь по коридору, я вышел к лестнице с противоположной стороны, и пошел вниз. Еще какой-то жирдяй не указывал, что мне делать.
****
Я запутался. По моим расчетам, я уже должен был спуститься на первый этаж, но лестничные марши продолжились, и я оказался черт-знает где. В итоге я вышел там, откуда доносилась музыка. По пути встретились бронированные двери, но они были открыты.
Музыка, которая привлекла меня, звучала дальше по коридору, и я поковылял туда, заглядывая во все открытые двери. Диспетчерскаяс длинным предлинным столом-пультом, усеянным кнопками и датчиками. Зал с огромными черными шкафами, гудящими и бликующимичто-то похожее на серверную. Запертая массивная дверь. Еще одна дверь, за которой я обнаружил стеллажи со стеклянными резервуарами с законсервированной живностью. Крысы, кошки, собаки, и голова кракла в здоровенной банке. Жуть!
Наконец, я доплелся до источника музыки. Двери распахнуты настежья заглянул, и замер. В сумрачном свете мониторов, среди компьютеров, центрифуг и микроскопов танцевала девушка. Грациозно кружась в такт с задорным, хоть и не слишком быстрым, ритмом, она порхала у экранов, а потому предо мной был только вид сзадино и это было чудесно.
Пышные рыжие волосы струились по васильковому платью как волны огненного моря, бедра изгибались, как асинхронный маятник, задающий темп невероятного сексуального ритуала. Легкая и воздушная, она демонстрировала естественный кошачий изгиб позвоночника, упругие орехи ягодиц и хрупкие лодыжки, сжатые темным капроном колготок. Гостья из прошлого, Ким Бессинжер, только рыжая
Ростом она была ниже меняметр семьдесят, или чуть меньше, но этого было достаточно, чтоб подчеркнуть ее стройность и изяществонизкорослые девушки, даже красивые, таким похвастаться не могут, они несравнимы, как цветущее вишневое дерево и куст барбариса.
Эта девушка прекрасна, как самый чистый рубин в женском обличии. Женственна как Елена Троянская, обольстившая Париса. Свежа как нежный жасмин в султанском саду и я хочу ее так сильно, как ничего больше, и никогда в жизни. Хочу взять соблазнительницу, сорвать запретный плод хочу сдаться ей, ибо нет в нашем мире оружия сильней, чем женская красота. «Сегодня в белом танце кружимся, протяжно поет мужской голос, Наверно, мы с тобой подружимся»
Рыжая богиня, пританцовывая, передвинулась к соседнему столу, и начала печатать на клавиатуре, не прекращая двигать бедрами. Вероятно, она засекла меня боковым зрением, так как вдруг развернулась и уставилась на меня, улыбнувшись.
Гриша?! Ну, здравствуйте!
Я потерял дар речи, чувствуя, как подгибаются ноги. Это была Кареглазка. То естьЕлена Ивановна, жена Горина. Она подошла к проигрывателю и прикрутила звук. Я же таращился на нее, не в состоянии отвести взгляд от шелковистой кожи и пухлых губ, и одновременно с этим придумать ответ.
Эй! Может, скажете, на что Вы так внимательно смотрите?! нарочито серьезно спросила Кареглазка, теребя что-то золотистое между пальцами.
Бывает, что я говорю глупостии даже очень часто бывает. И здесь я подтвердил амплуа.
Сексуально! выдавил я из себя.
Выражение ее лица изменилось, улыбка пропала.
Ага! Вот так, значит. Ладно, молодой человек, поведайте, что же Вы вкладываете в это слово?
Я несколько секунд искал подходящее определение, но мозг словно заржавел. Поэтому сказал первое, что пришло в голову.
Это когда хочется трахнуть.
Она прекратила моргать, и внимательно, с гадливостью, оглядела меня от ботинок до марлевого бельма на глазу.
Вы мерзкий, сообщила она. Сходите в сортир, там фапайте. Или сочините еще одну дебильную поэму.
Не надо было ей этого говорить. Во мне словно переключился тумблер, выплескивая ярость, и активируя дерзость. ОНА БЕЗ СПРОСА ПРОЧЛА МОЮ ТЕТРАДЬ! Она издевается надо мной?!
Или нет? Я подковылял к Елене Ивановне, и с каждым моим шагом ее прекрасные глаза расширялись. Хороший знак. И тут меня осенило, что если хочу заполучить самую лучшую, то этоона. И для этого ее нужно сломать. Покорить. Заставить подчиниться сильному мужчине. Ведь все, что вам чешут женщины о любви, романтике и взаимопониманииэто бред, фантазия, приходящая в прелестные головки в моменты, обусловленные месячным циклом. А остальное время эти самые женщины проклинают вашу мягкость, нерешительность и занудность. Если баба захочет жить с бабой, она и будет с ней житьно нормальной бабе нужен мужик.
Тетрадь я решил оставить на потом. Мне иногда казалось, что стихи могли бы быть моим козырем в отношениях с противоположным полом, но ясно, что Кареглазку мои сочинения не поразили.
Выходи за меня замуж, мне показалось, что в ее глазах промелькнула улыбка, а возможно, это было что-то иное. Мы будем заниматься любовью дни и ночи напролет, на виллах и пляжах Средиземного моря, на заброшенных островах Карибского моря и в пустынных древних городах Леванта. А после тебе будет тяжело ходить, ты не сможешь свести ноги
Я не успел договорить свою пошлую тираду, так как Крылова шагнула вперед и влепила мне пощечину, поцарапав мой нос своей золотой побрякушкой.
Ах ты наглое быдло! выкрикнула она, вдруг перейдя на оскорбительное «ты», и размахивая кулоном перед моим единственным глазом. Говоричто это?! Где Ковчег, ты, ублюдок? Что произошло с Артуром?
Отстань, дура! я осознал, почему вызываю у всех отвращениеони воспринимали меня сугубо как выродка, человека самого низкого класса, отравленного токсинами человеческого мяса. Не знаю ничего. Что за манеры?
Видать, такой ответ ей пришелся не по душе, так как она подхватила со стола штатив для пробирок и швырнула в меня. Не успев уклониться, я застонал, когда он врезался в грудь.
Значит, сдохнешь! Я знаю, что ты был с Мчатряном, она взмахнула перед моим лицом старой фотографией, забранной мной у майора, и спрятанной в тетради.
Черт! Естественно, она знает Мчатряна, знает его почерк, возможно, даже знает, как было сделано это фото как получилось, что теперь у нее столько доказательств, что не отвертишься?
А Крылова уже тянулась за тяжелым микроскопом я рванул к ней и схватил за руки. Пока она вырывалась, я прижал ее к столу, зажав ее ноги своимикак танцор ламбады. Жасминные ароматы волос, шеи, тела обволокли мой неокрепший разум мельком я снова увидел это фото на столе, и поняля все понял.
Блондинкой на фото БЫЛА ОНА! И я пропустил удар в промежность. Мне было очень больно. Ниже пояса, Бро!
****
Пока я приходил в себя на холодном кафельном полу, сбежались почти все, кого я здесь знал: Горин, Сидоров и Свинкин, выглядевший, словно с него сняли лицов наказание за мою бесконтрольную прогулку. Как они так быстро добрались, даже не представляюя предполагаю, что полковничья жена в самом начале нашего разговора нажала какую-то тревожную кнопку.
Меня препроводили в какое-то мрачное помещение и Сидоров, сначала принятый мною за добродушного здоровяка, оказался совсем не такимто подставляя мою голову под дверь, то толкая на выступы. В комнате с грубо оштукатуренными стенами стоял крепкий табурет, над которым висели петли, в углуприоткрытый ржавый шкаф, из которого выглядывали щипцы.
Все это время полковник шел рядом и молчал, лишь когда я был брошен на табурет, он заговорил.
Гриша, двигаясь по пути зла, добра не достичь. Если тебе есть, что сказатьпора это сделать.
Будут бить, будут пытать, будут делать больно, осознал я с ужасом. Сразу признаюсь, чтоб не было недопониманияя совсем не герой и не персонаж какого-нибудь древнего шпионского боевика. Я очень плохо отношусь к боли, не люблю ее терпеть, и само предвосхищение пыток наполняет мои штаны мочойуж не обессудьте. Партизанэто не про меня.
Сказать правду не так страшно, как кажется, сказал Горин, зачем-то кивая конопатому лейтенанту за моей спиной. Правда очищаетэто путь к катарсису.
Сидоров задрал мои руки за спиной, вдевая в петли, и я почувствовал, как натягиваются веревки. Мое не зажившее тело ответило адской болью
И тут меня озарило. Ведь это, фактически, был единственный приемлемый выход из скверной ситуации. Раньше я боялся рассказать правду, так как не был уверен в своей безопасности. Но сейчас я должен продать информацию подороже, стать ценным свидетелем, дать нужное им в обмен на жизнь. А возможно, и на благополучиеНовый Илион мог одарить многими благами. И даже если не такбольше не было другого выхода.
Я готов. У меня есть, что сказать, сообщил я. Илья Андреевич, я приношу искренние извиненияно мне действительно нужно было разобраться в своей голове. Что было реально, а чтофантазия. Те дни в Межникеони были насыщенными.
Я заглядывал ему в глаза, сделав преданное лицо и, казалось, сыграл эту роль неплохо. Горин отечески усмехнулся и потрепал меня по щекененавижу такое!
Хорошо, сынок. Надеюсь, что у тебя будут для нас хорошие новости, он повернулся к Сидорову. Степа, звони Ашотовне, пусть приготовит завтрак, такойпоплотнее, и снова вернулся ко мне. Отдохни, через полчасика встретимся.
Так и былоя отдыхал и совершенно не нервничал, изводя желудок до язвы. Конечно, ведь ситуация была совершенно безобидной. Очень смешно, полковник
****
Мы покушали в офицерской столовой, хотя у меня кусок в рот не лез. Я заставлял себязапасы энергии никогда не помешают. И рассказал обо всем, что знал. Помимо, естественно, моей роли в смерти кавказца.
Иногда полковник с женой задавали уточняющие вопросы. Только Сидоров хомячил за обе щеки, как будто никак не реагируя.
В столовой пополнился список моих знакомств: нас обслуживала «войсковый кашевар» главная повариха Крепости Наталья Ашотовна. Видать, Горин ей доверял. Она была неплохапростенькое зеленое платьице подчеркивало, какие у нее широкие бедра, полномерные ягодицы и большая грудь, при этом, она не была толстой, скорееслегка полненькой. Такой ухоженный вариант жгучей брюнетки за тридцать. Она заинтересованно поглядывала, что было мной замечено и приветствовалось моими улыбками.
Ах да, чуть не забылдополнительными участниками мероприятия стали командирский кот Оскар и мой Церберего привела Елена Ивановна. Мое чудище сидело более-менее смирно, заколдованно уставившись на стол и иногда получая оттуда обглоданные ребра. Что меня возмутилопес был с мордой, разукрашенной женской косметикой. Ну, ладно, чокер на шеепосмертный подарок Танюши честно, я и его бы снялне подобает адскому животному такая няшность. А разукрашивать бедную собаку по типу проституткиэто вообще перебор!
И Горина, и Кареглазку заинтересовали монахи с Фонтанной площадиоказалось, так она и называлась. Но главным откровением стал кейс, за которым велась охота.
Илья, это Ковчег! возбужденно сказала Крылова.
Он скептически щурился и почесывал красноглазого белого кота.
Он чтов дипломате? Ты так это представляла?
В дипломате что-то есть, настаивала она. Подумай сам. Те люди сбили самолет и охотились за Артуром. И они охотились за его красным кейсом. Но появился Менаев и забрал кейс. Спрятал. Я думаю, он до сих пор в школе. И нам нужно срочно его забрать.
Горин отложил вилку с ножом и откинулся на широком царском стуле, поглаживая Оскара.
Мне уже надоело гоняться за неопределенностью. Это все чушь. Откуда мы знаем, что он, и полковник бестактно тыкнул в меня грязным жирным пальцем. Что он нам не врет?
Я сделал вид оскорбленного праведника, а Кареглазка надула чудесные губки.
Он покажет, где кейс. Полетит с нами и проведет тебя за руку. Верно, Гриша?
Мои брови взметнулись вверх.
Да я ногами едва хожу. Зачем я вамкак балласт?
Полковник раздраженно ухмыльнулся, выпустив кота прогуляться.
Меня не надо за руку вести. Пусть сам и принесет.
От этой наглости я замер вместе с ребрышком, которое было наполовину сокрыто у меня во рту.
Ребята, я вообще не с вами. Я покажу гдеи это мой добрый поступок. Все, чао-какао.
Повариха поставила на стол мороженицы и улыбнуласья ответил взаимностью, хотя настроение испарилось. Горин достал сигарету без фильтра и смачно закурил, наполнив помещение чадом. Его квадратная рожа повернулась ко мне.
Здесь, в Горноречье, моя зона ответственности. Я здесьединственный представитель власти. И хотя вы, выродки и бомжи, каждодневно убиваете друг друга и поедаете, только я могу это делать законно, он кивнул поварихе, и она налила ему узвар. Ты полетишь и сделаешь все, что будет нужно. А потом, даю слово офицера, ты будешь свободен. Останешься в Крепости или уйдешьэто будет твой выбор.
Он искоса глянул на жену.
Лена, это в последний раз. Мы здесь выживаем, а не занимаемся ерундой. Мир изменился природа самоочистилась. Хватит жить прошлым.
Кареглазка промолчала, хотя было видно, что ей есть, что сказать. Я, не пережевав, проглотил кусочек мяса и отдал кость Церберутам еще осталось. Встретился с Леной глазамив этот раз она не была злой. И тоже отдала собаке недоеденный кусок. Лишь Сидоров был прожорливым чревоугодником, не оставив после себя ничего. Откуда он берет аппетит, когда кусок в горло не лезет? Это дивное местечко с каждым разом радовало все меньше.
Кстати, на обеде стало явным, что Цербер не нашел общего языка с котом. Мое чудище погналось за альбиносом, а тот снова расцарапал ему морду. Пришлось вмешатьсяпока кот был под столом, я со всей дури придавил его хвост, и он завопил сиреной на весь Илион. Я все спихнул на пса, и полковник выгнал его. Ничего, Цербер, главное, что я отомстил за тебя.
****
Пропасть была так близко к железнодорожному пути, что казалось, паровоз легко может сорваться. Вернее, он должен был сорватьсяно благодаря дрону, парящему в вышине, машинист вовремя узнал об обвале. И остановился впритык к карьеру.
Зенон подхватил коляску с Гермесом и ловко покатил к пандусу в вагон.
Оставь меня, сопротивлялся синдик. Я хочу побыть здесь. Еще хотя бы минут десять.
Спертый запах вагона, пропитанный фенолом и мочой, вызывал у него отторжение на уровне анафилактического шока. А снаружи он мог отвлечься от мыслей. Природа чувствовала смену положения планеты и отвечала на это возрождениемедва не впервые за последние годы. Выгоревшие горизонты уже не были пепельно-серыми, они покрывались низкой чахлой зеленью. Еще приятней было находиться на краю карьеращебень сыпался из-под колес, низвергаясь прямо в жерло бездны. Еще чуть-чуть, и он может сделать рывок, погрузиться в грязь и набрать ее полные легкие и забыться навсегда.